Глава вторая:
http://www.proza.ru/2019/12/15/1295
Тома обрадовалась приходу Василия:
- Как хорошо, что ты пришёл! Лиля пошла с женщинами гулять по посёлку, а мне скучно.
Когда к вечеру подруга вернулась, Василий с удовольствием слушал вдохновенный рассказ Томы о Париже – городе её мечты.
Лиля удивилась:
- А где же Алексей Петрович?
- Понятия не имею! Очень хорошо, что не пришёл. У нас с ним ничего общего, кроме булочек.
- А я уж думала, что ты своего Грэя нашла!
- Лиля, ну зачем ты меня уколоть хочешь? Какой же это Грэй? Хватит надо мной шутить. Больше ничего сокровенного рассказывать тебе не буду! Вася, не слушай её.
Она, как ребёнок надула губы, увидев, что её друзья весело переглянулись:
- И ты, Вася, надо мной смеяться будешь? Я думала, что ты меня понимаешь.
- Нет, нет! Не буду! Я тоже ищу свою Ассоль!
Тома обиженно отвернулась к стенке:
- Не хочу с вами разговаривать.
Вася встал и, показав Лиле глазами на обиженную мечтательницу, пожал плечами. Она, улыбаясь, махнула рукой:
- Мы на ужин.
Подруга не ответила.
Уже в коридоре Вася спросил:
- Мы её обидели своими шутками?
- Не знаю, что на неё нашло. Пройдёт.
После вечерней прогулки Василий только зашёл в корпус, как позвонил Сёма:
- Выходи – телегу тебе привёз!
Коляска была симпатичная, почти новая.
- На, забирай! Мне она ни к чему. Пусть будет подарок доброму человеку. Катай свою больную царевну!
Утром Тома, пересев с кровати на коляску, взволнованными глазами смотрела на Васю:
- Не знаю, как с ней управляться.
- А я на что?
Он вывез коляску в парк. Апрельское солнышко припекало, гомон птиц, смех отдыхающих. Тома удобно сидела, впитывая весеннее настроение и отдыхая после одиночества в душном номере.
Как будто она вновь родилась: в первый раз видит голубое небо, порхающих пичуг, скачущую меж ветвей белочку. Чувство радости и свободы, а не давящие стены, пусть удобной, но тюрьмы.
- Васенька! Спасибо тебе! Ты - волшебник!
Она благодарно засмеялась и обернулась на него: карие глаза на солнышке были золотистыми, бледные губы порозовели в довольной улыбке, на худых скулах появился румянец.
- Я же говорил тебе, что не нужно плакать! Всё пройдёт, и будешь опять здорова! Это временные трудности.
Уже на следующий день Тома вовсю рассекала по коридорам на процедуры и в столовую. А вечером на хор и даже на танцы. Просто сидела рядом с Васей. Гремела музыка, самозабвенно танцевали, как умели, пожилые и больные люди! Но всем было весело.
Алексей Петрович теперь тяжело топтался в танце около небольшой изящной женщины, победно оглядывающейся на остальных.
А потом, после танцев, они с Васей задержались в коридоре, он на диване, а она в «царском кресле», тихо разговаривая обо всём на свете.
Тома уже вторую ночь спала спокойно и с удовольствием, забыв о слезах и печали.
Когда срок отдыха подошёл к концу, гипс сняли и Тома уже уверенно научилась передвигаться. За Васей из города приехал друг Сёма, оказавшийся полной противоположностью Васи. Балагур и весельчак, он всю дорогу смешил Тому и Лилю. Они заливались весёлым смехом, а Вася только улыбался. Сначала завезли Лилю, а потом Тому.
Мужчины помогли ей с сумкой подняться на второй этаж и затащили коляску. Тома последний раз улыбнулась им и осталась одна.
В квартире, такой любимой и привычной, было скучно и тоскливо. Она даже не подумала, что в холодильнике пусто. Придётся завтра звонить Лиле, чтоб купила продуктов: пока носить тяжести и одной ходить по улице она опасалась.
Голодной, конечно, не осталась, но одиночество к ночи одолело. Опять подступили слёзы. Плакала долго и нудно.
Утром позвонила Маргоша:
- Ну, кое как вас с Лилей дождалась! Я тут с таким мужиком встретилась! Закачаешься! Помоги мне стол накрыть. Я сейчас в магазин и сразу прибегу. У тебя пирог испечём, ты же знаешь у меня духовка - дрянь. А всё остальное уже готово. Я день рождения не праздновала – вас с Лилей ждала. А мой мужик, знаешь кто? Это Пашка из нашего класса.
Неужели, это ей говорит Маргоша? Сама себя она раньше называла:
- Бабища, весом за центнер!
Её, последние несколько лет, интересовала только возможность вкусно поесть, а после еды, независимо от того, где находилась, она принимала горизонтальное положение. Чёрные и блестящие, как маслины глаза, тускнели и она начинала задрёмывать.
Как же это теперь быстро прибежать собирается? Ведь обычно с трудом с ноги на ногу переваливается?
Но звонок в дверь раздался довольно скоро: Тома успела только поставить в духовку третий корж для торта и взбивала крем.
Маргоша ввалилась, запыхавшаяся и влажная от пота, заняв собой всю небольшую прихожую! Сразу же, сбросив пальто прямо на пол, она пролетела в кухню и обнаружила, почти готовый торт:
- Томочка, какая ты молодец!
Она облапила подругу и чуть не задушила. Где ж её ленивое спокойствие? Неужели, она и впрямь влюбилась? Разве такое возможно?
Но факт налицо! Маргоша, хотя и напоминала ей бешеного бегемотика, была так возбуждена и счастлива, что Тома даже немного позавидовала. Почему она никогда не чувствует такого светлого энтузиазма?
Но была очень рада за подругу, что счастье, хоть и несколько запоздав, всё-таки свалилось на неё.
Муж Маргоши погиб уже лет двадцать назад, она осталась с дочерью.
Девочка - подросток требовала много времени и сил и никогда не приняла бы чужого мужчину. Пока она не выросла и не стала жить с мужем самостоятельно, мать даже и не пыталась второй раз выйти замуж.
Маргоша непрерывно болтала, выкладывая все подробности встречи со своим кумиром. Когда подруги, Лиля и Тома, уехали в санаторий, она сильно загрустила и стала искать, чем же занять высвободившееся время:
- Решила пойти на курсы живописи, ведь когда-то в юности я неплохо рисовала. А там встретила нашего одноклассника Пашку, с которым у нас в школе намечался роман.
Но тогда любовь в юности у них не состоялась и закончилась, не успев начаться: Маргоша встретила своего мужа и выскочила замуж. Она даже в институте перевелась на заочное отделение, потому что вскоре родила дочку.
- Представь, встретились и обалдели оба: так сильно мы изменились. Но потом начали вспоминать прошлые счастливые школьные годы, и всё сильнее хотелось увидеться и почувствовать себя в том далёком времени, когда оба были молодыми. Понемногу привыкли, а теперь даже расставаться не хотим! Я уже две недели практически живу у него! Оказывается, вдвоём так хорошо!
Маргоша закатила свои черные глаза-маслинки, показав без слов, как она счастлива!
- Просто наслаждение! И счастье: просыпаемся вместе, завтракаем вместе, после работы опять вдвоём ужинаем, телевизор смотрим или гуляем. А потом идём спать!
Она подмигнула Томе:
- Знаешь, как рядышком засыпать хорошо! Тепло, уютно и на душе спокойно - спокойно!
И вдруг вскинулась так, что Тома вздрогнула:
- А пирог у нас не горит?
- Тихо ты! Совсем меня перепугала!
Маргоша звонко расхохоталась:
- Прости меня, Томочка! Пока я болтаю, ты успела уже корж вынуть, пирог поставить и торт кремом украсить. Ручки у тебя золотые!
Она хитро глянула из-под ресниц:
- Но, Пашка мой, меня и такую обожает! Толстую, бестолковую и болтливую! Говорит, чтоб я не худела: ведь он каждый мой килограмм любит! А я потихоньку от него уже семь потеряла. Но это от счастья! Он и не поймёт – у меня ещё этих килограммов много!
Аккуратно запаковав торт и пирог, отправились на такси к Паше, где и намечалось празднование. Он, бывший военный, довольно стройный, но с намечающимся брюшком, встретил Маргошу поцелуями, а Тому весёлыми возгласами:
- Томуся! Сколько лет не виделись! Знакомься, мой друг по службе – Валерий!
Друг, высокий седовласый мужчина со строгим выражением лица, сухо поздоровался и, оценивающе окинул взглядом Тамару. Как будто покупать собрался!
Её передёрнуло: это точно, Марго и Паша договорились свести их с этим Валерием. Настроение сразу испортилось: она, как будто, посмотрела на себя его глазами. И ей это зрелище не понравилось. Ему, наверно, тоже. Но тут пришли Лиля с мужем Сергеем, хозяева пригласили за стол.
Потом, когда выпили за здоровье именинницы, Тома расслабилась и решила, что она такая, как есть, абсолютно себя устраивает! А кому не нравится, пусть не смотрит!
Валерий сидел очень прямо, ухаживал за ней красиво, спел пару песен под гитару для виновницы торжества. Потом Маргоше пришла в голову мысль потанцевать. Валерий пригласил Тому на танго. Подвыпившая Марго танцевала, балуясь и толкаясь, опять как весёленький бегемотик. Паше, это ужасно нравилось, и они оба весело смеялись. Валера оставался серьёзен. Видно было, что поведение Маргоши не одобрял.
Он оттаял, когда за чаем попробовал пирог и торт. И даже произнёс тост:
- Тамарочка! За твои золотые ручки! Такой выпечки я в жизни не ел! - И галантно поцеловал руку.
Когда собрались домой, поухаживал, подав ей пальто, и абсолютно серьёзно спросил:
- К тебе или ко мне?
Тома опешила от такого неожиданного предложения. И поспешила, улыбнувшись, сказать:
- Я собиралась к Лиле и Серёже.
- Что ж ты им мешать будешь? Поедем ко мне!
- Нет, мне нужно с Лилей поговорить.
Он, понимающе улыбнулся:
- Конечно, посоветуйся с подругой. Только сама подумай: а есть ли у тебя другой такой вариант? Вряд ли.
Тома попрощалась и, уцепившись за Лилю, потащилась к ним. Но Валерий печатал шаг рядом до самого подъезда.
Уже, закутавшись в одеяло на диване у Лили и засыпая, подумала, что, может быть, она непроходимая дура?
Такой мужчина! Представила удивление своих коллег: у неё, старой девы, такой шикарный поклонник! Даже девчонки позавидуют!
И проблема с деньгами не будет так остро стоять!
Пока денег не хватало. Но это было не самое главное: она потеряла вкус к жизни, исчез интерес к окружающему, даже к еде. За месяц сильно похудела, но счастья это не добавило, хотя раньше только и мечтала об этом. Взгляд в зеркало не радовал: лицо осунулось и приняло страдальческое выражение, кожа обвисла.
Как только она ложилась спать, сначала постепенно наплывал, а потом тяжело наваливался липкий страх. Беспричинный и, поэтому, особенно страшный. Он, казалось, давил на горло и грудь, мешая дышать.
Тома вдруг покрывалась крупным потом и лежала в сыром белье, продолжая задыхаться. Ей выписывали лекарство, но каждую ночь повторялось тоже самое.
Как преодолеть его, этот страх, и жить спокойно?
Но, как можно избавиться от того, о чём не можешь даже догадаться? Ближе к утру она засыпала, и просыпалась к полудню разбитая и больная. Перестала выходить из дома и к себе старалась никого не пускать. Лежала без сил весь день, а потом опять смеркалось и впереди маячила трудная ночь.
Всё чаще приходила мысль, что, может быть, это конец! Конец её никчемной и несостоявшейся жизни.
Ей всё хуже – может земля к себе тянет?
Подруги не знали, что делать и как можно помочь. Сильно раздражал Валерий, который считал, что у неё простая блажь! Сам он никогда не болел и решил, что Тома просто придумывает себе болезни. И только потому, что она ничем не занимается, и всегда одна.
Он так ей надоел, что она позвонила Василию и попросила сыграть роль её избранника, чтоб Валерий увидел соперника и отстал. Друг удивился такой просьбе, но приехал к ней.
- Вася, выручи меня, пожалуйста!
- А ты разве за него не выходишь замуж?
- Мы с ним старые для любви. Боюсь насмешить людей! Сомневаюсь: подходим ли мы друг другу? Он стройный, а я, рядом с ним, такая здоровая и, хоть немного похудела, всё равно толстая. Главное, любви-то нет!
- А я уж думал, что он и есть твой Грэй, которого ты так ждёшь. Мне Лиля рассказывала, что красавец мужчина! Всё при нём!
- Вася, ведь дело не во внешней красоте. А в душе! Души у него нет! Или я не вижу? Ведь сама не знаю, чего хочу.
Они пили чай и разговаривали, когда явился Валерий. Тома открыла ему дверь:
- Прости, Валера! У меня сейчас другой мужчина.
Он глянул на обувь:
- Ты меня на мальчишку променяла? – и, резко повернувшись, вышел.
Она, ожидая упрёков и скандала, облегчённо вздохнула:
- Вася, спасибо тебе! Я не знала, как его отвадить. Выгнать просто так не могла, а сердце к нему не лежит. Видеть его не хочу. Чувствую, что не любит он меня.
Губы скривились и задрожали:
- И никто меня не любит! Нет у меня никого на свете. Вот только с тобой, как со своим младшим братом, могу обо всём говорить.
И вдруг заревела в голос:
- Плохо мне, Васенька! Враз лишилась мамы, работы, денег и покоя! Врач говорит, что у меня депрессия. Бороться нужно. А я не знаю, как с ней бороться! Страх меня жуткий по ночам давит. Смерти, наверное, боюсь! И ничего не хочу!
Перестала плакать, затихла и, как ватная, вяло откинулась на спинку дивана:
- Прости меня! Тебе только моих забот не хватает.
Вася видел, что ей и вправду очень плохо. Взял её руку и улыбнулся:
- И я думал, что у меня никого на свете нет, а тут сестрёнка объявилась! Томочка, не плачь! Сегодня у тебя останусь, и страх прогоню. Я же твой младший брат. Давай мне постельное бельё: здесь на диване постелю и со стола уберу. Иди спи и ничего не бойся!
Помыв посуду, заглянул в дверь спальни: Тома спала, подложив под щёку ладошку и улыбаясь во сне.
Утром она проснулась первая и быстро напекла румяных сырничков.
- Как спалось, сестрёнка?
- Ой, напугал! Прекрасно спала, как убитая. Спасибо тебе! Садись есть.
- Хорошо, сейчас только умоюсь.
Провожая его в прихожей на работу, попросила:
- Приходи на обед.
- Обязательно!
Вася поехал не в ресторан, а к знакомому врачу, рассказал, что пожилой женщине плохо:
- Как бороться с тяжёлой депрессией после смерти матери?
- Поменять обстановку, исполнить какую-нибудь давнюю мечту, обновку купить! Сильное потрясение помогает, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Пусть поедет куда-нибудь.
Вася просиял:
- Спасибо! Теперь знаю, что делать.
Когда он приехал на обед, Томочка встретила его весёлая и нарядная, стол накрыла по-праздничному, как раньше при маме: с красивой скатертью, с парадным сервизом и вкусным обедом.
- Тома! Всё так вкусно! Поэтому у меня к тебе деловое предложение: я приглашаю тебя на работу к себе в ресторан. Будешь обучать моих сотрудников вкусно готовить.
- А я смогу? У меня же нет кулинарного образования!
- Почему ты сомневаешься? Разве дело в образовании? Ты профессионал и умеешь работать с людьми.
- А можно прямо завтра? Не хочу одна дома сидеть!
- Завтра мы летим в Париж.
Она посмотрела на него исподлобья таким тяжёлым взглядом, что он испугался:
- Что с тобой? Ты не рада?
- Ты издеваешься над моей мечтой побывать в Париже?
- Как ты могла подумать? Я ведь тоже там не был. Хочу поехать вместе с тобой, чтоб увидеть это замечательное место своими глазами. Нужен только твой загранпаспорт.
Она опустила голову и тихо выдохнула:
- Вася, у меня денег нет - осталось только пятьсот рублей.
- Ты моя будущая сотрудница. Сейчас я оплачу поездку, а потом отработаешь. Где паспорт? Я за билетами, гостиницу уже заказал. А ты собирайся, вечером на поезде едем в Москву.
Во Францию они прилетели ранним утром. Из самолёта Тома вышла, как в зачарованный мир: не верилось, что сбывается её мечта! Смотрела во все глаза, боясь что-нибудь упустить. Огромное светлое здание аэропорта, приветливые, улыбающиеся сотрудники, вокруг незнакомая певучая речь. Она, как маленькая девочка, попавшая в сказку, просто наслаждалась, радостно впитывая незнакомые звуки, образы, запахи! Она едет в Париж! Сбылась мечта, всегда казавшаяся недосягаемой!
Чужой и незнакомый мир! Но не робела и не боялась встречи с ним, потому что рядом был Вася! И на него смотрела другими глазами: он здесь чувствовал себя как рыба в воде: мгновенно ориентировался, уверенно и спокойно, как дома, только разговаривая на английском. Брал её за руку и вёл куда нужно. Ей оставалось только послушно следовать за ним. Это было так хорошо и удобно, как раньше с мамой! Можно, ни о чем не думая, впитывать в себя новые впечатления: радоваться поездке на чистом комфортабельном автобусе, любоваться прекрасной природой Франции и удобной дорогой, среди ухоженных полей и рощиц.
А вот и Париж! Замерев, разглядывала каждый дом, старалась заранее заглянуть за следующий поворот, смотрела на людей, которые жили здесь и спешили по своим делам, не догадываясь, что они живут в Томочкиной сказке!
Гостиница, рядом с Северным вокзалом, оказалась небольшой, но уютной. Их встретил весёлый афрофранцуз, со стоящими дыбом чёрными, курчавыми волосами. Он, широко и белозубо улыбаясь, о чём-то спрашивал Васю и поглядывал на молчавшую Тому. Они поднялись на второй этаж по старинной винтовой лестнице. Поль, так звали парня, начал старательно открывать заедающий замок. Кое как справившись с задачей, пригласил жестом Тому. Номер был крошечный, но такой уютный! Окно выходило на широкую улицу. Когда Вася пришёл за ней, Тома всё еще сидела перед этим окном, глядя в него, как в телевизор с выключенным звуком. Он сразу начал извиняться, что выбрал из-за экономии такой маленький отель, с крошечными номерами и не в центре. Тома смотрела на него, не понимая, о чём он ей говорит:
- Васенька, ты волшебник! Подарил мне сказку!
Он успокоился и заулыбался:
- Сильно устала с дороги? Иди в ванну, отдохни! Потом поедем с тобой, куда ты хочешь!
- Хочу к Эйфелевой башне! Прямо сейчас! Я нисколечко не устала! Только умоюсь и переоденусь.
Через двадцать минут они спустились по тесной лестнице в зал, ели воздушные круассаны, запивая крепким кофе со сливками.
И быстрее на улицу, где вдалеке возвышалось здание Северного вокзала. Шли по бульвару, среди каштанов и маленьких кафе до станции метро. Тома удивилась простоте убранства Парижского метрополитена - чисто и удобно.
Увидев вдалеке Эйфелеву башню, охнула и ускорила шаг: ей казалось, что не шла, а парила над землёй!
Всё ближе и ближе её гигантская ажурная мечта! Наконец-то, прикоснулась всей поверхностью ладоней к шершавому основанию, постояла несколько минут, повернулась к Васе. Глаза сияют густым фиалковым цветом, все черты лица расслабленно – молодые, на губах - удивительно счастливая, спокойная улыбка:
- Васенька, я теперь буду абсолютно здорова! Спасибо тебе! Можем идти дальше.
- Мы поднимемся на башню обязательно, я уже заранее купил билеты. Но только на восьмой день. Решил, что после дороги сегодня будем отдыхать.
- Это же очень дорого! Я знаю!
- Но, когда мы с тобой сможем снова попасть сюда? Нужно использовать все возможности в эту поездку. У нас всего десять дней.
- Тогда идём к собору Парижской богоматери, только сначала глянем на бюст Эйфеля. Он должен быть с северной стороны.
Увидев позолоченный бюст, обернулась:
- Представь, этот человек придумал башню, за которую современники его критиковали и требовали убрать с улиц города уродливое сооружение. А мы можем представить Париж без Эйфелевой башни?
На площади перед собором Парижской богоматери она остановилась:
- Как ты думаешь, брусчатку здесь меняли или она осталось той же? Касались ли лёгкие ножки Эсмеральды этой мостовой?
- Не думаю. Скорее всего, её меняли. И не один раз.
- Да, ты, наверное, прав! С одиннадцатого века, когда начали возводить, много воды утекло! Только строили его почти сто пятьдесят лет! Потом хотели разобрать, даже часть витражей пропала. Во время революции снесли головы статуям королей. Правда, потом восстановили. А собор украсили изображениями химер.
Увидеть собор Парижской Богоматери было моей мечтой! Не могу поверить, что он передо мной! Вася, как же я счастлива!
Она сжала его руку и заглянула в глаза:
- А мы поднимемся на самый верх, к горгульям и химерам? Ведь оттуда красивейший вид на Париж!
- Обязательно. Хотя очередь на вход большая, но проходит очень быстро. Подождём, нам некуда спешить.
- Давай, сначала зайдём в собор.
Они вошли в гигантский полутемный зал, освещаемый только витражными окнами. Свод здания как будто висел над колоннами, подпирающими его!
Как могли люди, в то далёкое время, когда и строительных машин-то не было, создать такое чудо, которое простояло века?
Тома улыбнулась, глядя на его изумлённое лицо:
- Тогда в Париже было десять тысяч жителей, так вот рассчитывали, что все разом придут на службу! Мы обязательно ещё раз придём сюда утром, в солнечный день, чтоб заиграли витражи! А сегодня на закате поднимемся на башню.
Постояв в очереди, по винтовой лестнице поднялись на первую площадку, Вася замер, перед ними раскинулся огромный современный город: узнаваемые по фотографиям исторические здания, площади, улицы. Права Томочка: это не просто город! Это мечта!
А она радостно щебетала ему:
- Вот они, зловещие горгульи! По преданиям - окаменевшие души грешников. Сейчас солнце садится, горгульи смотрят на закат и ждут наступления темноты, чтобы сторожить собор.
Она рассмеялась:
- У меня мурашки по коже! Поневоле поверишь в ад и рай! А ведь это всего-навсего украшения старинных водостоков!
Вася, всматриваясь в панораму легендарного города, только прошептал ей:
- Томочка! Ты открыла мне другой мир! Я всегда находил подтверждения, что человек зол и жаден, идёт по жизни хватая всё, что плохо лежит и отбирая у слабого. Если берётся за строительство, то как попало, не думая, что его творение вскоре развалится, а виновных и искать не будут. Ведь у нас сейчас главная цель любого строительства: погреть руки и лишь бы украсть у государства или у ближнего. Только здесь я понял, что может создать человек! Спасибо тебе!
Глава четвёртая:
http://www.proza.ru/2019/12/20/1287