Наверное, самые неординарные люди, вмещающие в себе, зачастую, хорошее чувство юмора и особый стиль жизни вдобавок – это художники. Ни для кого не секрет, что деятельность накладывает свой отпечаток, в результате люди образуют своеобразные касты. Так вот, "каста" художников заметно отличается от всех остальных. Это нисколько не умаляет достоинства других людей, и везде, в любом случае, есть свои исключения, но в общем и целом, художники – это явление. Это стиль жизни, мировосприятия, поведения.
С раннего детства я имела возможность наблюдать "мирок" художников в варианте "учитель– ученики". Как оказалось впоследствии, мир взрослых, состоявшихся художников отличается только масштабом и уровнем, а основной дух этой среды одинаков на любой ступени. Это гремучая смесь безбашенности, лёгкости, сосредоточенной погруженности в творчество, образности и свободы мышления. Это запах деревянных мольбертов, перепачканных краской, груды эскизов на полу, старательно собранные натюрморты с каким-нибудь живым глиняным кувшинчиком, либо самоваром...вариации тут бесконечны( помню, рука так и тянулась стащить с натюрморта какое-нибудь яблоко или кусочек дыни, но нет, нельзя даже подвинуть). Это, наконец, шкафы, забитые фондовыми работами, кучей драпировок для тех самых натюрмортов, а на отдельных полках – гипсовые бюсты. Это особая атмосфера, которую создают люди, способные в самом обыденном увидеть прекрасное или закинуть этюдник за спину и отправиться за вдохновением, если вокруг стало тесно.
Мамин художественный класс, до того, как им дали более комфортное и, вместе с тем, менее колоритное помещение, располагался в подвале старинного купеческого дома, впечатляющего своей помпезностью. Всё начиналось с той самой, почти двух вековой входной дубовой двери, открыть которую составляло своеобразный квест. Далее нужно было миновать шикарные залы с высоченными потолками, сплошь покрытыми лепниной, поэтому, зачастую, эту часть пути я проходила с задранной головой, и всё представляла: что же именно в каждой комнате было раньше. А дальше начиналось самое интересное: высокий сводчатый коридор заканчивался тупиком, а влево, круто вниз вела очень узкая лестница. Оттуда веяло сыростью и стариной. С каждой ступенькой всё больше погружаясь во мрак подвала, можно было рисовать в воображении всевозможные сюжеты, от кровавых, учитывая мрачность обстановки, до вполне себе мирных и бытовых. Последняя ступенька позади. Направо мой балетный класс, налево– мамин художественный. Помню, мама часто шутила: "По этому коридору могут пройти только балеринки, да голодные художники." И правда, даже мне, пятилетнему и весьма хрупкому ребёнку было там тесновато...
Путь завершён, я быстренько спрыгиваю с облаков на землю и деловито иду учиться быть балериной. "Тяни ножку, голову выше, живот в себя" - монотонно повторяющиеся из раза в раз рекомендации. А мысли то и дело сбегают в класс напротив, потому что тут как будто нечем дышать, за исключением тех моментов, когда звучит музыка, и мы, размявшись до боли в суставах, начинаем, наконец, танцевать. Урок подошёл к концу, я с наслаждением выдергиваю впивающиеся в голову шпильки и, тряхнув головой так, что волосы рассыпались по плечам, бегу к маме. Там весело, там интересно. Там меня усадят за мольберт и я нарисую кривоватый, но свой первый натюрморт,а потом, не имея возможности долго усидеть на месте, из-за чего, собственно, и не быть мне художником, я пускаюсь в турне по классу, от мольберта к мольберту, с любопытством всматриваясь, как абсолютно по-разному отражается одна и та же натура на листе каждого из учеников.
Впоследствии балет сменила скрипка и уже навсегда, оттуда не хотелось сбежать, несмотря на всю неоднозначность музыкальной среды, несмотря на лицемерие, нездоровую конкуренцию, интриги, боль, обиды и сплетни. Просто это то, чем живёшь и дышишь, а от воздуха никто и никогда не отказывался. Часто в голову приходило сравнение рафинированного музыкального мира с ярким, без тормозов– художественным. Каждый выбирает своё. Но спасибо вам, художники, что вы есть! Вы делаете этот мир ярче!