Гости разъехались. Жизнь потекла своим чередом. Баба Тася настолько привязалась к Персику и Бусинке, что казалось, помолодела. Лето проносилось мгновенной скоростью, ещё немного и осень. Бусинка училась печь блины, а Персик наблюдал за процессом и раздавал бесплатные советы.
- А теперь, самое вкусное и ответственное: будем в блины начинку заворачивать. - баба Тася сделала важное лицо и принялась заворачивать творог в блин.
-Поменьше, поменьше кладите..
-Это уж как получится. Персик, сам то не хочешь научиться?
-Не мужское это дело блины печь. И вообще. Я важным делом занят.
-Это ещё каким?
-А таким. Я может быть бизнес хочу открыть.
-Какой ещё бизнес?
-А такой. Ну говорю же, поменьше начинки клади!
-Это ещё почему? Совсем не вкусно будет, да и теста мало. Творог останется и пропадет.
-Ничего не пропадет. Мы новые блины заведем.
-Во, даешь! И кто же их есть будет в таком количестве?
-А я их продавать начну...
Баба Тася поправила от удивления очки, Бусинка вытерла руки о подол и поставила их на бока.
- И кому же ты их продавать собирался?
-В город поеду, на станцию. Бабушка Тася, ты же сама говорила, Майке нужно сена к осени курить, а денег нет. Так вот, я Майку в обиду не дам. Мы лучше денег побольше заработаем и ещё одну корову возьмём..
-И кто же за ней ходить будет? Баба Тася с одной еле справляется, я совсем мала, а ты постоянно занят...
-Бусинка права. Да и кому нужны мои блины?
-Ничего не права. Вот продадим мы Майку, а ее батц и на мясо продадут. Или с голоду заморят... И что мы без нее есть будем? Её сгубим, сами пропадем... Я читал, все бизнесмены так поступают. Пробуют пока не получится..
-Так это ведь бизнесмены! А мы кто?
-Как кто? Если они бизнесмены, значит ты бизнесмышь, бабушка Тася- бизнесбаба, а я бизнескот!
-Во даёт. А как же ты продавать блины собрался? Сам за прилавок встанешь?
-Тут ты зришь в самый корень...
-Мы вместе с Персиком пойдем на базар. Он будет нашим личным брендом. В конце концов, попробовать стоит. Тем более, если я бизнесбаба, у нас неприменно, все получится!
Все трое расхохотались, и даже Тимофей засмеялся за трубой, правда его смеха никто кроме Персика не заметил.