Первая течка

               

     Это была ее первая течка, и она  чувствовала себя очень смущенной. И виноватой. Она поминутно слизывала капельки, которые то и дело появлялись на полу. Самое неприятное ее поджидало на подоконнике, где  любила лежать, наблюдая за тем, как у самого окна шевелятся листья на могучих тополях. Здесь, на белом, похожие на кляксы метки казались ей верхом неприличия.
 Спрыгивала она только после того, как в комнате оставалась одна, перед этим тщательно убрав за собой.
Но один, самый последний мазок, все- таки оставался на гладкой поверхности и ее хозяйка, Виринея, старалась сразу же его вытереть, боясь, что Александр, брезгливо сморщится и буркнет себе под нос : « Опять твоя собака лежала на подоконнике».

     Собака  хотела бы спрятаться, забравшись  под диван, как в первый день своего пребывания в этих комнатах, но тело за прошедший год выросло, и прежние укромные уголки ее не пускали, что  она с удивлением  замечала. Оставалось место под столом, но перекрещивающиеся деревяшки и ноги хозяев, любивших подолгу засиживаться за ним, лишали это место уюта и укромности. Однако приходилось лежать и там, если за столом сидела Липа, ее подруга, подруженька, с которой веселей веселого. Вот откроет Виринея дверь и скажет: «Беги, встречай!” и она тут же с лестницы  через проходной двор, мимо  загородки детских ясель, каких- то деревянных скособоченных строений подбежит к ступенькам школы, сядет на верхней и ждёт. А как Липа появится, тут уж радости обоим хоть отбавляй. Им хорошо!

     Но сегодня Джульке не до беготни, она не находит себе места.  Во- первых, она стыдится себя, во-вторых, такая странная расслабленность, что не хочется даже встать и подойти к миске с едой, не то что бегать с Липой во дворе. На предложение  девочки «Гулять!” она  лишь слабо повиляла хвостом, а потом, когда Липа ушла, перебралась в дальний угол дальней комнаты, где, подрёмывая, будет ждать свою подружку, лениво наблюдая за канарейками, которые, вылетая из открытой клетки, усаживаются на  оправу массивного зеркала. Птицы то чистят перья, то спускаются на комод, который стоит под зеркалом и плещутся в купальне, разбрызгивая вокруг воду. Некоторые капли долетают до собаки и тогда она слабо тявкает. Если бы ни ноющая боль в животе и задних лапах, она бы подскочила к комоду и затеяла бы охоту, но сейчас, понаблюдав какое- то время за птицами, отворачивается и свернувшись клубком, начинает дремать. Ей то снятся какие-то другие птицы, с пестрыми веселыми крыльями, порхающие над ней парами, смеющиеся переливчатыми голосами, то Липа, выбежавшая во двор, где у подъезда ее дожидается Полина.

     Переплелись Липа с Полиной пальцами и закружилось небо, сливаясь с  молодой тополиной листвой,  солнечными бликами на  стенах. « И я, и я»,- развеселилась Джулька, ухватив Липу за развевающийся подол. Вот вам и новое платье в мелкий пятилистник... Виринея взглянет с упреком и отвернётся...

    Вечером Виринея, скомандовав «Гулять», одела Джульке ошейник, прицепила поводок. Ошейник сжал горло, поводок лишил радости движений. Джулька сникла. Ещё вчера вечером, бегая вдоль вырытых во дворе глубоких траншей, она заглядывая в них, замечала на дне, отраженные в воде,  огни окон, ей хотелось спрыгнуть вниз и лизнуть их, но, постояв у края, отбежала, испугавшись холодной сырости канавы. Днём же, превратившись в темно- рыжий вихрь носилась между подрастающими кустами акаций перед серым зданием детских ясель, увертываясь от детских рук, соревнуясь с ними в ловкости и скорости. Если бы не пришлось ей присесть по нужде, никогда бы не поймали...

     Но все это было вчера, пока не томила ее эта тяжесть, свалившаяся ниоткуда. Она не зала, что теперь она не щенок, а молодая сука по имени Джулия, что у неё отличная родословная, и ее золотые медали принесут немалый доход ее новым хозяевам, что Виринея отдаст ее в хорошие руки, потому что у неё родится ребёнок, и Александр заявит, что где маленькие дети, там собакам не место, к тому же у Липы по ночам начнутся задышки, и она, вскакивая по ночам, поднимая вверх руки, будет подбегать к окну, и знаменитый врач- профессор Виленинский подтвердит, что это аллергия на собаку.

И вот потащат упирающуюся Джульку вниз по лестнице, она будет оглядываться, не понимая, что теперь ее участь нести золотые яички для богатых, распростившись навсегда со свободой, и та слабая ленивая боль, которая пришла к ней с первой течкой, станет болью нестерпимой и короткие пять лет жизни ей предстоит рожать и кормить. Рожать и кормить. Рожать и кормить.
      Потом ворота жизни закроются для неё темным, и лишь слабый свет первого года жизни короткими вспышками  будет освещать уходящее сознание.