Сегодня вечером я, как обычно, пошёл в старый город. Остановился возле уже знакомого мне дома. Тени на нем мирно покачивались от ветра, из-за чего казалось, что они живые…
Мне совершенно не хотелось сегодня куда-то идти. Я стоял, как вкопанный, и смотрел на особняк. Сегодня моё место было именно здесь, я чувствовал это кожей.
Только здесь. Без вариантов.
Да, здание сегодня было особенно хорошим. Казалось, что изваяния человеческих лиц на полукруглых окнах смотрели на меня с печалью в пустых глазницах. Снова подул пронизывающий ветер и ветки зашевелились, обнажая вход в особняк. Им давно никто не пользовался, отчего тот находился на последней стадии запустения. Обломки возле большой парадной двери — в далеком прошлом гордо именуемые лестницей — сейчас только напоминали об этих днях.
Я знал, что этому проклятому дому больше ста лет. Когда-то здесь происходило много казней и пыток, из-за чего стены пропитались человеческой болью и страданиями. Даже сейчас здание вселяло ужас.
В какой-то момент я начал падать…
Передо мной открылся вид на центр средневекового Парижа. Я отчетливо видел Мост Менял, на котором стояли деревянные двухэтажные здания. Мост должен был вот-вот рухнуть. Так было суждено. Гуляющие там не подозревали о своей смерти через миг…Ужасно, но жалости к ним я не испытывал…
Затем я увидел красивейший парк. Узкие извилистые дорожки покрыты темной брусчаткой, а в тумане еле виднелись масляные фонари. Наверное, я стоял на некой горе, потому что путь поднимался наверх. Чуть дальше от меня в серой дымке находились посадка и озеро.
Через пару секунд всё исчезло.
Наверное, я возвратился в наше время. Будто два костра, два фонаря невыносимо ярко светили мне в глаза. Возможно, они были из прошлого видения. Я мысленно пожелал, чтобы они погасли. К моему удивлению, пожелание в ту же секунду сбылось. О, лучше бы я этого не хотел. Пусть бы они дальше ослепляли меня, пусть. О да, как бы мне тогда хотелось
ослепнуть. Я не хотел видеть то, что происходило дальше...
За погасшими фонарями возникло нечто, полное мерзких, неописуемых ответвлений, костей, черепов и оторванных улыбающихся лиц от них. Многие из них кричали, отрывая от остальных куски кожи беззубыми ртами. Полусгнившие кости, где ползали эти создания на мелких лапках, были привязаны нитями к большому толстому отростку. С каждым мгновением он становился всё больше и больше... Сами кости переговаривались между собой дьявольскими ротиками, из которых текла вязкая зелёная слизь. Кусок одной кости полетел в мою сторону. Я почувствовал глухой ледяной удар в грудь и расслышал несколько отдельных слов: Нораклол, Анх, Тенебрат Омниа, Тромба Латумба, Анх…Анх…Анх…Доробат Анх…Тенебрат Омниа, Доробат… Как хорошо, что другие потонули в стонах и криках, наполняющих пространство. Мой разум никогда бы не стал прежним.
Некоторые кости стали плясать в диком танце, который мне не под силу описать. Я увидел что-то, смутно напоминающее огромную руку. Также не поддаётся описанию то, что на ней было… Всё, что я до этого видел — жалкие мелочи, лишь один палец чудища… Всего лишь палец… Оно потихоньку выползало из своего гнусного логова ...О, нет…Доробат Анх… Тенебрат омниа… Тенебрат Омниа, Доробат… Я не мог больше это видеть…
Как хорошо, что тогда пришло милосердное беспамятство…
Я очнулся возле проклятого здания, наивно надеясь, что это был сон. И правда, скорее всего я просто потерял сознание и все это мне лишь привиделось.
Вот только в руке у меня остался обледенелый кусок чьей-то косточки.