РОДИНА
«То берёзка, то рябина,
Куст ракиты над рекой…»
Что сказать о Родине? У всех когда- то была родина, как были мать и отец. Это было едва ли не первое слово в школе. Сегодня нам говорят, что наша национальная идея, «пожалуй»- патриотизм. Смотря с кем разговаривать об этом. Как и в религии- здесь каждый усматривает что- то своё. Причём, каждый знает об этом предмете всё, как, кстати, и о религии. Так считается. Каждый- авторитет в том, что считает важным или неважным для себя.
Не последняя мотивация любого автора- освободиться от иллюзий. Иллюзорно ли понятие Родины?
Здесь, где пишутся эти строки, а пишутся они, можно сказать, прямо в этой самой земле, примерно на глубине пехотной траншеи, в цоколе дачной постройки, где когда- то однажды уже стоял дом. Лет 15 назад при закладке фундамента здесь, глубоко в глине, обнаруживались интересные хозяйственные предметы. А в 41 году здесь располагалась немецкая воинская часть. 8 декабря- начало освобождения этих мест. Местная пресса посвятила этому немало газетной площади.
Нас так учили, нас так воспитывали. Здесь ничего не изменить. Вопрос лишь в том, что кто- то внял воспитанию, а кто- то- нет. Меня также всегда интересовало: ведь немец или француз тоже считают свою землю неприкосновенной, почти святыней- так я думал в школе. Кто же прав? Считать себя самым лучшим- это лишь некий возрастной этап. Впрочем, у очень значительной части населения он остаётся навсегда. У самой многочисленной части.
А ведь это- жертвенность. (Опять аналогия с религией.) Но тут ведь есть жертвователи, а есть распорядители этих жертв. А есть даже и побудители. И все они неким образом одновременно и пользователи названного. А поскольку не быть обманутым- подчас «тайная» подоплека многих видов деятельности (да и жизни вообще), то вопрос этот всплывает снова, как и пару абзацев выше. Похоже, от него вообще никуда не деться.
Ubi bene, ibi patria*- как считали римские легионеры. В самом деле, в этом вопросе можно нарваться, именно нарваться, на такие противоречия, что лучше бы его вообще не оглашать, дабы не вызвать гнева и обвинений.
Я лишь вспомню одну историю. В суде работал человек. В своей сфере это был главный человек в суде. Он не был председателем и даже судьёй. Но организация и ход процесса во многом зависели именно от него и его подчинённых. Это был не простой суд. Это был суд высокой инстанции. Уже не один год продолжались слушания по делу некоего гражданина с двумя гражданствами. В прошлом- советского учёного, профессора, не однажды отмеченного когда- то «партией и правительством». Жил он далеко за морем, на другом континенте, далёком как от Евразии, так и от Америки. Высокий и статный пожилой человек франтоватого вида, встречаясь с нашим героем, не однажды уверял его, что не ждёт никакого результата, что для него это- просто развлечение.
Судебные составы предпочитали избегать его общества, то есть дела. Каждое слушание заканчивалось нелицеприятными (в допустимой степени) обвинениями и поучениями в их адрес: то не предупредили, то не известили, то не разъяснили, а то и просто выполнили чьё- то распоряжение вопреки служебному долгу. Судьи ощущали себя нашкодившими школьниками, прятали глаза и уходили совещаться.
В любых правоустанавливающих документах или регламентах существуют лазейки, которыми пользуются сведущие, и наш «джентльмен», собственно, не грешил ни против чего. Таково уж свойство человеческой природы, человек не способен создать ничего совершенного, поскольку несовершенен сам. (Такие же лазейки существуют и в религиях. Их внешняя, ритуальная или обрядовая часть тоже создаётся людьми и любой посторонний может с успехом изображать очень возвышенную личность, не зная о внутренних критериях и маяках.)
Однажды наш герой стал свидетелем того, как сей «джентльмен» был подвергнут строгому досмотру при входе. Он даже не удержался и подошёл как- то с вопросом:
- Вы разве не знаете кто это? Его, кажется, знают во всех судах города.
- Знаем.
- А почему не пропускали?
- Не было паспорта, только- удостоверение.
- Кажется, паспорт нужен, чтобы удостоверить личность, но вы и так прекрасно знаете и фамилию, и имя, и отчество.
- Ну...
Не однажды случалось беседовать ему с этим профессором, одним из наследников бывшей советской элиты, проживающим ныне вне этой территории.
В другой раз он стал свидетелем того, как пытались вызвать полицию, но не нашлось достаточных оснований для задержания этого господина. Все топтались в вестибюле, краснели, потели, дрожали… «Насладившись» этим непристойным зрелищем, профессор вежливо спросил:
- Я могу идти?
Ответа не было, и он, запахнув своё изящное кашне, спокойно удалился.
Наш герой посочувствовал очередным участникам недоразумения:
- Чтобы извлечь пользу из "невыгодной сделки", можно было бы попутно поучиться хорошим манерам.
- Чему учиться? Я закончил (какую- то) академию (и ещё что- то) …
Часто и двух слов связать не выходит. Русский язык на уровне 3- 4 класса средней школы. Москва- как Вавилонское столпотворение, каких только наречий и типажей не встретишь. А москвич, закончивший школу на Софийской набережной (возле «дома на набережной»), один из ведущих Московских ВУЗов, где и преподавал много лет, вынужден едва не разуваться и выворачивать карманы перед «крестьянскими детьми»**, "выбившимися в люди" с той лишь целью, чтобы их, людей, унизить или оскорбить. («Мне всё равно: скажут вывести за угол и расстрелять- я выведу и расстреляю». У Георгия Владимова в «Верном Руслане» есть меткий эпитет- «приказчики».)
Мы не рассуждаем здесь о разнице преуспевающих и не преуспевающих. Не в этом дело. Преуспевают хамство и зависть, за редким исключением.
- Они десятки раз держали в руках мои документы и назначили слушание именно на день моего рождения. Понятно же, что я не явлюсь!
Прощаясь, профессор рассказывал ему о предпочтениях его семьи в автомобилях, о своей диете, некоторых пристрастиях и образе жизни, об издательском деле, которым был занят, призванном поддерживать позитивный образ России за ее пределами...
А незадолго до этого, когда его снова «прокатили» мимо заседания, не соблюдя назначенного времени или ещё как- то, попросил взглянуть на некоторые внутренние документы, регламентирующие порядок судопроизводства, большая часть из которых- ДСП, для служебного пользования. Они отошли в «слепую зону», где не было видеокамер, и наш герой позволил отснять на телефон всё, что интересовало этого «иностранного» гражданина, дабы избежать дальнейших над ним издевательств и недоразумений...
Быть может, Родина- совсем не с теми, кто Ею овладел, но с кем она Сама- неотлучно?
13.12.19
*/Где хорошо- там и родина, лат.
**/Известное сравнение, взятое когда- то из литературы, и указывающее на неловкость или наивность и т.п.