В деревне - бум страстей, накал до бела, как сорвались с цепи, брешут все
без исключения: родные - с чужими и меж собой, знатные кобели - с бывшими
милками, и своими жёнами, рьяные соперницы - с любовниками, роднёй тех и
других.
"Матушки мои, что творится на белом свете,- хватаются за головы отошедшие
от дел былых старушки - вроде, как сказано по описанию - конец света в пору
завязать глаза, да бежать в разные стороны".
Кто и зачем поднял такой ажиотаж до верхней перекладины в нашем забытом Богом
и начальством селении.
Ответ несуразно прост: МОЛОДЁЖЬ.
Зоркая, юркая, с ещё не совсем пропитыми мозгами, которой ну до всего есть
дело, возвращалась на заре с гульбища под горлопанство петухов, девок, с
гармошками, балалайками, потребно - непотребными частушками (авось матерей
рядом нет - в лобешник влепить не кому.) Иногда с красными соплями, тоже не-
отъемлимое, если - за дело правое, узрила: с надворешной двери вдовы Марфутки,
озираясь по сторонам, перелазит через плетень, давно уже сюда похаживавший
по соседски, признанный в народе, мартовский кот - Макар.
Тут же сочинилась молодёжью частушка:"Ох на заре пропели утки
Макар вышел от Марфутки"
Марфутка, привыкшая жить в пучине событий и пиариться - мёдом не корми, только
того и ждала.
С присущей ей хваткой, кинулась на предполагаемую соперницу - Наташку-плотву,
тем более,что "свои" донесли: Макар невпервой выходил с наташкиного погреба
в безлюдное время суток, то есть до петухов.
Плотва, баба-палец в рот не клади, кинулась защищать свою поруганную от срамы
честь и отбивать атаку при свидетеле - куме Параньки, какая сбрехать не даст и
со всей основательностью даёт показания в массы: во первых, Макар в этот раз
жрал патошную с наташкиным мужем и вообще, по секрету и по совести - у плотвы
тогда гостевал рябой Фёдор. Тут же новая брибаска ждать себя не заставила:
Ох, на заре пропели пташки
Фёдор выше от плотвы-Наташки.
Может, дело и не нашло продолжения, ну пошутили, ну размяли, так сказать,
косточки для разнообразия жизни - с кем не бывает! Но за Фёдора гнедой
кобылицей взвилась родная сестра - разведёнка-Машка, в миру-Маруся.
Её тут же осекли:
На заре шипели гуси
Кукун вышел от Маруси
Кукун, конечно, не был лишён греховных утех, напротив! Но чтоб с Машкой -
извините меня!
Ни за какие миллионы зарёкся с ней на одном гектаре не садиться - вон чего.
Эта концевязка протянула его по всей деревне, уличив в несоразмере мужских
достоинств, то есть-резала по живому, а это для мужика на языке Судейства,
выше чем - Вышка.
Недолго думая, себе на уме, он разработал коварный план и привёл в действие:
налил ноль пятку дружку своему и единоверцу - Саньку-Лобану, чтоб тот препод-
нёс факт народу, что лично кувыркался с машкиной дочкой - косой Клашкой.
Клашка, не будь дурой, а чего бы ей быть! впузырила этому парламентёру на
чекушку больше и выудила всю правду -кто на неё накатил,то есть, пошла Вабанк:
"Раз пошла такая пьянка - режь последний огурец."
Не чуя беды, вернее, надвигавшейся грозы, Кукун разговаривал разговоры на
току, прицеливаясь на очередную жертву, когда косая Кланька, с косой своей
гляделки, как спортсменка с шестом с гиканьем и свистом, сиганула на него
и ободрала всю его глянцевую фотокарточку.
А по деревне по этому поводу уже гуляло: Ох на столе звенели чашки
А Санёк попёр до Клашки.
Эту историю можно бы продолжать без конца, без заведённого Дела не остался
никто, под раздачу попали даже-кто "никаким боком".
А которые ещё не успели высветиться, с опаской ждали своей участи, прислуши-
ваясь утром, когда молодёжь пойдёт с гульбища при последних известиях ИНФО.
Атмосфера накалялась хлеще, чем на хохлятском Майдане.
И только один герой, тихая и всю жизнь свою терпеливая Дунька, жена Макара,
с кого и начиналась эта повесть, на клочке газеты, тайно без посредников,
накалякала собственный шедевр и украдкой передала молодёжи:
"Ох, когда Макар кувыркался с Марфуткой
Его Дунька спала с Анчуткой
Ой ра-ра,рай-ра-ра,ра-ра-ра-а-а"
Пусть, думала Дунька,-слушают все. И он пусть побесится!
Не одному ему бражничать и нас купец есть, да-какой! Не мужик а целый-МИ-ГУГУ!
Развязка наступила быстро и финала такого никто не думал.
На светлый праздник Троицы, когда оскорблённые "дятлы", то есть старшие
товарищи, сплотившиеся не в кои годы, сидели на лугу, на поваленном грозой
дубу, и оппозиция, в лице молодёжи-поотдаль, нагло похохатывала задрав носы
в сторону оппонентов, по всей видимости, сочиняя очередную бяку.
Вдова Марфутка, женщина не лишённая юмора, и принявшая на "грудь" самую
малость, разрумяневшая и далеко не страшная, как рисовали её соперницы,
зычно, командным голосом повелела:"Кум, гармошку!"
Кум растянул меха старой гармошки-хромки и Марфа сильным грудным выдала
в эфир: Ох, на заре пропели утки
Ох, Макар вышел от Марфутки
И тут же на разные голоса начали "Страдать"те, кому были посвящены все
сложенные на заре частушки, как кажется запавшие на память на всю оставшуюся.
Крыть было не чем, молодёжное объединение было разбито в пух и прах,
досконально и начисто.
!! А частушки до сих пор продолжают жить в голосах деревни.