Идея купить дом принадлежала сыну. Меня она испугала. Я, как могла, противилась ей. Однако моё сопротивление было робким и во внимание не принималось. Мои страхи считались необоснованными. Я никогда не заводила долгов потому что зарплата советского врача показала что расплачиваться с долгами нереально. Я научилась тянуть ножки по одёжке и принциально не заводила долгов, не соблазняясь ничем.
Я была посрамлена своей отсталостью. Сын просвещал: - В Америке живут по-иному. Все берут кредиты в банке, даже состоятельные предпочитают свои излишки пускать в дело,а на крупное приобретение брать кредит. Правительство поощряет покупку домов, бизнесов и прочего и в этом секрет прогресса.
Платить ренту означает выбрасывать деньги на ветер. Для нас это 900 долларов в месяц. Ещё месяц – ещё 900 долларов, как не бывало..А приобретя дом, мы только первые 14 лет (!) выплачиваем проценты, а потом их доля в платеже становится незначительной, остальное твоё. 30 лет прошло, и дом твой!
Я мысленно прибавила к своему возрасту 30 – да-а-а... Но дело не во мне, конечно. Вот только, что от дома за 30 лет останется, надеюсь, не развалится же он в самом деле.
Сын приводил примеры сотрудников. При этом он не учитывал ни состава семьи, сколько в ней работающих, сколько иждивенцев, ни заработки. Не учитывал, что у него 7 лет тянется, выматывает нервы и обескровливает бракоразводный процесс.
Мне оставалось поглубже спрятать свои сомнения и покориться. И я не просто покорилась, а включилась в поиски дома. Ну, какие у нас понятия, может, вместе хоть разберёмся.
Прежде всего, мы должны определиться, что нам нужно и что мы можем. Мы выработали свои требования:
1. Стоимость дома не должна превышать возможности первого взноса, следовательно, он не может быть дорогим.
2. Район должен быть спокойным. Американцы знают важность этого вопроса.
3. Расположение должно быть удобным, т. е. близко к школе, так как у Юли машины нет. Да и мне до магазина не добраться. На Лонг Айленде городской транспорт фактически отсутствует – без машины ты, как без ног.
4. Число спален должно соответствовать числу членов семьи, стало быть четыре.
Наконец, дело надо провернуть быстро, так как вскоре предстоит возобновлять договор, а это немалые потери.
Вооружившись планом, мы без труда нашли брокера, и дело закипело.
Раза три наш посредник возила нас в своём лимузине с шиком смотреть дома, которые предположительно соответствуют нашим условиям.
Сначала мы повидали полуразрушенный дом, доставшийся банку за неплату кредита. Вторым был с никому ненужным нам бассейном, ещё была какая-то самоделка ужас!
а в другие мы с первым взносом не укладываемся.
Ещё мы для себя открыли, что дома типа «мазер-дотер», т. е. двухэтажные, нам тоже не годятся. Если моя мама поселится наверху, то не сможет спускаться вниз – уж очень она больная, слабенькая, а если внизу устроится, то это все равно, что в полуподвале.
Я была разочарована в американских домах. Что это за дома такие, что второй этаж без чердака под самой крышей, которая летом раскаляется так, что дышать нечем, а низ у нас бы сошел за подвал.
– Не устраивает меня ни получердак, ни полуподвал, –заявила я решительно.
– Тогда давай ранчо искать.
– А это ещё что такое?
Я ещё не утратила способность высказывать своё мнение.Тогда мне показали ранчо
И уже как-то неудобно перебирать стало. Перед брокером неудобно, затрудняем человека..
Мы остановились на ранчо, которое теоретически укладывалось в наши рамки. Район хороший, спальни четыре, в деньги уложились.
Хозяйка всё сокрушалась, что с дубами жалко расставаться. И правда, территория хорошая, большая, деревьев много, открытая веранда на заднем дворе имеется.
Сын нанял инженера, чтоб проверил все системы, всё ли в порядке в доме. Тот дал удовлетворительное заключение. Осталось оформить документацию и переехать в «наш» дом. Но, Боже мой, как же быстро начали мы обнаруживать уготованные нам сюрпризы!
Нет в том ничего удивительного. Можно было удивляться только самим себе. Смотрели
мы дом как-то уж очень стыдливо, на скорую руку, как говорится. Во-первых, максимум два раза, второпях, при тусклом электрическом освещении – сын организовывал это мероприятие после рабочего дня. Так даже дачу не снимают, да что там дачу – обыкновенную покупку не делают.
В раннем репертуаре Аллы Пугачёвой была песенка, начинавшаяся словами «Ой, хорошо..» и заканчивавшаяся почти теми же словами, но с другим смыслом: «Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего». Вот так и у нас – так началось и так закончилось, как в той песне.
Первый сюрприз заключался в том, что в бейсменте ( подвале0 стоял очень гадкий запах. Там оправлялась хозяйская собака. Было ещё время призвать продавца к ликвидации его. Он обязан был вызвать специальную службу и оплатить услуги/ Сын предложил мне решить этот вопрос. Я человек не мелочный – время есть, силы свои никогда в расчёт не брала, а вот неловкость перед людьми испытывала. Отказалась. Чего там – вымою, выветрю. Где ж мне было знать, что если собака имела туалетом бейсмент в течение лет, то запах неистребим. Сколько усилий я ни прилагала, убедилась в этом и смирилась, как с неизбежным злом. Самим вызывать службу пороху не было – это примерно 700 долларов нужно. А у нас вступает в силу режим экономии на всём – на воде, на электричестве, на тепле.
Ну, подумаешь, зато дом свой! Ради этого и потерпеть можно. Только вопрос, сколько времени – 30 лет, что ли?
Прежние хозяева, не в обиду им будь сказано, грязищи оставили за все 30 лет, что этот дом стоял. Что потолки, что стены и двери никогда не мылись. С ходу на это не обратили внимания, тем более, что всё из пластика под дерево, тёмное. Окна небольшие и в доме полумрак. Одно светлое место – кухня.
Ещё явное упущение заключалось в том, что на весь длинный дом был только один совмещённый санузел. Это не по-американски, но мы, приученные хрущевскими гаваннами, даже не заметили этой подробности. А поселившись, оценили связанные с этим неудобства. Средство от грязи известное: трудись, не ленись. Я засучила рукава повыше и пошла пахать, мне не привыкать. Скоблила, мыла, отмывала. Всё старое, но посветлее стало.
А в чём не было ни начала, ни конца, так это в листьях. Это превратилось в моё постоянное занятие. Территория и количество деревьев – всё было серъёзно. В одном из углов двора была у них выгребная яма. Содержимое её спрессовалось от времени. Кроме того, тут же вросла в землю большая, ржавая железная тачка. Всё это я расшевелила., раскопала, расчистила.. Работала до упаду. Хорошо, что я рабочая косточка. Ведь что ни шаг – деньги, и немалые. Гриша только успевал вызывать, чтоб соответствующая служба вывезла хлам и мусор. Зато потом территория преобразилась, хоть любуйся. Ни ямы, ни тачки. Всё пространство шёлковой травой засеяла. Даже грядочку для зелени раскопала, несколько плодовых деревьев купили, высадили. Привела в порядок кусты, окружавшие всю большую территорию.
Я сама больше всех и любовалась своей работой. У других этим делом мужчины занимались. Один сосед меня определил так: «Леди, которая убирает листья».
Так-то работа ничего, полезная, на свежем воздухе, но уж больно её много. Я пробовала своих приобщить, но тот работает, та учится, а мамочка еле дышет. Так что я одна во саду- ли, в огороде. К концу дня на диване устроюсь, свернусь калачиком и рукой свою печёнку грею, а в глазах всё листья, листья, листья..
Но и результаты налицо – что в доме, что на территории - чистота да красота. Не хуже, чем у американцев, не стыдно. С темнотой тоже справились. Купили скайлайты, поставили в гостиной и в комнате, ведущей на веранду. Ох, какое же это зрелище – смотреть сквозь окно в потолке на плывущие облака или на луну, на синь небесную.. Ветки заглядывают колышутся..Тучки по небу плывут.. Так бы и взор не открывать..
Одно тревожит, что бы ни делали, всё требует денег. Я не в курсе бухгалтерских дел. Моё дело всё приводить впорядок. Двери, хоть отмытые, да чёрные, старые – никуда не годится. Уговорила сына, купили, пусть дешёвые, но новые, светлые. Не успели ещё их поставить – новая забот - окна старые, со щелями. Придет сезон – будем улицу отапливать. Так что неотложная потребность. А шутка ли – столько окон менять - шесть окон, да две двери стеклянные от потолка до пола.
Сюрпизам не было конца, а нам -передышки. Потекла крыша и с отоплениемнепорядок.
Хорош дорогой инженер оказался. Несколько раз Гриша пытался сам залатать крышу. Куда там, только сильнее течёт. Пока ведро подставляем, пока в кухне только, но ведь вода труженица, быстро себе дорогу проложит. Вот и не знаешь, за что раньше хвататься. Сын молчит, но давление пара нарастает. Я решила – не буду ему голову по частям морочить. Соберу все нужды вместе и скажу сразу. Значит, так: в маминой комнате, которая скорее на сарай похожа, чем на комнату в доме, пол хуже, чем в сарае. Он весь побитый, в щелях, здесь находился мальчик с собакой. Во-вторых, веранда заплесневела, даже перила гниют. Если не принять меры, рассыплется в недалёком будущем.. Когда я обратилась к сыну -он хмуро молчал. Я и сама видела, что его хозяйский пыл поостыл. Но кто же, как не я и когда я попыталась напомнить
тему, то получила краткий ответ. Мой сын разглагольствовать не любит.
– Меня это не волнует. Нет денег.
Мои задумки как ножом отрезало:– Зачем было дом покупать. Дому хозяин нужен, – только и сказала я.
А дом, видимо, решил с нами окончательно расправиться и принялся непосредственно за нас. Среди хлама и мусора в гараже оставалась от хозяев одна нужная в хозяйстве вещь – лестница. Гриша на нее полез, но в волшебном доме всё прогнило, и лестница также. Она хрустнула и Гриша упал на больное плечо. У него со студенческих лет на память о спортивной борьбе остался привычный вывих плеча. Вот на это плечо и упал он со сломавшейся лестницы. Когда он смог войти в дом, мы испугались. Я, видавшая на своей работе всякое, никогда не видела такого лица – помимо его белизны, белыми были глаза. Он ловил воздух открытым ртом, и было видно, что язык у него такой же синий, как и губы. «Я звал вас, – произнёс он, – но вы не слышали». Если он и звал, то это был шопот, как мы могли услышать его. Сколько же он, бедняжка, лежал там, пока смог добраться до дома. Никто этого не знает. Закончилось дело операцией.
Было ещё одно обстоятельство, направленное против нас. Хотя мы были законопослушны и ничем не нарушали американский уклад, соседи нас не признавали, попросту игнорировали. Это ещё куда ни шло. Но стали проявляться и определённые пакости. Соседский подросток упорно ходил к своему товарищу через наш палисадник, разрушая зелёный забор. Коснуться его нельзя – он личность, а слова, хоть и на его языке Юля объясняет, не доходят. Да что там – не доходят. Эта, прости Господи, сволочь, знает что делает. Мы постарались не видеть. Чёрт с ним. Мало нам забот, что ли.
В одно утро просыпаемся и видим: с Юлиной ржавой консервной банки сняты передние колёса. Гриша обратился в полицию. Те разъясняют – ущербом менее 1000 долларов они не занимаются. Проглотили и это.
А машину отмывать от липкой гадости, от яиц – это уже смешно жаловаться, да и некому. В весёлый праздник Холуин веселится народ от мала до велика. Мы не знали, что деточкам надо конфетки заготавливать. Проучили нас как следует, отмывали уже не то что машину – стенку дома испоганили. На следующий год весёлый праздник встретили во всеоружии – мешком сладостей. Так постигали мы новый образ жизни.
Но всего хуже досталось нашему почтовому ящику. Как у всех, он был на шесте на нашей территории. Его стали уродовать. То дверцу сломают, то ящик изогнут. Гриша терпеливо чинил ящик, но тут же его снова ломали с удивительным упорством. В конце концов его уже невозможно было восстанавливать. Пришлось покупать новый ящик. Это возмутило наших «дружественных» соседей. Ящик был выломан и исчез.
Гриша, будучи на стадионе, увидел наш брошенный ящик, принёс его домой, вырыл глубокую яму и закопал в неё шест с ящиком, а вокруг соорудил деревянный скафандр, вроде гроба. Видно, устали они больше, чем мы. В последний раз покарёжили ящик и оставили. Мы тоже смирились с тем, что у него разинута пасть. Тем война против ящика и закончилась.
Была история с маленьким Мишкой. Сосед, получивший у нас за свой имидж прозвище «фашист», выпускал своих двух овчарок на улицу. Когда Мишка их видел, то от страха заходился в крике. Гриша обратился к соседу с просьбой не спускать собак, не пугать ребёнка. Тот пробурчал, что они не кусаются. «Но ребёнок боится их» – пытался усовестить господина Гриша. В общем, пришлось обратиться в полицию. На сей раз нашей просьбе вняли.
И всё же не сюрпризы дома, не недоброжелательное отношение к нам со стороны соседей, а элементарная неплатежеспособность вынудила нас продавать дом. Мы едва сводили концы с концами, и конца этому не было видно.
Продажа дома вылилась во вторую серию кино.
Легко сказать – продадим. Продать – не купить, тем более, когда продают многие, а покупателей днём с огнем искать надо. Мы неоднократно давали объявление в газету, долго огнём горела табличка “Фор сейл”.
Был момент, когда казалось – повезло. У соседей, с которыми у нас общий зелёный забор, женился сын. Логика подсказывала, что и им этот вариант подходит – молодые и отдельно, и рядом. Приходили и вместе, и порознь, во все щели заглядывали. Они знали об этом доме всё, так как в своё время вместе эти дома строили. А мы привели усадьбу в порядок, скайлайты сделали, грязь вывели, двери заготовили. Мы им всё без утайки выкладывали. Они поторговались, договорились. И тут нашего покупателя как корова языком слизала. Живёт чуть ли не за стенкой, а вызвонить его невозможно. Сам не объявляется. Явно избегает встреч. Выдержал хорошую паузу.
А потом, когда Гриша уже измучился, сосед объявился, хорошо сбил цену и стоял на своём. Это называется политика бизнеса. Парень совсем ещё молодой, но знает, как дела вести. Хороший бизнес сделал.
Мне Гриша сказал, что вышел по нулям, в чём я имею основания сомневаться. Но я в таких случаях информации не добиваюсь. Это правда, что меньше знаешь – крепче спишь. А у меня со сном и без того проблемы.
Вот теперь рентует Гриша скромный апартмент и теоретизирует: «Человеку совсем немного надо», да радуется – «гора с плеч». И даже не вспомнит, что эту гору можно было обойти. Почему родители не в авторитете?
А во мне ещё одна заноза сидит. Жаль мне очень, что моя мама в этой комнате – сарае, то ли погребе, свой последний год прожила.
Вспомню – сердце сжимается. А забыть не могу, потому и пишу, чтоб полегчало. Но плохо получается.
Тут ещё весть дошла – Витя в Израиле дом купил у парня, который уезжал из страны. Дешево купил, но в одну комнату, и колючая проволока вокруг участка. Невооруженным взглядом «братские» селения арабов видны.
Чем не основания мне порадоваться. Много поводов у меня для радости. Но это уже другие темы. Жизнь продолжается.. Я учусь менять заряд минус на плюс. Это просто – поперечную чёрточку перечеркнуть вертикальной, и все дела.
1994 г.