Хреновая диссертация
Алексей, так и не успев снять форму, хлопнул дверью и, чуть замешкавшись, спустился по лестнице своей пятиэтажки и вышел на улицу. Посмотрел на окно своей квартиры. Там осталась Лариска со своим, до глупости, сварливым характером. Она никак не хочет понять, что пока он лейтенант им будут еще долго затыкать все дыры. Ну, обещал ей быть дома пораньше. Не получилось. Жена летчика должна понимать, что служба всегда стоит на первом месте. Что, он знал, что командир эскадрильи его “засадит” в дежурное звено на трое суток? А Лариска опять скандал закатила.
Алексей медленно брел по скверу, не зная, куда себя деть. Зашел в ресторан. В зале тихо играла музыка. Было свободно. Здесь вечером всегда так, а к полуночи столика не найдешь. Подошел официант.
- Что заказываем? - наклонился он, подавая меню.
- Если есть, то "Столичной" и какую-нибудь закуску, на ваше усмотрение, - процедил Алексей, хотя официант был совершенно не виновен в его плохом настроении.
- Отдыхайте, я все вмиг устрою, - невозмутимо ответил тот и исчез в подсобке.
Водка не действовала, хотя Алексей и старался опьянеть, выпив почти все 250 грамм из принесенного графинчика. “Нет, это не выход из положения", - стал он корить себя. - Нужно куда-нибудь пойти, расслабиться».
Ноги его сами привели к кинотеатру. Взял билет. Шел фильм «День любви». По мере развертывания событий на экране, Алексей все больше стал отвлекаться от своих мыслей. Фильм увлек его. Он стал переживать вместе с героями страшной трагедии. Его кулаки сами собой сжимались до хруста, так хотелось заступиться за девушку, вмять и растоптать ту мразь, глумящуюся над людьми. Но это был фильм. Рядом с ним сидела девушка и непрерывно закрывала лицо руками, когда очередной ужас появлялся на экране. Алексей задержал взгляд на ней. "Красивая девушка, стройная и, видимо, очень добрая", - оценил он соседку. Девушка заметила его взгляд и спокойно кивнула в сторону экрана: - Очень страшно и очень жалко героиню.
- Да, конечно, - ответил Алексей, - но это кино. Не стоит так волноваться.
Когда он вышел из кинотеатра, то заметил свою соседку у колонны. Ему показалось, что она боится оторваться от здания, напугана сюжетом фильма. И он шагнул к ней. Если бы он знал, какой поворот в его судьбе сделает этот шаг?
- Извините, мне кажется, что после такого фильма вы не откажетесь от провожатого, - немного развязно произнес Алексей, подходя к девушке.
Но, к его удивлению, она спокойно сказала, - А это вас не затруднит? Я действительно зря пошла на этот сеанс.
- Тогда давайте хоть познакомимся, и не бойтесь вы так. В нашем городе тихо и спокойно, полно военных, - Алексей протянул девушке руку, - Алексей, лейтенант военно-воздушных сил, летчик.
- Анастасия, - тихо ответила девушка и тоже протянула руку.
- Давайте проще. Вы - Настенька, а я - Леша, - засмеялся Алексей и расправил перед ней руку, приглашал к движению..
Квартал за кварталом оставались у них за спиной. Сколько они переговорили уже после обсуждения фильма, а доехать на троллейбусе до дома Настя не порывалась. Алексей узнал о ней почти все, как и она о нем. Единственное, о чем он умолчал, так это о Лариске, и начинал чувствовать себя подлецом. Он это понимал и очень боялся ее потерять. Ему казалось, что они уже вечность знакомы. В Насте он почувствовал родную душу.
- "Где же ты была раньше? - этот вопрос сверлил мозг Алексею, - А может бросить все? Но это не просто. В армии тихо не разводят. Будет большой скандал.
- А вот и мой дом. Большое спасибо, Леша, - весело прощебетала Настя. - Мама не спит. Опять ругать будет за позднее возвращение.
- Не нужно часто поздно приходить, - назидательно сказал Алексей.
- У меня такое - редкость, просто вчера был день рождения у подруги, а сегодня, сам знаешь. Ну что, пока, - Настя протянула руку.
- Пока, - ответил Алексей, взяв ее руку в свою, и тут же отпустил. Он не хотел задерживать ее, такую чистую, светлую, доверчивую.
- Леша, - вопросительный взгляд Насти скользнул по его руке. - Ты женат?
- Да, Настя, я женат, - тихо ответил Алексей, повернулся и медленно пошел от дома.
- Леша, не переживай. Я понимаю тебя, - крикнула она ему вслед, - можно быть и друзьями.
Когда Алексей подошел к своему дому, горел свет лишь в нескольких окнах. В его квартире света не было. Он вошел, разделся и в темноте лег на диван. Лариски не было, хотя постель была расстелена. Алексей встал. "Побежала к мамочке жаловаться", - подумал он. - Ну и пусть. Все это, вот так надоело"
Алексей достал из бара в стенке бутылку коньяка и вышел на кухню. В холодильнике лежал аппетитный кусок «докторской», в пиале какой-то салат. После каждой рюмки шла сигарета, а закуска оставалась нетронутой. В мыслях у Алексея была только Настя. С каждой очередной рюмкой он становился решительней, а когда уж коньяк исчез, в глазах все поплыло.
Двигаясь к дивану, Алексей боковым зрением, заметил входящую Лариску. Помахав ей рукой, он замертво свалился в постель.
Разбудила Алексея дикая боль в паху. Ничего не понимая, он вскочил с дивана. Перед ним стояла Лариска с ножом в руке, вся обрызганная чем-то красным. Он глянул на себя. Между ног бил фонтан крови. Инстинктивно зажав кровавое место рукой, Алексей свалился на диван, теряя сознание.
- Помогите! - заорала Лариса и выбежала в на лестничную площадку. В истерике она стала стучать в дверь к соседям.
Последнее, что Алексей, так это обрезок его мужского естества, валявшегося на паласе, и склонившуюся над ним голову соседа – капитана Ляхова. Слышал еще крик Лариски: «Я ему покажу дежурное звено! Не будет больше по бабам шляться!»
***
Очнулся Алексей от резкого, удушливого запаха. Невольно дернул головой, открыл глаза. Как из тумана выплыло лицо, склонившегося над ним человека в белом халате и колпачке.
- Где я? И кто вы? - с испугом спросил Алексей.
- В больнице. А я врач. Не волнуйся, жить будешь. Это был шок, – ответил доктор, отбрасывая в урну ватный тампон с нашатырным спиртом. – Все будет нормально.
Алексей вдруг решил приподняться.
- Лежать! - грозно приказал врач и прижал его рукой к постели. – Тебе нельзя двигаться, только, только кровь остановили.
- Вы пришили? Приживется? – с тайной надеждой просительно спросил Алексей.
- Твои горе-спасатели забыли про него. Помчались домой. Привезут, тогда посмотрим. Ты в третьей областной больнице. Мы вызвали нашего лучшего специалиста. профессора Шугарова. Он бог в своем деле, в травмах. Лежи спокойно.
***
Николай Владимирович резко открыл дверь палаты, на ходу застегивая халат.
- Ну, что тут у вас? - с веселостью спросил он дежурного хирурга-травматолога.
Тот молча откинул простыню, накрыв ею голову Алексея. Шугаров внимательно осмотрел рану, приподнимая края тампонов и возвращая их на место.
- Так, так. Неплохо, - он выпрямился и накрыл рану простыней.
- Как зовут вас, молодой человек? - обратился Шугаров к Алексею.
- Алексей. Профессор, вы пришьете мой? - скороговоркой проговорил он, и его таза уставились на врача в дикой молитве.
- Посмотрим, Алексей. Я еще не готов тебе ответить.
Шугаров вышел из палаты и пошел в свой кабинет. За ним пошла вся свита дежурного врача. Медсестра поставила на стол термостат и открыла крышку. Среди кусочков лежал отрезанный орган. Шугаров подставил руки, и медсестра махом надела на них перчатки. На голову она прикрепила бинокулярную лупу.
- Поздно, братцы, - с сожалением проговорил Николай Владимирович. - Как говорит Горбачев, процесс пошел.
- А летчик-то, молодой еще. Совсем молодой. - с горечью произнесла медсестра и покачала сокрушенно головой.
но головой.
- Ты, Васильевна, не первый год со мной, - напыщенно злясь, повысил голос Шугаров. - Чего ты раскудахталась? Что, он умирает? Есть у меня одна мыслишка. Если все получится, значит, все получится.
***
Алексей попробовал пошевелить ногой. Боль тут же охватила весь низ живота. Он сжал губы. В памяти возникла жена с окровавленным ножом в руке. Ее крики он вспомнить не мог, но был уверен, что они глупы и несправедливы по отношению к нему.
"Ну, зачем же ты так поиздевалась надо мной? - задавал Алексей мысленный вопрос Лариске. – Неужели трудно жить по-человечески? Ведь я всегда стремился быть в тебя влюбленным. А может ты любила только себя? Или офицерское звание, а не меня?"
От грустных мыслей оторвал Алексея вошедший в палату профессор Шугаров.
- Алексей, я не люблю обманывать людей, тем более ты не кисейная барышня, - с ходу начал Николай Владимирович. - Пришивать уже поздно. Напрасный труд. Гарантировано отторжение. Да это и не выход из положения. Даже если бы и пришил, то годился бы он тебе только пописать.
У Алексея сморщился нос, а из глаз брызнули крупные слезы. Он резко отвернул голову. Плечи судорожно стали дергаться.
- Что это такое, лейтенант? - прикрикнул Шугаров. - Я еще не кончил говорить. А ну-ка, лицом ко мне!
Алексей затих. Провел рукавом рубахи по глазам и повернулся к Шугарову.
- Извините профессор, - проговорил Алексей и сделал глубокий вдох.
- Вот так-то лучше. Ты согласен немного помучиться?
Шугаров взял табурет и подсел к кровати. В палате, кроме профессора, были еще две медсестры.
- Оставьте нас вдвоем, - обратился к ним Шугаров,
Медсестры бесшумно проскользнули за дверь.
- В моей практике было много различных травм, - начал задушевный разговор Шугаров. - Иногда приходилось проявлять изобретательность. Вот и сейчас хочу с тобой повозиться. Надеюсь, что все получится. Нет, даже не надеюсь. Сейчас я уже уверен. Да, так и будет. - Николай Владимирович сделал паузу. Алексей слушал, не моргнув. Пауза затянулась. Шугаров резко повернул голову к Алексею, как бы очнувшись. - Да, теперь я твердо уверен, что все будет хорошо, - сказал он и похлопал Алексея по плечу.
- Николай Владимирович, что вы сделаете? - спросил его Алексей. - Я хочу знать. Я в истребителе каждую болячку телом в полете ощущаю. Машину свою хорошо знаю, чтобы быть уверенным в ней. И здесь хочу знать, чтобы быть уверенным.
- Ну, хорошо, - сжалился Шугаров. - Время у меня есть. Попробую дать тебе краткий медицинский курс. У тебя отрезано "хозяйство". Его можно заменить твоей же тканью. На бедре сделаем надрезы и из твоей же ткани свернем этакую трубочку. В медицине это называется Филатовский стебель. Когда трубка внутри заполнится тканью, мы ее отрежем с одной стороны. Отрежем снизу и пришьем к твоему месту. Когда все вновь срастется, отмахнем от бедра последнюю связь, и орган твой будет почти готов.
- А как же будет он действовать? - спросил Алексей, боясь отрицательного ответа.
- Будет работать и мочеточник, и даже семенной канал, -засмеялся Шугаров. – Московский завод медтехники мои заказы всегда исполняет, и в кратчайшие сроки. Здесь проблем не будет. Главное, что все, будем говорить твоим языком, органы управления у тебя целы.
- А что вы скажете о женщинах? - спросил Алексей, краснея.
- Не бойся, мужчиной ты останешься.
- Но этот кусок мяса будет без ощущений.
- Слепой хорошо слышит, глухой хорошо видит. Как думаешь, почему? - Шугаров вопросительно посмотрел на Алексея и, не дожидаясь ответа, продолжил, - У человека обостряются другие чувства взамен утраченных. У тебя цела мошонка. Она и станет основным раздражителем и обеспечит тебе нормальный оргазм.
- Насколько я сведущ, прочность создает кровяное давление, а здесь кровеносных нет, и тех тел, что наполняются кровью, тоже нет, - сказал Алексей, пытаясь узнать больше.
-Ты прав, - оживился Шугаров, - только у тебя будет, как ты говоришь, постоянная прочность. Гнуться будет только у основания, где не будет трансплантантов всех каналов.
Шугаров встал, давая всем своим видом понять. Что "лекция" окончена. Он махнул рукой и тронулся к двери.
- Спасибо Николай Владимирович, - уже веселым голосом произнес Алексей.
- Спасибо потом скажешь, - пробурчал врач. - Настраивайся на длительное лечение. Думаю, что через часик и начнем резать.
***
Настя медленно шла по аллее к дому. Было очень муторно на душе' Ее научный руководитель, ссылаясь на дикую занятость, ,
Опять не написал рецензию к ее дипломной работе. Время, правда, еще есть, но Настя не любила откладывать все на последний день. Домой идти не хотелось. Настя села на скамейку у подъезда. "Где сейчас Алексей? - вдруг подумала она. - А может сейчас летит высоко в небе". Настя подняла голову. Небо было голубое и не было ни одного инверсионного следа от самолетов. Два дня прошло со дня странного. неожиданного знакомства. Настя и в мыслях боялась думать о любви. Алексей женат. Она его полюбила по-родственному, как любимого брата. Резкий, скрипучий голос оторвал ее от мыслей.
- Не дождешься Алексея, стерва! - Настя обернулась. Сбоку у скамейки стояла женщина с красными, явно заплаканными глазами.
- Кто вы? - испуганно спросила Настя и поднялась со скамейки.
- Я жена Алексея, - с нарастающей истерикой сказала женщина.
- А вот ты, кто? Как не стыдно отбивать мужей! Шлюха! Но ничего. Теперь и тебе он не нужен будет. Евнух теперь твой любовничек!
- Что с Алексеем? – испуганно спросила Настя.
- Ножичком я отрезала твою любовь, - заорала Лариса и быстро побежала по аллее.
Настя поняла, что произошло что-то несправедливое, подлое и ужасное. «Алексей в беде. Но где его искать?
Я, ведь, даже его фамилию не знаю», - буравило в мозгу у Насти.
Она кинулась в пункт скорой помощи. «Как же я найду Алексея, лихорадочно думала Настя, подходя парадному входу пункта скорой помощи. – Я же его фамилию не знаю. Вот дела! Хотя, он говорил, как его комэск хвалил за удачный перехват цели. И сказал, по фамилии, что он молодец. Какая-то музыкальная фамилия».
Настя остановилась. Потерла лоб. - «Думай, вспоминай, - командовала она себе. – Композиторы, песни, исполнители? Стоп! Новиков! Да, точно, Алексей Новиков. Вспомнила!»
Настя решительно вошла в здание. За барьером сидели три женщины в белых халатах.
- Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, к вам попадал позавчера Алексей Новиков, летчик.
- Характер заболевания? – оторвавшись от записей, спросила ее медсестра.
- Я не знаю. Он был здоров. Возможно, травма, - ответила Настя.
- Раиса Ивановна, - обратилась медсестра к коллеге за соседним столом. – Посмотри Алексея Новикова среди поступивших позавчера.
Настя подошла ближе и приподнялась на носочках, пытаясь разглядеть записи.
- Был такой, Алексей Федорович Новиков. Бытовая травма. Он направлен в третью областную больницу.
- А вы кто ему? - подняла голову на Настю Раиса Ивановна,
-Он мой друг. Хороший друг, - ответила Настя, краснея.
Почувствовав краску на лице и еще более смутившись, она, поблагодарив, быстро вышла из здания.
В третьей областной больнице, специализированной на сложных травмах, с Настей никто не хотел разговаривать, Еле, еле она разузнала об Алексее от санитарки, протиравшей шваброй пол в фойе больницы.
- 3наю, знаю такого, - сказала она ей. - Лежит в реанимации после операции.
- Что с ним? - судорожно сглотнув слюну, спросила Настя.
- Все нормально, Жив, здоров. Ну, не совсем, но будет здоров. А ты что, ничего не знаешь? - санитарка вопросительно посмотрела на Настю. - Это не ты ли, его злыдня - женушка?
- Нет Алексей мой друг, - быстро ответила Настя. - Я не знаю, что с ним произошло. Скажите, если знаете.
- Как тебе сказать-то? Может из-за тебя? – санитарка потерла щеку, посмотрела внимательно на Настю. - Может тебе лучше забыть о нем? Не мужик он пока. Обещал профессор его исправить. Вот операцию сделал. Но лечить его будут долго.
- К нему можно попасть? - спросила Настя.
- Кто же тебя пустит? Он же в реанимационной палате. Его Шугаров уже два дня режет. Никого к нему не подпускает. Да и летчик твой не захочет тебя видеть при таком деле-то. Ты приходи через недельку, тогда может что-то прояснится.
Санитарка вновь ухватилась за швабру, но, сделав пару махов, остановилась и посмотрела на застывшую Настю.
- Не знаю, чем ты мне, девка, понравилась, Придешь, меня спросишь, я здесь каждый день. Ефросинья Никаноровна я. Запомнила. Ну, иди, иди, - сказала она и подпихнула Настю к выходу.
***
Алексей лежал, уставившись глазами в потолок. Каждое, даже легкое движение причиняло боль. Болело правое бедро, где Шугаров сделал "Филатовский стебель". Он поверил профессору настолько, что считал, что каждая минута приближает его к новому рождению мужчины. В палату вошла санитарка и стала протирать пыль на тумбочке, на подоконнике.
"Что она там видит? - подумал Алексей. - И так чистота идеальная".
- Слышишь, Новиков, - обратилась вдруг к нему санитарка. - К тебе девушка приходила. Красивая такая, стройная. Говорит что твоя подруга. Но к тебе пока нельзя.
Алексей резко повернул голову
- Как зовут ее? - спросил он.
- Не познакомилась я с ней. Не знаю. Я ей сказала, чтобы через недельку пришла.
- Как она выглядит? - вновь задал вопрос Алексей.
- Добрая такая, с красной сумочкой через плечо, - ответила санитарка и пожала плечами.
Алексей вспомнил красную сумочку Насти, когда он провожал ее домой. "Но откуда она знает о моей беде? - подумал Алексей. - Адрес ей не называл, даже фамилию мою она не знает».
Алексей закрыл глаза. И вдруг вспомнил, что жена пришла домой после него. “Значит, не к матери она бегала, а за мной следила, - прострелило в его мозгу. - Следила до конца и выследила, где жилет Настя. Больше никто не мог ей сообщить".
***
(От автора): Каждый этап “воскрешения" Алексея фиксировался фото и киносъемкой. Все сложные травмы подвергались такой процедуре для создания учебных фильмов. Через пару дней после съемки я показывал Шугарову очередной проявленный фото или киноматериал. Он, просматривая его на монтажном столе, вносил рекомендации по монтажу.
- Ты знаешь, Борис, - Николай Владимирович поднял голову от горизонтального экрана, - А ведь этот сюжет станет уникальным. Я имею в виду с Новиковым.
- Вы уверены в благополучном исходе? - с недоверием спросил я его.
- А я слов на ветер не бросаю.
***
Через четыре месяца Алексей Новиков был выписан из больницы. Накануне Николай Владимирович осмотрел его в последний раз. Все было в порядке, Только яркие розовые шрамы выдавали, сколько раз скальпель хирурга касался плоти. Шугаров слегка ударил рукой по отростку, размером с двойную сардельку. Алексей дернулся.
- Что, дружок, - засмеялся Шугаров, - Чувствуешь? А думал, что будет немой. Не болит: когда мочишься?
- Немного щиплет внутри, - смутившись, ответил Алексей.
- Со временем пройдет, - улыбнулся профессор и вновь стукнул Алексея между ног. - Чего это ты стал стесняться? Четыре месяца я его в руках держал, так не стеснялся, а теперь засмущался. Ну, значит выздоровел. Иди и живи, как все люди.
- Николай Владимирович, не знаю, как вас благодарить, - у Алексея навернулась слеза, - Вы мой второй отец. Я вас никогда не забуду. Нужен буду, позовите, все для вас сделаю.
***
Однажды после сложной операции Шугаров сидел в кресле в своем кабинете, вытянув ноги на всю длину. Я складывал в кофр кинокамеру «Эклер» и три отснятые кассеты.
- Коньячку не желаешь? - вдруг спросил меня Николай Владимирович и, не открывая глаз, резко встал. – А я хочу. Давай, не отказывай старику.
- Какой же вы старик? Еще многим молодым можете фору дать. Не все могут выдержать такой темп жизни.
- Спасибо за комплимент!
Владимирович подошел к шкафу. Неожиданно постучали, и в дверь просунулась голова медсестры.
- Николай Владимирович, извините, но к вам настоятельно прорывается один офицер, - с извинением проговорила она. - Я ему сказала, что вы после тяжелой операции, но он очень просит, чтобы вы его приняли.
- Ладно, пусть заходит, - недовольно пробурчал Шугаров. Медсестра исчезла за дверью, Шугаров сел в кресло. Дверь открылась.
- Можно, Николай Владимирович? - в кабинет зашел наш Алексей Новиков с кейсом в руках.
- Ба, какие люди! – всплеснул руками Шугаров. - Где же ты, мой дорогой, пропадал? Подожди, это уже почти год, как я тебя “вылечил?"
Алексей приоткрыл дверь и, заглянув за нее, сказал, - Настя, проходи.
В кабинет вошла красивая, стройная девушка с большим букетом роз.
- Николай Владимирович, извините, что долго не объявлялся, - стал скороговоркой объяснять Алексей. - Сразу, после выписки направили меня на Курилы. Это к лучшему. На новом месте никто ничего не знал. С женой развелся. Летаю дежурить над океаном. А это, моя Настенька. Прилетел в отпуск и сразу расписались. Увожу ее с собой.
Алексей подошел к столу и раскрыл кейс. В нем лежала большая коробка с надписью “Коньяки СССР".
- Это вам, Николай Владимирович. Спасибо вам за ваши дела. Вот вам адрес моей полевой почты. Если что, пишите. Я в вашем распоряжении в любое время.
Настя шагнула к Шугарову и протянула ему букет роз.
- Спасибо вам, Николай Владимирович, - сказала она и встала рядом с Алексеем.
Шугаров внимательно посмотрел на Настю и вдруг, прищурив глаза, спросил, - Как моя работа?
Настя зарделась и опустила глаза.
- Ладно, ладно. Сам знаю, что все хорошо получилось, - засмеялся он и, повернувшись к Алексею, продолжил. -
И тебе от меня спасибо. Я еще одну диссертацию сделал по твоей теме. Знаешь, как здесь в институте при защите её назвали? - Шугаров наклонился к Алексею и прошептал ему на ухо. Алексей прыснул от смеха.
- Вот, вот! «Хреновая», понимаешь, получилась диссертация, - улыбнулся Николай Владимирович, а затем продолжил уже серьезно. – Настенька, вы минутку отдохните, а я осмотрю еще разок своего бывшего пациента – это по латыни, а по-русски – страдальца.
Шугаров взял под руку Алексея и вывел его из кабинета.
Настя села в кресло и стала наблюдать за моими манипуляциями с кинокамерой.
- Какое у нее сладкое название, - «Эклер», - с улыбкой произнесла она. - Это импортная кинокамера?
- Да, итальянского производства, ответил я.
- Вы все это снимали? Долго мучился Алеша? - спросила Настя и внимательно посмотрела на меня.
- Думаю, что его больше мучила киносъемка, - засмеялся я.
В кабинет вернулись Шугаров и Новиков. Настя быстро поднялась с кресла. Шугаров сразу же его занял.
- Извините, - пояснил он, - после операции ноги нуждаются в отдыхе. Старею.
- Вы еще хорошо выглядите, - возразила Настя.
- 0! Вы мне льстите, - улыбнулся Шугаров. - Вот ваш Алексей хорошо выглядит. И очень долго будет хорошо выглядеть. Он теперь вечный мужчина!
Шугаров, прищурив глаза, посмотрел на Алексея. Тот смутился.
- Ладно, ладно! Идите, служите, любите, живите и размножайтесь, как завещал нам Всевышний. Все у вас будет в порядке. Если до сих пор не было проблем, то больше и не будет.
Шугаров крепко пожал руку Алексею. Настину же ручку он галантно поцеловал.
***
Николай Владимирович вынул из шкафа начатую бутылку коньяка и налил две мензурки. Одну он подал мне, а со второй подошел к окну. По аллее шла молодая пара. Вдруг они повернулись и помахали руками. Шугаров тоже помахал рукой и залпом осушил мензурку.
- Вернул человеку счастье жития, а точнее, даже двоим, - с улыбкой проворчал Шугаров, - а мои-то, как мой труд прозвали? «Хреновая работа». Вот так-то, и по сути, и по существу.
1991 год
Алексей, так и не успев снять форму, хлопнул дверью и, чуть замешкавшись, спустился по лестнице своей пятиэтажки и вышел на улицу. Посмотрел на окно своей квартиры. Там осталась Лариска со своим, до глупости, сварливым характером. Она никак не хочет понять, что пока он лейтенант им будут еще долго затыкать все дыры. Ну, обещал ей быть дома пораньше. Не получилось. Жена летчика должна понимать, что служба всегда стоит на первом месте. Что, он знал, что командир эскадрильи его “засадит” в дежурное звено на трое суток? А Лариска опять скандал закатила.
Алексей медленно брел по скверу, не зная, куда себя деть. Зашел в ресторан. В зале тихо играла музыка. Было свободно. Здесь вечером всегда так, а к полуночи столика не найдешь. Подошел официант.
- Что заказываем? - наклонился он, подавая меню.
- Если есть, то "Столичной" и какую-нибудь закуску, на ваше усмотрение, - процедил Алексей, хотя официант был совершенно не виновен в его плохом настроении.
- Отдыхайте, я все вмиг устрою, - невозмутимо ответил тот и исчез в подсобке.
Водка не действовала, хотя Алексей и старался опьянеть, выпив почти все 250 грамм из принесенного графинчика. “Нет, это не выход из положения", - стал он корить себя. - Нужно куда-нибудь пойти, расслабиться».
Ноги его сами привели к кинотеатру. Взял билет. Шел фильм «День любви». По мере развертывания событий на экране, Алексей все больше стал отвлекаться от своих мыслей. Фильм увлек его. Он стал переживать вместе с героями страшной трагедии. Его кулаки сами собой сжимались до хруста, так хотелось заступиться за девушку, вмять и растоптать ту мразь, глумящуюся над людьми. Но это был фильм. Рядом с ним сидела девушка и непрерывно закрывала лицо руками, когда очередной ужас появлялся на экране. Алексей задержал взгляд на ней. "Красивая девушка, стройная и, видимо, очень добрая", - оценил он соседку. Девушка заметила его взгляд и спокойно кивнула в сторону экрана: - Очень страшно и очень жалко героиню.
- Да, конечно, - ответил Алексей, - но это кино. Не стоит так волноваться.
Когда он вышел из кинотеатра, то заметил свою соседку у колонны. Ему показалось, что она боится оторваться от здания, напугана сюжетом фильма. И он шагнул к ней. Если бы он знал, какой поворот в его судьбе сделает этот шаг?
- Извините, мне кажется, что после такого фильма вы не откажетесь от провожатого, - немного развязно произнес Алексей, подходя к девушке.
Но, к его удивлению, она спокойно сказала, - А это вас не затруднит? Я действительно зря пошла на этот сеанс.
- Тогда давайте хоть познакомимся, и не бойтесь вы так. В нашем городе тихо и спокойно, полно военных, - Алексей протянул девушке руку, - Алексей, лейтенант военно-воздушных сил, летчик.
- Анастасия, - тихо ответила девушка и тоже протянула руку.
- Давайте проще. Вы - Настенька, а я - Леша, - засмеялся Алексей и расправил перед ней руку, приглашал к движению..
Квартал за кварталом оставались у них за спиной. Сколько они переговорили уже после обсуждения фильма, а доехать на троллейбусе до дома Настя не порывалась. Алексей узнал о ней почти все, как и она о нем. Единственное, о чем он умолчал, так это о Лариске, и начинал чувствовать себя подлецом. Он это понимал и очень боялся ее потерять. Ему казалось, что они уже вечность знакомы. В Насте он почувствовал родную душу.
- "Где же ты была раньше? - этот вопрос сверлил мозг Алексею, - А может бросить все? Но это не просто. В армии тихо не разводят. Будет большой скандал.
- А вот и мой дом. Большое спасибо, Леша, - весело прощебетала Настя. - Мама не спит. Опять ругать будет за позднее возвращение.
- Не нужно часто поздно приходить, - назидательно сказал Алексей.
- У меня такое - редкость, просто вчера был день рождения у подруги, а сегодня, сам знаешь. Ну что, пока, - Настя протянула руку.
- Пока, - ответил Алексей, взяв ее руку в свою, и тут же отпустил. Он не хотел задерживать ее, такую чистую, светлую, доверчивую.
- Леша, - вопросительный взгляд Насти скользнул по его руке. - Ты женат?
- Да, Настя, я женат, - тихо ответил Алексей, повернулся и медленно пошел от дома.
- Леша, не переживай. Я понимаю тебя, - крикнула она ему вслед, - можно быть и друзьями.
Когда Алексей подошел к своему дому, горел свет лишь в нескольких окнах. В его квартире света не было. Он вошел, разделся и в темноте лег на диван. Лариски не было, хотя постель была расстелена. Алексей встал. "Побежала к мамочке жаловаться", - подумал он. - Ну и пусть. Все это, вот так надоело"
Алексей достал из бара в стенке бутылку коньяка и вышел на кухню. В холодильнике лежал аппетитный кусок «докторской», в пиале какой-то салат. После каждой рюмки шла сигарета, а закуска оставалась нетронутой. В мыслях у Алексея была только Настя. С каждой очередной рюмкой он становился решительней, а когда уж коньяк исчез, в глазах все поплыло.
Двигаясь к дивану, Алексей боковым зрением, заметил входящую Лариску. Помахав ей рукой, он замертво свалился в постель.
Разбудила Алексея дикая боль в паху. Ничего не понимая, он вскочил с дивана. Перед ним стояла Лариска с ножом в руке, вся обрызганная чем-то красным. Он глянул на себя. Между ног бил фонтан крови. Инстинктивно зажав кровавое место рукой, Алексей свалился на диван, теряя сознание.
- Помогите! - заорала Лариса и выбежала в на лестничную площадку. В истерике она стала стучать в дверь к соседям.
Последнее, что Алексей, так это обрезок его мужского естества, валявшегося на паласе, и склонившуюся над ним голову соседа – капитана Ляхова. Слышал еще крик Лариски: «Я ему покажу дежурное звено! Не будет больше по бабам шляться!»
***
Очнулся Алексей от резкого, удушливого запаха. Невольно дернул головой, открыл глаза. Как из тумана выплыло лицо, склонившегося над ним человека в белом халате и колпачке.
- Где я? И кто вы? - с испугом спросил Алексей.
- В больнице. А я врач. Не волнуйся, жить будешь. Это был шок, – ответил доктор, отбрасывая в урну ватный тампон с нашатырным спиртом. – Все будет нормально.
Алексей вдруг решил приподняться.
- Лежать! - грозно приказал врач и прижал его рукой к постели. – Тебе нельзя двигаться, только, только кровь остановили.
- Вы пришили? Приживется? – с тайной надеждой просительно спросил Алексей.
- Твои горе-спасатели забыли про него. Помчались домой. Привезут, тогда посмотрим. Ты в третьей областной больнице. Мы вызвали нашего лучшего специалиста. профессора Шугарова. Он бог в своем деле, в травмах. Лежи спокойно.
***
Николай Владимирович резко открыл дверь палаты, на ходу застегивая халат.
- Ну, что тут у вас? - с веселостью спросил он дежурного хирурга-травматолога.
Тот молча откинул простыню, накрыв ею голову Алексея. Шугаров внимательно осмотрел рану, приподнимая края тампонов и возвращая их на место.
- Так, так. Неплохо, - он выпрямился и накрыл рану простыней.
- Как зовут вас, молодой человек? - обратился Шугаров к Алексею.
- Алексей. Профессор, вы пришьете мой? - скороговоркой проговорил он, и его таза уставились на врача в дикой молитве.
- Посмотрим, Алексей. Я еще не готов тебе ответить.
Шугаров вышел из палаты и пошел в свой кабинет. За ним пошла вся свита дежурного врача. Медсестра поставила на стол термостат и открыла крышку. Среди кусочков лежал отрезанный орган. Шугаров подставил руки, и медсестра махом надела на них перчатки. На голову она прикрепила бинокулярную лупу.
- Поздно, братцы, - с сожалением проговорил Николай Владимирович. - Как говорит Горбачев, процесс пошел.
- А летчик-то, молодой еще. Совсем молодой. - с горечью произнесла медсестра и покачала сокрушенно головой.
но головой.
- Ты, Васильевна, не первый год со мной, - напыщенно злясь, повысил голос Шугаров. - Чего ты раскудахталась? Что, он умирает? Есть у меня одна мыслишка. Если все получится, значит, все получится.
***
Алексей попробовал пошевелить ногой. Боль тут же охватила весь низ живота. Он сжал губы. В памяти возникла жена с окровавленным ножом в руке. Ее крики он вспомнить не мог, но был уверен, что они глупы и несправедливы по отношению к нему.
"Ну, зачем же ты так поиздевалась надо мной? - задавал Алексей мысленный вопрос Лариске. – Неужели трудно жить по-человечески? Ведь я всегда стремился быть в тебя влюбленным. А может ты любила только себя? Или офицерское звание, а не меня?"
От грустных мыслей оторвал Алексея вошедший в палату профессор Шугаров.
- Алексей, я не люблю обманывать людей, тем более ты не кисейная барышня, - с ходу начал Николай Владимирович. - Пришивать уже поздно. Напрасный труд. Гарантировано отторжение. Да это и не выход из положения. Даже если бы и пришил, то годился бы он тебе только пописать.
У Алексея сморщился нос, а из глаз брызнули крупные слезы. Он резко отвернул голову. Плечи судорожно стали дергаться.
- Что это такое, лейтенант? - прикрикнул Шугаров. - Я еще не кончил говорить. А ну-ка, лицом ко мне!
Алексей затих. Провел рукавом рубахи по глазам и повернулся к Шугарову.
- Извините профессор, - проговорил Алексей и сделал глубокий вдох.
- Вот так-то лучше. Ты согласен немного помучиться?
Шугаров взял табурет и подсел к кровати. В палате, кроме профессора, были еще две медсестры.
- Оставьте нас вдвоем, - обратился к ним Шугаров,
Медсестры бесшумно проскользнули за дверь.
- В моей практике было много различных травм, - начал задушевный разговор Шугаров. - Иногда приходилось проявлять изобретательность. Вот и сейчас хочу с тобой повозиться. Надеюсь, что все получится. Нет, даже не надеюсь. Сейчас я уже уверен. Да, так и будет. - Николай Владимирович сделал паузу. Алексей слушал, не моргнув. Пауза затянулась. Шугаров резко повернул голову к Алексею, как бы очнувшись. - Да, теперь я твердо уверен, что все будет хорошо, - сказал он и похлопал Алексея по плечу.
- Николай Владимирович, что вы сделаете? - спросил его Алексей. - Я хочу знать. Я в истребителе каждую болячку телом в полете ощущаю. Машину свою хорошо знаю, чтобы быть уверенным в ней. И здесь хочу знать, чтобы быть уверенным.
- Ну, хорошо, - сжалился Шугаров. - Время у меня есть. Попробую дать тебе краткий медицинский курс. У тебя отрезано "хозяйство". Его можно заменить твоей же тканью. На бедре сделаем надрезы и из твоей же ткани свернем этакую трубочку. В медицине это называется Филатовский стебель. Когда трубка внутри заполнится тканью, мы ее отрежем с одной стороны. Отрежем снизу и пришьем к твоему месту. Когда все вновь срастется, отмахнем от бедра последнюю связь, и орган твой будет почти готов.
- А как же будет он действовать? - спросил Алексей, боясь отрицательного ответа.
- Будет работать и мочеточник, и даже семенной канал, -засмеялся Шугаров. – Московский завод медтехники мои заказы всегда исполняет, и в кратчайшие сроки. Здесь проблем не будет. Главное, что все, будем говорить твоим языком, органы управления у тебя целы.
- А что вы скажете о женщинах? - спросил Алексей, краснея.
- Не бойся, мужчиной ты останешься.
- Но этот кусок мяса будет без ощущений.
- Слепой хорошо слышит, глухой хорошо видит. Как думаешь, почему? - Шугаров вопросительно посмотрел на Алексея и, не дожидаясь ответа, продолжил, - У человека обостряются другие чувства взамен утраченных. У тебя цела мошонка. Она и станет основным раздражителем и обеспечит тебе нормальный оргазм.
- Насколько я сведущ, прочность создает кровяное давление, а здесь кровеносных нет, и тех тел, что наполняются кровью, тоже нет, - сказал Алексей, пытаясь узнать больше.
-Ты прав, - оживился Шугаров, - только у тебя будет, как ты говоришь, постоянная прочность. Гнуться будет только у основания, где не будет трансплантантов всех каналов.
Шугаров встал, давая всем своим видом понять. Что "лекция" окончена. Он махнул рукой и тронулся к двери.
- Спасибо Николай Владимирович, - уже веселым голосом произнес Алексей.
- Спасибо потом скажешь, - пробурчал врач. - Настраивайся на длительное лечение. Думаю, что через часик и начнем резать.
***
Настя медленно шла по аллее к дому. Было очень муторно на душе' Ее научный руководитель, ссылаясь на дикую занятость, ,
Опять не написал рецензию к ее дипломной работе. Время, правда, еще есть, но Настя не любила откладывать все на последний день. Домой идти не хотелось. Настя села на скамейку у подъезда. "Где сейчас Алексей? - вдруг подумала она. - А может сейчас летит высоко в небе". Настя подняла голову. Небо было голубое и не было ни одного инверсионного следа от самолетов. Два дня прошло со дня странного. неожиданного знакомства. Настя и в мыслях боялась думать о любви. Алексей женат. Она его полюбила по-родственному, как любимого брата. Резкий, скрипучий голос оторвал ее от мыслей.
- Не дождешься Алексея, стерва! - Настя обернулась. Сбоку у скамейки стояла женщина с красными, явно заплаканными глазами.
- Кто вы? - испуганно спросила Настя и поднялась со скамейки.
- Я жена Алексея, - с нарастающей истерикой сказала женщина.
- А вот ты, кто? Как не стыдно отбивать мужей! Шлюха! Но ничего. Теперь и тебе он не нужен будет. Евнух теперь твой любовничек!
- Что с Алексеем? – испуганно спросила Настя.
- Ножичком я отрезала твою любовь, - заорала Лариса и быстро побежала по аллее.
Настя поняла, что произошло что-то несправедливое, подлое и ужасное. «Алексей в беде. Но где его искать?
Я, ведь, даже его фамилию не знаю», - буравило в мозгу у Насти.
Она кинулась в пункт скорой помощи. «Как же я найду Алексея, лихорадочно думала Настя, подходя парадному входу пункта скорой помощи. – Я же его фамилию не знаю. Вот дела! Хотя, он говорил, как его комэск хвалил за удачный перехват цели. И сказал, по фамилии, что он молодец. Какая-то музыкальная фамилия».
Настя остановилась. Потерла лоб. - «Думай, вспоминай, - командовала она себе. – Композиторы, песни, исполнители? Стоп! Новиков! Да, точно, Алексей Новиков. Вспомнила!»
Настя решительно вошла в здание. За барьером сидели три женщины в белых халатах.
- Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, к вам попадал позавчера Алексей Новиков, летчик.
- Характер заболевания? – оторвавшись от записей, спросила ее медсестра.
- Я не знаю. Он был здоров. Возможно, травма, - ответила Настя.
- Раиса Ивановна, - обратилась медсестра к коллеге за соседним столом. – Посмотри Алексея Новикова среди поступивших позавчера.
Настя подошла ближе и приподнялась на носочках, пытаясь разглядеть записи.
- Был такой, Алексей Федорович Новиков. Бытовая травма. Он направлен в третью областную больницу.
- А вы кто ему? - подняла голову на Настю Раиса Ивановна,
-Он мой друг. Хороший друг, - ответила Настя, краснея.
Почувствовав краску на лице и еще более смутившись, она, поблагодарив, быстро вышла из здания.
В третьей областной больнице, специализированной на сложных травмах, с Настей никто не хотел разговаривать, Еле, еле она разузнала об Алексее от санитарки, протиравшей шваброй пол в фойе больницы.
- 3наю, знаю такого, - сказала она ей. - Лежит в реанимации после операции.
- Что с ним? - судорожно сглотнув слюну, спросила Настя.
- Все нормально, Жив, здоров. Ну, не совсем, но будет здоров. А ты что, ничего не знаешь? - санитарка вопросительно посмотрела на Настю. - Это не ты ли, его злыдня - женушка?
- Нет Алексей мой друг, - быстро ответила Настя. - Я не знаю, что с ним произошло. Скажите, если знаете.
- Как тебе сказать-то? Может из-за тебя? – санитарка потерла щеку, посмотрела внимательно на Настю. - Может тебе лучше забыть о нем? Не мужик он пока. Обещал профессор его исправить. Вот операцию сделал. Но лечить его будут долго.
- К нему можно попасть? - спросила Настя.
- Кто же тебя пустит? Он же в реанимационной палате. Его Шугаров уже два дня режет. Никого к нему не подпускает. Да и летчик твой не захочет тебя видеть при таком деле-то. Ты приходи через недельку, тогда может что-то прояснится.
Санитарка вновь ухватилась за швабру, но, сделав пару махов, остановилась и посмотрела на застывшую Настю.
- Не знаю, чем ты мне, девка, понравилась, Придешь, меня спросишь, я здесь каждый день. Ефросинья Никаноровна я. Запомнила. Ну, иди, иди, - сказала она и подпихнула Настю к выходу.
***
Алексей лежал, уставившись глазами в потолок. Каждое, даже легкое движение причиняло боль. Болело правое бедро, где Шугаров сделал "Филатовский стебель". Он поверил профессору настолько, что считал, что каждая минута приближает его к новому рождению мужчины. В палату вошла санитарка и стала протирать пыль на тумбочке, на подоконнике.
"Что она там видит? - подумал Алексей. - И так чистота идеальная".
- Слышишь, Новиков, - обратилась вдруг к нему санитарка. - К тебе девушка приходила. Красивая такая, стройная. Говорит что твоя подруга. Но к тебе пока нельзя.
Алексей резко повернул голову
- Как зовут ее? - спросил он.
- Не познакомилась я с ней. Не знаю. Я ей сказала, чтобы через недельку пришла.
- Как она выглядит? - вновь задал вопрос Алексей.
- Добрая такая, с красной сумочкой через плечо, - ответила санитарка и пожала плечами.
Алексей вспомнил красную сумочку Насти, когда он провожал ее домой. "Но откуда она знает о моей беде? - подумал Алексей. - Адрес ей не называл, даже фамилию мою она не знает».
Алексей закрыл глаза. И вдруг вспомнил, что жена пришла домой после него. “Значит, не к матери она бегала, а за мной следила, - прострелило в его мозгу. - Следила до конца и выследила, где жилет Настя. Больше никто не мог ей сообщить".
***
(От автора): Каждый этап “воскрешения" Алексея фиксировался фото и киносъемкой. Все сложные травмы подвергались такой процедуре для создания учебных фильмов. Через пару дней после съемки я показывал Шугарову очередной проявленный фото или киноматериал. Он, просматривая его на монтажном столе, вносил рекомендации по монтажу.
- Ты знаешь, Борис, - Николай Владимирович поднял голову от горизонтального экрана, - А ведь этот сюжет станет уникальным. Я имею в виду с Новиковым.
- Вы уверены в благополучном исходе? - с недоверием спросил я его.
- А я слов на ветер не бросаю.
***
Через четыре месяца Алексей Новиков был выписан из больницы. Накануне Николай Владимирович осмотрел его в последний раз. Все было в порядке, Только яркие розовые шрамы выдавали, сколько раз скальпель хирурга касался плоти. Шугаров слегка ударил рукой по отростку, размером с двойную сардельку. Алексей дернулся.
- Что, дружок, - засмеялся Шугаров, - Чувствуешь? А думал, что будет немой. Не болит: когда мочишься?
- Немного щиплет внутри, - смутившись, ответил Алексей.
- Со временем пройдет, - улыбнулся профессор и вновь стукнул Алексея между ног. - Чего это ты стал стесняться? Четыре месяца я его в руках держал, так не стеснялся, а теперь засмущался. Ну, значит выздоровел. Иди и живи, как все люди.
- Николай Владимирович, не знаю, как вас благодарить, - у Алексея навернулась слеза, - Вы мой второй отец. Я вас никогда не забуду. Нужен буду, позовите, все для вас сделаю.
***
Однажды после сложной операции Шугаров сидел в кресле в своем кабинете, вытянув ноги на всю длину. Я складывал в кофр кинокамеру «Эклер» и три отснятые кассеты.
- Коньячку не желаешь? - вдруг спросил меня Николай Владимирович и, не открывая глаз, резко встал. – А я хочу. Давай, не отказывай старику.
- Какой же вы старик? Еще многим молодым можете фору дать. Не все могут выдержать такой темп жизни.
- Спасибо за комплимент!
Владимирович подошел к шкафу. Неожиданно постучали, и в дверь просунулась голова медсестры.
- Николай Владимирович, извините, но к вам настоятельно прорывается один офицер, - с извинением проговорила она. - Я ему сказала, что вы после тяжелой операции, но он очень просит, чтобы вы его приняли.
- Ладно, пусть заходит, - недовольно пробурчал Шугаров. Медсестра исчезла за дверью, Шугаров сел в кресло. Дверь открылась.
- Можно, Николай Владимирович? - в кабинет зашел наш Алексей Новиков с кейсом в руках.
- Ба, какие люди! – всплеснул руками Шугаров. - Где же ты, мой дорогой, пропадал? Подожди, это уже почти год, как я тебя “вылечил?"
Алексей приоткрыл дверь и, заглянув за нее, сказал, - Настя, проходи.
В кабинет вошла красивая, стройная девушка с большим букетом роз.
- Николай Владимирович, извините, что долго не объявлялся, - стал скороговоркой объяснять Алексей. - Сразу, после выписки направили меня на Курилы. Это к лучшему. На новом месте никто ничего не знал. С женой развелся. Летаю дежурить над океаном. А это, моя Настенька. Прилетел в отпуск и сразу расписались. Увожу ее с собой.
Алексей подошел к столу и раскрыл кейс. В нем лежала большая коробка с надписью “Коньяки СССР".
- Это вам, Николай Владимирович. Спасибо вам за ваши дела. Вот вам адрес моей полевой почты. Если что, пишите. Я в вашем распоряжении в любое время.
Настя шагнула к Шугарову и протянула ему букет роз.
- Спасибо вам, Николай Владимирович, - сказала она и встала рядом с Алексеем.
Шугаров внимательно посмотрел на Настю и вдруг, прищурив глаза, спросил, - Как моя работа?
Настя зарделась и опустила глаза.
- Ладно, ладно. Сам знаю, что все хорошо получилось, - засмеялся он и, повернувшись к Алексею, продолжил. -
И тебе от меня спасибо. Я еще одну диссертацию сделал по твоей теме. Знаешь, как здесь в институте при защите её назвали? - Шугаров наклонился к Алексею и прошептал ему на ухо. Алексей прыснул от смеха.
- Вот, вот! «Хреновая», понимаешь, получилась диссертация, - улыбнулся Николай Владимирович, а затем продолжил уже серьезно. – Настенька, вы минутку отдохните, а я осмотрю еще разок своего бывшего пациента – это по латыни, а по-русски – страдальца.
Шугаров взял под руку Алексея и вывел его из кабинета.
Настя села в кресло и стала наблюдать за моими манипуляциями с кинокамерой.
- Какое у нее сладкое название, - «Эклер», - с улыбкой произнесла она. - Это импортная кинокамера?
- Да, итальянского производства, ответил я.
- Вы все это снимали? Долго мучился Алеша? - спросила Настя и внимательно посмотрела на меня.
- Думаю, что его больше мучила киносъемка, - засмеялся я.
В кабинет вернулись Шугаров и Новиков. Настя быстро поднялась с кресла. Шугаров сразу же его занял.
- Извините, - пояснил он, - после операции ноги нуждаются в отдыхе. Старею.
- Вы еще хорошо выглядите, - возразила Настя.
- 0! Вы мне льстите, - улыбнулся Шугаров. - Вот ваш Алексей хорошо выглядит. И очень долго будет хорошо выглядеть. Он теперь вечный мужчина!
Шугаров, прищурив глаза, посмотрел на Алексея. Тот смутился.
- Ладно, ладно! Идите, служите, любите, живите и размножайтесь, как завещал нам Всевышний. Все у вас будет в порядке. Если до сих пор не было проблем, то больше и не будет.
Шугаров крепко пожал руку Алексею. Настину же ручку он галантно поцеловал.
***
Николай Владимирович вынул из шкафа начатую бутылку коньяка и налил две мензурки. Одну он подал мне, а со второй подошел к окну. По аллее шла молодая пара. Вдруг они повернулись и помахали руками. Шугаров тоже помахал рукой и залпом осушил мензурку.
- Вернул человеку счастье жития, а точнее, даже двоим, - с улыбкой проворчал Шугаров, - а мои-то, как мой труд прозвали? «Хреновая работа». Вот так-то, и по сути, и по существу.
1991 год