Если в религии есть хотя бы одна ложь,
- она не от Бога.
(Буаст)
Если задаться вопросом, при каком условии сознание чело-
века, искренне и честно стремящегося к познанию истины,
может войти в дисбаланс или крайний протест то, как видно
ответом на такой вопрос будет несколько условий.
Первое и самое простое – это несоответствие утверждения
с очевидным, то есть империи реальности с утверждением.
Второе – это прямо противоположные позиции, но обоюдно
недоказуемые.
Третьим условием может быть отсутствие логической завер-
шённости в утверждаемой собеседником позиции.
Четвёртым – ¬¬это присутствие явного логического противоре-
чия, внутри выдвигаемого утверждения его аппонентом.
И пятое, по всей видимости, умышленная и преследующая
определённую цель, так или иначе скрытая ложь.
Если этот вопрос ввести в религиозную тему и попробовать
разобраться с таким определением, как девятый член Симво-
ла христианской веры, утверждающий «святость» церкви,
тогда необходимо сказать следующее.
В онтологическом представлении с позиции теологии и бого-
словия святость, как самодостаточное качество Бога, (если к
Нему применимо понятие качества) изначально и абсолютно
являет себя только в Нём. И лишь дерзновенно, в своих пе-
реживаниях, сознание людей предполагает, что она каким-то
образом по воле Творца, изливается на весь Мир и
на человека. Отсюда Святость Бога в сознании верующего
человека присутствует ни констатацией, ни утверждением или
определением, а реальностью духовно-психологического ощущения.
Поэтому святость чего- либо тварного, созданного,
сделанного или организованного не может определяться и
тем более утверждаться, но исключительно осознаётся или
не осознаётся в духовных переживаниях.
Это обосновывает первое несоответствие связи Божественной
Святости с волевым, сугубо человеческим, решением участ-
ников Константинопольского Вселенского собора (381г.) о
принятии ими девятого члена Символа веры утверждающего
«святость» церкви. Причём сделано это было методом прос-
того голосования так же, как проводятся решения на съездах
компартий. Проще говоря, собор и его участники, будучи
высшим проявлением церковного сознания, в действии этого
акта, сами себя объявили святыми. Безусловно защитив своё
решение, утверждением присутствия Святого Духа, что сразу
было распространено на сознание всего христианского мира
того времени.
Однако такое несоответствие, показывая негативное отноше-
ние к инакомыслию (так называемым еретикам), раскрывает
горделивый тоталитаризм мышления группы высокопостав-
ленных церковных единомышленников. При желании, их ут-
верждение о присутствии на соборе Святого Духа может
быть опровергнуто такой же простой, и без какой - либо
логики, декларацией. Например, такой: «С ними, Духа Святого
не было», и попробуйте это опровергнуть.
Уместно заметить, что с первых времён становления хрис-
тианства и особенно в период борьбы с «ересью», отцы
церкви явно переполнили разумный уровень и предел вос-
приятия будущих поколений в отношении к чудесам и свя-
тости. Если к этому относиться серьёзно и принципиально,
а в таких вопросах, с учётом совести, иного подхода
быть не должно, тогда положительно воспринимать всю
громаду и лавину чудес, а значит и «святости» проявленной
в истории церкви, нормальным человеческим сознанием и
психикой, просто невозможно. В этом отношении, даже верующих
людей, церковь вынуждает лукавить, глубоко пряча своё
несогласие. Наиболее тяжким для самой церкви является то,
что для прошлых неграмотных и запуганных мракобесием
веков в религиозном сознании, это могло и давало, положи-
тельный результат воздействия на управление массами, но
сейчас эффект прямо противоположный. Что касается, будущих
поколений, такая культивация святомании никогда не будет
ими воспринята, а напротив отторгнута не только с
недоверием, но и с неприязнью, как нормальная реакция на
ложь. И так идём дальше.
Одно из трёх понятий о сущности церкви, есть определение
её соборности. То есть имеется в виду, что все верующие
христиане в своей соборности и составляют живую церковь
в том её духовном состоянии, в котором находится этот
собор. Однако одной из обобщающих религиозных позиций
христианства, по духовному состоянию верующего человека,
выходящей из опыта жизни и учения Святых отцов, являет-
ся признание каждого христианина самого себя, наиболее
грешным чем все остальные. К чему Ветхий Завет, призна-
ваемый христианством добавляет ещё утверждение о лож-
ности всякого человека, как такового (Пс.- 115).
Отсюда ход логического построения в отношении духов-
ного состояния соборности, определяет её греховность. Но
если соборность является церковью и она греховна, то как
именно по этой трактовке, может быть свята сама церковь.
Ведь церковь без людей, это понятие без смысла.
Теперь можно сказать о том, что самым приземлённым по-
нятием церкви является её составляющая, как религиозно-
социальной организации. Конечно взаимосвязь не только
паствы с клиром, но с обществом в целом, здесь доволь-
но многогранна и обширна. Хотя в данном случае речь идёт
не о положительном участии церкви в общественной деятель-
ности, а о святости. Поэтому всё множество отклонений от
морально-нравственных принципов, которые церковный клир
допускал в своих действиях ранее и допускает в настоящее
время, вплоть до криминальных преступлений, конечно, не
может сочетаться с понятием святости. И наиболее масштабным
примером современной действительности в жизни христианских
православных церквей, является тяжкий процесс расколов
и дроблений. Всё это имеет место быть не по причине
борьбы за чистоту и истину веры, а по причине откровенной
грызни высокопоставленных иерархов за власть, влияние и
материальные блага. Что уже здесь рассуждать о смирении,
кротости и нищете духа. Если сама церковь утверждает,
что в ней всё Христово, то зачем она делит
Его одежды, как это было в евангельской истории. И вы-
вод опять остаётся прежний.
Из приведённых условий по отсутствию или спекулятив-
ному отношению к логике в поиске истины, по взятой
теме, более всего подходит четвёртое и в соответствии с
этим, выстраивается следующее.
Исходя из догматических определений и канонов христиан-
ства основополагающее, сущностное понятие церкви, кото-
рое содержит в себе мистическое и сакральное значение,
являет собой то, что церковь – есть Невеста Христова.
В расшифровке этого понятия, прежде всего, указываются
слова Христа, которыми Он заканчивает своё напутствие
ученикам, где говорит: «…и се, Я с вами до скончания века».
(Матф. 28. 19-29). Прямое толкование этих слов всеми бого-
словами и всех времён, обозначает мистическое присутствие
Христа в церкви, через творимое в ней таинство Евхаристии.
Этот догмат наполнен такой целостностью и жёсткой логи-
кой, что ставить его под сомнение казалось бы невозможно.
Ко всему следует добавить, что моменту временного начала,
когда на Тайной вечере возникла церковь, Богом был дан
иной импульс приведший её во вневременную сакральную категорию.
Однако со всеми существующими догматами и канонами к
«святости» церкви вполне приложимо полное её отрицание.
Основанием к этому является условие взаимоисключающего
утверждения, которое выдвигает сама же церковь, соединяя
в себе Бога и свою историю.
Дело в том, что церковь, признавая Святость Бога и декла-
рируя собственную святость, Его присутствием в себе, по-
ложительно не может отрицать и отказаться от собственной истории, события которой эту святость никак не подтвер-
ждают. Ни логика, ни этика, ни обыкновенная человеческая
совесть, не дают возможности допустить присутствие Христа
и Его идеи любви там, где творилась ложь, беззаконие и
преступления на протяжении двух тысяч лет. Никакое покаяние и мученические смерти христиан не могут вернуть
святость если она поругана и утрачена или её никогда не
не было. К понятию святости игровая чехарда не применима
Был свят, провинился – не стал свят, – покаялся опять
святой и. т. д. Здесь уместно напомнить, что именно в хрис-
тианской цивилизации и в нашей эпохе, уже не вспоминая
исторических преступлений самой церкви, произошло две
мировые войны, было создано и применено ядерное оружие,
родилась идеология фашизма, сексуального разврата и нар-
комания, да и террор далеко не чужд христианским странам.
И возникает вопрос, а где же были все эти многочисленные
«святые» церкви? Ведь они вне времени и близки к Богу,
ведь они обладают главной силой влияния на человеческое
сознание и дух человека. Где же они были и что они дела-
ли, какова же в них святость и любовь ко Христу? При
этом не какая-то пошло слюнтяйская, когда облизывают в
иступлённых лобызаниях иконы и мощи, а настоящая лю-
бовь к Богу, жертвенная, через любовь к людям.
И теперь, если осмелиться утверждать, что всю историю к
которой церковь не может быть не причастна, поскольку
эта история и называется христианской цивилизацией, в ней
присутствовал Сам Христос, тогда логика требует причаст-
ности ко всему произошедшему в ней Самого Бога.
Защитить Христа от всей мерзости соделанной людьми в
их истории возможно только одним способом, – вспомнив о
свободе воли человека, которую Бог ни при каких обстоя-
тельствах не отбирает. Но тогда нужно признать, что эта
свобода, как раз и исключает «святость» церкви.
Да, Христос с нами до скончания века, но при одном
условии – если мы, в этой свободе, с Ним. И как бы цер-
ковь ни утверждала свою «святость», к сожалению, история
этого не доказывает.
Если провести параллель отношения Творца к прародителям
с ветхозаветных времён, когда за непослушание Адам поте-
рял возможность живого общения с Богом и бессмертие,
что вполне можно считать святостью, при этом был изгнан
из рая, тогда вероятность подобного не исключается и в
истории христианства.
Непослушание и предательство церкви в делах любви, рав-
нодушие и обрядничество, нерадение по вере и стяжатель-
ство в среде монашествующих так же, как и Адама лиши-
ло её Божественного блага и святости, а значит присутствия
в ней Христа. Отсюда все потуги проведения догматичес-
ких священнодействий (таинств), являются ничего незнача-
щим красивым спектаклем. И это не, потому что их упразд-
нил Бог, а потому, что нет в церкви святой силы, чтобы
призвать благодать Божию, их осуществить.
Не по причине ли сиротства в безбожии, церковь в своей
истории натворила столько бед? Ведь святость по вере мо-
жет быть оправдана тогда, когда мученик страдает до смер-
ти не только за свои убеждения по этой вере, но и за пра-
во ближнего иметь свои. К сожалению такого мученичества
в христианстве никогда не было.
Безусловно, церковь существует как исторический феномен
и безусловно в ней присутствует некая парадоксальность,
которая влияла на её участие в создании христианской куль-
туры и цивилизации, как с положительной стороны так и
со стороны сопротивления. Но основную задачу, которую
перед ней ставил Христос, она не выполнила. Распростра-
нив Благую весть в мире, она не распространила любви.
Как видно это и является главным доказательством того,
что никакие христианские церкви, исключая малое времен-
ное мгновение Тайной вечери (и уже после неё), никогда
не были святы.
Однако такой вывод нисколько не допускает. Что у людей
не было веры. Она была, – есть и сейчас. Но если в мире
происходило что-либо благое, то происходило силой этой
веры, а не «святостью» церкви. Не будет ошибки если
считать, что христианин, не важно, католик, православный
или протестант, искал бы в церковном храме не святости,
которой у Бога хватит, и без церкви на всех, а кристальной
чистоты её внутреннего христианского духа.
Вот тогда, Тайная вечеря, возможно, к нам вернётся.
______________________________________
Это небольшое эссе хотелось бы закончить стихами
иеромонаха Романа.
* * *
Ты говоришь, скривив лицо в страданьи,
Что мир погиб в неправде и возле.
Но если уж Христа, Христа продали,
То, что не продаётся на земле?
От панагий до розовых салфеток,
От украшений до могильных плит,
Всем под луною вертят так и этак,
И только покаянье устоит.
Со всех сторон одни и те же фразы,
С амвонов и трибун похожий стиль,
Проказа же останется проказой,
На чьём бы теле ни пришлось цвести.
И берег левый, вряд ли станет правым,
А берег правый… впрочем, суть ясна.
Зачем мудрить, зачёркивая здравость?
Что общего – за исключеньем дна?
И пусть толпою лжепророки бродят,
В погонах или рясах – всё равно.
На дне соединенье происходит,
Но горе вам, спешащие на дно.