Известно, что литературный дар, как и всякий прочий,дается не каждому. Мне неоднократно доводилось замечать, что многие из тех, что освоили секреты художественного текста и при этом не лишены таланта, считают всех остальных (что и мастерство усвоили неважно и талантом не блещут) ни много ни мало – графоманами. С их точки зрения, которая почитается неоспоримой истиной, вся пишущая братия делится на писателей и графоманов, да и братии тут никакой нет и быть не может. Графоманы, в кавычках и без, раздражают писателей самим фактом своего существования. «Куда они лезут? Что им надо? Да это просто неадекватные люди!»
Однако же, повращавшись в литературных и около кругах, я обратил внимание, что «графоманов» значительно больше, чем писателей. При попытках объяснить данное явление, начинаются споры, кто есть графоман, а кто им не является.
Так, Светлана Чураева приводит мысль, согласно которой графоман отличается излишней самоуверенностью, считает себя непременно писателем, не прислушивается к справедливой критике, не делает из нее правильных выводов, не хочет учиться, работать над собой, совершенствовать свое мастерство.
Однако данный критерий, если и отвечает на вопрос «что есть графоман», то недостаточно ясно отвечает на то, а кто им не является?
Посещая литературные объединения и сайты, я заметил, что среди неумех очень много таких, кто не соответствует приведенному определению графомана. Они озабочены ростом своего мастерства, критические замечания тщательно фиксируют, над ошибками в меру своих умений и знаний работают, но рост, если и происходит, то очень медленно. Если говорить о численности подобной категории лиц, то по моим наблюдениям она составляет большинство среди всех пишущих. И вне всяких сомнений таких больше, чем графоманов.
Каким же термином назвать описанных сочинителей? Тут есть несколько предложений – от шутливого «бездарности» Вячеслава Михайлова до деликатного «люди, занимающиеся не своим делом» Петра Федорова. Мне же кажется, тут больше всего подходит слово «любители».
Если сравнить с футболом, там тоже есть профессионалы и любители. Для первых футбол – основная работа, за которую они получают зарплату. Для вторых – это хобби, которым они в свое удовольствие занимаются в свободное время. Между теми и другими пропасть, любители крайне редко вырастают в профессионалов. Вполне возможно, то же происходит и в литературной среде – талант, увы, штука жесткая.
Таким образом, пишущих людей можно разделить на писателей, литераторов-профессионалов, литераторов-любителей и графоманов. Но и такая классификация не является полной. Есть еще и пятая категория сочинителей, которых в отличие от приведенных четырех, к литературному творчеству побудила вовсе не любовь к литературе. С помощью художественных средств они пытаются популяризировать свои идеи, непосредственно с литературой не связанные.
Яркими примерами здесь являются Николай Чернышевский и Жюль Верн. Первый продвигал свои социальные и этические идеи, второй – технические. Примечательно, что Чернышевский сам признавался, что не является писателем. Оценку же литературного творчества Жюля Верна дал Чехов в своей язвительной статье.
Однако, несмотря на литературное несовершенство, книги данных авторов издают и переиздают. Роман Чернышевского «Что делать?» многие десятилетия входит в школьную программу. Романы Жюля Верна переиздаются огромными тиражами, по ним ставят фильмы.
С позиций высоколобых литературных критиков, приведенные авторы вряд ли соответствуют высокому определению «писатель». Но факт того, что их читают, о чем-то говорит! Как минимум о том, что читателям потребно не одно лишь художественное мастерство в книгах, которые они выбирают. Не всех интересует лишь стиль, язык, оригинальные обороты речи, новые приемы. Не все также читают с целью отвлечься и развлечься. Некоторым читателям нужно еще нечто, что выходит за пределы кругозора литературных профессионалов. Они ищут в книгах новые идеи и выбирают их именно по их наличию, невзирая на литературные достоинства.
Представителями данной пятой категории пишущих могут быть люди разной степени одаренности. Есть и бесспорные классики: Вольтер, Дидро, Сартр, Камю, Азимов, Лем, Бредбери… Гораздо больше любителей. Но графоманами таковые не могут быть по сути.
Исходя из сказанного, можно прийти к заключению, что главным в оценке принадлежности автора к какой-либо из приведенных пяти категорий является не только уровень литературного мастерства. Большое значение также имеет ответ на вопрос: Для чего автор взялся за перо? И с позиций такого критерия оценки классификация пишущих сочинителей выглядит так:
Писатели – люди, для которых литература – смысл жизни и способ самовыражения.
Литераторы-профессионалы – люди, которые, как правило, ничего другого делать не умеют, либо зарабатывают литературным трудом. Здесь можно выделить подгруппу литераторов-бизнесменов, которые пекут книжки-однодневки, как пирожки, на потребу невзыскательной публики.
Литераторы-любители – самоучки, которых тянет заниматься литературным творчеством и которые пытаются стать писателями. Иногда это получается.
Графоманы – самоуверенные люди, вообразившие себя писателями.
Люди, продвигающие через художественную литературу идеи непосредственно с ней не связанные. Здесь часто встречаются философы и представители жанра «научная фантастика».
Какими же категориями из перечисленных представлена наша Уфа? Лично я встречал практически всех, кроме литераторов-бизнесменов, которыми в наше время богата Москва.