Сидя на побережье океана, она с мрачным презрением перелистывала голографические проекции фотографий каких-то давних океанов со своего ПДА. Океан и сейчас есть, вот только плавать в нем не рекомендуется. Нужно, чтобы прошло еще лет 150 – 200, чтобы вода очистилась и стала пригодной для контакта со знатно потерявшей свои защитные функции кожей жителей планеты Земля. У ученых на исследования океанов есть особые экзоскелеты, отрицающие любые контакты с океанскими водами, а вот простым смертным дайвинг выйдет себе дороже. Лилиан думала о том, как бы ей хотелось на месте тех людей тысячи полторы лет назад беззаботно ринуться навстречу волнам. Наверно, они так приятно ласкают кожу, вон сколько фотографий сохраняли, прямо культ какой-то, чтобы потомки завидовали. И есть чему завидовать, по правде говоря.
¬- Пора домой. Сегодня загружают агротехнику эверены в десять вечера. – Забавный кучерявый подросток смущенно шаркал ногой по скалистой тропе. Он знал, что девушка не любит, когда её рассуждения обрывают по таким мелочам, как «пора домой»
- Идем, Райс. – Лилиан поднялась и посмотрела на летящие вниз с утеса камни, задетые её движениями, достала из кармана небольшое устройство из четырех намагниченных блоков и быстро нажала несколько кнопок, предварительно дав один блок белокурому подростку.
На мгновение пространство будто задребежжало и оба пропали во вспышке ослепительного света.
Очутившись в знакомой до скрежета зубовного деревне, девушка флегматично собрала кварекс воедино и перевела его в режим сна. Заряда на основе терилиевых стержней еще хватит на несколько путешествий. А там через неделю-другую можно будет во время поездки в город приобрести новые, стоят они недорого.
Лили устало улыбнулась реакции своего попутчика. Райс каждый раз готов был танцевать от радости, когда Лилиан брала его с собой в путешествие по планете. Впервые увидев кварекс, дающий такие возможности, Райс расплакался, потом попросил посмотреть устройство, долго вертел его в руках и расспрашивал, как оно работает. Девушка придумывала очередную сказку про создание этой чудо-машины атлантами в водах легендарного острова, которого уже несколько тысяч лет нет на поверхности и подросток заливался звонким смехом. Современные дети в сказки не верят, но все равно им это забавно. Впрочем, смех Райса – единственное, что в этой ситуации грело душу Лилиан. Самым горьким было осознание того, что в этих механических диковинках, которые во всем образованном мире стали банальной обыденностью, скорбным воем баньши разрывало память суровое напоминание о том наследии, которое ей оставили покойные родители, и которое она уже вряд ли когда-либо сможет использовать на всю мощь его потенциала. Эта машинка для путешествий на короткие расстояния – кварекс – как могильная плита, разделяющая прошлое и будущее Лилиан. Конечно, кое-какие средства на счету её родителей тоже были, но они ежемесячно истощались удержаниями на её содержание в сиротском приюте. Да и ещё: принципы работы кварекса – это аналог университетских модулей, нечего и мечтать, что ей такой загрузят, ведь к тому моменту, как ей станет 18 от счета родителей останутся лишь крохи. Так что она никогда не сможет рассказать своему любознательному другу как все это работает на самом деле.
Райс был добрым и очень положительным мальчиком. Много раз, глядя на его, Лилиан удивлялась тому, как же система могла уделить ему настолько жалкое место: полеводство. Райс постигал науки, связанные с культивацией и обработкой всего, что полезного и съедобного можно была разместить на поверхности Земли. Впрочем, это было единственное, что было доступно сиротам без рода и племени. Этот парнишка отличался от других беспризорников слишком живым воображением и любознательностью, чтобы его наночип был нашпигован одним сельским хозяйством, считала Лилиан. Теперь еще эверена.
Это отвратительное растение привезли из соседней галактики Андромеда. На вид отвратительное, похожее на кактус синего цвета, покрытый не застывшим зловонным зеленым желе. В высоту до колена, эверена отличалась крайне капризной агротехникой. Эту вонючую образину нужно было каждый день обильно поливать и удалять длинные шипы, которые принимаются зацветать. Они прочны как стальная игла, но мало того и ядовиты. Место укола в течение суток опухает, покрывается белым налетом, словно плесень. Без надлежащего ухода и медицинской помощи можно и конечность потерять. Есть, конечно, униформа из тончайшего плетения кевлара и нанокристаллической титановой решетки, да вот только цена за изделия непомерна высока для фермеров их калибра с окраин, поэтому приходится все делать по старинке: в чем есть, в том и пошел на поля.
Не удивительно, что многие жители деревень носят бионические протезы. Эти доступны и имеют даже огромную идеологическую миссию – показывают несчастному калеке, как государство о нем заботится. Порой до абсурда доходит, и такое ощущение, что едва ли не протез – это цель и стремление порядочного фермера. Конечно, зачем же своя рука и нога? Механическая же лучше! А эти недалекие фермеры и рады эту рекламу прожевать, переварить и непременно рассказать об этом ценном опыте своим потомкам. Порой, кажется, специально стремятся доказать свой патриотизм работая без какой-либо защиты якобы на благо Родины. Неисправимые романтики, проще говоря. Или идиоты. Размытая грань, на самом деле, если в голове нет понимания цели, причины и мотива того или иного события.
Райса ждало примерно то же будущее. Не прямо сейчас, конечно, а через несколько лет. В 13 начинают обучать, а в 16 тебя уже ждут бескрайние поля эверены, обильно сдобренные солями дерианиума, тоже завозимого из Андромеды, чтобы эта дрянь росла на Земле. Ядовитые колючки, вонь и химикат, который ускоряет процесс старения и изнашивания внутренних органов из-за токсичных испарений. Но об этом принято молчать. И ведь это только одна из культур, которые жизненно необходимы планете, чтобы не дать бедным умереть с голоду. Впрочем, здесь не поспоришь. Эту функцию эверена отрабатывает на все 100 процентов. Блюда из нее получаются крайне питательные и содержат все необходимые организму микроэлементы, да и воняет она лишь до того момента, пока её приготовят. А на вкус как смесь картофеля с кукурузой, неплохо, в общем-то. Местами даже вкусно. Но состоятельные люди предпочитают все же типично земной рацион из земных продуктов, что сейчас считается роскошью.
Лилиан уже проходила загрузку этого образовательного модуля, поэтому её ждало лишь обновление какое-то по новому открытию полезных свойств эверены. Обычно загрузку чего бы там ни было воспринимают как праздник и отмечают как день рождения, она же воспринимала это без энтузиазма. Правда, первые программные загрузки в её далеком детстве, когда родители еще были живы, тоже проходили как праздник. Отец обязательно готовил что-нибудь вкусное из редких земных овощей и фруктов. Последний раз они по случаю загрузки модуля классики мировой литературы ели ананас. Сложно забыть его насыщенный свеже-покалывающий вкус. Теперь еще попробуй найди эти ананасы. Хотя в городе можно найти все, что угодно, только цена на такие экзотические вещи будет заоблачной.
Литература, искусство, языки… Да, теперь эти модули явно не нужны. Теперь важно как вырастить эверену, максимально не искалечившись. Жаль, что нельзя стереть лишнее. Тогда и в голове был бы порядок, и радовалась бы она сейчас как Райс. Да вот только такой технологии нет, хотя, кое-кто поговаривает, что ученые из галактики Большое Магелланово Облако имеют пару-тройку гипотез как это сделать, применяя свойства иониума.
¬- Опять мечтаешь? – резкий голос наставницы Нолы словно ведро ледяной воды выдернул её из потока рассуждений. – Акаминия сама себя не польёт.
- Простите, я забыла.
¬- Меньше бы ты, дитя, летала по миру. Ну, неужели тебе здесь плохо? Что тебе не хватает?
Нола была строга, но в целом слыла доброй и понимающей женщиной. Сама бездетная (еще в молодости ей дали запрет на рождение потомства из-за каких-то нарушений), она стала отличной матерью для сотен брошенных и одиноких детей. Далеко не глупая женщина, правда, никогда не хотела рассказывать о том, что представляла её жизнь до того, как она была сослана в Агорус – так называлось их поселение. Но в любом случае, широта её взглядов и культура мышления намекали на непростое происхождение, да и не каждого ставят руководителем юных отщепенцев, считавшихся наиболее социально нестабильным и опасным звеном социума.
- Почему нельзя стереть память, Нола? Или новый характер установить, такой, чтобы не переживать больше никогда и быть жизнерадостной?
- Лили, детка, что ты такое говоришь? – засмеялась Нола и хитринка легла на паутинку мелких морщинок у её глаз. – Нельзя трогать память! Это же самое святое, что есть у человека. Ты и есть твоя память, и удалять там ничего, к счастью, нельзя. Воспоминания сформировали твой нрав, сделали тебя человеком с большим сердцем. А то, что ты предпочитаешь искать прошлое, которое вряд ли сможет и самый умный профессор найти, так это твоя молодость и эмоциональность! Под ними находится то, на чем держатся все твои печали – это твой характер. Так вот хорошо было бы поменять их местами.
Нола придвинула сидящую на крыльце приюта девушку за плечи к себе, обняла, потом с огромной теплотой посмотрев в фиалковые глаза Лилиан, добавила:
- Андромедианцы утверждают, что аромат акаминии снимает напряжение. Сходи, дитя, цветы – это всегда повод для хорошего настроения.
Спорить с такими аргументами Лили не могла, да и акаминия была одним из любимых её цветов. Да и как не оценить такое великолепие: длинные, витые тугими пружинками мясисто-зеленые листья, покрытые бархатистыми ворсинками, словно причудливые шпаги защищали нежнейшие соцветия искристого снежно-белого цвета. Цветы кокетливой бахромой свисали из небольших гроздочек и при каждом дуновении ветра словно танцевали под какой-то изысканный романс, разливая вокруг дивный аромат, похожий на смесь жасмина и земляники. Ухаживать за такой красотой было приятно, хоть и надоедало поливать жеманную красавицу, сбрасывающую свои цветы при пересыхании.
Под аромат акаминии хотелось петь все душой, а тело становилось легким-легким. В такие моменты Лили думала, что образец счастья – это вот так. Но всем было давно известно, что дело вовсе не в эстетическом наслаждении, а в особой пыльце. Но, так или иначе, это было приятным эффектом, притом без малейшего вреда для здоровья. Вряд ли возможно что-то чище и радостней, чем эмоции, вызванные чудесной пыльцой. Но стоило покинуть цветник, как чарующий аромат терял свою волшебную власть над разумом и приходилось возвращаться в бренный мир, где ждало обновление модуля по агротехнике, пожалуй, самого нелепого и несуразного растения во всей Вселенной - эверены.
Вернувшись в свою комнату, Лилиан выглянула в окно. Вдали на горизонте сгущались чернильным пятном грозовые облака. Ей нравилось засыпать под громовые раскаты. Чувствовалось в этом нечто природное, стихийное. А вот страха не было, только спокойствие. Оставив окно приоткрытым, девушка легла в свою крохотную постельку в углу комнаты.
Утро было хмурым и дождливым. Впрочем, были в этом и плюсы: утренний полив растительности отменялся. Не открывая глаз, она активировала интерфейс голографического ПДА на её левой руке и привычный голос Скиенты – так назывался органайзер, устанавливаемый на чипы всем, кто достиг пятнадцати лет, - своим приветливо-механическим тембром зазвучал в голове: «Доброе утро, Лилиан. Желаете ли вы ознакомиться со списком дел на сегодня?»
- Нет, благодарю, Скиента.
Приведя в порядок своё скромное ложе, она умыла лицо в небольшой раковине. Время до утреннего собрания еще было, потому она не спеша пошагала на кухню за стаканом воды.