Среди множества существующих ныне профессий, есть одна, особенная, которая соединяет в себе музу и гармонию, придаёт божественному языку общения природы с человеком – музыке, правильное звучание через рукотворный инструмент, возвращая ему чистоту звуков и чувств гениальных творений великих музыкантов. Уже название этой профессии звучит, как короткая музыкальная фраза – прислушайтесь к этому звуку – настройка рояля, уже в этом словосочетании чуткое ухо слышит и стихи, и музыку.
Трудно назвать все законы вселенной, которые управляют нашей жизнью и поэтому фразу философа, что «в действительности всё совершенно иначе, чем на самом деле» я долго не мог понять её смысл и глубину проникновения в суть происходящих коллизий. Общие рассуждения на бытовом уровне не дают ответ, а вот яркий пример из реальной жизни, показал её значение в происходящих вокруг нас событиях.
Короткий эпизод общения с ярким представителем этой редкой профессии, наглядно продемонстрировал мне правоту древнего мудреца.
Мечта приобрести рояль или пианино, долгие годы витала в воздухе нашего строящегося загороднего дома. По вполне понятной причине, это мечта всегда уступала место решению более важных строительных проблем. Реальной была возможность купить инструмент бывший в эксплуатации, по более скромной цене. Просмотр предложений оставлял горькое впечатление, от убитых временем и невежественным обращением некогда блиставших образцов, перед которыми когда-то трепетали и новички, и профессионалы.
Наши друзья, зная музыкальные способности моей жены, предложили нам инструмент неизвестного происхождения, долгие годы игравший роль части интерьера в их захламленной, трёхкомнатной квартире. Когда этот подарок прибыл в наш дом, беглый осмотр и несколько взятых аккордов озвучили неприглядную картину состояния, в котором он находился, давно не знавший ни руки пианиста, ни опытной руки настройщика.
Глядя на жалкий вид этого «подранка», первым и естественным нашим желанием, было вылечить и вернуть к жизни этот, как оказалось редкий экземпляр советского Музпрома, созданный по подобию лучших немецких образцов, к тому же, имеющего возможность перехода в тональный режим клавесина.
На наш призыв о помощи отозвался мастер, который много лет работал в консерватории и других известных музыкальных коллективах. Рекомендации у него были солидные, а краткая беседа двух музыкантов подтвердила, что это специалист высокого класса. Точно в назначенное время, этих пыльных клавиш коснулась рука мастера, и стало понятно – работа предстоит большая, но состояние «подранка» не безнадёжное. В процессе выполнения работ, нашему взору предстала удивительная картина сложного механизма, состоящая из сотен струн, молоточков и пружинок, каждую из которых он ласково потрогал и убедился в их исправности, но полном расстройстве музыкального ряда.
Он явно наслаждался, глядя на сохранившиеся жизненно важные узлы этого огромного механизма, и оценивающе поглядывал на наши напряженные, ожидающие его вердикта лица. Он многозначительно поднимал вверх свои голубые глаза, то ли думая о чём-то возвышенном, то ли производя в уме какие-то вычисления. Его расчёты явно не совпали с нашими возможностями, которые он, по своему богатому опыту и интуиции определял по интерьеру нашего дома и мягкому тону интеллигентной заказчицы. Обнаружились разногласия в оценке стоимости предстоящей работы. Последовал красивый театральный жест: «Я могу сделать эту работу и бесплатно, только не надо со мной спорить», в чём ему было категорически отказано. Аргументированное, однозначное условие высказанное заказчиком: «Цена ремонта, приближающаяся к стоимости инструмента, нам не подходит. Вот цена, которую мы готовы заплатить. Если она вас устраивает, приступайте к работе. Выбор за вами». Произведя ещё раз в уме свои вычисления и расчеты, мастер принял решение: «Да, сказал он, я приступаю к работе». Стороны пришли к компромиссу.
И начался второй акт этого ремонтно-театрально представления. В начале мастер работал, молча, видимо находясь под впечатлением произошедшего разговора, при этом всё-таки делая попытку вернуться к теме оплаты. Встретив молчаливую реакцию другой стороны, свидетельствующу о бесполезности возобновления дискуссий, эта тема сошла на нет.
Внешне А.А. выглядел безупречно – одет современно, с большим вкусом, утонченные, правильные черты лица и волны серебра в артистической гриве. Его рабочий инструмент напоминал набор хирургических инструментов, ключи, отвёртки, пинцет были в идеальном состоянии, характеризуя мастерство своего хозяина. Его повествование было изысканно-утонченным, во всём чувствовался не только мастер, но и уверенный, счастливый человек довольный жизнью, семьёй и благополучными, успешными детьми. В его монологе, часто вскользь, упоминалось имя его жены, известной киноактрисы, чувствовалось его безмерное обожание и восхищение.
Он всё время пел, наигрывал мелодии, настраивая ослабленные струны, без остановки рассказывая счастливую историю своей жизни, повествуя о большом количестве работ, выполненных им в театральном обществе для очень высоко поставленных людей.
Его бравада уже начинала меня утомлять, и я под благовидным предлогом удалился, а моя жена почему-то наоборот, продолжала слушать со всё возрастающим интересом, почувствовав несоответствие блестящего повествования и изредка проскальзывающих грустных ноток, как отголосок каких-то иных воспоминаний. Она уловила в этом блестящем повествовании очевидные несоответствия красочного описания его блестящей жизни. Она его не прерывала, давая возможность высказаться, чтобы услышать весь рассказ и рассмотреть всю разукрашенную им картинку в деталях, порой характеризующих больше, чем длинный рассказ.
Поток его красноречия прервал резкий звонок мобильного телефона. В происходившем разговоре он пытался возражать, но на полуслове его обрывали и он замолкал, а в паузах монолога звонившей ему стороны, пытался возразить или вставить хотя бы одно слово. Ему это не удавалось, и произнеся: «Ну ладно, пусть будет так», – закончил беседу, судя по теме разговора, звонившей ему жены. Его прерванное повествование продолжалось в том же ключе, теперь разговор пошел о возвышенном, об искусстве, но вдруг его рассказ вновь прервался телефонным звонком и вновь разительная метаморфоза, вновь попытки что-то возразить и высказать своё мнение и вновь с тем же успехом. Судя по коротким, услышанным нами репликам, это был его сын, студент юридической академии, о чём А. А. сам с удовольствием рассказывал, но как нам уже становилось очевидно, сильно приукрашивая действительность.
Фейерверк его красноречия мог бы продолжаться ещё долго, но новый телефонный вызов заставил его переключиться на разговор с дочерью, десятиклассницей, с которой он начал говорить уверенно и настойчиво, но потом потихоньку начал терять твердость, а в конце разговора перешел на согласительный тон, и только изредка поддакивал. Он играл, то роль героя в разговоре с нами, то роль покорного угодника, в разговоре с членами семьи. В глазах моей жены я заметил необычайный профессиональный интерес, который заставил её внимательно наблюдать за этой игрой неумелого актёра.
Когда А.А. заканчивал настройку инструмента, он выглядел уставшим и совсем утратил своё напускное красноречие, теперь он больше помалкивал и тяжело вздыхал каким-то своим, беспокоившим его мыслям. Моя жена, психолог по второму образованию, корректно, но настойчиво начала беспокоить его уточняющими вопросами - ей нужна полная, истинная картина происходившего.
Благодушное чаепитие, после успешно выполненной работы, сняло возникшее напряжение. В спокойной, доверительной обстановке, мы услышали то, что составляло суть тех отношений, о которых он красочно рассказывал, тщательно скрывая то, что было на самом деле, что происходило в его тонкой музыкальной душе, и составляло его истинную историю жизни.
Теперь он рассказывал искренне, не спеша, без показного пафоса. В грустных тонах он поведал романтическую историю своей первой юношеской любви, счастливом браке и рождении сына. Но огонь пылкой страсти неумолимо угасал от неумения правильно решать проблемы молодой семьи. Это привело к увлечению молодой красавицей-актрисой, перешедший в бурный роман и новый семейный союз, но теперь уже на совсем иной основе, построенной на безоговорочном поклонении и стремлении быть достойным блистающей кинозвезды.
Стараясь избегать возникающие семейные конфликты и разногласия, с капризной красавицей – достигался обратный результат. Своим постоянным восхищением и поклонением, он терял уважение сначала жены, а потом и подрастающих детей, взрослеющих в этой атмосфере. Став взрослыми они потеряли интерес и уважение к отцу, который занимался их выращиванием, а не воспитанием, считая, что его большая родительская любовь, обеспечит такое же отношением к себе. Но это не происходило. Он не заметил того, что излишняя отцовская опека воспринимаемалась без благодарности, породила иждивенчество и стало воздаянием ему за неумение видеть истинные человеческие качества своих детей.
Он обеспечивал материальный достаток и благополучие семьи, а ему никто не воздавал по достоинству, превратив его в безропотный, обслуживающий персонал. И вот с таким тяжким «крестом», он жалко плелся по ухабистой дороге жизни. В мыслях он иногда возвращался к своим первым романтическим чувствам, когда была обоюдная любовь равноправных партнеров, предвещавших счастливый брак. Но его эмоциональная натура, управляемая только своими желаниями, увлеклась красивым, ярким образом, без учета последствий, вытекающих из обладания этой уникальной красавицей, требующей постоянного поклонения, и превратившей его в послушного исполнителя ее капризов и желаний. Он в полной мере испил горькую чашу покорного слуги, утратив возможность возражать и отстаивать свое достоинство.
Впервые так откровенно озвучив эту трагическую для себя тему, он услышал подробный анализ его жизненной коллизии, содержащий не просто эмоциональную оценку, но и альтернативный вариант решения этой проблемы. Смысл его состоял в том, что необходимо осознание существующей проблемы и обязательный поиск решения, которое должно основываться на законах подобия и равноправия. Без этого нет гармоничного сочетания интересов, без этого не может существовать равноправный союз и счастливый брак. Тогда и подрастающие дети получат достойный пример нравственных отношений, правильно ориентирующий их в предстоящих жизненных обстоятельствах. Именно это было в первом, романтическом браке и было бесследно утеряно потом. А вот умение делать выводы и принимать правильные решения лежит глубоко в каждом из нас, это сродни умению различать добро и зло. Реализовать добрый замысел, без понимания, что для счастья необходимо быть еще и правильным и честным, ох, как нелегко. Но нет другого пути. К счастью существует один путь, а все остальные дороги приводят к иным результатам.
В открывшемся ему новом видении и понимании своих проблем, он только молча вздыхал, потом начал нервно ходить по комнате и резко прервав поток своих мыслей, быстро подошел к инструменту. Загремел экспрессивный Бетховен. Он играл Патетическую сонату, которая лучше всяких слов выражала его внутреннее состояние. Это был момент откровения и исповедь верному другу, которому он мог доверить самое сокровенное, с ним он разговаривал и ждал совета и помощи. Словно услышав то, что ожидал, он встал и коротко попрощавшись, ушел. Перед ним встала неотвратимая необходимость выбора – то ли горестно вздохнуть и смириться со сложившейся ситуацией, то ли признать, что годы прожитые в состоянии подобострастного поклонения являются ошибкой.
Оставшись наедине с грустными размышлениями, в памяти опять возникли воспоминания о тех, первых трепетных чувствах к однокурснице-пианистке, их первой всепоглощающей любви и клятве верности до последнего вздоха. В тех отношениях звучали тонкие струны души, звенели удивительные мелодии, которых было так много, как окружающего воздуха, ценить который начинаешь только тогда, когда его не хватает.
Трудно признавать, что совершил предательство и ушел, даже не объяснив причину, но это легче, чем нынешнее существование в униженном положении и ожидание испытаний неумолимо надвигающейся старости. Зрела мысль о возможности встречи, чтобы признать ошибкой прошлое расставание, раскаяться в поступке, причинившем боль и страдания.
Результат такого поступка может быть любой – и отказ, и прощение причиненной обиды и, возможность восстановления доброжелательных отношений. Предстояло самое трудное - принять правильное решение, и собрав все свои духовные силы, пытаться изменить эту ситуацию, любым способом, который будет избран для достижения цели.
Выбор остался за ним!