В Интернете промелькнула фраза "трансцендентальная медитация". И сразу пошли ассоциации: 88-ой, декабрь, спитакское землетрясение. Вспомнилось, через несколько месяцев после землетрясения довелось поработать переводчиком с группами из Университета Махариши. Приезжали специалисты из американских и британских филиалов этого университета и проводили занятия по трансцендентальной медитации. Занятия - для людей из зоны землетрясения, а также для многочисленных беженцев из Азербайджана, поток которых не прекращался, несмотря на то, что Армения сама была в жутком состоянии после землетрясения.
Двадцать лет - счастливый возраст! Никаких особо сильных жизненных потрясений в двадцать лет у меня не было. Я была обычной студенткой из обычной ереванской семьи, я жила у себя в стране, в родном городе, мне было интересно жить. Я ни на что не жаловалась, я была довольна жизнью. И тут - землетрясение! Приехало много западных врачей, понадобились переводчики, подключили и студентов иняза, тех, которые маломальски в языках ориентировались. Я попала в оперблок одной из ереванских больниц. Как это ни странно, многочисленные ортопедические и пластические операции, во время которых пришлось переводить, не повергли меня в шок. Наверное, напряжённая работа не позволяет особо носиться с собственными эмоциями и страхами. Даже мысль тогда появилась: "Может, не ту специальность я выбрала? Может, в мед идти надо было? Это ж настоящая помощь людям, а не какая-то там лингвистика".
Шокировали меня не операции, шокировал меня вопрос одной коллеги. Работала я добровольно (разумеется!) в разных клиниках, параллельно доучиваясь на пятом курсе. Встретились мы как-то со знакомой переводчицей в Красном кресте, разговорились. У неё немецкий, у меня - английский. Поговорили о том-о сём, обсудили, где и с кем работаем, как работается. И тут она меня спрашивает: "Тебя как оплачивают?" Вот тут у меня - шок! Мне и в голову не приходило просить оплату. Отвечаю: "Никак". Она: "Как??? Ты что, совсем? Столько месяцев бесплатно вкалываешь, да ещё и в операционных?" Говорю: "Слушай, ну, сейчас все добровольно работают. А как иначе? Какая оплата? Ты же видишь, что у нас творится: и землетрясение, и Карабах, и беженцы." Она: "Глупости! Никто не обязан бесплатно работать. И не все бесплатно работают. Я пару недель добровольно оттрубила, а потом заявила, что больше не буду. Я что, подрядилась? Нечего. Потребовала плату - и мне платят! Не боись, деньги есть - валюта есть! Ты эти свои советские замашки брось - требуй, чтоб платили"! Ну, я ей сказала, что ничего требовать не умею и не буду. И советскость тут ни при чём. Она попробовала на меня ещё повлиять, выбить из меня эту дурь советскую (её слова), но поняла, что бесполезно: я в её практичных глазах так и осталась наивной дурой, даром вкалывающей. Ну и ладно. Мы с ней на разных волнах были и остались до сих пор.
Так вот вернусь к трансцендентальщикам. Я с ними работала периодически, когда могла вырваться из больницы. Медитация, йога и прочие подобные практики от меня были очень далеки тогда. Впрочем - как и сейчас. Сейчас я просто чуть-чуть больше об этом знаю. И не так скептически настроена, как тогда; верю в эффективность этих практик для многих, пусть это и не моё. А тогда я вообще всерьёз этого не воспринимала и на занятиях была просто переводчиком. Преподаватели (все улыбчивые люди с блаженными, умиротворёнными лицами) пытались меня в это дело втянуть: прошептали мне на ухо мою личную мантру (до сих пор её помню), велели никому её не говорить, учили медитировать и расслабляться, но тогда мне это было не нужно, да и не особо интересовало даже в плане общего развития, и я просто переводила на занятиях. Что меня на самом деле удивило, так это аудитория. Приходило много народу. Тогда Интернета не было, но тем не менее люди молниеносно узнавали об этих занятиях и приходили, приходили, приходили. В помещениях, где проводились занятия, постоянно нужны были дополнительные стулья. Если не было лишних стульев, люди садились прямо на пол. Люди из зоны землетрясения, потерявшие родных, потерявшие дома, беженцы-бакинцы, карабахцы, молодые, пожилые, мужчины, женщины. Потерявшие семьи, потерявшие детей... В их глаза было страшно смотреть. Это было гораздо страшнее операций, крови, ампутаций, протезов. В больницах тоже самым страшным были не операции и не кровь, а глаза людей. Их истории, их рассказы. Нет, я бы не смогла стать врачом...
После нескольких занятий по медитации многие говорили, что им помогает, что они как-то успокаиваются, уже получается немного спать, как-то функционировать, как-то продолжать жить. Спрашивали, когда приедет следующая группа инструкторов.
С группами медитации я проработала всего пару месяцев, но лица людей и их глаза врезались мне в память навсегда, пусть и звучит это пафосно. И каждый раз, когда я вижу или слышу фразу "трансцендентальная медитация", у меня перед глазами - те лица...