- Боевая готовность номер один, - монотонно пробубнело в наушнике.
- Принято, - на секунду прижав ларингофон ответил Леха и без паузы продублировал. – По местам! Готовсь!
Место перед дверью занял третий номер Саня, к груди он прижимал специальный гидравлический инструмент для вскрытия дверей. Сам Леха – номер один боевого порядка штурмовой группы – переместился за Саню, зажав в левой руке нож с т-образной рукоятью. А номер два, Серега, стал справа у двери и взялся за рычаг экстренного открытия двери, он пойдет последним. Лехиной тенью, дублером.
- Штурм! - булькнули наушники. «Баркас», в салоне которого они ехали, встал, как вкопанный.
- Погнали! – выдохнул Леха.
Серега рванул рычаг, и боковая дверь их «Баркаса» отлетела в сторону, как фанерная. Саня торпедой вылетел из салона и с разбега воткнул свой инструмент в изумрудный бок угловатого джипа с символикой американской Миссии Связи на территории Восточной Германии*. Леха, рванувший за Саней, даже не притормаживал, третий номер взломал дверь джипа за полторы секунды, отпрыгнул в сторону, освобождая путь номеру один, и изготовился для стрельбы с колена.
Леха с ходу шагнул в тень салона и…
И тут Леха проснулся. В темноте спальни отчетливо горели цифры электронного будильника: 2:44. Чуть слышно сопела жена Наташка… Блин! Вот, десять лет не снилось, а тут на тебе! Сердце бухало у самого горла. Сон был до того явственный, что Леха ощутил даже запах бензина, постоянно сопровождавший их при езде на этом «Баркасе». Форсированный «волговский» двигатель дал этому микроавтобусу невиданную резвость, на автобане он непринужденно выдавал сто восемьдесят км в час! Но час езды в его салоне и начинает казаться, что бензином пахнет все, и еда, и реки, и горы. А вообще, сон – фуфло. Не было такого. Были тренировки, десятки, может, сотни тренировок штурма, каждый элемент оттачивался до уровня рефлексов. Было дело, они десять часов подряд катались за такой машинкой в полном боевом облачении, но приказа на штурм не получили. Другой раз они сутки сидели в засаде, но и все, вернулись в расположение даже не увидев свой «объект».
Сердце успокоилось, запах бензина развеялся, можно и заснуть теперь. А вот вам, Алексей Николаевич! Давай теперь вспоминай, как служили с Саней и Серегой в спецназе в ЗГВ** в красивом городе Дрездене. Как мечтали о гражданке, как встречали «дембельский» 1992 Новый год…
А на гражданке Лехе повезло больше, чем его пацанам. Повезло родиться в тихом маленьком провинциальном городке с заскорузлыми устоями. Повезло, что Наташка его дождалась, и на новый 1993 год ей не потребовалась срочно норковая шубка, а хватило тоненького серебряного колечка, правда, нецыганского. Леха понял и оценил свое везение позже, к новому 1995 году, когда похоронил одного за другим и Саню, столичного жителя, взорванного в новеньком «Мерине», и Серёгу, минёра-контрактника, убитого снайпером в районе Гудермеса. Но Леха тогда не думал о своем везении.
А сейчас к чему?...
Будильник, гад такой, не стал делать скидок на лехины ночные воспоминания, запищал противно в 6:30. И понеслась обычная утренняя суета. Промежуточный финиш – погрузка в машину в 7:30. Это, конечно, в теории, на практике момент отъезда лежит в интервале 7.30 – 7.45. Потом гоночный маршрут номер один: Наташку на работу, Люську в школу. В суматохе Леха забыл обо всех ночных мыслях и спроси его сейчас, снились ли ему сны, он отмахнулся бы. Тут не забыть бы насущного, жена просила зайти к учительнице и оговорить план действий на люськин день рождения. Да, через три дня их Люсинде стукнет восемь лет! Они с Наташкой хотели накрыть стол для дочиных одноклассников.
7.53 – хорошо, что Лехе сегодня не к восьми на работу! Припарковаться возле школы в утренний час пик та еще проблема. Лехе пришлось проехать в ближайший переулок и там пристроиться между тополем и старым фордовским фургоном. Бросилось в глаза – машина сильно бита жизнью, а тонировка на стеклах свежая и дорогая. Но в 7.55 глазеть было некогда.
- Пап, пока!
- Я тебя в класс провожу, доча.
- Па, я уже большая! Во второй класс хожу, а ты меня до первоклассницы опустить хочешь!
- Людмила Батьковна, это что за выражение?!
- Какое?
- «Опустить»!
- А как ты маме говорил, когда не хотел в субботу обувь мыть?
После такой «предъявы» Леха слегка опешил и понял, что что-то тут не так, видимо вечером нужно будет провести дознание. Вообще-то да, в этом учебном году с люськиной подачи они расставались у калитки школьного двора или у машины, если удавалось остановиться со стороны школы. Леха с благодарностью принял эту инициативу, которая экономила ему до десяти минут времени, и о фундаментальных причинах ее не задумывался.
А Люська, посчитав, что победа одержана и пора требовать контрибуцию, решительно заявила:
- Так что до свиданья, папа! До вечера!
- Мне к Тамаре Петровне надо, - скрепя сердце признался Леха. Предполагалось сделать сюрприз и элементы подготовки следовало маскировать, и он ляпнул первое, что пришло в голову. – Про Новый год поговорить.
- Ага, семнадцатого сентября про Новый год…
От разоблачения Леху спасло только то, что они подошли к калитке. В это время через нее спешило протиснутся несколько десятков человек, причем в обоих направлениях, все они опаздывали, тут тебе не до болтовни. Школа, в которой теперь училась Люська, а раньше учился Леха и Наташка, а еще раньше их родители, а совсем давно родители родителей, и т.д. была самой старой в округе, первой в городе и почти его ровесницей. Ее основное здание было построено после войны, а какая-то подсобка, говорят, еще при Александре III. Короче, вестибюль перед гардеробом был тесным. Сейчас в нем лихорадочно переобувались десятка три школьников и с десяток взрослых раздевали малышей. За процессом, уперев правую руку в бок, а левой удерживая у бедра, словно оружие, внушительную швабру, зорко следила тетя Вера. Леха ее помнил. Потому с возможной проворностью прошмыгнул у нее за спиной. Люська, пользуясь тем, что папа на время отвлекся, с независимым видом поспешила в класс. Незастёгнутые туфельки свидетельствовали о крайней спешке. Вздохнув, Леха пошел вслед за своим неугомонным чадом.
Тамара Петровна стояла в коридоре у открытой двери класса и подгоняла опаздывающих учеников. Как раз прозвенел звонок. Люська припустила на оставшихся трех метрах, крикнула во все горло «здрастьтеТамараПетровна!!» и влетела в класс.
- Здравствуйте, Тамара Петровна!
- Здравствуйте, Алексей … м-м!
- Николаевич.
- Простите. Алексей Николаевич, а я как раз хотела с вами поговорить.
- А что случилось? Люська что-то натворила?
- Ну –у… Натворила, не натворила, как смотреть. По моим сведениям, ваша дочь … секундочку, пожалуйста, я сейчас дам задание детям, у вас десять минут есть?
- Да, есть.
Стоя в коридоре школы Леха вдруг ощутил какую-то перемену в окружающей обстановке, что-то неуловимо, но резко изменилось… Ба-а, просто смолк гул, который обрушился на него, едва он вошел за Люськой в вестибюль! Вместо монотонного гомона стали раздаваться отдельные звуки. То торопливые шаги опоздавших школьников, то звуки открываемых дверей, а то очень отчетливо хорошо поставленным голосом: «Записываем тему урока!», но тишина стремительно охватывала коридоры, вестибюли и рекреации. «Должно быть, аллея, ведущая от калитки к главному входу школы, на которой нас чуть не стоптали, тоже опустела, и по кустам желтой акации снова заскакали воробьи и синицы – думал Леха – жаль, что отсюда не видно аллеи».
Через десять минут Леха задумчиво шел к выходу и качал головой, оказывается, Люська решила для себя и провела разъяснительную работу с одноклассниками, в том духе, что родители провожали бы их только до калитки и не дальше. Они же уже второклассники! А кому мама или папа, или иные родственники надевают вторую обувь и несут вещи к гардеробу, тот «малявка»! В общем, требовалось провести корректировочную работу.
- Ходять тут – грязюку тока таскають! – неподражаемое контральто тети Веры вывело Леху из задумчивости.
- Здрасте, теть Вер! – Леха улыбнулся пожилой техничке и толкнул входную дверь.
Яркое сентябрьское солнце удачно подсвечивало аллею, обсаженную с обеих сторон кустами желтой акации. И по ней прямо на Леху шла штурмовая колонна. В голове колонны рысил здоровяк с зеленым платком на голове. Тускло бликовал вороненый ствол АКС-74, на мощной груди темнела импортная разгрузка, сливаясь с окладистой бородой и черными очками в одно темное пятно. Указательный палец на ствольной коробке параллельно предохранителю, приклад откинут над локтем – пижон с понтами! Что бы открыть огонь в направлении прямо-направо красавцу нужно или поворачивать корпус или перехватывать оружие или стрелять с одной руки, как в кино. В плохом кино! Итого: в голове колонны не самый лучший боец, а самый красивый, с харизмой! А кого им тут бояться? Тетю Веру со шваброй? И это хорошо! Не сразу сообразят, что их атакуют!
Быстрее!!! Подстегнул себя Леха, когда второй номер колонны начал движение вправо, пытаясь открыть себе сектор для стрельбы. Сообразительный гад! Но в меру… ему бы в кульбит и очередь веером!
Леха потому и ходил полтора года номером один группы захвата, что мог в течение нескольких мгновений просчитать ситуацию и без паузы начать действие. Вот и сейчас мозг еще анализировал обстановку, а тело уже действовало. Леха без сомнений и раскачки делал то, чему его добросовестно обучили. Атаковал врага. И не важно, что прошло десяток лет. Просто он был в оперативной готовности ко времени Ч.
Второй террорист как раз завершил выдвижение на линию огня, когда Леха в прыжке впечатал каблуки своих туфлей ему в ключицы и одновременно вогнал локоть в висок головного красавца. Уже скручивая шею третьему отметил, что второй до крови приложился об асфальт затылком! Хорошо, что они пижоны - без шлемов! Хорошо, что стихи из Корана, написанные на головных повязках, не защищают террористов от ударов о твердые предметы!
Сломав шею последнему в колонне Леха замешкал. В калитку протиснулась пара бородачей с тяжелым баулом в руках. Сквозь ограду смутно виднелся борт «Форда» с тонированными стеклами и какое-то шевеление. Да все точно. Первый сейчас должен был рвануть входную дверь и ввалиться в здание. Пока штурмовики зачистят пространство и организуют заложников, эти заминируют вход.
Добежать до «минеров» Леха явно не успевал, завалят! Тогда он зашарил на последнем трупе, отстегивал гранату. Успел отметить, что экипированы эти ребята хорошо: на разгрузке есть и наступательные гранаты, у которых разлет осколков метров 25-30, а до ближней стены школы метров 40-50. Метнул, целя между калиткой и фургоном, и тут же обожгло правую ногу. Стрелял второй «минер» с левой руки! Гад!
- А сон-то… в ногу! – Леха лихорадочно прятался под труп. – Не надо портить Люське днюху…
Звук, сначала далекий и слабый, а потом все более мощный и громкий вернул Леху в мир ощущений. Звонок, школьный звонок в режиме сирены. И голоса. Голоса детей. Не плач?!
- Ура! Домой!! Это учения, Маргарита Сергеевна? А дядьки долго будут тут лежать? А завтра в школу приходить?
Склеменс.
*- В 1945 при главнокомандующих и штабах советских, американских, британских и французских оккупационных войск в Германии начали действовать отделы внешних сношений и военные миссии связи. Их главной задачей являлось поддерживать постоянную связь между соответствующими военачальниками и штабами, представлять свои командования в группировках союзнических войск, первыми приступать к разрешению спорных проблем между союзниками.
**- ЗГВ – (бывш. ГСВГ) Западная группа войск, группировка советских войск, которая с 1945 по 1994 годы была расквартирована на территории ГДР.