Жил на свете капитан. Плавал по морям, бороздил бескрайние просторы от края до края, торговал различными диковинками. Был тот капитан и молод, и красив, и умён, и отважен, да только счастье к нему не шло. Иные купцы везут полные трюмы, распродают товары до последнего мотка, на вырученные деньги корабли новые строят, а у этого капитана едва-едва на жизнь себе и команде хватает. Забьёт четверть трюма, да и плывёт домой. Много раз пытались от него моряки уйти – что ни порт, ходили на другие корабли наниматься – да только кто их возьмёт? Боятся все, что те беду на них накличут.
Надоело это капитану, и решил он тогда счастье искать. Есть, говорят, на краю земли остров зачарованный: то маленький, то большой, то далекий, то близкий, а иногда и вовсе невидимый. Цветут там леса вечнозелёные, текут реки прозрачные, горы поднимаются к самому небу да укутывают свои макушки в облака. Тихая бухта с причалом ждёт корабли, а песчаная тропинка ведёт путников через лес к гроту, где обитает счастье.
Ходили, однако, и другие слухи. Будто живёт в той бухте змей, что давит корабли в щепки. Земля на том острове огненная, населённая чудовищами различными. Охраняют те чудища счастье, и поэтому не украсть его простому люду, а только сгинуть. Третьи говорили, что остров то де крутится – каким боком к искателю повернётся, тот мир он и найдёт.
Капитан всем этим страшным рассказам не особенно верил. "Вымысла в них много, а правды нет, – думал он. – Мало кто это счастье видел, мало кто знает, какое оно". Животных, хоть и чудных, он не боялся, да и рассказам о приветливом сказочном мире не доверял, ведь если бы он действительно существовал, то каждый бы возвращался оттуда со счастьем. Но разве есть у него выбор? Собрал он команду и поведал им о своём решении плыть на таинственный остров.
Покивали головами матросы, а на следующее утро, собрав побольше провизии, отправились моряки в путь. Не раз их корабль швырял шторм, подводные рифы и скалы старались пробить дно, однако капитан не сдавался. Давно закончились знакомые земли, закончились и те, о которых он только слышал. День за днём плыли они в неизвестность, вглядываясь в пустое пятно на картах, и не зная, смогут ли вернуться назад. Земли теперь попадались им редко, но даже на них не было ни одного человека, знающего, как подобраться к счастью.
Наконец, острова и земли кончились. Люди, жившие на последнем из островов, сказали, что дальше ничего, кроме воды, нет, а сердце капитана замерло в предвкушении, что конец пути близок. Но проходили дни, недели, месяцы, а вокруг по-прежнему была вода. Как ни вглядывалась команда вперёд, ничего кроме облаков, соприкоснувшихся с океанской гладью, не видела. Штормов не было, но однажды вечером на них опустился густой туман. Корабль плыл во всё обволакивающем молоке, пока люди не перестали различать, куда они плывут – вперёд или назад.
Туман пропал так же внезапно, как и появился. Солнце теперь вставало то справа, то слева, хотя капитан мог поклясться, что корабль не поворачивал. Знакомые созвездия пропали, а звёзды так отплясывали в хороводах, словно бы они не плыли вовсе, а кружились на одном месте. Вконец запутавшись, команда погрузилась в уныние – даже смертельная битва со страшным змеем представлялась им лучшей долей, чем возможность сгинуть в очередной пелене.
Но однажды всех разбудил радостный крик:
– Земля!
Надежда вспыхнула с новой силой, когда капитан вглядывался в темнеющую на горизонте точку. Спустя два часа все уже отчётливо видели утопающий в зелени остров. Конечно, это мог быть и обычный остров, но люди старательно гнали сомнения прочь.
Начало третьего часа встретило их неприятным известием. Помрачневший капитан смотрел на коричнево-серые камни острова, которые ещё недавно покрывала зелень.
– Тот самый, – наконец сказал он, однако голос его уже не звенел от радости.
Ликование сменилось опасением. Что ждёт их впереди? Опасность или счастье? Только сейчас они поняли, как мало, оказывается, знают о заколдованной земле.
Причалив к берегу, капитан дал приказ обследовать остров. Соблюдая осторожность на случай затаившихся чудовищ, он во главе небольшого отряда обошёл его кругом. Пусто. Ни пенья птиц, как в рассказах первых, ни страшного рёва, как в рассказах вторых. Вымер остров, а может затаился, спрятав от незваных гостей свои чудеса. Лишь волны монотонно бьются о берег, да ветер тоскливо завывает в ушах. Только камни встретили люди на этом острове, камни, через которые не пробились даже травы.
И всё же на какое-то время люди решили остаться тут. Обосновавшись на корабле около самого берега, они соединили два мира, море и землю, хотя сами не принадлежали ни одному из этих миров. Но время шло, пора было отправляться назад, а остров по-прежнему оставался каменной глыбой, затерянной в океане. Как морок, навеянный злым волшебником в насмешку над их погибшей мечтой. С тайной надеждой выходил капитан утром на палубу, однако зелёные холмы, которые они видели издалека собственными глазами, не появлялись.
Люди задерживались. Сначала чтобы наполнить бочки пресной водой из оскудевшего ключа и наловить рыбы – эти "водные птицы" никогда не подплывали близко к острову, а люди старались не уплывать далеко из-за страха потерять таинственный клочок земли. Потом просто потому, что в их сердцах ещё жила надежда на чудо. Наверное, каждый бы на их месте подумал, что они нашли не остров счастья, мало ли на свете островов, но вся команда была уверена, что остров тот. Только он, почему-то, решил повернуться к ним спиной.
В последний день перед отплытием капитан пошёл на полюбившуюся ему скалу. Сколько раз он мечтал отыскать счастье, а теперь вынужден с поникшей головой возвращаться назад. Что он скажет людям? Правду? Или же, как многие другие до него, украсит свои рассказы несуществующими героями. Миф, всё миф. Просто люди гонятся за несуществующим и боятся признаться, что ничего этого нет.
– Жестоко! Как жестоко! – воскликнул он, сам толком не зная, кому кричит во тьму: острову, судьбе или же невидимому колдуну, сыгравшему с ним злую шутку. – А ведь я знаю, что ты есть. Счастливый остров, остров счастья... Почему же ты вместо того, чтобы дарить, лишаешь надежды и разбиваешь верившие в тебя сердца? Одна беда за другой. Ещё ни разу в жизни мой трюм не наполнился больше, чем наполовину, а когда я плыву искать счастье, бед не становится меньше, нет! Они прицепились и плывут вслед за мной гроздьями. Жестокий остров, ты слишком зол ко мне и остальным искателям. Я буду проклинать тот день, когда впервые услышал о тебе.
Разгневанный юноша ушёл. Маленькие камушки, поддетые его тяжёлыми сапогами, летели в воду, словно главные виновники в насмешках судьбы. Злость закрывала капитану глаза, и он не заметил, как на самом краю скалы, нависающей над морем, вырос маленький лунный цветок, послушал его речи и снова пропал.
Ночью ему приснился удивительный сон. Будто в каюте появились два существа, излучающие белёсо-лунный свет. Он хотел, но не мог открыть глаза, чтобы лучше разглядеть их, зато хорошо слышал их переливчатые голоса, похожие на звон маленьких колокольчиков.
– Он нас увидит, – испуганно шептал первый голос. – Вернёмся назад.
– Нет, – возражал второй. – Я заколдовала его.
– Значит, услышит.
Обладатели голосов притихли. Капитан долго лежал неподвижно, стараясь не пропустить ни единого звука.
– Нет, – раздался весёлый голос второго существа. – Он, наверное, не умеет слышать.
– Как это не умеет? – удивилось первое. – Зачем же люди говорят?
– Ну откуда я знаю, зачем они говорят.
Кто-то засмеялся и закружился по комнате. Скоро танцующих стало двое, и ветер, поднимаемый ими, подул капитану в лицо. Он попытался подняться, но не смог. Оставалось только гадать, зачем у него отняли способность видеть, ходить, но не слышать. Страха, правда, не было. Внезапно смех оборвался.
– Странные существа, – произнес второй голос прямо над ним. - Я наблюдала за ним вчера на утёсе. Он кричал.
– И ещё они твёрдые, как скалы, – добавил первый, слегка прикоснувшись к щеке человека.
Обладатели голосов засмеялись и пропали, а капитан стал смотреть какой-то другой сон, где дрался с огромным морским змеем и требовал отдать ему счастье. Утром его будила чуть ли не вся команда. Те, кому не хватило места в тесной комнате, стояли в проходе.
– Трава, трава! – кричали одни, а другие сбивчиво рассказывали, что теперь большую часть острова покрывает лес.
Поднявшись на мостик, капитан не поверил своим глазам - остров словно бы утонул в зелени, занимающей каждое свободное место. Сойдя на землю, люди вновь обошли остров. Теперь под их ногами оказалась рыхлая плодородная земля. Из травы то и дело взлетали бабочки и другие насекомые, в облаках парили птицы, а непуганые животные подходили и ели с их рук сухари.
Однако, несмотря на все изменения, их не ждал причал, песчаная тропинка не звала путников через лес, а камни, увитые лианами, не расступались, торопясь показать им счастье. Таинственный остров вновь обманул их. Капитан сказал команде, что они останутся тут ещё на несколько дней, но сам он сомневался, что это что-нибудь изменит. Если уж остров решил скрыть от них тайну, то не в их силах повлиять на его решение. И всё же таинственное ночное видение не давало ему покоя. Если не тайну счастья, то тайну ночных гостей ему хотелось бы разгадать. Сам не зная почему, он решил вновь сходить на скалу. Каково же было его удивление, когда он увидел тропинку. На сухой земле едва заметно отпечатались человеческие следы. А ведь утром ещё ничего этого не было, он сам с матросами проходил здесь.
Недолго думая, капитан пошёл вглубь леса. Команда, наверное, будет недовольна, что он пошёл без них, но ведь тропинка может пропасть. Что если остров хочет дать счастье только ему? Протоптанная дорожка, попетляв между деревьями, вывела его к шалашу. Перед входом сидел старик, задумчиво поглаживая лань. Потрёпанная одежда и косматые волосы скрывали очертания его тела, но даже под ними было видно, что он крепок собой. Капитан огляделся. Поиски никогда не заводили его сюда, но, может, это зелень так сильно изменила местность...
– Где я оказался? – спросил юноша. – Неужели это тот самый остров?
– Остров, – задумчиво протянул старик, – остров, он разный.
Капитан усмехнулся, решив на мгновение, что набрёл на выжившего из ума старика. Внезапно тот поднял взгляд с земли и не мигая уставился на юношу. В его зелёных с коричневым глазах клубился зелёный туман и были это глаза мудрого, а не безумного. "Он похож на валун, а глаза словно мох", - внезапно подумал капитан.
– Ты пришёл за счастьем? – спросил старик и, увидев утвердительный жест юноши, продолжил: – Несчастный, как ты собираешься искать счастье?! Разве оно уживётся с бедой, что поселилась на твоём корабле? Ты приплыл поймать счастье, которое невозможно поймать: если оно захочет, то утечёт, как вода сквозь пальцы. Но, – добавил он тише и задумчивей, – ты приглянулся моей внучке, и она упрашивает, чтобы я помог тебе. Смотри!
Старик вскинул руку. На миг в лицо капитану ударил яркий свет, а когда он привык и смог открыть глаза, то замер поражённый. Вокруг плясало множество воздухоподобных существ, наподобие тех, чей свет он видел ночью даже сквозь закрытые веки. Они пели, плясали и веселились. Их жизнью было счастье то ли пойманное ими, то ли заключённое в них самых. Разве может человек быть интересен таким существам? Они проносились мимо, даже не замечая его.
Вдруг к старику подбежала девушка и, показав глазами на капитана, что-то зашептала в ухо. Её тонкие, почти прозрачные руки обвили стариковскую шею, словно бы умоляя о чём-то.
– Моя внучка просит прощение за ночное вторжение. Она говорит, что не знала, кто вы, и хотела посмотреть.
– Ничего страшного, – улыбаясь, ответил капитан. – Я не испугался.
Во взгляде девушки промелькнуло удивление, и она снова что-то зашептала дедушке на ухо.
– Она спрашивает: а вам могло быть страшно? – озвучил её слова старик.
Капитан смутился.
– Да нет, – запинаясь, ответил он. – Наверное, нет.
Старик махнул рукой, танцующие тени пропали, а юноша вновь оказался на обычной полянке, показавшейся ему необычно пустой. Старик помолчал, а потом наклонил голову вбок, словно прислушиваясь к тихому голоску своей внучки.
– Ладно, ступай, – наконец, велел он. – А вечером я приду и принесу тебе маленькое счастье. Если захочет, то останется жить у тебя.
Капитан пошёл обратно, но не успел сделать и двух шагов, как попал на скалу. Тропинка волшебным образом пропала, но когда он спускался вниз к кораблю, путь, до этого трудный, оказался неимоверно лёгким, словно камни сами лезли ему под ноги, как раньше сами вылетали из-под них.
Оставшееся до вечера время команда провела в нетерпении. Всем хотелось узнать, каким же всё-таки окажется счастье. Капитан ругал себя, что забыл спросить у старика, где ему это счастье держать.
Когда начало темнеть, люди столпились около бортов, надеясь первыми увидеть старика. Даже то, что после заката остров не погрузился в свою обычную тьму, а стал светиться своим собственным, белёсо-призрачным светом, не сильно удивило их. Они ждали счастья. Но как ни вглядывались их глаза, увидеть старика им удалось только у трапа, но зато всем одновременно. Стоило ему подняться на палубу, как десятки глаз уставились на него, пытаясь отгадать, где он держит счастье. Пустые руки разочаровали их, но люди оправдывались перед собой, что не очень-то и ожидали увидеть счастье в руках. Наверное, такую ценную вещь старик держит в коробочке в кармане.
Капитан провёл старика в свою каюту, заранее уставленную различными блюдами – всё, что только можно было сделать из их скудных запасов, стояло сейчас на этом столе. Юноше не терпелось поскорее узнать о принесённом даре, но он молчал, дожидаясь, пока гость поест. Медленно, очень медленно, старик жевал посыпанный солью хлеб, потом пил маленькими глоточками воду и снова жевал. Он словно старался на века запомнить неведомый доселе вкус, но остальные блюда, сделанные из пойманной здесь рыбы, оставил нетронутыми. Его немигающий взгляд уставился в стену и, казалось, видит он не тёмные доски каюты, а весь корабль нашёл отражение в его зелёных туманных глазах. "Как мох", – снова подумал юноша.
Доев хлеб, старик поднялся и направился к выходу.
– Постойте, – вскочил капитан. – А счастье?
– Тихо, – голосом спящего дракона, потревоженного, но не проснувшегося, ответил старик.
Он вышел, а когда капитан выскочил вслед за ним, то его уже не было. На палубе его ждала рассевшаяся по бортам команда, мигом оказавшаяся на ногах при виде него.
– Ну что?
– Где старик?
Полетели к нему вопросы, но он, скрываясь от них, как от стрел, спрятался за дверью своей каюты. Ну не мог он сейчас сказать людям, замершим в предвкушении чуда, что старик обманул их. Пришёл, поел, а счастье не оставил. Бросив взгляд на стол, капитан увидел, что хлеб, который ел старик, лежит нетронутым, но даже это не успокоило его. Опустившись в кресло, юноша погрузился в раздумья. Он хотел, но не мог понять, зачем старику этот обман. Может, он решил, что их корабль недостоин?
Вдруг капитан заметил мотылька, порхающего прямо над столом. Он замахнулся тряпкой, но, приглядевшись, заметил, что это маленькая светящаяся девочка, точь-в-точь копия тех существ, которых он видел на поляне. Девчушка окончила танец. Одежда, до этого лунным вихрем летающая вокруг неё, опустилась, белёсые волосы улеглись на плечи, а сама она вдруг уселась передохнуть на брошенную хлебную крошку.
– Ты счастье? – шёпотом спросил у неё капитан.
Девочка продолжила сидеть и, казалась, даже не услышала вопроса.
– Ты счастье? – уже громче спросил он.
"Маленький светлячок" вскочил и снова закружился в танце. Тоненькие ножки и ручки замелькали в воздухе, переплелись со взлетающей тканью, наподобие крыльев. В следующую секунду девочка исчезла. "Упустил", – мелькнула у человека мысль. Подождав ещё некоторое время и поняв, что вернуть "мотылька" не удастся, юноша поплёлся к команде. Люди, хмурясь, выслушали капитана, но не успели они ничего сказать, как маленькая девочка появилась вновь. На этот раз она танцевала по бочке с питьевой водой. Когда замершие в восхищении люди опомнились, её уже не было.
Наступившую за вечером ночь они посвятили ловле счастья. Оно казалось неуловимым. Маленькие девочки и мальчики появлялись в самых неожиданных местах, танцевали, а затем исчезали. Иногда их появлялось несколько или же они появлялись одновременно в разных местах, однако понять, те же это самые "мотыльки" или нет, люди не могли. Уж больно похожие оказались у них лица. Наутро одному из матросов удалось поймать в кулак маленького мальчика.
– Несите что-нибудь! Я чувствую, как он пляшет, – закричал он, но когда ему подали кружку, разжавшаяся рука оказалась пуста.
– Утекает сквозь пальцы, – высказал общую мысль капитан. – Придётся искать старика. Он дал нам счастье, но не открыл секрет, как его поймать.
– Ещё неизвестно, счастье ли это, – проворчал кто-то из матросов, когда капитан уходил в лес.
К удивлению капитана тропинка вновь поджидала его. Быстро пройдя по знакомому пути, он вновь оказался рядом со стариком.
– Люди, люди, – пробормотал тот, выслушав сбивчивую речь юноши. – Зачем его ловить, человек?
И, не слушая оправданий, замер. Невидящий взгляд устремился вперёд.
– Им понравилось в трюме, – наконец, заговорил он. – Благодари внучку, прижилось у тебя счастье. Сумеешь уберечь, будет твой корабль счастливый. Как вернёшься, увидишь на полу полосу. Узор отделяет четверть трюма. Освободите эту часть и никогда не ставьте туда товар – счастью нужен простор. Уплывайте ночью, больше вам нечего здесь ждать. Будут спрашивать об острове – молчите. Кому надо, тот и без вас найдёт.
Не успел капитан раскрыть рот, как оказался на скале, с которой начинал свой путь по тропе. Хоть и не нравилось ему, что старик поспешил отделаться от него, а всё же крикнул он в лес, что благодарен за помощь.
Вернувшись на корабль, нашёл он в трюме тонкую зелёную полоску, словно бы мох покрыл доски, изобразив причудливые веточки и листочки, а на полу танцевала стайка "мотыльков". Вместе с командой освободили они выделенную часть трюма и ночью поплыли назад. Стоило им немного отплыть от острова, как опустился на землю туман, и не стало видно ни звёзд, ни солнца, до этого встающего с разных сторон. Только по периодически наступающей темноте судили люди о днях, проведённых ими в тумане.
Через неделю молочная завеса пропала. Окинув взглядом горизонт, увидели люди, что стоят они рядом с обычным человеческим островом, который последний из череды островов провожал их в таинственный путь за счастьем. Как они умудрились вернуться назад за столь короткий срок? Почему путь, по которому они плыли туда несколько месяцев, вдруг завершился за неделю? Ответ на эту и многие другие загадки наверняка знал старик, но он не желал делиться своими знаниями. Сам же юноша был уверен, что остров спешит избавиться от надоевших ему гостей – то ли потому, что те были чужды этому месту, то ли просто из-за чьей-то неведомой прихоти.
Скоро очутился корабль в знакомых землях, и привычная жизнь втянула его в свой водоворот, захлестнула, словно вода в шторм. Стал капитан со своей командой как прежде по морям плавать, товары от порта к порту перевозить. Любопытные знакомые, которых везде хватает, много спрашивали их о путешествии, да они отмалчивались, чувствовали, что витает над островом тайна, которую раскрывать нельзя. Да и что рассказать? Привезли, мол, сами не знаем что – человечков каких-то. Ростом они с пол пальца, заняли четверть трюма и пляшут. Так ведь засмеют. Может, старик и вовсе пошутил, кто знает, что у него в голове делается.
Только заметил капитан, что беда теперь стала его стороной обходить – деньги сами появляются в руках, купцы, до этого не желающие с ним торговать, сами упрашивают скупить товар – да и счастье, пляшущее в трюме, подросло. Бегают у них теперь там "мотыльки", словно дети-семилетки ростом, танцуют, смеются, а людей всё так же не замечают. Весело им на свете жить, ни забот, ни хлопот нет. Одним словом, счастье.
И ещё заметил капитан, как полюбуешься на этих детей, так сердцем отдохнёшь: любое беспокойство танцем снимут и смехом. Накричит на площади плохой человек, рассердишься, а к ним зайдёшь и успокоишься. Матросы, до этого иногда заходившие на чудо поглазеть, теперь каждую минуту с ними проводят. Посидят, послушают песни о других мирах, да об эпохах минувших, и усталость проходит.
Удачлив корабль стал: все моряки на штиль жалуются, а эта команда с попутным ветерком быстро плывёт, пока другие капитаны до места доберутся, наш два раза туда и обратно успеет. И время-то ему помогает, и море. Даже шторм, извечная причина гибели большинства кораблей, и тот не помеха – у всех ветер паруса треплет, мачты ломает, суда топит, а этот корабль плывёт, как ни в чём не бывало, и по приплытию не обнаружится у него ни единой поломки.
Дивились люди, говорили, что царь морской охраняет, и не догадывались они, что счастье всему причиной. Соберётся команда в трюме, посмотрит на пляски, и никакая буря им уже не страшна: вера в сердце поселится, что всё хорошо будет. Так с "детьми" и просидят, пока шторм не утихнет. Кто кораблём управляет в те мгновения – неведомо, да только штурвал сам крутится, вся команда видела. Хоть и знаешь, что счастье убережёт, а всё равно страшно смотреть, как бросает корабль между облаками и морской пучиной, и плывёт он в никуда и управляется он никем, и никого до штурвала не допустят, пока не улягутся волны. Чем на это всё смотреть, лучше уж в трюме с "мотыльками" отсидеться, под их песни поспать, а проснувшись, увидеть вокруг спокойное море. Хоть и не ждало от них счастье благодарности, люди, чуть что хорошее случится, сразу спешили его отблагодарить: кто плясунам слово ласковое скажет, кто в море "спасибо" крикнет, а самые суеверные ещё и старика на острове вспомнят.
Минул незаметно год, забыл уж капитан, что горе и беда в мире обитают. Счастье – верный хранитель, никогда в обиду не даёт, везде оберегает. Попривыкла и команда – решила, что коли прижилось у них счастье, так и не уйдёт уже. Стали они понемногу обходить наказ старика, то тут, то там похвастаются, намекнут, где удачу достали.
Предложил им как-то раз купец товар больно выгодный. Да смотрит капитан, много его, не поместится на трёх четвертях трюма, а отказаться боится. И купец, как нарочно, твердит одно: "Или всё бери, или ничего не отдам". Не хочется капитану прибыль терять, счастье упускать, коли оно само идёт к нему в руки. Посчитал, а взять-то придётся всего десять ящиков лишних. Много ли они места займут? "Ладно, – думает. – Один раз не страшно. Залезу на зачарованную часть". Занесли матросы товар, смотрит капитан, а дети-"мотыльки" всё пляшут. Не замечают, что места меньше стало. Осмелел капитан, велел ещё товар занести. Пляшет счастье, нет ему дела до людей, видимо обманул старик, не надо им так много места. Коли такое дело, так ведь можно и ещё кой-чего подкупить. Прошёлся юноша по лавкам, но волю себе не даёт, много не покупает. Помнит всё же, что старик говорил.
Вечером поплыли они обратно. Радостно на душе у капитана, много прибыли будет, радостно на душе у матросов, что всё обошлось. Вдруг налетел откуда-то ветер, потемнело небо, взвились над бортами волны: попали люди в шторм. Сердится на них море, хочет учинить расправу, а что-то не даёт. До этого стихия и счастье всегда вместе кораблю помогали, а тут разошлись. Швыряют людей волны, и, кажется, не будет конца бесконечным метаниям и ждёт их участь незавидная – покоиться на дне. Только слышится сквозь завывание ветра плач, словно мольба за них, людей. Долго бушевало море, но, видимо, поддалось на уговоры, стихло. Снова уберёг подарок старика корабль.
А наутро пропало счастье из трюма, унеслось вместе с предрассветной дымкой, утекло, словно вода сквозь пальцы. Плясали дети, плясали и вдруг поднялись в воздух, закутались в покрывала из первых лучиков зари и пропали. До последнего охраняло людей счастье, но, видимо, есть что-то и посильнее его.
***
На небольшой полянке, залитой лунным светом, сидит старик, похожий на валун. Волосы его густы, а глаза зелены, словно мох. Облокотился старик спиной на шалаш и смотрит: может за танцующими наблюдает, может миры другие рассматривает. Не поймёшь. Сидит рядом девушка, светится, будто внутри огонёк, и пальцами волосы перебирает. Заплаканное лицо уже спокойно, но ещё грустное.
– Ну почему, дедушка Остров? – спрашивает она.
Молчит старик, на появившихся недавно внучков смотрит. Тесно им стало, вот и ушли они. Не уберёг их капитан, за прибылью погнался. Счастью то что? Телом тут, а мыслями далеко. Ему всё равно где жить, лишь бы место для него было.
– Ну почему, дедушка? – вновь шепчет внучка. – Зачем он наше счастье прогнал?
Молчит старик, бороду свою поглаживает. Нет ответа у него на этот вопрос.
– Давай, я следующему капитану путь покажу?
Молчит старик, молчит остров. Не его дело кораблям путь указывать, его дело за внучками приглядывать, их беззаботное счастье охранять, чтоб любопытство не погубило. Приплывёт плохой человек, а он его не допустит, счастье убережёт.
– Плывут, плывут, – смеётся внучка.
Хоть и отличается она от других "мотыльков", а всё-таки счастье оно и есть счастье – нет в ней места осторожности и обидам. Взмахивает девушка руками, напускают на корабль колдовской туман. И снова чувствует остров на себе внимательный взгляд людских глаз. Гадают люди, найдут ли они здесь счастье. И слышит старик восторженный шёпот десятков голосов:
– Остров.