Июль 1824 года. Брюссель. Кафе «Тысяча колонн» было излюбленным местом встреч старых якобинцев.
Удивительно, но даже в ссылке, в эмиграции, общаясь между собой, в узком кругу, эти люди по-прежнему говорили «гражданин», а не "господин", вопреки и назло торжествующим победителям, сохраняли политические традиции 1793-94 года. Сохранили хорошо отлаженные за годы связи между собой.
В их на поверхностный взгляд старо-товарищеских отношениях сохранилось нечто, смутно говорящее о существовании организации, что не давало тайной полиции роялистов и Священного Союза повода расслабиться и политически "похоронить" их "за давностью лет".
Но мало умом понимать, что какая-то тайная организация существует, интуицию к делу не пришить, это нужно было доказать...
Некоторые чины роялистской тайной полиции были склонны считать их левым крылом франкмасонства, но считать это одно, пусть и на основании логических выводов, а как же доказать документально? С этим было куда как хуже.
Официально все старые якобинцы давно жили частной жизнью обычных обывателей, вернулись к прежним профессиям юристов, врачей, клерков, преподавателей...
Норбер Мари Куаньяр был среди старых республиканцев – эмигрантов фигурой достаточно заметной.
Время несущественно изменило его. Совсем не похожий на пожилого человека 60 лет, имеющего взрослых сыновей, его солидный возраст скорее угадывался, чем был виден.
Стройный и подчеркнуто прямой, углубленный в себя холодный взгляд тёмных глаз, но в длинных чёрных волосах теперь серебрилась седина…
Верность прошлому он сохранил даже в одежде, его костюм, фрак, скроенный по моде 90- годов 18 века, высокий пышный галстук, короткий жилет «a la Robespierre» в вертикальную полоску, узкие брюки и высокие кавалерийские сапоги, невольно привлекал к нему взгляды, удивленные или даже враждебные. Норбера эти взгляды ничуть не смущали.
Такая приверженность старой моде, конечно же, не редкость для пожилых людей, но этот костюм вызывающе подчеркивал принадлежность этого человека именно к старым якобинцам.. Отчего так?
Старые роялисты тоже часто отличались консерватизмом в одежде, но они предпочитали еще более устаревший, дореволюционный стиль 80-х гг. 18 века. Кафтаны и камзолы вместо фраков с коротким жилетом, пудреные парики, красные каблуки…
Он направлялся в кафе «Тысяча колонн»… Оглядел зал, посетителей сегодня больше, чем обычно, знакомые лица, соседство давних товарищей приятно грело душу. Амар, Вадье..
Не без труда нашел свободный столик, но через четверть часа к нему подошёл высокий и тщательно одетый молодой человек, ровесник старшего сына примерно 22-23 лет.
- Месье Куаньяр, позволите присесть?
Норбер поднял на юношу спокойные, внимательные глаза и сделал приглашающий жест:
- Не имею чести знать вас и всё же.. прошу!
- Андрей Каржавин, сударь, я студент из России, товарищ вашего сына Максимильена... - юноша снял шляпу и положил ее на соседний пустующий стул.
Куаньяр слабо улыбнулся:
- Вот как.. Вы отлично знаете французский, никогда не подумал бы, что вы иностранец.. А учитель, судя по вашему выговору, как видно, был южанин.. Позвольте узнать, зачем вы здесь? Намеренно искали встречи со мной? Вопрос не праздный, поверьте, сюда ходят... не все...
- Я действительно искал встречи с вами, глупо было бы это скрывать.. Максим посоветовал мне искать вас именно здесь..Я… немного слышал о вас и познакомиться поближе стало буквально навязчивой идеей…
В тёмных глазах Норбера искрилась беззлобная насмешка, он догадался, какого сорта интерес привел сюда этого мальчика, но невозмутимо прикидывался непонимающим:
- Чем же я так знаменит? Бедный эмигрант, обреченный сдохнуть на чужбине без права возвращения..
- Я могу задать вам прямой вопрос?... Верно ли, что вы участник штурма королевского дворца.. бывший депутат и комиссар Конвента.. бывший якобинец..? Ответьте мне.. пожалуйста, для меня это очень важно!
Куаньяр смотрел на молодого человека серьезно, сузив глаза, помолчав, он наконец снизошел до ответа:
- Верно.. только в одном вы ошиблись.. якобинец не может быть бывшим, если он не стал изменником принципам Великой Революции…
Глаза студента засверкали страстью, схватив Куаньяра за руку, он горячо зашептал:
- Знаю, что могу доверять вам, сударь, у нас в России тоже есть республиканцы.. и я.. принадлежу к одному из таких обществ...
Смуглое лицо Норбера сразу стало непроницаемым, как маска, умный и опытный конспиратор, он сознавал, что этот, юный и с виду наивный романтик может на деле оказаться шпионом королевской Франции, ведь все якобинцы находились под неусыпным надзором.
Как карбонарий, он отлично знал о существовании Северного и Южного обществ в императорской России и много чего еще, но сути это не меняло. Мальчишку следует проверить…
- А вы не боитесь своей предельной откровенности?, - холодно поинтересовался он
- вдруг она неуместна и я как раз из тех, кто не ищет неприятностей на свою седую голову и предпочитает «набросить покрывало» на дела прошлых лет?
С интересом наблюдал Куаньяр, как юноша изменился в лице, увидел и долю разочарования, но более всего опасения и озабоченности. Подумав, Каржавин медленно произнес:
- Если бы всё обстояло так, вы не были бы высланы из Франции под надзор полиции Священного Союза...
Максимильен несколько неосторожен, с досадой подумал Норбер:
- Мальчик, они высылали всех подряд..Но если у вас действительно есть что-то для меня, я готов выслушать вас...
Молодой человек мрачно качнул головой и поднялся:
- Думал, что нашел брата-республиканца, но, вижу, что ошибся.. Теперь в вашей власти выдать меня...
- Не горячитесь и сядьте, - Норбер скупым, решительным жестом усадил его на место, - оставьте мне свой адрес и.. через несколько дней, мы поговорим более предметно, вы согласны?
За это время, думал Норбер, оставшись за столиком один, этого Каржавина проверят досконально, и тогда станет ясно, кто он, горе-конспиратор или банальный провокатор…
Через некоторое время, Куаньяр появился на пороге скромной квартиры русского студента на улице Сен-Фуа.
Его встретила стройная золотоволосая девушка, его сестра Анна Петровна, как она представилась гостю, невольно залюбовавшемуся её юной грацией…
- Считали меня шпионом? - первым делом с досадой спросил Андрей.
- А вы сударь, кажется, считали меня кретином, я был бы им, если бы не думал прежде всего о худшем.. В мои годы и в моем положении, доверчивость, роскошь непозволительная..
Итак, вы член Южного общества…Извините старика, но если другие члены вашего общества также непрофессиональны, как вы, мне трудно поверить в успех наших русских товарищей.. Не обижайтесь и не спорьте со мной, лучше послушайте .. Вот, что лично я думаю об этом..
То, что затеяли ваши коллеги в России это по существу вовсе не Революция, а банальный военный переворот... Вроде того, какой произошел пять лет назад в Испании, кстати, помните чем он закончился в Мадриде? Опираясь на армию король одержал верх и приказал повесить руководителей заговора, как обычных разбойников...
"Северяне" ваши, обычные монархисты, пусть и конституционные..
Вы "южане", безусловно, республиканцы, но не нашего, не якобинского типа, ваши хотят управлять страной «для народа», но без всякого его участия.
Странная у вас выйдет Республика, если вся полнота власти окажется в руках прежнего дворянства, пусть и самой либеральной его части…Венецианский вариант?
Чем это для народа лучше вашей монархии? И в чем тут демократия?
Впрочем, важно начать…первостепенная задача уничтожение крепостного права и дворянских привилегий... для начала... в любом случае, задача благородна и грандиозна.
Но станут ли эти дворяне-либералы отменять крепостное право и откажутся ли от привилегий своего класса на практике, это еще большой вопрос...
Нужен определенный уровень политической грамотности и активности населения.. Нация должна выйти из положения пассивного ведомого…
Активности у французов было более чем, а вот с политической грамотностью простых людей все же были сложности..
У вас же, в России, всё еще сложнее.. страна, где всего 10% населения свободны и образованны, из них половина аристократы, потенциальный враг...
Добрых девяносто процентов населения в России составляют совершенно неграмотные крепостные люди, которые даже не слышали.. не понимают, что такое Республика, демократия и как можно физически жить без «государя-самодержца», «отца народа»…
Есть риск, что эти декларативные заявления о свободе они поймут скорее всего, как призывы к анархии.. это обычная ошибка бедных невежественных людей..
Не знаю.. как на практике это может выглядеть…вы рискуете вызвать банальную пугачевщину..хаос... либо провалитесь и погубите себя, а режим ужесточится еще более..
Вялым жестом Норбер поправил галстук и, наблюдая за юношей, понял, что переваривать полученную информацию он будет долго.
Наконец Каржавин собрался с мыслями и сделал неожиданный вывод:
- Значит, вы считаете, что наши усилия, у себя в России …заведомо обречены? И мы, русские, не способны ни на что, кроме как быть добровольными рабами самодержавия?! Не европейское ли высокомерие заговорило в вас, месье Куаньяр?
Куаньяр вдруг отчего-то не решился встретиться с ним взглядом:
- Андрэ… этого я не говорил.. я ничтожно мало знаю о вашей стране, чтобы судить верно...
- Месье Куаньяр…возможно, Россия станет для вас не совсем чужой страной,…и вы станете думать иначе, неужели Максимильен ничего еще не говорил вам?
По выражению лица Куаньяра Каржавин понял, что поторопился с заявлением.
Невозмутимое лицо Норбера вдруг изменило выражение, этого юноши он мог не опасаться:
- Что вы имеете в виду, что вам известно, Андрэ…снова высылка.. эмиграция? Чьим приказом?.. и так далеко.. во имя Разума, зачем? Они решили добить нас в Сибири? Не молчите, Андрэ, скажет он мне это раньше или позже, это не изменит ничего. Вы можете не поверить мне, но я действительно невыносимо устал…
Выражение крайне взволнованного лица Каржавина стало смущенным и торжественным одновременно:
- Дело не в этом… Месье Куаньяр.. ваш сын и моя сестра…
- Я правильно понял вас?
- Совершенно. Но так как, наших родителей нет в живых, они могут просить благословения только у вас…
Норбер думал об очаровательной золотоволосой девушке, застенчиво скрывшейся в своей комнате после его появления, думал он недолго…
- Я рад.. честное слово, Андрэ.. я рад.., - улыбаясь, он протянул юноше руку…
- При возможности ждём вас в Петербурге, гражданин Куаньяр...