Широкие, уходящие в бесконечность темнеющего потолка бархатные малиновые портьеры скрывали грубую каменную кладку. Черно-серые кирпичи так близко примыкали друг к другу, что складывалось ощущение будто всё это единая гладкая стена. В ней, как в прочем и во всех залах, находящихся в замке, чувствовался след и почерк руки истинного мастера. Тысячи, резчиков, каменщиков, живописцев и стекольщиков были причастны к тому, что в буквальном смысле из ничего прямо в скальной породе вырос восхитительный по своей военной мощи и красоте замок. Высокие башни, стройные железные шпили, протыкающие насквозь плывущие облака, тайные флигели, скульптуры рыцарей вдоль стен тронного зала и балконы повисшие над пропастью. Остроконечные черепичные крыши, а над ними яркие раздвоенные флаги с изображением герба. Талантливые архитекторы вложили в каждый камень часть своей души.
Огромный витраж с цветными стёклами окаймлял собой западное крыло дворца. Мозаика на потолке, хитрый рисунок паркета, сотни картин на стенах, мрамор и горный хрусталь в тронном зале - одним словом все, на что падал глаз подчёркивало тонкую изысканность, мастерство высочайшего уровня и монументальность культуры древних столетий.
Для старой династии монархов наступили тёмные времена. Потемневшие от времени фрески с изображением древних святых казались грязными пятнами. Кованые подсвечники, дубовые средневековые люстры и даже старинная иконопись на потолке, уже не могли сделать этот замок чуть светлее или уютнее. Великих королей древности сменили их бесславные потомки. Истинные ценности были утрачены. Всего за несколько столетий всё перевернулось. Отныне доброта считалась трусостью, мудростью хитрость, жестокость - силой. Страх, цинизм и алчность пустили корни в душах тех, кто жил в замке, кто ради власти и положения готов был предать даже самых близких людей. Интриги, ненависть и лизоблюдство, творящиеся здесь из года в год лишь оттеняли крики и стоны тех, кто томился в подземелье.
Даже самый тёплый очаг не смог бы согреть сердце человека, сидящего на большом кованом троне у парадной стены просторного зала. В камине с чудесной лепниной полыхали сосновые поленья. Игра света-тени не расслабляла, а лишь нагнетала и без того суровую атмосферу царящую во дворце. Тёмный силуэт человека был едва заметен в фиолетово-чёрном полумраке. Опершись головой на кулак руки, согнутой в локте сидел грозный правитель, суровый монарх, самодержец не знающий слово "милосердие" - Вигот "Каменный". Его давно уже перестало что-либо радовать в собственной судьбе. Он прожёг свою жизнь изнутри. Удовольствия пресытились, навсегда испортив вкус к истинной жизни. Извращённый всеми пороками ум потерял нить логики. А за спиной к нему уже подкрадывалась безжалостная старость. И не было рядом ни одного понимающего сердца, что бы поведать о ложности выбранного пути. Его не свергли, только потому что очень боялись. Слишком уж крепка была память о лютых зверствах, которые ещё недавно учинял юный князь над всеми, кого подозревал в измене. Но в этот час глазам халдеев и привратников, шарлатанов-алхимиков и хиромантов, алчных министров и чиновников-казнокрадов представал мрачный стареющий деспот. Его внешность красноречиво говорила о его тяжёлом характере. Убелённая сединой ухоженная чёрная борода, являлась продолжением волос, по примеру викингов спадающих на плечи. Голову венчала испещрённая драгоценными камнями тяжёлая корона. Властный широкий нос с горбинкой, холодные серые глаза, и заломленные брови. Скуластое лицо уже очень много лет не озаряла улыбка. Будто соединённое из камней, грубо сколоченное тело скрывалось под длинной кольчугой. Сделав железную броню, однажды, атрибутом одежды, король уже никогда не снимал её. Неизменным оставалось лишь одно - в каком бы возрасте, состоянии здоровья и расположении духа не был король - он каждый день строго следил за тем, что б его меч был идеально заточен. Придворный кузнец каждое утро демонстрировал безупречное мастерство заточки и качество стали клинка. Остальное, включая государственные дела, тирана уже совершенно не интересовали.
Но вот.. Сначала свинарка рассказала пастуху, пастух донёс конюху, а тот уже сообщил своему племяннику пятнадцатилетнему поварёнку, а от него, в свою очередь, узнал и главный повар, водивший дружбу с младшим комендантом. Ну, а тем же вечером прознавший об этом старший комендант, не заставил себя ждать и поведал капитану Пажеского караула, незамедлительно унёсшего новость к ушам первого Камердинера. Тот руководствуясь собственным долгом и страхом смертной казни, сей же час сообщил о том, что творится самому господину старшему тайному советнику. А наследующее утро самое крупное немецкое королевство взорвалось сплетнями, домыслами и слухами. Министры и капельмейстеры, судьи и повара, босоногие мальчишки и солдаты, все как один рассказывали друг друг умопомрачительные истории, в которые никто не верил, но в тайне от других хотел чтобы они оказались правдой. Всё потому что со времён падения величия династии ничего подобного никогда не происходило. Это было в диковинку. Сложно описать, что творилось в те дни в умах и на площадях. Весна разлила в воздухе огромную бутылку лёгкого полусухого сумасшествия. Проникая в души, опьяняя сознание, оно возвращало людям давно утерянные чувства искренности, веселья, доверия и надежды. На рынках шептались кухарки, в тавернах не прекращались досужие домыслы, в замке обменивались многозначительными взглядами. Говорилось же в них о том, что с северо-востока пришел в эти края паломник, человек, которого на Руси уже многие считали почти святым. Он помогал всем, кому делом, кому добрым советом, а кому и деньгами. Каждый к кому приходил Егор заслуженно получал, по творениям своим. После встречи с ним нищие обретали свой единственный шанс, и цепляясь за него зубами, своим трудом и хотением выбирались из черты бедности. Каким-то непостижимым образом квёлые и хворые, карабкались, сражаясь со смертью и в этих битвах брали верх. Через что только не пришлось пройти ему за эти пол года. Свой светлый след он оставлял, проходя через самые чёрные места. Заброшенные мельницы, где до сих пор души умерших хозяев своим появлением наводят страх. Тёмные озёра, куда после совершеннолетия бросались молодые девушки. Трактиры, в погребах которых сгинули не одна сотня путников. Где бы не находился он, всем собой Егор освещал, исправлял и возвращал к жизни природу, места и людей, живущих в там. Почёт и радушие, куда б не направил свои стопы травник с нетерпением ждали его. За спиной оставались немалые победы, и слава шла впереди, возвещая о его скором приходе. Но человек этот был не один. В помощь были его братья, готовые умереть за него в любой схватке. И нёс он просветление и мудрость.