Утром Изабель проснулась раньше обычного. Гилермо раскинул руки на кровати и занял почти всю ее территорию. Осторожно, чтобы не разбудить его, она сползла с койки, чтобы готовить свой любимый напиток. Что может быть лучше, чем кофе, сваренный ранним утром, пока все еще спят?
Через час ей надо было идти на прогулку с малышами, местными ребятами, чьи родители погибли в Африке на войне. Детский приют, в котором она работала уже больше года, поначалу был ее мирной миссией в этой африканской стране. Спустя время, она привыкла к заботам о малышах, и уже не мыслила своей жизни без их вечных вопросов.
— Что мы будем сегодня рисовать? – любопытный, не по годам развитый пятилетний Мигель, был ее любимчиком в группе.
— Научимся изображать волны и море. Обещаю, будет очень интересно, — ответила она.
Детишки, которых привела из общежития сестра Клара, торопливо занимали свои места в классе. По их поведению, улыбкам на лицах, которые словно искрились от счастья, можно было понять, что урок рисования самый любимый предмет, который они изучают в школе.
Когда урок был в самом разгаре, а малыши увлеченно рисовали волны, торопливо разбрызгивая краски на парты, за окном послышался сигнал клаксона грузовика. Изабель выскочила на улицу, и увидела как из авто выгружают мыло, краски, бидоны с молоком, фрукты.
— Привет, Гилермо, рада тебя видеть, — произнесла она и поцеловала его в щеку. — Скажи, а почему ты не привез матрасы и электронные планшеты? Они ведь были в смете, которую утвердила мадам Клариса.
— Денег едва хватило на то, что мы доставили, — словно оправдываясь, ответил он. — Ты же знаешь, государственное финансирование с каждым годом становится все меньше.
— Надо что-то делать, — задумчиво произнесла она и не спеша вернулась в класс.
Детишки увлеченно рисовали море и волны, стараясь охватить всю разноликую палитру цветов, данную природой. Изабель подошла к Мигелю и незаметно попыталась посмотреть из-за спины, что же там рисует малыш. Когда ей это удалось, то она была приятно удивлена. Вместо ожидаемой нелогичной радуги, она увидела вполне законченную картинку, в которой можно было легко узнать бухту, куда они часто ходили купаться всей группой.
— А ты молодец! — похвалила юного художника Изабель.
— Вы меня напугали, — ответил от неожиданности Мигель. — Я и не заметил, как вы подошли.
После урока рисования дети собрались на прогулку. Парами, держась за руки, они вышли на природу, чтобы набраться новых впечатлений для следующего урока – природоведения. Учитель дал им задание — наблюдать за животными, описать их, и быть готовым объяснить особенности их существования.
Мигель, как обычно, шел, держа Изабель за руку. За последние несколько месяцев они подружились, и явно гордились этими отношениями. Она, пережив неудачные отношения, радовалась возможности заботиться о ком-нибудь, кто требовал ее внимания. А непоседливый и любопытный сирота, который поначалу доставлял много хлопот воспитателям, словно нашел родственную душу, с которой стал откровенно делиться самыми сокровенными мыслями и мечтами.
Словно в продолжение этих мыслей, малыш внезапно остановился, и притянул к себе руку Изабель. Она остановилась и наклонилась, чтобы лучше услышать его.
— Скажи, а ты никогда не уедешь от нас? — доверчиво спросил тот, нетерпеливо ожидая ответа своей воспитательницы.
— Я всегда буду с тобой, — улыбнувшись, ответила она, и нежно погладила его по голове.
***
После прогулки она зашла к директору приюта, чтобы выяснить, почему грузовик привез не все вещи, которые она заказывала.
— Ты же знаешь, что с каждым годом государственное финансирование сокращается, — пояснила Клариса.
— Но ведь, среди тех, кто хотел нам помочь, появились новые меценаты, — напомнила Изабель. — Они говорили, что запрошенная нами сумма целиком адекватна их возможностям. Мне казалось, что мы с ними достигли договоренности?
— Кое-что поменялось, — ответила директор. — Теперь они хотят, чтобы ты лично приехала в Нью-Йорк.
— Я нужна здесь, неужели это нельзя сделать без меня?
— Нет, они хотят видеть только тебя!
…Пока шла в приют, подумала о том, как переменчив окружающий мир, как он непредсказуем. Еще вчера в ее жизни только все стало налаживаться, мир установил такое долгожданное перемирие, и она, на миг затаив дыхание, так радовалась этому. И вот снова в ее жизни появляется призрак прошлого, уже такой далекий, шумный Нью-Йорк, с его суетой, в котором не было времени подумать о целях и смысле.
Изабель внутренне готовилась к разговору с Гилермо, который обещал быть непростым. Африканская стабильность могла разлететься, словно разбитое стекло, и эта туманная перспектива, готова была вот-вот обрасти подробностями. Страх и предчувствия того, что это произойдет сами по себе, были нелепы, но сама возможность этого пугала, прибавляя остроты и адреналина.
Из детских воспоминаний неожиданно всплыл эпизод, когда она училась кататься на санках. Дети смеялись, когда она пыталась съехать с горки, и каждый раз падала в самом начале маршрута. Она очень волновалась, но ей отчаянно хотелось доказать, что она может кататься ничуть не хуже других, поэтому она попросила отца помочь. Тот очень любил ее, внимательно следил за тем, как она усаживается на салазках, а после этого спустился вниз, туда, куда стремительно летели санки других детишек, укутанных в разноцветные шарфики.
— Давай, дочка, — подбадривал он ее снизу,
Сначала был страх, который подогревался смешками тех детей, которые не верили, что у нее получится. Но когда она оттолкнулась ножками с вершины горки и быстро стала съезжать вниз, дух перехватило. Боязнь сменилась азартом, и когда она спустилась вниз, отец неожиданно услышал ее задорный смех.
Потом она бросила санки и обняла его, крепко прижалась лицом к его небритой щеке, а по ее глазам текли слезы радости. Такими близкими как тогда они, наверное, никогда не были ни до, ни после этого, а этот крохотный эпизод из ее детства крепко и навсегда врезался в ее память.
…Перспектива поездки в Нью-Йорк вернула ее на ту снежную горку из детства, только теперь детские голоса подбадривали ее, как это делал десятки лет ранее ее отец, и она не боялась этой поездки. «Надо всего лишь оттолкнуться с вершины горы», — подумала она про себя, и решительно открыла дверь в дом, где ее ждал Гилермо.
***
— Ты скоро вернешься? — казалось, он чувствовал опасность разлуки.
— Да, не волнуйся…
— А как же Мигель, он так к тебе привязался?
— Перестань…
Утром он уехал, не прощаясь. Ей было обидно, слезинки сами текли из глаз, и приходилось часто вытирать их платком. Достав из сумочки билеты на самолет, Изабель еще раз проверила время отлета и прилета, паспорт, и фото Мигеля в одном из кармашков кошелька. В этот момент настойчиво зазвонил ее мобильный телефон.
— Такси вызывали?
— Да
— Я уже подъехал, можно выходить…
Шофер помог погрузить в багажник чемодан, и всю дорогу до аэропорта ехал молча. В каком-то смысле она была благодарна ему за то, что не стал ковыряться в ее настоящем и будущем, ей надо было собраться с мыслями, чтобы двигаться дальше. Чтобы спасти детский приют, дать будущее таким ребятишкам как ее Мигель, пусть даже для этого потребуется, как говорят, наступить на горло собственной песне.
Рейс до Нью-Йорка объявили через десять минут после того, как она вошла в здание аэропорта и заняла очередь для регистрации. Здесь бурлила жизнь, пассажиры прилетали и улетали, через таможню курсировали чемоданы, в дьюти-фри кипела торговля алкоголем и парфюмерией.
После размеренной жизни в африканской глубинке этот контраст скоростей и образов жизни был так разителен, что она еще раз подумала, правильно ли она поступает. Однако, аргумент «я делаю это не для себя, а для детей-сирот» в ее голове был достаточно убедителен для того, чтобы не останавливаться и двигаться в очереди на регистрацию.
Пограничники и таможенники как всегда были вежливы и пунктуальны.
— Мадам, цель вашего визита?
— Туризм.
— Проходите.
Пока ехали в автобусе по взлетной полосе, Изабель решила проверить телефон. Пришла СМСка от Гилермо: «Возвращайся скорее, я уже скучаю». На ее лице, впервые за сегодняшнее утро, промелькнуло подобие улыбки.
Из окна иллюминатора она смотрела на здание аэропорта, где, словно муравьи, копошились люди и машины. Впереди была неизвестность, а внизу остались Мигель, любимый человек, будни сиротского приюта, чудесная природа, бедность и яркое африканское солнце, от которого иногда даже слепило глаза.
— Тут не занято? — молодой человек с бутылкой виски в руках, пытался банально клеиться к ней, не обращая внимания на кольцо на ее правой руке.
Место рядом с Изабель и правда было свободно, но перспектива получить такого собеседника отнюдь не привлекала ее. Пришлось соврать до того, как этот пассажир «приземлится» возле нее.
— Тут все занято, поищите в другом конце салона, — предложила она, и позвала стюардессу.
Алкаш ретировался, не желая вступать в диалог с персоналом самолета. К счастью, до самого конца полета, никто больше не изъявлял желания стать ее соседом, поэтому она углубилась в дебри интернета, чтобы узнать с кем ей придется договариваться в Нью-Йорке об инвестициях в африканский приют.
***
— Мадам Изабель? — ловкий человек в черном костюме, берет из ее рук чемодан и сообщает, что ждет ее в аэропорту больше получаса.
— Да, извините, что задержались, попали в грозу во время перелета, — отвечает она.
— Ничего страшного, на сегодня главная задача заселиться в ваш люкс в отеле.
— Ок, едем!
Номер пятизвездочной гостиницы, куда ее поселили, был шикарный: шелковые простыни и позолоченные ручки дверей, в центральной комнате огромный телевизор во всю стену и минибар. Но главное – из окна номера можно было увидеть небоскребы центра города, до всех коммуникаций и транспорта рукой подать, кроме того за ней закрепили отдельную машину представительского класса.
— Вы уже приехали? — Изабель всегда с тревогой воспринимала неожиданные звонки своего мобильника.
— Да, мадам Жюли, все хорошо.
— Называйте меня просто Жюли, без мадам. Хотелось бы сегодня обсудить с вами наш финансовый план за чашечкой кофе.
— Ок, Жюли, я готова встретиться, когда вам удобно. Ведь именно для этого я сюда и приехала.
— Давайте сегодня в 14-00 у меня в офисе? Наш водитель вам поможет.
— Договорились.
Быстро приняв душ, я заварила чашечку кофе. Перебрала наряды, сделала прическу и маникюр, иногда можно себя побаловать. Клариса уже писала на Вайбер пять раз, напоминала про важность встречи, которая мне предстоит. Я и сама понимала, что от результатов зависит слишком много, хотя общая нервозность начинала меня немного напрягать.
Обед принесли в номер в 12-30, сервис, что ни говори, тут был на высшем уровне. Изабель внезапно вспомнила рисове лепешки в столовой приюта, которые каждый день с удовольствием ели ее воспитанники. «может после моей поездки, их обеды станут немного вкуснее», - подумала она про себя.
Оказалось, что до офиса, в котором ей предстояло отстоять бюджет африканского приюта, был совсем рядом от гостиницы. Казалось, судьба и небеса специально помогали ей достичь поставленной цели, хотя уже спустя пару часов она точно будет знать не напрасно ли она оставила Мигеля без внимания на целую неделю.
— Мисс Изабель? — Жюли на мгновенье оторвалась отважных бумаг, оставила в одиночестве своего собеседника и твердой походкой направилась к ней. — Извините, что не встретила вас на входе, сегодня слишком много дел.
— Я понимаю…
— Эти заботы о поиске покупателя такие изматывающие.
— Что вы продаете, если не секрет?
— Международную юридическую фирму.
Изабель в ответ решила промолчать, чтобы не злоупотреблять доверием инвестора.
— Где ваши финансовые документы? — казалось, Жюли не заметила этой внезапной паузы, и старательно вела игру в нудном направлении.
Когда ей передали бумаги, она стала внимательно рассматривать каждый лист, внося свои коррективы красным карандашом. Создавалось впечатление, что это будет длиться вечность: шелест листов, пометки на полях, перечеркнутые строчки. Все это начинало раздражать Изабель, поэтому она не смогла промолчать.
— Не понимаю, что происходит. Вы уже видели эти расчеты, мы пересылали их факсом и электронной почтой.
— Давайте не будем спешить, — парировала Жюли. — Давайте не торопиться, мне нужно время, чтобы внимательно просмотреть эти бумаги.
— У меня билет на Африку на завтра.
— Сдайте билет, — на лице инвестора не дрогнул ни один мускул. — Оставьте бумаги, и перезвоните мне завтра после 12-00.
— Хорошо, до свидания.
***
Нью-Йорк не спал даже ночью. Опустевшие улицы то и дело пересекали одинокие автомобили. Небоскребы переливались огоньками, а уличные музыканты напевали песни «Битлз» в надежде на неожиданный, ночной заработок. Изабель смотрела из окна своего отеля на очную жизнь мегаполиса и не могла сосредоточиться.
Сегодня в ее жизни будто сменился ритм движения вперед. Если еще вчера она строила планы на будущее, общалась по интернету с Кларисой, и писала SMSки Гилермо, то сейчас она чувствовала, что ее судьбу кто-то невидимый и могущественный поставил на паузу. Общаться с приютом не хотелось, потому что не было результата от поездки, а городская суета все больше раздражала.
Она не мгла заснуть и все время прокручивала в голове события сегодняшнего дня. Она никак не могла найти ответ на вопрос «что я сделала не так?», и это не давало ей покоя. По крупицам восстанавливая хронологию событий, она пыталась найти ту ниточку, которая позволит ей хоть на мгновение приоткрыть тайну, понять, чем вызвана резкая смена поведения инвестора. Когда терпеть уже не было возможности, она сама набрала номер мобильника Жюли.
— Вы не спите, Изабель? — инвестор так быстро подняла трубку, что это можно было приписать ее интуиции.
— Что вы решили?
— Это сложная проблема, мне непросто согласиться на ваши условия.
— Что же мешает?
— Ваша и моя жизнь после этого станет абсолютно другой.
— Вы говорите загадками.
— В некоторой степени это коснется моей семьи – мужа и дочки, которая завтра выходит замуж.
— Поздравляю!
— Собственно, именно поэтому я хочу попросить вас о небольшом одолжении.
— Каком?
— Хочу пригласить вас на завтрашнее торжественное мероприятие в качестве приглашенной гостьи…
— Не понимаю, как это взаимосвязано.
— Спишем это на причуды инвестора?
— Если для вас это так важно…
— Да, будем считать, что мы договорились?
— Хорошо, я приеду.
***
В загородной резиденции мадам Жюли царил предсвадебный переполох. Слуги уже в третий раз переставляли столы и стулья, тамада репетировал с аниматорами, а декоратор второй час уговаривал молодых выбрать трендовый в этом месяце цвет украшений для убранства помещения, где будет проходить торжество.
— Дорогой, неужели тебе нравится этот пошлый розовый цвет? — будущая жена, она же по совместительству дочь мадам игриво убеждала жениха.
— А чем тебе не нравится голубой? — принимал эту игру будущий муж.
— Тем более, это трендовый цвет сезона, — неуверенно подключался к диалогу декоратор.
— Это, по крайней мере, пошло…
— Ты считаешь?
Казалось, этот разговор не закончится никогда…
В это же время, сидя перед зеркалом в своей комнате на втором этаже роскошного шале мадам Жюли делала макияж. Правда сосредоточиться на плавных контурах и нежных прикосновениях кисточкой то и дело пытался «мешать» мобильный телефон, звонки которого все сильней раздражали ее. Кончилось тем, что на сотом звонке она выключила своего электронного помощника, и попыталась сосредоточиться на красоте своего лица.
По меркам своих подруг – зажиточных обитательниц шале, которые расположились по окрестностям, имея выход к прекрасному искусственному озеру неподалеку, она сохранилась достаточно неплохо. Ей удачно помогали в этом личный пластический хирург, тренер по фитнесу и доктор медицинских наук, который уже лет десять работал у нее на зарплате. Все это стоило недешево, но крупная юридическая фирма, владельцем которой она пока еще оставалась, приносила неплохие дивиденды, что позволяло не скупиться в средствах.
Жюли знала, что ее муж поехал договариваться с юристами и свидетелями на свадьбе, поэтому в ближайшие полчаса ничто не должно было потревожить ее покой. Закрыв двери в комнату на ключ, она достала из шкатулки, на косметическом столике какой-то листок с медицинским диагнозом, развернула и быстро перечитала то, что там было написано, и так же быстро спрятала в шкатулку.
— Мама, мы решили, какого цвета будет помещение, — раздался голос дочки с первого этажа шале. — Спускайся вниз, мы хотим, чтобы ты одобрила наш выбор.
— Иду, милая…
Красавица дочка сегодня блистала, ведь очень скоро в ее жизни произойдет ключевое событие. Свадебное платье сидело на ее прекрасной фигуре идеально, макияж, нанесенный лучшими стилистами штата, удивительно гармонировал с драгоценностями. Не менее стильным был и фрак будущего зятя, который два месяца подгоняли по фигуре в одном из лучших ателье города. Да и вообще, они были прекрасной парой, и можно было быть уверенным, что в их семье будет любовь и понимание.
— Какие вы красивые сегодня! – только и смогла произнести Жюли, обнимая будущих молодоженов. Слезы радости, не спрашивая ее разрешения, медленно катились из глаз.
— Мамочка, - только и смогла произнести дочка и нежно погладила ее по спине. – Перестань, все ведь хорошо. Просто твоя доченька повзрослела…
— Я понимаю, — мадам вытирала слезы, но это не помешало им размазать тушь на ресницах.
— Что у вас тут, — обеспокоенно осведомился Серджио – отец невесты и муж Жюли. — Нельзя вас даже на минуту одних оставить.
— Дорогой у меня был к тебе личный разговор, — обратилась она к супругу и отвела его в сторону.
Жених и невеста продолжали оценивать свои наряды, и сделали вид, что не обратили внимание на то, что кто-то хочет посекретничать. Тем более, что телефоны молодых буквально «разрывались» от звонков знакомых и приглашенных, а кастинг фотографа вступил в финальную фазу.
— Я хотела, чтобы ты знал, что к нам на свадьбу придет девушка, которая получит деньги на нужды африканского приюта, — сообщила Жюли.
— Конечно, милая, разве я могу быть против?
— Постарайся, чтобы все было идеально.
— В смысле?
— Просто прими это как данность и постарайся вести себя хорошо.
— Не совсем понимаю, о чем ты говоришь, но обещаю, что все будет, как ты хочешь.
— Спасибо, дорогой!
***
На церемонию Изабель опоздала, вышла из припарковавшейся у шале машины и стремглав бросилась туда, где молодые уже обменивались клятвами. Босоножки на шпильках взяла в руки, чтобы не мешали бежать, нашла единственное свободное кресло на последнем ряду, и постаралась сделать вид, что она здесь давно.
Прохладный сентябрьский ветер теребил ее волосы, и она закуталась в пончо, чтобы согреться. «Как здесь уютно», — подумала про себя девушка, оглядывая стильно одетых гостей. Они с удовольствием смеялись, поддерживая непринужденную атмосферу праздника.
Еще раз, пристально оглядывая гостей, сидящих на стульях на берегу озера, она внезапно увидела очень знакомое лицо. Сначала ей показалось, что она ошибается, «что такого не может быть, потому что…» Опустив глаза в пол, Изабель думала о том, насколько причудлива жизнь, которая заставляет вас ошибаться. Однако, когда она снова подняла лицо, то опять увидела…его, мужчину, который был очень похож на человека из ее далекого прошлого.
От неожиданности она вскочила со стула, вышла с лужайки, на которой продолжалась свадебная церемония. Попросила у слуги сигарету и вошла в дом, все обитатели которого сейчас развлекали гостей. На одном из столов в комнате лежала брошюра, на которой были изображены какие-то абстрактные железные фигуры, причудливо переплетавшиеся друг с другом.
— Серджио Андреас, — прочитала она на титульной странице рекламной брошюры. — Как я и думала, и как это объяснить?
Минут через пять она вышла на улицу, по которой разбрелись гости. Вокруг молодых, словно пчелы в улье, суетились те, кто хотел поздравить и подарить подарки. Их было много, все хотели успеть сделать это первыми, и у всех была такая возможность.
Мигель стоял немного в стороне, он обсуждал с партнерами проведение очередной выставки. Увидев, как на него смотрит Изабель, он стал немного нервничать, извинился и пошел к озеру. Уловив это движение вперед, она не спеша стала двигаться в том же направлении. Тогда муж Жюли остановился и стал ждать пока она подойдет к нему.
Когда они поравнялись, он скороговоркой произнес «я перезвоню тебе позже, чтобы все объяснить». Она смотрел, как он уходил к жене, но не решилась продолжить беседу. «Завтра, так завтра!», подумала Изабель, и смешалась с пестрой толпой гостей и прислуги.
***
— Я хочу рассказать, как мне повезло, — под бурные возгласы друзей и знакомых свой тост взял жених Марк.
Его история была классическим примером современных офисных отношений. Ведь именно в его прозрачных кабинетах развивались отношения между ним – менеджером среднего звена и консультантом Софи. Пабло не сразу узнал, что она, является дочерью хозяйки учреждения, в котором он уже два года работал.
— А потом, в лифте, была эта классическая фраза, — улыбаясь, рассказывал он. — Ты помнишь какая, милая?
— Да, «какой этаж?», — ответила, со смехом, она.
— Представляете, какое совпадение?..
— Не пойму кого он любит хозяйку или ее дочь…— прокомментировал кто-то из гостей в дальнем конце стола.
Изабель внимательно слушала тосты, на которые не скупились гости. Каждый из них стремился донести до окружающих свои - близость к семье, щедрость и открытость. Она давно уже не была на подобных мероприятиях, отвыкла от кулинарных изысков, которые в изобилии были на столе.
— Я хочу сказать о том, какая прекрасная женщина моя мама, — при этих словах присутствующие как-то мгновенно притихли, а Софи обратилась к отцу. — Помнишь, как мы гуляли по берегу моря и увидели эту рыжеволосую женщину?
— Конечно, как это можно забыть?
— А помнишь, какой вопрос ты ей задал?
— Не хотите ли вы съесть мороженое? — спародировал свой голос отец.
— Я не ем сладкого…— продолжила игру мадам Жюли.
— Я хочу поблагодарить Бога за то, что он подарил мне такую маму, — подытожила дочка и обняв поцеловала маму.
Про себя Изабель подумала о том, какой прекрасный вечер, какое ласковое солнце и замечательное место выбрано организаторами для проведения этого запоминающегося мероприятия. Рядом с ней сидел симпатичный брюнет ее возраста, который как-то сразу решил взять «шефство» над ней. Поначалу наливал ей шампанское, когда в ее стакане оно заканчивалось, а спустя время представился.
— Меня зовут Фред!
— Я – Изабель, — ответила она ему скорее из любезности.
— Может быть, пойдем, прогуляемся?
— Спасибо, не хочется.
Она ушла раньше, чем другие, даже не дождалась салюта. Завтра ее ждал очень неприятный разговор, поэтому она хотела выспаться и зарядиться энергией. Ночной Нью-Йорк жил своей сумасшедшей неоновой жизнью в режиме турбоскоростей, но она довила себя на мысли, что ей нравится это мелькание огней и цветов, широкие улицы, разноцветные зонты, просторные скверы, вечно спешащие куда-то люди.
Почти под утро, лежа на супружеском ложе, когда последние гости и родственники уехали в гостиницу, Серджио спросил Жюли: « Ты знала о том, что она приедет к нам на свадьбу?»
— Я решила сделать выгодные меценатские пожертвования, но я не знала, что это именно она.
Он не стал дальше расспрашивать ее о подробностях ее выбора, потому что очень устал сегодня и хотел спать. А Жюли часов до 7 утра не могла заснуть: она все ворочалась с одного бока на другой, вставала попить воды, но это не помогало переключиться.
***
Изабель появилась в шале мадам Жюли ровно в 11-00. Тихо вошла в комнату, где оживленно обсуждали вчерашнюю свадьбу инвестор с мужем, молодые и парочка самых близких родственников, которые пока еще не разъехались по домам. Увидев ее, Серджио с инвестором как-то непривычно засуетились, пряча в пол глаза.
— Я же сказал, что позвоню тебе, — упрекнул ее за внезапное вторжение он.
— И не позвонил, — жестко резюмировала девушка.
— Добрый день, — поприветствовала гостью молодая жена. — Очень рада вашему визиту в столь ранний час.
— Нам надо поговорить, — предложила Жюли, и взяв мужа с Изабель за руки вывела их из общей комнаты в просторную кухню.
Страсти тут сегодня просто зашкаливали. Слишком быстро развивающиеся события подталкивали участников беседы на быстрые и эмоциональные разговоры.
— Чего ты от нас хочешь? — чуть не закричал Серджио.
— Я хочу знать, почему в комнате находится моя дочь? Ведь мы вместе с тобой решили, что отдадим ее в приют…
— Я не смог принять такое решение, а ты, в 19 лет, была слишком безответственна, поэтому перед самым приютом мне показалось, что смогу должным образом воспитать Софи.
— Но ты нарушил наш договор!
— Чего ты хочешь? — опять повторил Серджио, обращаясь к Изабель.
— Скажите ей, или это сделаю я, — резко ответила она и, не оборачиваясь вышла из дома к такси.
Когда она ушла, Жюли подошла к Серджио и нежно обняла его за спину.
— Мы обязательно справимся с этим, — промолвила она, снова взяла его за руку как мать ведет ребенка, и вошла в комнату, где как раз были молодые.
— Софи, можно тебя, нам надо кое-что обсудить? — обратилась Жюли к дочери.
— Говорите это при Марке, он уже член семьи! — голос Софи дрожал, словно она предчувствовала, что новость несет перемены в их устоявшуюся, гармоничную жизнь.
— Мы не говорили тебе, пока ты была маленькая…— начал Серджио.
— Чего я не знаю? — казалось вопрос, заданный дочерью повис в воздухе, атмосфера дня начинала меняться.
— Изабель твоя родная мать…
— Вы же говорили, что она умерла?
— Мы не хотели делать тебя несчастной…
Софи резко встала и вышла из комнаты. На ее глазах были слезы, которые катились вниз, разбиваясь о пол. «Как они могли? Неужели это правда», - вопросы приходили в голову, но не находили ответов. Марк нашел ее на лужайке за домом, его жена не могла остановить слез, а ему ничего не оставалось, как утешать вчерашнюю невесту.
***
— Ты волнуешься? – спросил Марк, когда они уже подъехали к гостинице.
— Немного, - ответила Софи, и добавила. – Ты не жди, наберу тебя, когда надумаю уйти.
— Хорошо, но обязательно позвони, чтобы я не волновался.
— Хорошо, любимый!
Когда в ее номер позвонили, Изабель почувствовала, что это ее дочь. Она открыла дверь, за которой стояла Софи. Они смотрели друг на друга в нерешительности, ожидая, кто же сделает первый шаг. Мать искала в лице девушки черты, которые бы говорили о том, что это ее дочь, которая не знала, что говорят в таких случаях.
— Могу предложить сок, тут его много, - начала хозяйка комнаты, достала баночку мангового напитка и налила в стакан.
— Спасибо, - прошептала Софи, предложив матери попробовать.
— Вкусно, - отметила Изабель, и пригласила девушку войти в комнату.
Потом они долго сидели, смотрели фотографии из Африки, болтали о жизни. Было такое впечатление, что они просто не могут наговориться друг с другом. Темы менялись, фотоальбом закончился, после чего Изабель предложила посмотреть видео с Мигелем. Мальчик смешно рисовал, и спрашивал ее о любви.
Эту ночь Софи осталась ночевать в гостиничном номере Изабель. По пропущенным в телефоне звонкам, девушка видела, что Марк несколько раз пытался до нее дозвониться, но она решила, что в этот день ничто не будет отвлекать ее от общения с самым близким и родным человеком.
***
В доме, где жили Серджио и Жюли, несмотря на позднюю ночь, горел свет. В обед, пока мадам была в офисе, где встречалась с партнерами, муж пришел в ее комнату, сел напротив зеркала, где обычно мадам делала макияж, и глядя на свое отражение задумался о жизни.
Появление Изабель в его жизни, неожиданно всколыхнуло в его жизни целый пласт воспоминаний. Мысленно он перемещался назад во времени, туда, где они вместе с ней были молоды и счастливы, где светило солнце, плескалось море, и не надо было спешить.
И хотя, его вполне устраивало его настоящее, он чувствовал, что жизнь уже не будет такой, какой была раньше. Он смотрел на драгоценности, которые тут лежали, и вспоминал, как дарил их супруге на годовщины и разные другие семейные праздники. А потом взял шкатулку, которую подарил ей, когда они путешествовали в Бразилии.
Открыв ее, он увидел сложенный вчетверо листок бумаги. Любопытство взяло верх, и он развернул его, чтобы прочитать, что там было написано. Почерк был неразборчивый, поэтому он приблизил листок поближе к глазам, а когда прочитал, медленно положил бумагу на зеркало.
Сердце его отчаянно забилось, движения стали резкими, в глазах появились предательские слезы. «Диагноз-рак четвертой степени…» Справка из онкоцентра на имя мадам Жюли была выписана несколько лет назад. Остается только догадываться о том, как ей удалось скрыть от своих самых близких людей эту информацию.
… Первое, что вызвало страх Жюли, когда она пришла домой были испуганные глаза кухарки. Она плохо говорила по-английски, только бралась руками за голову и причитала на испанском: «El esposo es muy malo» (Муж сов сем плохо. Исп.)
Мадам вошла в комнату, Серджио лежал на столе, обхватив бутылку текилы. Жюли осторожно подошла к нему, и в этот момент он словно проснулся от спячки. Он был пьян, но, четко произнося слова, спросил: «Почему ты сразу не сказала мне, что ты смертельно больна?»
Глаза Жюли стали влажными от слез, одна из них стремительно упала на пол. Она искала слова, словно муравей, который хватается за соломинку, как рыба, которая задыхается от избытка кислорода, выброшенная из родной морской стихии на берег или раненая лань после контрольного выстрела охотника прямо в голову.
— Серджио, я еще не готова умереть, — вырвалось из ее горла, и она упала на кровать, захлебываясь от рыдания.
***
На следующее утро в офисе мадам Жюли царило оживление. Партнеры засыпали ее факсами, а секретарша едва успевала разбирать электронную почту.
— Предлагаю на этом закончить переговоры по покупке нашей юридической фирмы? — резюмировала в переговорной мадам.
— Мы согласны, — ответили двое представителей юридического концерна.
— Благодарю всю нашу дружную команду за слаженную работу! — отметила Жюли, выйдя из кабинета. — Приглашаю сегодня вечером всех на банкет по случаю окончания работы главного офиса.
Эти слова услышали несколько десятков молодых людей, которые собрались в ожидании возле переговорной. Услышав эти слова, все они дружно захлопали в ладоши.
Выпив чашечку кофе, мадам вернулась к работе, потому что нужно было закончить некоторые дела. Глядя со стороны, как она в очередной раз пересматривает папки с бумагами, звонит партнерам и заканчивает отчеты, можно было подумать, что фирма, которую она с таким трудом создавала в течение нескольких десятилетий и дальше будет работать. А значит, в офисе будут появляться новые клиенты, пресса будет вещать миру о новых и громких делах, которые будут делать мир бизнеса чище и прозрачней.
Однако, все это было не так. Внешнее впечатление всегда только в общих чертах передает смысл процессов, происходящих в непосредственной близости от нас. Да, Жюли продолжала работать по инерции, накопленной за десятилетия, но порой, отрываясь от важных бумаг, мадам периодически смотрела на входную дверь.
По тому, как она нервничала, часто ища кого-то глазами можно было понять, что сегодня у нее впереди еще один важный разговор. Лишним подтверждением этого стала та суета, с которой она стала складывать бумаги, едва завидев в офисе Изабель.
Последняя постучала в стеклянную перегородку кабинета, за которым находилась мадам и сообщила:
— Я пришла в назначенный вами час…
— Да, проходите, — ответила Жюли и попросила секретаршу принести чаю.
Между двумя женщинами повисла навязчивая пауза. Никто не решался первым прервать ее, и, наконец, разорвать этот замкнутый круг решила Изабель.
— Мадам, как быть с теми средствами, которые вы обещали выделить для деятельности нашего приюта?
— Правление компании рассматривает такую возможность, но нам нужно время для более глубокого ознакомления с финансовым планом.
— Я не могу ждать вечно, у меня много дел в Африке
— Понимаю вас, но тут вскрылись новые обстоятельства.
—Какие?
— Видите ли, Изабель, вместо 10 миллионов долларов, мы можем дать вашему интернату 20, но вы должны остаться в Нью-Йорке.
— Почему? Я ведь могу периодически приезжать сюда…
— Это слишком большие деньги, поэтому мои юристы помогут вам правильно их расходовать, уберегут их от любых неожиданностей.
Неожиданно, Изабель встала, поправила платье, и решительно двинулась в направлении выхода. Жюли тоже вскочила со своего места и буквально побежала за уходящей девушкой.
— Стойте, я не могу дальше бежать, — в словах мадам чувствовалось отчаяние.
— Чего вы хотите? — не понимала девушка.
— Помогите мне, я смертельно больна, — переходя на шепот, сообщила Жюли. — Вы нужны Серджио и Софи, после того, как я умру…
***
Суета последних дней окончательно вымотала Изабель. Десятки бумажных папок с документами, которые она изучала с менеджерами, пытались логично и стройно уложиться в ее голове. Условия, прайсы, уставы и планы, казалось, бумажной волоките сегодня не будет конца.
Жюли была деликатна и добра, тщательно разжевывая «африканке» все юридические тонкости, которых было огромное количество. Врачи давали гарантию, что бывшая владелица одной из крупнейших компаний Нью-Йорка проживет на таблетках еще около года. И только сейчас, сидя рядом с мадам в ее кабинете, прикидывая в уме, сколько еще нужно сделать, Изабель поняла, как же это мало.
— Скажите, а можно мне на пару дней слетать в Африку?
— Ты что издеваешься? — сначала резко ответила Жюли, зато потом немного смягчилась и добавила. — Наверное, тоскуешь за Мигелем?
— Откуда вы…? — в глазах Изабель мелькнуло удивление. — Вы все про меня знаете?
— Как же может быть иначе? — с улыбкой ответила мадам.
***
…Самолет в Африку приземлился с опозданием на два часа. Порывистый ветер и неожиданно откуда взявшийся туман внесли в расписание и планы пилотов существенные коррективы.
Приютский водитель ждал Изабель, потому что получил строгий приказ сестры Кларисы, привезти англичанку в интернат, поскольку она везла хорошие новости, подкрепленные солидными денежными вливаниями. Она ехала по местам, где прожила последние десять лет, радостно улыбаясь солнцу и ветру, который развевал ее сари.
Еще издали она увидела малыша Мигеля и стремглав побежала к нему навстречу, широко раскрыв руки. Он тоже побежал к ней, обрадованный появлению Изабель. Когда обнимания закончились, он стоял перед ней обветренный местным солнцем, загоревший и озорной.
— Ты не приехала ко мне на день рождения, — упрекнул он.
— Извини, так получилось, но я привезла тебе подарок. Помнишь, ты хотел квадрокоптер? — она протянула ему яркую цветную коробку.
— Можно я потом открою?
— Конечно. Мигель, у меня к тебе еще есть разговор.
— Какой?
— Я хочу, чтобы ты уехал со мной в Нью-Йорк.
— Я не поеду.
— Почему?
— У меня здесь друзья, но ты сама можешь приезжать ко мне.
— Хорошо, договорились, — сказала Изабель и обняла малыша.
Впереди было еще много срочных дел, но главное она поняла совершенно отчетливо. В жизни почти всегда возможен компромисс, и достигнуть его совсем не сложно. И абсолютно не важно где ты в данный момент находишься: в Африке или Нью-Йорке.