Малярный валик накладывал на стене узоры, а за окном кружили снежинки.
- До Нового Года две недели, но почему так грустно? – думала Ирина в просторной комнате нового дома.
Она любила свою работу, несмотря на непроизвольную гримасу на лице ее знакомых, явно выражавшую определенную степень неодобрения, узнав, что по профессии она маляр.
- Да, грязная, да, не интеллектуальная, - не раз Ирина мысленно оправдывалась сама перед собой, - но она денежная, да к тому же, я к ней привыкла. –
Ирина любила придавать голым стенам новостроек уютный жилой вид.
- Везет же кому-то! На следующей недели у жильцов этой квартиры будет двойной праздник: новоселье и Новый Год. Почему другим везет? Есть же счастливые люди! – мысли поглотили Ирину.
Она смотрела перед собой, а узоры на стене начали расплываться, превращаясь в танцующих чертиков. На миг ей даже показалось, что они корчат рожи, и подмигивают.
- Ирка, ты что делаешь? Сдурела! – Возмущенный окрик бригадира вернул ее к реальности, - Куда смотришь? Что творишь? Зачем на одном месте сделала накат несколько раз? Через день сдача объекта, не успеем переделать, - матерясь, он грохнул об пол пустым ведром, за которым спускался вниз.
Теперь и она поняла, что ее малярный валик непроизвольно гулял по стене вдоль и поперек, и слезы, вырвавшись на свободу, потоком заструились по щекам.
- Да, что с тобой? Ты, что плачешь? – Сменив гнев на милость, переходя, от выражений на русский язык, спросил бригадир.
- Да так, накатило, - отмахнулась Ирина.
- Ладно, давай прервемся на перерыв. Я тут на обед пиццу купил в соседнем магазине, пока она еще теплая. Сейчас позову остальных, а ты пока накрой «козла» газетами. –
Вскоре их бригада из пяти человек, устроившись за импровизированным столом, начала разворачивать свои обеденные свертки.
- Ирка, а ты не пьяная на работу пришла? – стал подтрунивать самый молодой маляр.
- Что это ты так поиздевалась над стенкой? На мою помощь не рассчитывай, своей работы на третьем этаже хватает. –
- Ну, что на девку напали? – заступилась баба Шура - полная женщина, как ее
все звали, и самый старый работник, - Я свое на седьмом этаже доделаю и тебе помогу. Не расстраивайся, ты так! -
- Не от этого я плачу. От того, что плохо. Плохо! Все плохо в моей жизни. Так паршиво, что выть хочется, - ответила сквозь слезы Ирина, растирая их по лицу вместе с пятном краски на щеке.
Ее вдруг прорвало, и она завыла.
- Два раза была замужем, ну и что? Кроме двух пацанов, никакой радости. Да, что вы понимаете!? Я, вот – здоровая, молодая баба, а любви и тепла не было, и нет. Никому не нужна. Никто не ждет. Своей квартиры нет. У матери в проходной комнате. Даже привести не куда. Те, что были, запивали и сбегали. Скоро Новый Год, а я его не жду. Не люблю праздники. Вот баба Шура домой бежит, мужа кормить. А кому я нужна? Я бы согласилась быть больной, но иметь нормального мужика, чтобы любил и ухаживал. –
- Ты, что такое говоришь, Ира? Разве можно здоровьем зарекаться? У – дети, - пыталась ее успокоить малярша Шура.
Притихшие ребята жевали бутерброды, потупив глаза. Они никогда не видели свою Ирку такой. Ее воспринимали, как «своего парня», которая с легкостью ведра с краской по лестнице тащит и с любой мужской работой справится. А тут, на тебе! Бабьи слезы.
***
Вскоре все забыли о минутной слабости Ирины. Работу сдали. Получили деньги. К тому же все это происходило в преддверье нашего праздника и почти в канун Рождества по старому стилю, который все еще отмечает почти весь мир, но не мы.
Заказов на малярные работы больше не было, и у Ирины начались новогодние каникулы раньше, чем у других. Двадцать четвертого числа она с сумками бегала по магазинам за продуктами по маминому заказу, да и сыновей надо было чем-то порадовать.
Этот день оказался для молодой женщины роковым – она столкнулась всуе нос к носу, как принято говорить, со своим суженным. Он помог ей донести сумки до дома.
На Новый Год Он пришел с букетом цветов, кульком мандарин и подарками для ее детей.
Ее мечта сбылась. Она поняла, что такое женское счастье. Этот тихий худой паренек влюбился с первого взгляда в Ирину и боготворил ее. Уважительно относился к ее родителям и привязался к мальчикам.
Заветное желание Ирины, загаданное перед Новым Годом, осуществилось. Она поверила в сказки и волшебство.
Только ее сказка была не долгой. Ближе к весне Ирина была вынуждена посетить поликлинику, о существовании которой ранее не помышляла. Врачи, анализы, кабинеты, но ей лучше от этого не становилось. Осенью назначили ей первую операция, после которой оформили инвалидность.
А, что ее суженый? Надо отдать должное, он продолжал ее любить, заботиться и сопровождал ее повсюду.
Потом - вторая операция. Кисты на мозге регулярно с периодичностью появлялись, несмотря на хирургическое вмешательство.
Ирина изменилась. Теперь ее нельзя было назвать здоровой женщиной. Даже, когда мама Ирины предложила своему любимому зятю уйти и устраивать свою жизнь, т.к. врачи не давали утешительного прогноза, ее муж все еще ухаживал за ней какое-то время. Потом он последовал совету тещи, а Ирине было уже все равно.
После многократных операций на мозге Ирина превратилась в человека, живущего последовательно в разных ипостасях. Она впадала в забытье, провалы в памяти превращали ее то в ребенка, то в беспомощную брюзгу, то в немощную женщину.
Ее мама, потеряв веру во всесильность медицины, ходила с ней в церковь, где она усердно молилась о выздоровлении и ставила свечи. И однажды, в период прозрения, Ирина сказала:
- Как бы я хотела вернуться в ту квартиру, где я дала зарок обменять здоровье на любимого человека. –
***
Все поздно! Колесо Фортуны назад не открутишь. Время бежит вперед. Дети выросли практически без матери, а что такое «женское счастье», она уже не помнила, как, впрочем, и…. не помнила себя.
Берегитесь желаний, они имеют свойство исполняться! Особенно под Новый год.