Глава 5. Жизнь в ссылке, в Шушенском.
В поезде на Красноярск, в купе к Владимиру Ульянову, в Самаре, был подсажен новый пассажир, так он и познакомился с Владимиром Михайловичем Крутовским.
Примечание: Владимир Крутовский принадлежал к семье сибирского золотопромышленника. За время обучения в медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге, Крутовский сблизился с видными деятелями народнического движения Анненским, Якубовичем, Иванчиным-Писаревым, входил в ближайшее окружение редакции журнала «Русское богатство». Вместе с женой Лидией Симоновной, урожденной Гоштовт, выпускницей Высших женских Бестужевских курсов, являлся почитателем теоретика либерального народничества Михайловского. Крутовский возвращался домой в Красноярск из Самары. В Красноярске он работал в комиссии по медицинскому освидетельствованию политических ссыльных. Он так же подсказал Владимиру Ульянову мысль, подать губернатору прошение об освидетельствовании состояния его здоровья. Сам же он обещал взять на себя хлопоты провести это дело в нужном направлении. Медицинская комиссия, «нашла» туберкулезный процесс в легких Владимира Ульянова и сочли необходимым назначить местом ссылки южную часть губернии, то есть Минусинский уезд.
Позже, Владимир Михайлович Крутовский умер в тюремном застенке в СССР, в 1938 году, в возрасте 82 лет, не изменив своим народническим взглядам, приобретённые им в молодости, в Санкт-Петербурге.
Вскоре Ульянов, в одном из своих писем, сообщает матери, «назначением своим я очень доволен, ибо Минусинск и его округ лучшие в этой местности и по превосходному климату, и по дешевизне жизни. Я назначен в село Шушенское. В селе есть волостное правление, почта ходит правильно, два раза в неделю».
От Санкт-Петербурга, до Шушенского почта «шла» 11 суток. За постой ссыльный должен был платить хозяину 4 рубля, корова в Сибири тогда стоила 2 рубля. Ссыльному, казна платила содержание от 8 до 9 рублей в месяц.
Квартиранту выделили комнату в 14 квадратных метров, в которой поставили стол, несколько стульев, деревянную кровать, а потом навесили полки для книг, книг было привезено более 100 единиц.
За ссыльным сразу же был установлен гласный полицейский надзор, и урядник дважды в день, утром и вечером, приходил проверять его. Без разрешения этого надзирателя, Владимир Ульянов не имел права покидать село. Надзор осуществлял бывший фельдфебель Заусайлов, в обязанности которого входило также проверять корреспонденцию ссыльного. Фельдфебель Заусайлов перепоручил надзор за ссыльным хозяину квартиры, с которым Владимир подружился. Хозяин его квартиры, Аполлон Зырянов, был местный богатей и держал кабак, следить за постояльцем ему было некогда, да и сам он был любитель выпить, и со временем он перестал придерживаться строгостей по отношению к жильцу. Стал отпускать Ульянова на охоту с местным жителем, «Сосипатычем», как прозвали его местные, а правильно, Иваном Осиповичем Ермолаевым. В округе была «богатая» охота, много дичи, дикие козы, а в горах и в тайге, белки, соболи, медведи, олени.
Ходил Владимир Ульянов, с местным жителем Мартьяновым, ходил в турпоходы и в Саяны, поднимались они на вершину горы малый Борус, высотой 2200 метров. А это не один и не два дня пути, в тяжёлых условиях снежного высокогорья.
Прошло лето и зимой Шушенское утонуло в снегах, вся жизнь в селе замирала. Владимир неофициально, частенько покидал Шушенское и пребывал в Минусинске, где по рекомендации Петра Красикова познакомился с Семёном Райчиным, типографским наборщиком, сосланным в Восточную Сибирь за «соучастие в антиправительсвенной деятельности» с группой Плеханова. Ульянов старался установить сотрудничество с Плехановым и другими основателями группы «Освобождение Труда». Особенно он старался бывать в Минусинске, когда туда иногда съезжались сосланные «политические», отбывавшие ссылку в близлежащих от Минусинска селах. На каждую поездку требовалось разрешение минусинского исправника, а он не всегда его давал, и Владимир, нарушая правила, но отпросившись у хозяина, уезжал в город. За одну такую отлучку, без разрешения полицейского начальства, ему было сделано строгое внушение.
Крупская, в своих письмах описывала холостяцкую жизнь Владимира Ульянова, «Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за свое «жалованье», восьмирублевое пособие, имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья. Правда, обед и ужин был простоват. Одну неделю для Владимира Ильича забивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест, как съест барана, покупали дополнительно на неделю мяса. В общем, ссылка проходила неплохо».
К мясу и котлетам добавлялся картофель, огурцы, кислая капуста, свекла, а в качестве десерта сибирские ватрушки. Четыре месяца спустя, после начала ссылки, в письме к матери, Владимир Ульянов уже хвастался, «здесь все нашли, что я растолстел за лето, загорел и выгляжу совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь.» Сразу все казанские, самарские и питерские болезни, следствие несбалансированного питания и юношеский гастрит, были им забыты.
Вместе с Владимиром Ульяновым в Шушенском отбывали ссылку, социал-демократ из Польши Ян Проминский, сосланный в 1895 году. По профессии он был шляпный мастер, иногда ходил с Ульяновым на охоту, в «политические» попал за компанию, распевал на демонстрации в Лодзи революционные песни, которые очень любил распевать и в Шушенском, Владимир Ульянов неоднократно в этом принимал участие. Проживал в ссылке в Шушенском и рабочий Путиловского завода, финн Оскар Энгберг. Финн был не грамотен, и Ульянов обучал Эгнберга и знакомил его с основами марксизма. У поляка Проминского было пятеро детей. Приходя к ним, Ульянов стремился их порадовать по мере своих возможностей. В письмах к матери он просил её послать ему книжки для детей с картинками. Владимир Ульянов вёл в Шушенском жизнь, насыщенную разнообразным общением, физической нагрузкой, выходы на охоту и походы в Саяны.
Одновременно с Ульяновым, к ссылке была приговорена и Надежда Крупская. Ее сослали в Уфу. Надежда Крупская и Владимир Ульянов начали ходатайствовать о том, чтобы ей, как невесте, позволили отбывать наказание в Шушенском. Власти пошли молодым навстречу, и разрешение было предоставлено с условием их бракосочетания, это обозначало венчание в церкви. Владимир Ульянов с нетерпением считал дни до приезда Надежды Константиновны. Будучи еще в Петербурге под следствием, Владимиру Ульянову понравилась её исполнительность и стремление участвовать в «революционном движении». А в одном из писем, отправленных из Шушенского, он сделал Надежде предложение, стать его женой. На что Надежда, которая симпатизировала Ульянову, в шутку ответила, «ну что ж, женой, так женой», хотя знала во что попадёт и для чего она была нужна, она понимала, что переписка ссыльных вскрывается и читается полицией.
Надежда Константиновна приехала в Шушенское 7-ого мая 1898 года, Владимир, был на охоте. Комната Владимира Ильича была не велика. Надежда приехала в Шушенское с мамой, Елизаветой Васильевной. Вернувшись с охоты под вечер, Владимир удивился, в его комнате горел свет. Состоялась радостная долгожданная встреча, особенным сюрпризом для Ульянова стало прибытие с Надеждой её мамы, которая стала ему тёщей в ближайшее время. Хозяева, у которых проживал Ульянов, уступили молодым остальную часть избы. Единственным человеком, который безбоязненно и с удовольствием критиковал Владимира Ульянова, была его тёща, Елизавета Васильевна. «Эк, вас разнесло-то, батенька», сообщила ему, его будущая тёща, при первой встрече. Поскольку Владимир был невысокого и довольно хрупкого телосложения, его полнота особенно бросалась в глаза.
Ссылка в Шушенское, для Владимира Ульянова стала, после прибытия Надежды и её мамы, настоящим гастрономическим раем. Жил он на полном пансионе, который включал в себя настоящее сибирское пятиразовое питание. В рацион входили щи, грибной суп, отварная рыба, телятина, пироги, пельмени, шаньги. Его обязанностью было только, сесть за стол, и всё это поглощать.
На столе у Владимира и прибывших, его жены и тёщи, не переводились свежая рыба, лучших лососевых сортов, молодое мясо, лесная дичь, ягоды, грибы, мед, домашние соленья, овощи, свежевыпеченный хлеб и конечно, любимые им куриные яйца. Как показало дальнейшее, яйца и всё, что содержало холестерин, пора было бы ограничить в рационе, но привычки питания, заложенная с детства, в семье, требовали удовлетворения.
Владимир Ульянову приходили и продуктовые посылки от мамы Марии. Мать отправляла ему в ссылку пряники, халву, варенье, мармелад, урюк.
После приезда Надежды и её мамы, Владимир Ульянов перебрался в более просторное жилье, состоящее из нескольких комнат, которое сняли у вдовы Петровой. Крупской при поездке в Шушенское было поставлено условие, либо официально выйти замуж за ссыльного, либо уезжать на прежнее место ссылки. В России того времени признавались только церковные браки, на этом настаивала и мама Надежды, Елизавета Васильевна. Владимир Ульянов, ярый атеист с молодости, не носивший нательного креста, согласился на венчание. Владимир Ульянов и Надежда Крупская венчались в Петропавловском храме села Шушенское, Минусинского уезда, о чём была сделана соответствующую запись в церковной метрической книге. До процедуры венчания, жениху и невесте, надо было пройти исповедь и получить исповедальное свидетельство. Кроме того, брачующиеся, должны были представить своих родителей, если их не было, брали «посажённых родителей» на время венчания. А процедура венчания многочасовая, с церковным облачением супруга и супруги, произнесением супружеской клятвы и многочисленными прославлениями Господа Бога. Кольца им сделал из медных пятаков местный кузнец. Владимир Ульянов все эти условия для вступления в брак выполнил, свой «атеизм» преодолел, любовь великая сила, да и для «революционного дела» очень требовалось это.
В избе, где жили Ульянов и Крупская, во время свадьбы, собрались товарищи по партии и местные крестьяне. Все хотели увидеть новобрачных и «погулять», отметить бракосочетание, выпить за благополучие молодой пары. Девушки восхищались роскошной длинной косой Надежды, которую по старинному русскому обряду, в день замужества, полагалось расплести и больше не заплетать, удивлялись ее тоненькой хрупкой фигурке.
После венчания молодые переселившись в дом крестьянки вдовы Петровой, завели свое небольшое хозяйство, огородик во дворе, около дома, под окнами, посадили цветы, хмель.
Надежда привезла Владимиру новость, о прошедшем в Минске, 13-15 марта, I объединительном съезде «РСДРП», на котором было провозглашено образование новой организации, «Российской Социал-Демократической Рабочей Партии». Это известие очень порадовало Владимира Ульянова и немножко расстроило, так как он в этом не принял участия. На съезде в Минске, его имя ни в каких документах не упоминалось. То, о чём он всё время мечтал, стать членом партии, которая сделает революцию, свершалось. Партия была социалистическая, была принята в состав участников «Социалистического Интернационала», но с рабочими в этой партии, в России, был недобор. В России это была партия разночинной интеллигенции, которая обещала рабочим всяческое благоустройство в их будущей жизни, но главное обещание партии было, освободить их, рабочих, от капиталистической эксплуатации, ликвидировать наёмный труд, захватить политическую власть в империи в руки рабочих. Рабочие были этим очень воодушевлены и мечтали, когда это свершится.
Примечание: «Социалистический Интернационал», «Социнтерн», международная неправительственная социал-демократическая организация, со штаб-квартирой в Лондоне. Был создан на базе I Интернационала, организованного в 1864 году при участии Карла Маркса.
Подготовка к объединительному съезду социалистов России, началась в конце 1896 года, «Виленская» группа начала переговоры о съезде с «Петербургской» и «Киевской» организациями, после чего были отправлены два делегата в Швейцарию для переговоров с заграничным «Союзом русских социал-демократов», и летом 1897 года в Цюрихе, при руководстве Георгия Плеханова, был выработан проект объединения в одну партию.
Пыталась собрать съезд в Киеве, в 1897 году, но так как в назначенное время в Киев прибыли лишь представители от Санкт-Петербурга и Москвы, решено было считать съезд несостоявшимся и собраться лишь на частное заседание. Было решено развернуть подготовку съезда и наладить издание общерусской социал-демократической «Рабочей газеты», № 1, которой вышел в Киеве в августе, № 2, в декабре 1897 года. Газета освещала рабочее движение в России, призывала местные социал-демократические кружки и группы сплотиться в единую пролетарскую партию, «РСДРП».
Киевское совещание обсудило вопрос о созыве съезда и поручило заняться его организацией киевской группе, которая предложила участвовать в съезде Петербургскому союзу, фракции «стариков», Киевскому и Московскому союзам, Екатеринославской группе, Литовской социал-демократической партии, Бунду.
Примечание: Бунд или «Союз», еврейская социалистическая партия, действовавшая в России и Восточной Европе с 90-х годов XIX века, до 40-х годов XX века. Бунд, считал себя единственным представителем интересов многочисленного, на землях Российской империи, еврейского рабочего класса.
Однако, из-за возникших разногласий, на съезд не были допущены социал-демократы, издававшие газету «Рабочая-мысль» в Санкт-Петербурге, представители Иваново-вознесенской, Одесской и Николаевской социал-демократических групп, как не вполне устойчивые и недостаточно конспиративные. Не были посланы приглашения организации «Рабочее знамя» в Белостоке, и «Польской социалистической партии», ввиду поставленных ею неприемлемых условий. Не пригласили и «Союз русских социал-демократов за границей», опасаясь, что его делегаты также не смогут соблюсти требования конспирации. Харьковская социал-демократическая группа отказалась участвовать в работе съезда, заявив о несвоевременности создания партии. Послать делегата на съезд согласилась «Литовская социал-демократическая партия», но затем отказалась.
Съезд был проведён в Минске, там находился «Центральный Комитет партии Бунд». Все организационные хлопоты взяли на себя члены «Бунда», Евгения Гурвич и Павел Берман. Председателем съезда был назначен Эйдельман, а секретарями, Вигдорчик и Тучапский.
Делегаты съезда, Радченко, Ванновский, Тучапский, Эйдельман, Вигдорчик, Петрусевич, Мутник, Кремер, Кац. Присутствовало 9 делегатов, представлявших наиболее крупные социал-демократические организации России, Петербургский, Московский, Екатеринославский и Киевский «Союзы борьбы за освобождение рабочих», лидер Георгий Плеханов, а также группу «Рабочей газеты» и Бунда. От «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» в съезде участвовали 4 человека, Степан Радченко, Петербургский союз, Александр Ванновский, Московский союз, Павел Тучапский, Киевский союз и Казимир Петрусевич, Екатеринославский союз, от Бунда, Шмуэль Кац, Арон Кремер и Абрам Мутник, а также 2 человека от Киевской «Рабочей газеты», Борис Эйдельман и Натан Вигдорчик. Всего состоялось 6 заседаний. В целях конспирации протоколов не велось, записывались только резолюции. Основным был вопрос об образовании партии. Съезд провозгласил создание марксистской рабочей партии и принял решение назвать её «Российской социал-демократической рабочей партией», «РСДРП», то есть партией пролетариата всех национальностей России. В единогласно принятом решении указывалось, что все «Союзы борьбы», группа «Рабочей газеты» и Бунда «…сливаются в единую организацию под названием „Российской социал-демократической рабочей партии“». Съезд избрал ЦК «РСДРП» в составе 3-х человек, Степана Радченко, от Петербургского «Союза борьбы», Бориса Эйдельмана, от группы «Рабочей газеты» и Арона Кремера, от Бунда. Официальным органом партии была объявлена «Рабочая газета», Киев. «Союз русских социал-демократов за границей» признавался частью партии и её представителем за рубежом. Съезд поручил членам ЦК составить «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии» с изложением ближайших политических задач партии. В «Манифесте», написанном Петром Бернгардовичем Струве, в частности говорилось, «чем дальше на восток Европы, тем, в политическом отношении, трусливее и подлее становится буржуазия и тем большие культурные и политические задачи выпадают на долю пролетариата». Представителями интересов пролетариата в «РСДРП» стали разночинцы-интеллигенты, мелкопоместные дворяне, служилые чиновники, некоторые из них называли себя пролетариями «умственного» труда.
«Манифест» и решения съезда, напечатанные отдельным листком, в апреле 1898 года, в Бобруйской подпольной типографии «Бунда», были восприняты революционными социал-демократами России как документы исторической важности, которые получили и одобрение Владимира Ульянова. После съезда социал-демократические организации и союзы приняли название, «комитеты РСДРП».
Однако I съезду «РСДРП» не удалось преодолеть идейной, организационной и национальной разобщенности социал-демократического движения. Он не смог выработать ни «Программы» партии, ни «Устава». Партия, как единая централизованная организация, на съезде не родилась. Положение усугублялось тем, что сразу же после съезда, многие партийные организации были разгромлены, 8 из 9 делегатов съезда, в том числе члены ЦК, арестованы, типография и готовый к печати № 3 «Рабочей газеты», захвачены полицией. Весь процесс создания «РСДРП» проходил под полицейским надзором.
Для охоты, кроме берданки, у Владимира Ульянова, имелся и револьвер у ссыльного Оскара Энберга, Ульянов уговорил Энберга, приходить ночевать к себе, и Оскар обучал Владимира Ульянова стрелять из револьвера.
Позже, от брата Дмитрия, Владимир с нарочным получил для себя новое ружье, централку Франкотти. Опробовали централку прямо во дворе, стреляли в мишень, закреплённую на заборе. Бой ружья испытателям понравился, заряд ложился кучно.
Надежда Крупская привезла Владимиру коньки из Санкт-Петербурга, германской марки «Меркурий», и он «обучил» диковинному занятию всех местных детей, устроив на Шуше каток. «Оскар катается плохо и очень неосторожно, так что падал без конца, я вовсе кататься не умею, для меня соорудили кресло, около которого я и стараюсь держаться. Володя катается отлично», писала в дневнике Надежда Крупская, 15 декабря 1898 года.
Новый 1899 год, последний год ссылки Владимира Ульянова, ссыльные встретили у четы Кржижановских в Минусинске. Поездка была разрешена, с 24 декабря 1898 года по 2 января 1899 года. Владимир и Надежда были в Минусинске. Среди гостей кроме Ульяновых были Лепешинские, Ленгники и ещё человек 16.
Вместе с Надеждой, Владимир занимался переводами иностранных текстов, Надежда переписывала его работы, понятным каллиграфическим почерком, которые затем отправлялись в журналы. В Шушенском Владимир Ульянов закончил книгу «Развитие капитализма в России». Всего за 3 года ссылки было написано более 30 работ, в которых он наметил пути революционной борьбы, разработал тактику и программу для будущей «Партии», критиковал марксистов-«экономистов». В Шушенское Владимир Ульянов выписывал больше пяти газет и журналов российских и три журнала из Германии, «Архив Социального Законодательства и Статистики», «Социальная Практика», «Новое Время». Кроме этого, Владимир Ульянов постоянно заказывал и получал, через родных, тюки журналов, газет, русские, немецкие, французские книги, нелегальные издания. Для оплаты этих расходов, требовались постоянно деньги, сотни рублей. Ульянов, регулярно просит деньги у матери, с обещанием возврата долгов со своих гонораров за переводы иностранных книг, и просил пересылать, просимые у матери суммы, на имя его тёщи, Елизаветы Васильевны. Впрочем, Елизавета Васильевна и все свои собственные доходы тратила на жизнь семейства в Шушенском.
Вечерами Ульянов и Крупская с удовольствием читали русских классиков, Пушкина, Лермонтова, Некрасова.
Прислуживала семье революционеров, по дому в три комнаты, 13-летняя местная селянка. Ульяновы всегда имели чистоту комнат, вкусную и свежую пищу, стирку и починку белья. В Шушенской ссылке, Владимир Ульянов заметно прибавил в весе, о чем его супруга неоднократно упоминала в письмах свекрови, маме Владимира, называя его настоящим сибиряком. Молодожены проводили много времени с ружьями в лесу и на болотах. Владимир Ульянов уделял серьезное внимание физкультуре и активному отдыху. Зимой он упражнялся на коньках по специально залитому для него катку.
Владимир Ульянов хорошо играл на гитаре, и подыгрывал Проминскому, когда они совместно распевали революционные песни на польском или французском языке, развлекая зимними вечерами односельчан.
Возможность не задумываться о хлебе насущном, превратила трёхгодичное пребывание Ульяновых в ссылке, по выражению его же супруги Надежды, в полную приятностями дачную жизнь.
В январе 1900 года Владимир Ульянов получил извещение из полицейского департамента о завершении ссылки, и о том, что «министр внутренних дел воспретил ему после окончания ссылки проживать в столичных и университетских городах и крупных рабочих центрах».
Чтобы быть ближе к столице, Санкт-Петербургу, Владимир Ульянов решил поселиться в Пскове, где уже обосновался Пётр Красиков. Псков в это время был «перевалочным» пунктом при перевозке газета «Искра» из Германии в Россию.
Отъезд был назначен на утро 29 января 1900 года. Расставание с Шушенским получилось трогательным и теплым. Владимира Ульянова и его семью пришли проводить крестьяне и остававшиеся ссыльные. Поздним вечером они прибыли в Минусинск. Так закончилась трехлетняя ссылка Владимира Ульянова, похожая больше на творческий отпуск, с общим оздоровлением и укреплением организма.