В одном из северных монастырей был такой случай. Как-то раз молодой монах по имени Василий нёс из трапезной в келью брату Аввакуму ужин, так как тот был уже настолько стар годами, что из-за разбившего его ноги ревматизма почти не мог ходить самостоятельно. Василий, деля с братом Аввакумом келью, ухаживал за ним, а заодно и получал наставления от старшего монаха, за советом к которому наведывался иногда и сам настоятель.
Нёс ужин Василий через весь монастырский двор, ужин нехитрый каша пшеничная с грибами да краюху чёрного хлеба, да всё помышлял о Царстве Небесном. Как там будет житься человеку, да чем он будет всеми днями Вечности заниматься! Не заскучает ли? Не возропщет ли, по поводу того, что трудиться на ниве Божьей ему придется рук не покладая? Так бы и шёл и мечтал, пока не дошёл бы до кельи, но как назло кто-то из монахов в проходе оставил ведро. И вот об это-то ведро Василий и имел неосторожность зацепиться! Весь ужин, что он нес брату Аввакуму, оказался на полу.
- Будьте вы неладны! – выругался Василий. – Кто же это только додумался ведро на проходе оставить! Вот нерадивые! Придётся снова возвращаться на кухню за ужином для брата Аввакума!
Делать было нечего, собрав с пола кашу и хлеб, для того чтобы отдать собачке прижившейся в монастыре Василий побрёл назад в кухню к брату Евсевию за новой порцией.
Монах, работавший на кухне, в обязанности которого входила готовка еды на всю братию, по имени Евсевий, уже домывал посуду и намеревался идти к вечерней службе, но тут в помещение кухни вошёл брат Василий. Евсевий спросил его:
- Тебе чего Василий?
- Брат Евсевий, тут такое дело вышло, - начал молодой монах, - иду, я значит, в келью к себе, несу ужин брату нашему немощному Аввакуму, о Царстве Божьем размышляю. А тут посреди коридора, ведро какой-то олух оставил, ну, я об то ведро и споткнулся! Всё, что нёс я брату нашему Аввакуму по полу у меня и разлетелось! Ты уж не поскупись, отрежь ещё ломоть хлеба да положи каши для Аввакума!
- О Царстве Божьем говоришь, размышлял, Василий? – переспросил его Евсевий.
- Ох, да, брат Евсевий, о царстве истины небесной! И как там только Господь наш всё устроит?
- Как-нибудь устроит, то забота не наша, а вот для брата нашего Аввакума у меня ничего не осталось! Ты ведь знаешь, монастырь наш не богат, потому настоятель приказал готовить строго по количеству монахов и гостей, коль таковые будут. Нет ничего у меня! Ступай отсюда!
- Да как же это? Что же я брату Аввакуму скажу, почему он без ужина остался! – запричитал Василий.
- А ты, брат Василий, скажи Аввакуму, что без ужина он остался из-за того, что ты о Царстве Божьем мечтал!
Василий побрёл в свою келью, еле волоча ноги. Когда он в неё вошёл, брат Аввакум сидел за столом, читая писание.
- О, ты пришел, Брат Василий! – обрадовался Аввакум. – Что там у нас на ужин? Я что-то проголодался сегодня!
- Я, брат Аввакум, извиняюсь, но ничего нет! – виновато ответил Василий.
- Как это? Неужто пост какой объявлен, а я не знал о нём? – поинтересовался у Василия Аввакум.
Нет, брат Аввакум! Поста никакого нет! Просто, когда я нёс тебе ужин, то споткнулся о ведро, которое кто-то из наших нерадивых братьев оставил посередине коридора аккурат на самом проходе! А когда я вернулся в кухню, то брат Евсевий прогнал меня, сказав, что ничего у него для тебя, брат Аввакум – нет!
- Ты говоришь, брат Василий, что ведро кто-то из наших нерадивых братьев оставил?
- Да, а как же еще назвать того, кто это сделал? – встрепенулся Василий.
- А сам-то ты, что без глаз, почему не заметил ведра? Не темно же ещё! – спросил Аввакум.
- Да понимаешь, брат Аввакум, шел я и о Царстве Божьем размышлял, как там людям живётся?
- Аааа, вот оно что! – кивнул Аввакум.
В это время в келью к Аввакуму и Василию вошёл брат Евсевий. Он принёс тарелку с кашей и ломоть хлеба для Аввакума.
- Брат Евсевий, ты же говорил, что ничего нет у тебя? - недоумевающее спросил Василий у Евсевия.
- Верно, лишнего нет! Я решил сегодня пропустить ужин во славу Божью, вот свой и принес брату нашему Аввакуму. Ему нельзя не подкрепиться, поскольку стар и немощен! А тебе брат Василий скажу, ты о Боге думай, да под ноги глядеть не забывай! Не обессудьте, пойду я, мне ещё чан ополоснуть надо!
С этими словами Евсевий вышел из кельи.
- Зол брат наш Евсевий, – сказал после его ухода Василий, - зол и не понимает, что мысли о Царстве Божьем они важнее всего остального!
- А по мне так он прав, - сказал, глядя на Василия Аввакум, - царство Божье, Василий, оно ведь на Земле начинается!