(мужчины, осторожно, впереди – мины, вам туда не надо!)
Я летела на другой конец света совершенно одна и должна была срочно понять, как к этому надо относиться. Это был мой первый такой длинный перелет, и эти 12 часов нужно было как-то прожить, а все меня пугали тем, как это тяжело и невыносимо- мучительно.
Если бы у меня появилось столько свободного времени в жизни на земле, я бы точно знала, как им распорядиться. Можно было бы проснуться попозже, не гоняться, как умалишённая, по квартире в поисках неизвестно куда засунутого телефона, без которого сегодня просто нереально выйти из дому. Интересно, что произойдет, если провести такой жёсткий и беспощадный эксперимент и провести целый день без этого, не постесняюсь сказать, девайса?
Можно было бы смотаться в тренажёрный зал, или спуститься с горы на море и пройтись по берегу, отпрыгивая от флиртующей волны. А потом купить гранатовый сок, в котором плавают наперегонки не попавшие в ситечко косточки, пить его через трубочку и, подставив лицо зимнему солнцу, наблюдать через солнечные очки, как две вороны прыгают по песку и высматривают что-то чрезвычайно интересное в ракушках, наверно, ищут куриное счастье— камушек с дыркой, чтобы подцепить его блестящим клювом, загадать, глядя одним глазом в дырку, своё воронье желание и закинуть камушек подальше в море, тогда желание обязательно сбудется.
А после моря вернуться домой, принять душ и обязательно побродить по квартире с какой- нибудь очень полезной масочкой на лице. Оно тогда становится довольным и начинает улыбаться, потому что любит, когда о нем заботятся, а не бросают неумытым и уставшим на подушку.
Потом можно выпить кофе и пойти поспать. Что может быть приятнее дневного сна, когда свет пробивается сквозь опущенные жалюзи, и не нужно заводить будильник, потому что некуда торопиться, и проснуться от того, что вообще больше не хочется спать, потянуться сладко и заснуть еще на пол часика. А впереди столько времени, и день не заканчивается, и никуда не надо спешить, и можно не убирать, не стирать, не готовить, а заняться чем- нибудь чудесно- незапланированным— пересадить кактус, который повзрослел и не помещается в своём горшке, он сердится, колется и разбрасывает вокруг себя землю. Или переставить мебель, поменяв местами пианино и диван, обнаружить за пианино давно потерянную серёжку, обрадоваться находке, увидеть, что до перестановки было значительно лучше, и всё переставить назад. Или найти в интернете любимый старый фильм, который знаешь наизусть, то интонации и последнего титра, и смотреть его целый вечер, завернувшись в плед и устроившись в кресле поудобнее, с чашкой чая и сушками, как в детстве.
Но ведь в самолёте нет ни моря, ни кактуса, ни куриного счастья, и я стала думать, как мне провести 12 часов своей жизни с пользой для себя.
Гугл советовал скачать музыку и несколько фильмов, спать побольше, пить побольше и ходить побольше, но эти советы были скучными и совершенно мне не понравились, поэтому я решила, что прежде всего нужно повычитать. Полет занимает 12 часов, из которых час уйдет на то, чтобы взлететь, угнездиться в кресле и мягко приземлиться. Остается 11 часов. Если во время полета кормят два раза— это ещё целый час, значит, остается всего 10 часов, а с ними справиться уже намного легче. Поэтому я напрягла всё своё воображение, а этого добра я меня- как у дурака фантиков, и составила женскую программу выживания в длинном перелёте.
Я заранее предупреждаю о том, что всё, написанное далее, рекомендуется читать только девочкам, чтобы не ранить неустойчивую и впечатлительную мужскую психику. Я не настолько наивна, чтобы не понимать, что каждый мужчина с минимальным стажем мужа, супруга или, что бывает намного реже в последнее время, благоверного, конечно знает, что женщина может быть любой— и нежной кисейной барышней с лёгким румянцем и немного наивным взглядом, и полководцем, бледным от предвкушения битвы и покусывающим бледные губы, и красоткой- незнакомкой, уверенной, что весь мир упадёт к её ногам, и растрепанной мегерой, не узнающей себя утром в зеркале. Но это всё— только внешняя картинка того, что происходит за кулисами спектакля под названием «Красота- страшная сила», который женщины с аншлагом играют всю жизнь.
Поэтому я предупреждаю: мужчины, осторожно, впереди – мины, вам туда не надо!
Есть несколько вещей, с которыми в полёте сталкивается любая девочка.
Прежде всего надо, чтобы было комфортно и нигде не давило- ни джинсами, ни лифчиком, даже если он самонадеянно считает себя бюстгальтером, и я взяла в собой удобный и очень мягкий спортивный костюм, в который нужно переодеться уже в самолёте, теплые носочки, потому что будет холодно, и любимый плед, заранее надушенный своими духами. Это обязательная мера предосторожности, потому что никогда не знаешь, кто с тобой будет сидеть рядом и как давно он не принимал душ.
В самолетах очень сухой воздух, он, конечно, не может сравниться с хамсином, изнуряющим пустынным, жарким ветром, от которого трескаются губы, и никакой крем для рук не может справиться с неприятным ощущением шуршащих ладошек, но это самая большая проблема, которую приходится решать в во время длинного перелёта, для того чтобы приземлиться через несколько часов сочным и румяным яблоком, а не местами подгнившим, морщинистым и потрепанным жизнью, сложной международной обстановкой и перепадами давления помятым сухофруктом.
Я помню свою растерянность, когда первый раз держала в руках две баночки, на одной из которых было написано- увлажняющий, на другой- питательный крем. Потом я была совершенно обескуражена тем, что не понимаю разницы между сывороткой и бальзамом для лица. А когда продавщица в отделе косметики посмотрела на меня с сочувствием и сказала: «Пора… пора заняться зоной Т. Этот омолаживающий крем Вам очень подойдет», - я поняла, что ко всем моим не простым взаимоотношениям с жизнью добавилась не только «зона Т», но и антивозрастные мероприятия. С тех пор вопрос с кремом я решаю просто- покупаю самую красивую упаковку и радуюсь ей, как новой кукле.
Поэтому перед полетом нужно наковырять пальцем немного крема из Очень Красивой Банки в одноразовую. В другую маленькую баночку надо выдавить кремчик для глаз и обязательно не забыть про крем для рук.
Итак, самолёт взлетел, все в очередной раз пропустили мимо ушей объяснялку, где находится кислородная маска, и за какую веревочку у нее надо дергать в случае чего, прошел целый час полета, приглушен свет, пассажиры начинают сладко посапывать, а я открываю салон- спа.
Сначала необходимо смыть все черты лица, аккуратно нарисованные перед выходом из дома— и распахнутые ресницы, и лёгкий загар, и яркие губы, и удивленно приподнятые брови. Мужчины, ошарашенные полным отсутствием даже намёка на логику, могли бы спросить: «А зачем краситься в аэропорт, если потом всё равно всё надо будет смыть?»
Но я не буду реагировать на эту инсинуацию. Во- первых, все знают про обидчивого художника, во- вторых, я предупреждала, что это- инструкция только для женщин, и в третьих, накраситься в аэропорт- это такой ценный и важный лайфхак, потому что мне совсем не хочется оказаться в ситуации, когда я не похожа на свою фотографию в паспорте, и офицер- секьюрити бросает короткий взгляд на фото, потом удивленно смотрит на меня, потом снова на фото, не пропускает меня на рейс и думает про себя: «Ей пора заняться зоной Т…»
Смывать косметику с лица можно специальными влажными косметическими салфетками, но и детские, для попки, тоже подойдут. Ими, кстати, нужно протереть всё вокруг себя, и особенно откидывающийся столик, который никем никогда не моется.
Первый, подготовительный этап занял пол часа, и теперь пришло время доставать косметичку и вынимать из неё секретные баночки. Можно, конечно, сказу намазать на лицо очень жирный, питательный, с какими-нибудь замечательными омолаживающими добавками ночной крем, но я не люблю лёгких путей и сначала делаю маску для лица.
Это, как ни странно, всегда вызывает, необычайное удивление.
— Как??? Ты сидишь в этой маске???
— Да, конечно….
— И не стесняешься???
— Нет, конечно…
По правде говоря, в самом первом длинном перелете я пожалела нервную систему сидящего рядом дядьки и закуталась с головой в свой ароматный плед, сделав вид, будто мне мешает яркий свет.
А потом я подумала- подумала и решила выбрать, что для меня важнее— моё настроение, внешний вид и хорошо проведенное в самолете время или мнение какого-то совершенно чужого человека, одного из шести миллиардов, которого я никогда в жизни больше не встречу, и до которого мне нет никакого дела вообще.
Поэтому в своей замечательной масочке я сижу ещё пол часа, и в это время можно послушать заранее скачанную музыку. Сколько нам осталось лететь? Всего 9 часов? А ещё столько дел… Итак, продолжаю. Через пол часа маску можно снять и заняться руками. Хороший крем и массаж каждого пальчика сохранит кожу мягкой, а настроение- приподнятым. И теперь, после спа- процедур, можно переходить к самому интересному— приятным воспоминаниям. Я не знаю, как у кого, но у меня в обычной, ежедневной жизни на это совершенно не остается времени. Я вообще подозреваю, что там, наверху, в канцелярии мер и весов, занимающейся временем, случился какой-то сбой в настройке, и единица измерения жизни "день" поменялась на единицу измерения "неделя", и несутся эти недели наперегонки, наступая друг другу на пятки: воскресенье- пятница, воскресенье- как??? снова пятница? не может быть!!! И я не помню, что было месяц назад, не успеваю запомнить, как хорошо провела отпуск, не вспоминаю приятные неожиданности и чудесные встречи. Бегу… Бегу! Поэтому длинный перелет, когда в самолете приглушен свет, когда угомонились и стюардессы, и пассажиры, и телефон не зазвонит бесцеремонно и фамильярно, длинный перелёт — это замечательная возможность прокрутить кино назад и повспоминать медленно, в подробностях что- нибудь милое, давно прошедшее, но всегда вызывающее улыбку. Мне, правда, никогда не удавалось оставаться на этой позитивной волне, потому что в таком расслабленном состоянии духа и на высоте десяти километров над землёй моё неугомонное подсознание идет вразнос и вместе с приятными воспоминаниями вываливает на меня все спрятанные глубоко- глубоко непрощенные обиды, не высказанные прямо в лицо последние слова, несправедливые обвинения, злые ссоры, одним словом, весь хлам, который хранится у меня в чулане как чемодан без ручки — и нести тяжело, но и выбросить жалко. И тогда я затеваю генеральную уборку (на это ведь тоже нужно время, которого никогда нет), начинаю делить весь свой хлам на две кучки— в одну отправляю то, что можно начинать не помнить, о чем пора перестать плакать, сердиться и уже не обижаться, то, что не вызывает никаких эмоций, кроме зевоты и скуки. Эти воспоминания выбрасываются за борт, и я наблюдаю в иллюминатор, как их треплет ветром между облаками, как они становятся прозрачными, еле заметными, а вскоре и исчезают навсегда, не оставляя на небе даже пятнышка.
В другую кучку, поменьше, я складываю то, из-за чего пока хочется попереживать или поогорчаться, и жалко такое отменное, качественное страдание выбрасывать на помойку, пусть ещё полежит, может, пригодится когда- нибудь… потом…На все эти размышления уходит ещё примерно час. "Осталось лететь всего восемь часов", — и с этими замечательными мыслями я засыпаю.
Я сплю долго и сладко, часа четыре, иногда пять, и просыпаюсь от включённого в самолете света. Осталось всего три часа, и пора переходить к водным процедурам.
В самолетном туалете, конечно, очень тесно, но при желании и определенном навыке можно разделить себя на отдельные части и этими частями помыться. Одна рука… другая рука… правая нога…левая нога… Вся прелесть этого занятия заключается в том, что занимает кучу времени, но ведь именно в этом и состоит сверхзадача. Минус пол часа, снова можно доставать косметичку, зеркальце и начинать рисовать на лице красоту необыкновенную. Если никуда не торопиться, то ещё пол часа времени проведено с пользой. Что у меня осталось? Два часа? Ну это просто ерунда! Что такое двухчасовой полет? А шуму то было!