СУЕВЕРИЯ И ПРЕДРАССУДКИ
Андрон и Катя были женаты меньше года, но, казалось, они прожили в браке уже несколько лет. Что, впрочем, объяснялось ранним стартом: собственно, со свадьбы всё и началось. Притом, что и Катя, и Андрон жаждали её не меньше, чем другие влюблённые, окрыленные молодостью и большими надеждами. Правда Андрон не скрывал, своего насмешливого отношения к показательной стороне этого события, которое как раз очень увлекало Катю, а она, в свою очередь, относилась к насмешкам Андрона легко, именно как к насмешкам: она и сама любила посмеяться над забавными странностями своего возлюбленного. Например, над уморительной серьёзностью, которую он напускал на себя всякий раз, когда собирался предложить ей заняться сексом и т.д.
С приближением наступления «главного события их жизни», как считала Катя, насмешки Андрона над ним, становились злее. Катя была отнюдь не глупой девчонкой, и прекрасно понимала, что пик злобы и насмешливости по поводу предстоящего праздника придется как раз на сам праздник. Но и в самых страшных своих страхах она не могла представить, что такая мелочь может помешать ей погрузиться в океан сказочной феерии и бесконечного восторга бракосочетания. Тем более что, как бы ей не хотелось обратного – все эти бесконечные удовольствия никак не могли продлиться более нескольких часов, максимум сутки. И, наконец, - насмешка отличается от смеха только тем, что смеешься не ты, а кто-то другой. Но для того-то и существуют взаимные насмешки, чтобы в итоге удовольствие получили и те, и другие.
Однако итог оказался несколько иным. Как обычно, началось с мелочи: Катя как раз обсуждала со свидетелем и свидетельницей условия новой традиции, по которой те должны были переспать друг с другом в первую брачную ночь, произведя на свет примету благополучия брака, свидетелями которого они должны были стать. Обычно отстраненный в подобных делах Андрон внезапно назвал эту традицию суеверием и попыткой нормализовать обычное пьяное ****ство. А заодно посоветовал своей невесте свести в перекрестном совокуплении их родителей, а, если повезет, то и родителей их родителей тоже.
Катю глубоко задели слова Андрона, отец которого не только был в разводе с его матерью, но и состоял в повторном браке. Предложить своей матери вступить в связь, пусть и кратковременную, с женатым мужчиной! – это переходило все границы. Однако вместо того, чтобы, выслушав ее доводы, признать свою ошибку, Андрон сначала произвел сеанс оскорбительного ржания, предлагая и другим присоединиться к этой гнусной затее, а потом заявил, что, намеренное исключение женатых мужчин из числа потенциальных любовников – это пещерный предрассудок. И, если угодно, в браке также состоит и свидетель с его стороны. Причем не в повторном, а самом первичном. И что его жена присутствует на этом торжестве вместе с ним.
Узнав об этом, свидетельница со стороны невесты наотрез отказалась спать со свидетелем и покинула торжество в слезах. Свидетель же, несмотря на наличие супруги, той же ночью трахнул двоюродную сестру Кати – ее вечную антагонистку, которая совсем недавно вышла замуж за какого-то выскочку – разумеется Кате назло, - да еще и заслужила похвалу Андрона за презрение к свадебному церемониалу, которого не было вовсе.
Что это было: предрассудок или суеверие – теперь это уже не важно, как не важно, есть ли между этими понятиями принципиальная разница. Важно то, что послесвадебная жизнь Кати и Андрона стала настоящим кошмаром.