*Кирилл
Сегодня мы собрались в этот замечательный день для того, чтобы связать узами брака двух любящих друг друга людей. Прошу ответить Вас, жених, согласны ли Вы взять в жены Александру и является ли Ваше решение…Он не слышал слов, а видел лишь ее…такую смущенную, такую родную…такую хрупкую, как фарфоровая балерина в этом белом, пышном платье за фатой которого скрывались темно-карие глаза, что при солнечном свете блестели сиянием драгоценным камней. Усталый скиталец нашедшей жизнь у ног этой женщины боготворил ее, как боготворит ребенок свою мать. Обрученный, окольцованный, но счастливый. Нашедший приют между волшебных женских ног, что однажды открыли ему тайну сексуального спасения во вкусе медовых губ. Ее лотоса цветок, что лишил его покоя, что напоил нектаром досыта. Он отдал за этот любви глоток все, что у него было. Он поклялся разделить с ней любовь, боль, смерть и что сейчас? Ненависть, переполняющая чашу страсти, что заставляла его метаться.
Будильник сигнализировал о восьми часах утра, и громкое зевание Светы протрезвило отчима. Кирилл решил, что сейчас нужно играть по правилам честного рассудка, да и стыд пробирал до костей за собственное, неадекватное поведение. Мозгами понимает все, но только беспокойное сердце не может смириться со всем происходящим. Пожелав доброе утро падчерице, он открыл входную дверь. Саша сидела на ступенях, ведущих на пятый этаж закрыв лицо руками, и тихо всхлипывала. Плакать не получилась, ибо слез будто бы больше не осталось. Он ничего не сказал супруге. Просто оставил дверь, открытую так, словно она бродячая кошка, что зайдет погреться и полакать теплого молока, оставленного специально для нее.
Чайник сорвал свисток своим свистом, и Кирилл уже готовил падчерице завтрак. Яичница на оливковом масле, черный хлеб с плавленым сыром и ее любимый черный чай с лимоном, но без сахара. Сахарный диабет исключал из ее рациона привычные для подростка продукты, но она от этого не страдала, а наоборот, гордилась тем, что ЗОЖница без ЗОЖ. Света…тринадцатилетний подросток со своими, совершенно иным тараканами, что не свойственны девочкам в ее возрасте. Не страдала никогда по мальчикам, хотя ее сверстницы уже пытаются быть взрослыми путем вешанья не только на шею к мальчишкам постарше. Попасть в ситуацию, когда малышка Света приведет в дом своего мужчину была для Кирилла табу. Он и слышать ничего не хотел о таких перспективах, и открыто говорил «мужчины не достойный таких хорошеньких девушек, как ты, Светик». Понимала ли девчонка — это по-своему или нет он не знал, но то, что мальчики ее не интересуют знали все и в первую очередь – мальчики.
Короткостриженная, натуральная шатенка со своими по сути, но детскими щеками пробудила в Кирилле настоящие отцовские чувства. Внешне напоминала ему мать в детстве, и может быть, именно поэтому старался опекать маленькую девочку, как родную. Темно-карие, широко распахнутые глаза с невероятными ресничками придавали ей некой зрелости во взгляде, как и аккуратный, острый носик. При одном взгляде на нее, Кирилл знал, что в будущем она станет страстной, чувственной женщиной. Об этом говорила форма ее губ. Небольшие, чуть припухлые, нежно-розового цвета. Телосложением она была явно не в свою мать. Пышная девчонка, что в свои тринадцать имела второй размер груди и пробуждала сонных волков в зеваках старшего возраста. Светка вышла из ванной комнаты, надела свою школьную форму и пришла на кухню за долгожданным завтраком. Отпив глоток чая, она принялась за хлеб с сыром. Обедала она чуть больше двадцати минут, ибо торопиться не ее клише. После сытного завтрака, она направилась в прихожую, чтобы собраться. Кирилл помог девчонке перекинуть сумку, завязал на ботинках красивые бантики, и игриво (понарошку) дал щелбан по аккуратному носику девчонки..
-Сколько сегодня уроков?-спросил Кирилл облокотившись ладонью о дверной косяк.-ты все взяла? Ничего не забыла? Проверяй! Ключи, телефон, домашка, сменка?
-Все на месте.-улыбнулась Света застегивая пуговицы пальто.-спасибо большое.
-Давай аккуратно.-Кирилл похлопал по плечу девчонку, и она резко обняла его.
-Я люблю тебя.-прошептала Света.-до вечера.
Он стоял у двери в спальню и долго топтался на месте, словно мальчишка, только что нахамивший матери, что теперь боится смотреть в глаза той, кто принимает и любит его таким, какой он есть. Три робких стука, но ответа так и не последовало. Кирилл аккуратно толкнул незапертую дверь и прошел в комнату, где нависла атмосфера настоящего разгрома, который он сам и сотворил. Сам. Своими руками. Стыд пробирал до дрожи и липкого пота, выступающего на лбу. Он сел в глубокое кресло, и закрыв лицо руками вздохнул.
Александра неподвижно лежала на супружеском ложе, и молчала. Горло пересохло. Слезы снова скатывались с ее глаз оставляя мокрую дорожку предательских слез на личике. Редкие всхлипывания, громкое сглатывание заставляли Кирилла тяжело вздыхать. Он ненавидел себя в такие моменты. Ненавидел себя так же, как в детстве отца. Он прекрасно помнил, как рыдала мама, и видя сейчас слезы супруги…тошнота подкатывала к горлу от собственного омерзения. Все его нутро протестовало гордости и лишнему фарсу. Любил ли он Сашу? Да. Любил. Любил больше жизни, но сейчас…сейчас жалость брала вверх, и он просто не знал, как начать с ней разговаривать. С ней…с такой нежной, с такой ласковой, с такой, черт возьми, родной. Ее слезы – его вина. Ее пугливая дрожь – его заслуга.
На столике у кресла лежала книга, что так любит читать Саша, и Кирилл открыл на закладке страницу. Поклонница Шекспира, романтичная особа, что так любит любовь, живет ею, пронизанная ниточками страсть и желанием быть любимой. Заметив телодвижение супруга, Саша села на постель, перекинула ногу на ногу и совершенно не замечая за собой, но начала нервно болтать ею. Он не любил Шекспира, и только сейчас впервые с настоящей грустью читал заветные строки влюблённого мужчины, коим сам себя и считал…
«Моя Джульетта. Солнышко, взойди,
Чтоб смерть пришла завистливой луне.
Она от злости вся позеленела --
Ты белизной затмить ее сумела,
Хотя сама из лунной ночи родом,
Но девственный наряд луны холодной
Сними -- одни глупцы лишь ходят в нем.
Да, это ты, любимая моя!
Ах, знала бы она о том, как я
Влюблен. Она о чем-то говорит,
Но звука нет... Заговорю в ответ.
Как я самонадеян -- не со мной
Беседует она во тьме ночной…»
Александра вырвала из рук мужа книгу, и резко швырнув ее на пол вся встрепенулась. Он молча смотрел в эти карие глаза, пока она не дернулась назад. Страх снова сжал сердце заставляя зрачки становится шире. Кирилл сохранял хладнокровие. Понимая сердцем, что должен сейчас же встать на колени и молить ее о прощении, никак не мог справится с нависшей, гнетущей ситуацией.
-Ты не можешь постоянно так себя вести.-прошептала Саша облизывая пересохшие губы.
-В каком смысле?-Кирилл удивленно приподнял левую бровь.
-Я…я понимаю, что ты ничего не обещал мне, и возможно, даже в верности не клялся, но…
-Клялся. В любви и верности. Клялся.-прорычал приподымаясь Кирилл.-именно в этом. Клялся, что буду с тобой. И в болезни, и в здравии. Я свои обещания сдерживаю. Я никогда тебе не изменял.
-Ты продолжаешь мне врать.-Александра провела ладонью по своим волосам вверх.-даже сейчас, ты стоишь, и Кирилл, врешь мне в глаза. От тебя несет женскими духами и знаешь, если ты думаешь, что я…
-Женскими духами?-нервно засмеялся Кирилл.-ты хочешь сказать, что все это из-за женских духов?
-Не понимаю причины твоего веселья.-женщина вздохнула.-я не дура!
-Бл*ть.-смех вырвался истеричной ноткой с его губ.-бл*ть.-снова повторил Кирилл.-и все это дерьмо из-за каких духов. Саша,-он резко сжал ее холодные, как лед ладони.-Сашенька, я работаю в стриптиз баре!!! Да, там об меня обтираются женщины. Официантка, что постоянно порхает от столика к столику, танцовщица, что танцует раскованные танцы выбирает меня в качестве клиента, чтобы не попасть в цепкие лапы какого-то озабоченного болвана. Если такое происходит, то это не значит, что я с ними сплю. Ну скажи мне, только честно, я хоть раз давал повод тебе усомниться? За все эти одиннадцать лет. Ты хотя бы раз видела мое наплевательское отношение?
Она замолчала. От стыда краснели ее щеки, как и дрожало все тело в преддверии страха. Подкашивались ноги, в глазах темнело. Все нутро было в предобморочном состоянии, которое случилось с ней в моменты острого волнения. Вдруг она вспомнила, как впервые привела этого мужчину в дом, когда ее дочери было всего ничего каких-то два года. Остро переживающая прошлые отношения влюбленная женщина позволила ему прикоснуться к сердцу, что было спрятано в терновых зарослях. Вспомнила, как впервые ее малышка Света улыбнулась этому незнакомцу, что вручил в маленькие ладони плюшевого медведя. Первую мягкую игрушку, с которой она до сих пор сдувает пылинки. Старый, потрепанный медведь и по сей день оставался ее самой любимой игрушкой. Саша вспомнила, как Кирилл плакал, провожая в первый класс Свету, и как радовался ее первым школьным успехам, как он посещал каждое мероприятие девочки, и никогда не говорил «нет». Если для ее дочери он может быть «героем», то почему она не дает ему шанса быть этим самым героем для нее?
-Если хочешь, то пойдем сегодня со мной. Пойдем, я покажу тебе что и где работаю, чтобы ты поняла, что мне нечего от тебя скрывать.-Кирилл крепче сжимал дрожащие, хрупкие кисти жены и покрывая их поцелуями, прижимал к своим горячим щекам.
-Ты серьезно?-Саша попыталась улыбнуться.-если только из-за интереса.