Они сидели рядом. Мужчина и женщина. Они были разные. Единственное, что их объединяло – общий позывной. «Грешник -2». Грешник, потому что котлы преисподней могут показаться лёгкой прогулкой по сравнению с гремучей смесью атмосферы той планеты, где они несли дежурство. Были ещё «Грешник - 3», «Грешник - 4» и «Грешник - 5», а так же «Небесный». Позывной «Небесный» принадлежал кораблю, который вращался на орбите.
Дежурство было долгим, и между ними зарождалось что-то светлое и едва ощутимое, как грядущий рассвет. Женщины это уже чувствовала, мужчина ещё нет.
- Светает, - тихо произнесла она.
Он не ответил. Она ещё оставалась романтиком, в нём уже выгорело всё.
Как в подтверждение её слов на востоке вспыхнул слабый огонёк. Едва различимое рыжее пятнышко, которое стало расползаться, словно два огненных лисёнка помчались из одной точки в разные стороны, поджигая линию горизонта. Тонкая полоска стала расти, расти и, наконец, пролилась на долину пылающей лавиной, постепенно меняя цвет с рыжего на бледно-фиолетовый. С первыми лучами солнца, так они называли местное светило, над сплошным фиолетовым морем появилась серая дымка, завершая картину, которая на несколько часов скрыла унылое однообразие каменистой долины.
- Сейчас они появятся, - ни кому не обращаясь, сказала женщина.
Он снова никак не отреагировал. Он сидел, опершись на подлокотник кресла пилота мускулистой рукой, и равнодушными глазами смотрел на экран кругового обзора. Лётный комбинезон стального цвета облегал его сильное молодое тело.
Они - это местные явления природы, ради которых их корабль уже третью неделю висел на орбите этой забытой богом планеты. Нечто среднее между земной шаровой молнией и торнадо. «Волчок» такое название получило явление из-за своей формы, напоминающей детскую юлу. Волчки появлялись по утрам с восходом солнца, вращаясь с немыслимой скоростью, наматывая на себя серо-фиолетовую безмятежность, словно веретено пряжу. Они были разных размеров, самые большие из них достигали четырёх метров в высоту и трёх метров в диаметре. Их было немного, несколько десятков. Встречались одиночные. Но чаще они держались группами. Всех смущала необычная форма волчков, а ещё был странный цвет, вернее, свечение.
Она тоже была одета в комбинезон, но, как все сотрудники научного отдела, она носила комбинезон небесно голубого цвета. У неё были светлые немного вьющиеся волосы, которые она схватывала на затылке в хвостик, непропорционально большой рот и огромные зелёные глаза. Её верхняя губа всё время подрагивала. Она внимательно следила за своей аппаратурой. На экране мелькали какие-то цифры, появлялись какие-то точки, которые тут же соединялись прямыми, возникали объемные схемы, она то и дело меняла режимы работы и, казалось, была чем-то недовольна. Юность всегда нетерпелива. Юность не может ждать.
- Не идёт. Всё то же самое, - она нервно трясла головой.
Он по-прежнему молчал, словно дело его совершенно не касалось, и безучастно смотрел вперёд, на лежавшую перед ними бескрайнюю равнину. Их уже было больше десятка. Волчков. Часть из них вращались на месте, другие хаотично передвигались по каким-то замысловатым траекториям.
- Нужно переместиться поближе, - она посмотрела на него с надеждой.
- Не положено, - коротко ответил он.
Неделю назад они потеряли исследовательский катер. «Грешник-1» приказал долго жить, а вместе с ним два члена экипажа, пилот и исследователь. То, что они на первый взгляд приняли за обычное атмосферное явление, (во вселенной всё построено на круговом вращении: галактики, звёзды, планеты, вихри, смерчи, ураганы, водовороты, в природе ничего не движется прямолинейно, в природе всё вертится, и даже человек всё время ходит по кругу, чтобы он о себе ни мнил; прямые существуют только в школьных тетрадках) на поверку оказалось носителем огромного энергетического потенциала. Потерпев неудачу в многочисленных попытках постичь природу непонятного явления, научный отдел решился на рискованный шаг. Однако попытка приблизиться к волчку закончилась катастрофой, исследовательский катер получил кинетический удар такой силы, что его защитный корпус треснул, как грецкий орех, остальное довершила агрессивная среда.
- Струсил? – в её голосе слышался неприкрытый вызов.
Пилот снова промолчал. После небольшой паузы он принял какое-то решение, потому что положил руку на штурвал и взял управление на себя. Пристегнись. Поехали. Исследовательский катер бесшумно оторвался от земли и плавно заскользил на малой высоте, направляясь в долину. Её брови полезли вверх от удивления: «Поближе, но не настолько же».
У них на этот счёт имелись строгие инструкции, избегать всяческих контактов, не приближаться ближе пятисот метров к объекту и наблюдать, наблюдать, наблюдать. Но катер нёсся, набирая скорость, туда, где им категорически было запрещено находиться. На экране появились препятствия, и автопилот вычертил безопасный маршрут движения. Он пытался предугадать случайные траектории, которые кто-то генерировал с огромной быстротой. Лишенный права приоритета в командах, он всячески старался облегчить работу пилота. Такая перед ним стояла задача. Тщетно.
Это был слалом на минном поле. Всё произошло настолько быстро, что она и испугаться, как следует, не успела. Им лоб в лоб вышел волчок. Огромный, умытый кислотным дождём красавец стального цвета, точь в точь как лётный комбинезон пилота, с узким светящимся ободом по центру. Его основание было настолько тонким, что казалось, что он держится в воздухе, что-то зловещее было в его размытых контурах. Времени на раздумье не было. Вправо или влево? Счёт шёл на доли секунды. Он повернул штурвал влево, ориентируясь лишь на угол наклона оси волчка, и не ошибся. Волчок ушёл вправо. Они разошлись правыми, со скрежетом и скрипом, словно кто-то провёл огромным листом наждачной бумаги по борту. Больше она ничего не видела, кроме его больших рук на штурвале, плотно сжатых губ и прищуренных глаз. Её бросало из стороны в сторону, вперёд на панель приборов и вжимало в кресло. Таких перегрузок она никогда не испытывала. Когда катер взмыл вверх и лёг на обратный курс, она поняла, всё закончилось. Благополучно.
- Уффа, - только и смогла произнести она, - ты меня чуть не поломал.
- По-другому нельзя, иначе бы они нас поломали, - угрюмо заметил он.- И больше не говори мне про струсил.
И они снова занимались каждый своим делом. Она корпела над своей аппаратурой, он откинулся на спинку кресла, вытянул ноги вперёд, скрестил руки на груди и ушёл в свои мысли.
-Уппс, - вдруг радостно произнесла она, - дай я тебя поцелую.
И не ожидая разрешения, она вспорхнула со своего кресла, наклонилась над ним и нежно прикоснулась своими губами к его губам.
- Что там у тебя? - немного смущённо спросил он.
- Кое-что есть. Пока я сидела с зажмуренными глазами, поджав от страха ноги, аппаратура делала своё дело. Только боюсь, мне тут самой не разобраться. Отправляю информацию в лабораторию на корабль.
- У нас это называется разведка боем.
- Тебе за такую разведку влетит.
Он снова промолчал.
- А у нас есть какое-нибудь оружие на борту? - вдруг спросили она.
- Зачем?
- То есть, как зачем?
- Всё оружие, которое имеется у нас в распоряжении, создано, чтобы убивать людей. Здесь оно бесполезно.
- Почему он нас не убил? – после небольшой паузы снова спросила она. - Этот монстр, почему он нас не убил.
Он неопределённо пожал плечами. У него был свой взгляд на вещи. Но его дело маленькое, пусть разбирается научный отдел. Это их хлеб. Всё не так просто, это он понял давно, ещё тогда, когда участвовал в операции по эвакуации «Грешника-1», вернее того, что от него осталось. В его задачу входило прикрывать работу других. И он прикрывал. Все были напряжены до предела. Не каждый день они теряли людей. На него тогда вышли три волчка, среди них был тот самый волчок-убийца. Он так думал. Он перекрыл им путь. Cобой. Других возможностей у него не было. Это было противостояние. Человека и стихии. Нет. Стихия сметает всё без разбора. А они взяли его в полукольцо и застыли. Стихия не может застыть. Цунами не может застыть на месте, и торнадо не может застыть на месте. Стихия живёт движением. Эти застыли. Они вертелись на месте. Волчок вертится на месте, но у него рано или поздно заканчивается завод, тогда наступает агония и он валится на бок... Эти могли вертеться бесконечно долго.
Следующий ход был за ним. Он его не стал делать. Он воздержался. Так они и стояли. Противостояли. Полчаса. Его воля против их воли. Так он себе представил. Так ему было проще. И ему ещё показалось, что начал их понимать. Он увидел логику в их поступках, вернее, почувствовал её. Потом он ушёл вверх, всё ещё прикрывая других, а они остались.
- Не знаю, - она снова погрузилась в свою работу, колдуя над своими экранами. – Ясно одно. У них сверху плотная оболочка. А вот что она скрывает непонятно. Тут я просчитала возможные варианты. Их тысячи, вплоть до ядерного реактора. Представь.
Он повернулся к ней и улыбнулся. Впервые.
- Человек так устроен, - продолжила между тем она. - Жажда познания. Если человек сталкивается с тайной, он теряет покой, пока её не разгадает. И он рыскает по космосу в поисках новых загадок, головоломок…
- И приключений на свою голову…
- И этого тоже…
Она потёрла ладошкой свой нос.
- Но вот мне всё же интересно, что же там у них внутри. Это как ребенку хочется разобрать игрушку. И вообще, я не люблю работать в лаборатории. Мне нравится работать в поле.
У него были свои мысли по поводу жажды познания. Всё намного прагматичнее. Ресурсы и власть. Борьба идёт за ресурсы и власть. Эта истина стара, как мир. Вот как устроен человек. А неразгаданная тайна – это для детишек школьного возраста и для учёных романтиков. Корпорации переросли государства и поглотили их. Их щупальца обвили весь земной шар и простираются далеко за пределы Солнечной системы. Вот и здесь корпорация охотится за наследием погибшей цивилизации, по крупицам собирая образцы чужих технологий. А оно это наследие вон оно рядом, на третей от местного солнца планете. Да не взять. Можно обжечься. Звезда медленно превращается в красного гиганта, поглощая орбиты планет. Одну на завтрак, вторую на обед и уже сервирует стол для ужина.
Но он ничего не сказал ей на этот счёт:
- Ты имеешь ввиду, это поле?
Она посмотрела на него внимательно, она поняла, что он хотел сказать:
- А ты знаешь, этот мир не такой однообразный, каким он кажется, он полон звуков. Да, звуков. Только мы не можем выйти и услышать их.
- Звуков? Вот этот мир?
- Да, звуков. Но… Они не являются объектом наших исследований. Мы выполняем задание корпорации, мы не ведём фундаментальных исследований. Вот послушай.
Она снова сменила режим работы, и они услышали звуки. Это были странные звуки: низкие и протяжные, словно их издавала сама земля, но это было очень похоже на речь:
- Хха, хха-а-а, - и снова. – Хха-а-а.
Затем:
- Дда, дда-а, нда-а.
После небольшой паузы:
- Ппа, ппа-а, аппа-а-а-а.
- Самое странное, что здесь нет никаких источников звука, совсем непонятно, кто их издаёт. Источник первого звука находится в десяти метрах у нас по левому борту, но там ничего нет. Абсолютно ничего. И это не галлюцинации, это всё фиксируется аппаратурой. А второй звук доносится оттуда, - она указала рукой вперёд, в направлении долины, где по-прежнему отплясывали свои диковинные танцы волчки. – Третий где-то там за горизонтом.
- И это ещё не всё, вот послушай.
И кабина в мгновение ока наполнилась мелодичным свистом и переливами.
- На что похоже? Правильно на весенний лес и птичье пение. Но здесь нет леса и нет птиц. Вся планета опутана сетью сигналов неясного происхождения. Мы думаем, всё это взаимосвязано: и волчки, и эти сигналы. И проблему нужно решать комплексно. Но у нас нет ни сил, ни средств, ни разрешения на крупномасштабные исследования… Мы зашли в тупик.
- Его можно попробовать остановить. Волчок можно попробовать остановить, и он себя каким-то образом проявит.
Она внимательно посмотрела на него своими огромными зелёными глазами.
- Ты - гений.
- Гений? – переспросил он. – Я опять заслужил поцелуй?
Он наклонился и накрыл её маленькую ладошку свой большой рукой. Он всё ещё улыбался. Она улыбнулась в ответ.
- Пожалуй, да.
- «Небесный» вызывает «Грешника-2».
Эти диспетчеры умеют выбрать самый неподходящий момент.
- «Грешник-2» на связи.
- Возвращайтесь на базу.
- Вас понял. Возвращаюсь, - ответил он и добавил, обращаясь к ней. – Ну что, на сегодня наше дежурство закончено. На четыре часа раньше времени. Что-то стряслось. Пристегнись. Стартуем. Кораблю взлёт.
Два кодовых слова «кораблю взлёт» запустили сложный алгоритм команд, и внешний облик катера стал меняться, словно по мановению волшебной палочки. Вскоре он стал походить на огромное колесо со спицами. Обод и спицы пришли в движение, и катер взмыл в небо словно диск, запущенный могучей рукой дискобола. Катер состоял из шарообразного ядра и оболочки из жидкого метала, которому силовые поля придавали форму, прочность и функциональность.
Кораблю взлёт. Где-то далеко-далеко на западе два огненных лисёнка бежали навстречу друг другу, сворачивая линию горизонта. Волчки превратились в маленькие черные точки, мимо проплыли тяжёлые свинцовые облака, насыщенные парами серной кислоты, и вуаля. Прощай, негостеприимная планета, здравствуй, холодный космос.
Они простились в огромном ангаре корабля. Роботы-манипуляторы уже колдовали над прибывшими катерами, а они всё ещё не могли расстаться. Её путь лежал в научный модуль. Ему вход туда был запрещён.
- Мы ещё увидимся? – спросила она. - Да? Меня прикрепили к «Грешнику-2» на весь период работ.
- Тогда точно увидимся. Ну что, пойдём, узнаем, что там за аврал.
- Хорошо. Мне с тобой спокойно, я хочу летать с тобой.
- Полетаем.
И они разошлись. Вернее ушла она, а он стоял и смотрел ей вслед, пытаясь разобраться в новых ощущениях, которые лёгким ветерком встревожили ровную гладь его души.
В его жизни появилась женщина. Впервые.
Продолжение следует. (http://www.proza.ru/2019/12/15/1162)