Из темноты к свету. Часть 3. Глава 10

       
            - Полина Тимофеевна, здравствуйте! Вы узнали меня? – шутливо спросила Люба, глядя в добрые глаза постаревшей женщины, появившейся в проёме распахнутой калитки, встроенной в высокие металлические ворота. 

            - Любушка!.. Здравствуй!.. Какая приятная неожиданность! – не скрывая удивления и восторженной радости, воскликнула бывшая Любина свекровь, придерживая под подбородком наспех накинутый пуховый платок. – Давай скорее в дом проходи!.. А я подумала, что это моя сестра пришла... Александру в гости жду, вот-вот явиться должна.

            - Здорово, я тоже тёть Шуру хочу увидеть! – устремившись к двери дома, на ходу сказала Люба, но её слова заглушались громким лаем дворовой собаки, привязанной у гаража, рядом с воротами.

            - Пальто у тебя красивое, - сказала хозяйка, войдя следом за Любой в маленький коридор и наблюдая как та снимает верхнюю одежду. - С капюшоном... на молнии... очень приятный зелёный цвет... и мех тоже зелёный. Оно тебе очень идёт. Давай я отнесу его в комнату, чтобы оно не охладело здесь...  как ни как, середина ноября.

            - Полина Тимофеевна, вы не беспокойтесь, в коридоре не так уж и холодно. Я оставлю его здесь... на вешалке.

            Люба не стала говорить свекрови, что пальто ей тоже нравится и что подарил ей его Николай, с  которым она сожительствует в Москве вот уже три года. Сказав такое, она могла бы поставить их обоих в неловкое положение.

            - Любушка, я хочу тебя попросить... больше не называй меня Полиной Тимофеевной, называй меня мамой, как раньше... За то время, что ты жила со Славиком, я тебя сильно полюбила, как дочь родную... Такой невестки у меня больше никогда не будет... Мне тебя очень не хватало... Мы не виделись с тобой лет семь.

            - Как быстро время пролетело, - удивившись, ответила Люба, тронутая искренним признанием добродушной женщины, и, оставив у вешалки свои сапоги, взяла дамскую сумку и полиэтиленовый пакет, сказав при этом улыбаясь: - Ну что, мама, пойдём?.. Я привезла тебе вкусные гостинцы.

            Пока Люба освобождала пакет с продуктами, выкладывая содержимое на стол, Полина Тимофеевна всё же занесла пальто в соседнюю комнату и положила его на кровать, поставив у печки и зимние сапоги. У свекрови было две печки, одна на кухне, которая находилась со стороны коридора, а другая – в гостиной комнате, что в центре дома, и обе отапливались местным углём.

            - Сейчас будем стол накрывать, - сказала она. - Я к приходу сестры картошки нажарила и оставила на кухне... Сковороду на край печки сдвинула, чтоб горячей оставалась... Помидорчики с погреба принесла... зелёные с начинкой...  твои любимые.

            Женщины дружно принялись за дело. Купленные продукты оказались как нельзя кстати, так что стол получился на славу. Люба и раньше старалась приезжать к свекрови не с пустыми руками. Бывало, едет Вячеслав к родителям один, а она всё равно хоть батон колбасы, но передаст, так как знала, что сам он никогда ничего не купит.

            - Ещё бы бутылочку водочки сюда поставить или вина хорошего... Под такую закуску и выпить не грех, - улыбаясь, подшучивала Люба. – Эх, жаль магазин у вас далеко!

            - Так Александра сейчас самогонки домашней принесёт... Она, когда приходит ко мне, то всегда с собой приносит... Она понемногу гонит для самой себя, а я уже давно бросила... с тех пор как мужа похоронила, - поддержала разговор Полина Тимофеевна. – Пойду, стопки принесу.

            Как только Полина Тимофеевна вышла в коридор, чтобы попасть на кухню, где хранилась вся её посуда, Люба услышала лай собаки и грохот по воротам. Уже через пару минут из коридора доносился радостный разговор и весёлый смех двух пожилых сестёр.

            - О-о-о!.. Кого я вижу!.. Это какими же судьбами тебя к нам занесло? – расплывшись в улыбке, спросила Александра, когда вошла в гостиную комнату и, распахнув руки, заключила в объятья подошедшую к ней Любу.

            - Здравствуй, тёть Шурочка!.. В Новошахтинск я приехала по делам, - ответила Люба, возвращаясь на диван, у которого стоял накрытый стол и старенький работающий телевизор, - заодно решила проведать Полину Тимофеевну, чтобы узнать, как она здесь поживает.

            - Поживаю я в тоске и полном одиночестве, - пытаясь шутить, произнесла хозяйка, войдя в комнату с тремя маленькими стаканами и зелёной бутылкой. – Для начала предлагаю выпить и закусить, а потом и все разговоры продолжим.   

            Александра обосновалась на диване рядом с Любой, а Полина присела на стул с противоположной стороны стола, продолжив дальнейшие манипуляции с содержимым бутылки.

            Самогон оказался очень крепким, со специфическим запахом, от которого немного воротило, поэтому Люба, глубоко вдохнув, постаралась не дышать, чтобы выпить свою порцию до дна и только потом резко выдохнуть. После первой выпитой стопки настроение у всех приподнялось ещё сильнее, и разговор продолжился сам собой.

            - Ну, Любушка, рассказывай, где живёшь, чем занимаешься... Очень нам не терпится узнать, как сложилась твоя жизнь после нашего Славика... непутёвого, – первой проявила интерес развеселившаяся и раскрасневшаяся Александра.

            По годам она была младше своей сестры, но по комплекции намного выше и крупнее, так что Полина рядом с ней выглядела крохой, что со стороны никак не позволяло назвать их родными.

            Клетчатый пушистый шарф, завязанный на голове сзади, благодаря наличию красного цвета придавал Александре моложавый вид, пряча под собой её седые волосы. Снимать его она не стала, так и сидела в нём за столом, время от времени затягивая узел потуже.

            - Живу я в Москве... Живу не одна, а с очень порядочным мужчиной...  Николаем зовут.  Работаю продавцом в небольшом ларьке от мясоперерабатывающего завода... колбасой торгую, - начала Люба свой рассказ.

            - Молодец! – воскликнула  Александра и зачем-то поинтересовалась: - А квартиру свою в Новошахтинске ты на кого оставила?

            - С квартирой не всё так просто... Собственно из-за неё я и приехала, - немного сконфузившись, ответила Люба. – Дело в том, что из Новошахтинска я выехала три года назад, а если быть точнее, то не просто уехала, а сбежала... Дело в том, что после Славика мне снова пришлось выйти замуж, так как другого способа избавиться от него у меня не нашлось... Однако оказалось, что новый муж состоит на учёте в психиатрической больнице и болен на всю голову. Дошло до того, что он меня чуть не убил. Я долго от него скрывалась по всей округе, а потом всё бросила и сбежала на Москву. Он же остался жить в моей квартире, но за неё не платил... Собрался огромный долг и мне пришло уведомление, что если долг не будет погашен, то квартиру отберут через суд в пользу государства.

            - Любушка, это я во всём виновата, - неожиданно сказала Полина Тимофеевна, глядя на невестку испуганными глазами. – Если бы я тогда не приехала к тебе и не стала упрашивать, чтоб ты Славку назад к себе приняла, всё могло бы сложиться по-другому.

            - Мама, ты ни в чём не виновата. Я согласилась тебе помочь только потому, что не смогла оставить тебя в беде... Я знала, что мы со Славкой всё равно разбежимся...

            - О чём это вы?.. О какой такой беде вы тут вспоминаете? – поинтересовалась Александра, устремив свой вопрошающий взгляд в сторону сестры.

            - Когда Славка ушёл от Любы, он взял и перебрался ко мне... Приехал на своей машине вместе с вещами, вместо того, чтобы уехать к себе в Ростов, - стала вспоминать давнюю и почти забытую историю Полина. - Живёт день... живёт неделю, а денег на продукты не даёт и сам ничего не покупает, хотя ест за троих. Моей крохотной пенсии и так ни на что не хватает, совсем без денег осталась, не знаю, что мне и делать, чем кормить его... Человеку пятьдесят лет, а головой не соображает. Тогда решила я поехать к Любе, упасть ей в ноги и всё рассказать...  попросить, чтоб она его назад забрала, чтоб спасла меня от него. Люба согласилась... Когда я ему сказала, что Люба простила и он может к ней вернуться, он мигом собрал вещи и уехал... Я же перекрестилась и стала потихоньку в себя приходить.

            - Был бы твой Вовка жив, он быстро поставил бы своего сыночка на место, в три счёта выставил бы его за ворота, - строго сказала Александра.

            - Володя выгонял его не один раз, но он всё-таки был ему родным отцом, а кто ему я?.. Ему я просто мачеха... Не так давно Славик свою родную мать каким-то образом разыскал, всё письма друг другу писали и собирались встретиться, но чем дело закончилось, я не знаю... Она родила его в тюрьме, воспитывать не хотела, а после  развода сбагрила к нам, когда у меня уже Валерка от Володи родился... После смерти отца Славка глаз положил на этот дом, а я его на своего родного сына переписать хочу.

            - Единственное, что я могу, так это только посочувствовать, дорогая сестричка... Да-а, наглости Славке не занимать.

             Люба, слушая разговор двух сестёр, невольно воспроизвела в памяти образ бывшего свёкра. Владимир Семёнович всегда казался ей человеком строгим и с очень непростым характером, однако ладила с ним она всегда довольно легко. Она вспомнила, как будучи в тяжёлом состоянии, он взял и приехал к ней на рынок, на её торговую точку. Он пытался ей что-то сказать, но голос у него почему-то совершенно отсутствовал, а на горле из-под воротника виднелись крупные наросты в виде шишек. Лишь чуть позже, приехав в гости, Люба узнала от свекрови, что причиной всему стал рак горла, и что свёкор находится на грани жизни и смерти. Потом вспомнились его похороны и сын Валерий, с застывшей болью на лице.

            - Мам, а Валера часто к тебе наведывается?

            - Когда как... он по возможности в основном с женой приезжает... иногда с внуками. Из Ростова сильно не наездишься.

            - Как приедет, ты передай ему от меня привет, как ни как мы всё-таки немного знались, - попросила Люба бывшую свекровь.

            - Любань, а у кого ты сейчас остановилась, если твою квартиру занимает какой-то проходимец? – снова поинтересовалась Александра. – Надеюсь, ты не собираешься ему её дарить?

            - Он не живёт там вот уже несколько месяцев, а остановилась я у своей хорошей знакомой, её Таней зовут. Она ясновидящая, часто в Москву ко мне приезжает. А что касается квартиры, то... Выписать его я не смогла даже через суд, потому что тех, кто состоит на учёте в психиатрической больнице, согласно закона, не выписывают. Я уехала, а он продолжал оставаться жить в моей квартире, ещё и подружку привёл... Но адвокат, который вёл моё дело, помог мне хотя бы выгнать его из квартиры с помощью местных бандитов... Он ушёл, но оставил большой долг по квартплате.

            - Ну и наглец!– удивилась Александра. – И что теперь ты собираешься делать?

            - Я приехала и большую часть денег за квартиру оплатила... Вчера договорилась с женщиной из моего подъезда, что буду на её имя перечислять деньги, а она поможет мне оплачивать, чтобы погасить весь долг. Это она сообщила мне об извещении, когда я ей позвонила из Москвы, чтобы узнать, как обстоят здесь дела.

            - Неужели нет никакого способа его выписать? – спросила Полина Тимофеевна.

            - Получается, что нет... Просто голова кругом идёт, - отвечала им Люба. – Я ведь, когда к родителям на Украину ездила, решила разыскать одну цыганку, о которой не раз слышала. Люди говорят, что она творит настоящие чудеса, что с её помощью любой суд выиграть можно. Говорят, якобы она помогла местным бандитам от тюрьмы отделаться, сделала для них что-то невозможное, и они купили ей дом в знак благодарности, в котором она сейчас и проживает. Когда я решила её разыскать, то подошла к таксисту и говорю: мне нужна цыганка Галя, но я не знаю её адреса. Шутя, мужчина ответил: нет проблем, эту цыганку я хорошо знаю, благодаря ей я каждый день план выполняю... Но мне не повезло, находившиеся во дворе цыгане сказали, что она уехала на похороны и вернётся через несколько дней... Теперь думаю попасть к ней предстоящей весной, когда снова туда поеду... Надеюсь, что эта цыганка мне каким-то образом поможет.

            Так за беседой незаметно пролетало время, и так же незаметно опустела бутылка, хотя закуски оставалось ещё достаточно много. Женщинам хотелось выпить ещё, так как хмель из них вышел быстро, то ли закуска сытная была, то ли разговоры велись серьёзные.

            - Жаль, что выпить больше нечего, - сказала с сожалением Александра, глядя на пустую бутылку, выставленную на пол у стола, и тут же спросила: - А вы, девчата, ещё выпить не желаете?

            - Можно было бы, да только денег нет, а пенсия ещё не скоро, - ответила с досадой Полина Тимофеевна, но спохватившись, тут же продолжила: - Хотя... тут через два дома от меня соседка самогон гонит и продаёт, можно в долг попросить.

            - Девочки, не переживайте, на бутылку у меня деньги найдутся, - радостно сказала Люба, поддержав предложение Шуры выпить ещё.

            - Тогда быстро одеваемся и все вместе идём за бутылкой, заодно и проветримся немного, - скомандовала Александра.

            Люба всегда пользовалась только капюшоном, она ходила без шапки даже зимой, а Александра оставалась с шарфом на голове, поэтому они оделись быстро, просто накинув на себя пальто.

            Ожидать Полину Тимофеевну они вышли во двор. Она немного задерживалась, так как решила надеть выходное пальто с норковым воротником и шапку, обшитую таким же мехом. Наверное, ей хотелось хорошо выглядеть на фотографиях, ведь Люба предложила сделать несколько снимков, захватив с собой свой маленький фотоаппарат.

            Как только дверь на улицу отварилась, и свекровь вышла за порог, Люба сразу же привела в готовность фотоаппарат и поспешила запечатлеть двух сестёр на память, после чего они продолжили фотографировать друг друга по парам. На этот раз собака спокойно лежала в будке, неотрывно поглядывая на женщин, и выходить из неё совершенно не собиралась.

            Купив бутылочку домашнего самогона, они возвратились в дом и продолжили свой маленький пир. Вдруг раздалась мелодия, и засветился экран сотового телефона, лежащего на столе рядом с Любой. Увидев, что её вызывает Николай, она немного растерялась и робко сказала:          
             - Коля звонит.

            Мгновенно наступила мёртвая тишина и на Любу с любопытством устремились захмелевшие глаза двух пожилых женщин. Разговор по телефону не был слишком долгим, так как Николай не любил длинных бесед. Спросив, как обстоят дела, он тут же поинтересовался, где она сейчас и чем занимается. Люба не стала ничего скрывать и что-либо придумывать, она просто сказала правду.

            Женщины, изумлённые ответом Любы, сразу же ожили и стали передавать Коле свои «большие» приветы. Люба, конечно же, передала, но потом взяла и протянула телефон Полине Тимофеевне, чтобы та пообщалась с ним лично, предупредив Николая, что с ним будет говорить её бывшая свекровь...

            - Какой приятный мужчина!.. По разговору сразу понятно, что человек он серьёзный и порядочный, – сказала свекровь, когда разговор между Любой и Николаем завершился окончательно. – Я очень рада за тебя, что ты, наконец, нашла своё счастье.

            Пообщавшись с женщинами ещё немного, Люба заторопилась, решив их покинуть, так как вот-вот собирались опуститься вечерние сумерки, а передвигаться одной в темноте она боялась, чтобы случайно не столкнуться с бывшим мужем, который по-прежнему являлся угрозой для её жизни.

            - Всё, пришло время уходить, скоро темнеть начнёт, - сказала Люба, продолжая радоваться состоявшейся встрече. - Завтра утром я возвращаюсь поездом в Москву, так что будем прощаться!

            - Так, подожди! С пустыми руками я тебя не отпущу! – заявила настойчиво Полина Тимофеевна. – Сейчас я быстро спущусь в погреб и достану банку твоих любимых помидор, варенья абрикосового, огурчиков...

            - Мама, мне ничего не нужно! Я брать ничего не буду!

            Однако спорить со свекровью, пусть даже и бывшей, Любе оказалось не под силу, и тогда она сдалась, надеясь, что банки с закаткой окажутся небольшими. В итоге, спортивная сумка, найденная хозяйкой где-то в гараже, оказалась набита под завязку не только трёхлитровыми банками, но и некоторыми овощами, уложенными между ними, чтобы стекло не разбилось в дороге.

            - Мама, ну зачем так много?.. И как я буду тащить всё это? – спросила Люба, прибывая в ужасе.

            - Любушка, до автобуса мы тебя сейчас проводим и сумку поможем дотащить, а в Москве тебя Коля встретит... Ты лучше скажи, когда снова к нам приедешь? Я скучать буду, ты меня не забывай...

            - Я не знаю, когда снова в Новошахтинск попаду, об этом мне сказать сейчас сложно, но обещаю, что как только приеду, обязательно к вам в гости загляну, - убедительно ответила Люба, не подозревая, что видит этих замечательных женщин в последний раз, так как заехать к ним она больше не сможет.

            Выйдя за ворота, они стали поочерёдно тащить неподъёмную сумку до самой автобусной остановки, время от времени останавливаясь и заливаясь хохотом, при этом ни на кого не обращая внимания. Дождавшись местного автобуса, женщины помогли Любе затащить сумку в салон, успев при этом наговорить ей кучу пожеланий.

            Взглянув на женщин через окно удаляющегося автобуса, Люба в последний раз помахала им рукой на прощанье. Она обратила внимание на то, как две сестры обнимали друг дружку, они махали ей в ответ и весело улыбались, продолжая что-то выкрикивать вслед. Всем своим сердцем Люба чувствовала к себе их симпатию и искреннюю любовь.

            Автобус отъехал от остановки, навсегда оставляя в прошлом ещё один кусочек из Любиной жизни, вернуться в который она сможет теперь только в своих воспоминаниях.

            Радуясь тёплым отношениям двух постаревших сестёр, Люба очень надеялась, что она встретится с ними ещё не один раз. Они стали для неё ещё одним поводом для подражания, примером того, как нужно относиться к своему близкому и родному человеку.

            Когда Люба смотрела на них, то видела перед собой свою родную сестру, думая о том, как хорошо, что она у неё есть, даже не смотря на то, что живёт Оля в далёком Киеве. Ожидание предстоящей с ней встречи в начале весны согревало Любино сердце волнующим трепетом.


            Прошло всего несколько дней, как Оля побывала у Любы в гостях, впервые приехав к ней в Москву, чтобы одновременно встретиться и с ясновидящей Татьяной, тоже гостившей у неё. Обнаружив у Ольги венец безбрачия, Таня дала совет, как от него избавиться: сплести два венка из цветов трёх расцветок и пустить их по течению, бросив в реку. 

             В то время, когда Люба находилась в Новошахтинске, Оля, вернувшись в Киев, обошла почти все городские клумбы, пытаясь в середине ноября отыскать на них живые цветы. Однако поздней осенью цветов в городе уже не было, все клумбы оказались убраны, и тогда она решает отправиться в гидропарк, надеясь отыскать среди полусухой травы хотя бы какие-то остатки полевых цветов.

            Чтобы совершить задуманное, Оля попросила поехать с ней одну из своих подруг, временно приютившую её, когда она сбежала от своего «бой-френда».

            - Ольга, а если ты и здесь никаких цветов не найдёшь? – спросила подруга, когда они вышли из вагона поезда, направляясь в сторону береговой части Днепра.

            - Тогда придётся ждать до весны, - ответила Оля, сохраняя внешнее спокойствие, хотя на душе у неё было скверное состояние, словно к ней прицепилась какая-то зараза, от которой нужно срочно избавиться. - Но будет гораздо лучше, если это получится сделать сегодня.

            - Согласна... Только мне как-то не очень верится, что у тебя венец безбрачия... Ты настоящая красотка и умница... вон, мужики за тобой толпами бегают.

            - Только от этого никакого толка нет... Мне не нужно, чтобы они толпами бегали, мне нужен один, но чтобы он был нормальный, чтобы с ним можно было семью создать, а такой как раз и не встречается, только одна шваль под ногами путается... Попробовала с Васькой сойтись, с виду был нормальный, а сам алкашом оказался, никакого житья от его пьянки и ревности не было... Плюнула и ушла, но в одиночестве жить тоже очень тяжело.

            - Да, ты права... Наверное, у тебя и на самом деле венец безбрачия.

            Не смотря на ноябрь месяц, люди в гидропарке толпились в больших количествах, кто-то из них расходился по кафешкам, кто-то гулял по красивому осеннему парку, кто-то – по берегу Днепра, а Ольга вместе с подругой бродила по всем клумбам, которые к её радости оставались ещё не убранными от остатков почти отцветших растений.

            - Ну вот, почти нашкрябала, осталось найти ещё несколько цветков и второй венок тоже будет готов, - добродушно сказала Оля и приблизила концы венка друг к другу, чтобы определить его получившийся диаметр.

            Закончив плетение венков, они наконец направились к берегу, поближе к мосту, где течение реки показалось им наиболее сильным.

            Выбрав подходящее место, они остановились, и Оля надела на голову сначала большой венок, предназначенный для мужчины. В то время, пока он был у неё на голове, она немного подумала и помечтала, как велела ей сделать Татьяна, после чего сняла с головы и, произнеся необходимые слова, забросила в Днепр, подальше от берега. Подхваченный течением, венок поплыл среди плавающих городских уток и людей, купающихся в холодной воде и называющих себя моржами.

            - Так, первый пошёл, - сказала подруга.

            - Не пошёл, а поплыл, - хихикнув, поправила её Ольга и положила на голову второй венок, который был размером меньше и предназначался уже для неё.

            Повторив те же действия, Ольга вздохнула с облегчением, наблюдая, как течение уносит творение её рук. Оля искренне верила, что после этого обряда она наконец встретит порядочного мужчину и, как предрекла ей Татьяна, Новый год она будет встречать уже не одна...

            Полтора месяца пролетело, но ожидания так и не оправдались – новогодний праздник Оля встречала одна, в кругу этой же подруги и её нового мужа. Вроде бы она сделала всё так, как ей говорила Таня, но почему-то из этого ничего не вышло, и причина ей была не понятна.

            После несостоявшегося знакомства Ольга снова возвратилась к Валентине на дачный массив Сады Днепр, где одно время она проживала у неё на даче. Не успела Оля здесь появиться, как вдруг объявился бывший Василий, дом которого находился неподалёку,– «разведка» мигом донесла об её появлении.

            Настойчивость Василия не имела границ и Ольга, попавшись ему на глаза, была обречена на то, чтобы сдаться и в очередной раз поверить ему, что ради неё он готов на все её условия, только бы она вернулась снова.

            Может быть из-за отчаяния, что не сбылись ожидания, а может из-за излишней доверчивости или может от безысходности, но Оля всё же решилась поверить Василию в последний раз и будь что будет. Ведь изначально она приехала в Киев деньги зарабатывать, а не замуж выходить. Основной её целью была задача зарабатывать деньги, чтобы погасить долги, а так же содержать себя и своего ребёнка, оставленного на родителей, который своему отцу был совершенно не нужен, тот давно их оставил и ушёл жить к своей любовнице.

            Женьке уже было шестнадцать лет, и Оля планировала забрать его после окончания школы в Киев, чтобы там дать ему достойное образование. Всякой нормальной женщине нужна опора – мужское плечо, надёжный и заботливый друг. Где, как и когда можно встретить такого человека? Как говорится: одному Богу известно. А вдруг человек этот никогда и не встретится?

            Продержался Василий недолго, дня три не пил, а потом не удержался и срочно отправился в магазин, чтобы стресс снять. Как ни как, причина для этого оказалась веской – жена с работы задерживается.

            Приходит Оля поздно вечером, а он уже пьяный сидит, перед ним полбутылки водки на столе и два литра пива ещё не тронутых.

            - Ты где была? – насупившись, процедил он сквозь зубы, после чего заорал: – Бля..! С кем была?

            - Опять за старое? Снова всякую чушь языком пьяным волочешь? Ещё раз услышу – прибью! – с раздражением, но спокойно, произнесла Оля, так как Василий всё-таки был старше её на пятнадцать лет и, направившись мимо него в свою комнатушку, в самый последний момент всё же остановилась у порога и сказала: - Я домой два километра пешком по холоду шла... потому что на автобус опоздала, который едет к нам на дачи... в темноте через лес тащилась...

            - Не выкручивайся!.. Не верю я тебе!.. Ты всё придумала! – продолжал выкрикивать пьяный Василий, ёрзая всё время на стуле. – Бля..! У тебя кто-то есть!

            - Раз так, значит тогда этой бля.. и будешь по пятьдесят баксов платить... И без денег не подходи ко мне! – больше не став оправдываться, вынесла Оля ему свой вердикт и скрылась в комнате.

            Досидев до полуночи, он допил не только водку, но и опрокинул на неё сверху два литра пива. Всё это время Оля дремала, пытаясь уснуть под непрекращающийся пьяный бред Василия, изредка поглядывая на него и не понимая, куда оно ему столько лезет.

            - Закругляйся уже, сколько пить можно? - не выдержала Оля и громко спросила, не вставая с постели. – И как ты утром на работу идти собираешься в таком состоянии?

            - А тебе какое дело? – последовал ответ, после чего Василий встал, умылся и пошёл спать в свою комнату.

            Утром, когда он встал с постели, Оля незаметно стала за ним наблюдать. Видит она, что он чувствует себя превосходно, что ничего с ним не случилось, словно и не пил, словно и не было ничего. Побрился Василий, помылся  и, как ни в чём не бывало, помчался на работу. А вечером этого же дня решил он пойти на мировую и стал подкатываться к Ольге, как мартовский кот.
 
            - Гони пятьдесят баксов! – резанула она его слух. – И без денег даже не подходи!

            - Олюсик, что ты такое говоришь? – остолбенел перед ней Василий, как вкопанный.

            - Да-да, ты не ослышался!

            - Олюсик, что ты такое придумала?.. Я же тебя люблю...

            - Что, протрезвел и всё забыл?.. Своих слов я назад забирать не собираюсь... ложи на стол пятьдесят баксов, тогда и разговаривать будем, - сказала Оля, как отрезала, и, кивнув в сторону двери, дала понять, чтобы он удалился из её комнаты.

            Буквально через пару минут заявленная сумма уже лежала у Ольги на столе...


            За прошедший месяц, который Оля с ним прожила, от его пьянства с бесконечными ревностями не было покоя. Почти каждый вечер заканчивался скандалом, из-за чего возвращаться с работы в дом Василия ей день ото дня становилось всё тяжелее и тяжелее.

            И вот, одним февральским утром, после очередного скандала, когда протрезвевший хозяин покинул дом, Ольга вышла из своей комнаты, чтобы тоже собраться и отправиться на работу, но совершенно обессиленная, она вдруг поняла, что окончательно загнала себя в тупик. Из последних сил она держала себя в руках – её сердце, словно пружина, было сжато уже до предела.

            Двигаясь в направлении кухни через большую комнату, Оля стала проходить мимо старенького серванта, на верхней полке которого среди рюмок и бокалов стояли иконы Иисуса Христа и Божьей Матери. Вдруг её взгляд упал на икону Богородицы и невольно остановился на её образе, сердце мгновенно разжалось, ноги подкосились, и Ольга упала на пол вниз лицом, роняя потоки слёз, рвущихся наружу из глубины души.

            - Матерь Божья, умоляю, помоги! Больше нет у меня сил, чтобы всё это терпеть! Прошу, сделай что-нибудь... или я за себя не отвечаю! – взмолилась она, продолжая лежать на полу вниз лицом и рыдать навзрыд. – Пусть ему работу такую дадут, чтобы он ездил и не мог пить... Матерь Божья, только на тебя одну надежда осталась...

            Оля непрерывно плакала, она молилась и одновременно пыталась понять, как такое возможно, чтобы над ней, над порядочной женщиной, могли так издеваться, унижать её и оскорблять. Ответ оставался только один: причиной всему была проклятая водка...

            Весь последующий день Ольга чувствовала себя совершенно разбитой и опустошённой, однако на работе старалась держаться и вида не подавала, скрывая от окружающих своё уныние. А вечером она снова спешила на остановку, чтобы в очередной раз не опоздать на автобус.

             На эту же остановку и к этому же автобусу всегда спешил и Василий, так же возвращаясь с работы, и если Оля не успевала, задерживаясь до последнего клиента, он уезжал один. В таком случае она уже знала, что из-за его ревности скандала ей никак не избежать, ведь этот рейс был последним из Киева, с помощью которого можно было с заездом попасть на дачи, где они жили, в противном случае приходилось идти пешком два километра от трассы, да ещё и через тёмный лес.

            Приблизившись к остановке, Оля увидела в полумраке силуэт Василия, который стоял среди людей и, вглядываясь по сторонам в темноту, кого-то высматривал. Когда же его взгляд уловил подошедшую Ольгу, радость из него вырвалась наружу, и он расплылся в улыбке, словно никакого скандала накануне вовсе и не было.

            - Какое счастье, мой Олюсик пришёл!.. А я уже подумал, что ехать домой снова одному придётся.

            - Я тоже рада... хоть сегодня трезвым спать ляжешь, и мозги мне пудрить не будешь, - съязвила Ольга в ответ.

            - Ну зачем ты так? – сделал обиженное лицо Василий и, немного помедлив, продолжил разговор: - Между прочим, у меня есть две новости, одна плохая, а другая... очень плохая.

            - Что ещё случилось?..  Выкладывай давай... не тяни кота за хвост, - разволновалась Ольга, поддавшись внезапному чувству тревоги, не понимая, что такого серьёзного могло произойти.

            - А с какой начинать?

            - Начинай с плохой, - ответила Оля строго.

            - Мне работу предложили... она хорошая... денежная... но только в командировку ехать надо, - услышала Ольга, охваченная внезапной радостью.

            - Так, хорошо! А какая вторая... та, что хуже?

            - Сказали, чтобы быстро собрал документы, визу сделал, и прививки разные... от малярии и всякой там гадости, и будут меня аж в Индию отправлять.

            - Ха-ха-ха!!!.. Дурачок, так это же классные новости! – рассмеялась Оля, подтрунивая над несчастным Василием. – Езжай скорее, хоть отдохну от тебя!.. Это две самые лучшие новости, которые только могут быть!

            - Олюська, ты что, сдурела?.. Это же на полгода!

            - Да ты что?.. На полгода? – не поверила Оля своим ушам и, громко засмеявшись, от счастья запрыгала, не обращая внимания на окружающих её людей. – А уезжать, когда будешь?

            - В первых числах апреля, - с досадой ответил Василий. - Между прочим, это другой сотрудник должен был уехать, просто у него дома что-то внезапно стряслось, и вместо него решили отправить меня...

            Ольга светилась от радости, давно она не чувствовала себя такой счастливой, ещё полтора месяца она согласна потерпеть. «Это Матерь Божья меня спасла, - думала она, направляясь к подъехавшему автобусу, - она решила мне помочь, поэтому заслала его на край света... в Индию!.. Да ещё на полгода!.. Хорошо, что у них там филиал имеется!»


            Февраль месяц подходил к концу, до поездки на Украину оставалось чуть больше двух недель, поэтому Люба начала подготовку к встрече с родителями и сестрой, заготавливая для них гостинцы. В середине января к ней в Москву в очередной раз приехала из Новошахтинска ясновидящая Татьяна, чтобы встретиться со своими клиентами и по возможности подзаработать.

            На Украину Люба собиралась поехать вместе с Таней, чтобы та посмотрела мать и помогла выяснить, что за болезнь одолевает несчастную женщину и помочь с излечением её странного недуга. Любе всегда казалось, что у матери давняя порча, а по снятию порч Танюшка была настоящим специалистом.

            С работы Люба возвращалась всегда поздно, так как колбасная точка на рынке работала с восьми утра и до девяти вечера, да и на дорогу уходило больше часа. И вот, вернувшись поздно, Люба открыла ключом входную дверь квартиры и, войдя, увидела, что в маленьком узком коридорчике её встречает Таня, прижав к губам указательный палец, давая таким образом понять, чтобы она молчала.

            - Мама, ничего не говори, - прошептала она еле слышно, - там, в маленькой комнате, я одну женщину спать уложила, нельзя было её в таком плохом состоянии домой отправлять... Пошли на кухню, закроемся и там спокойно поговорим.

            Люба молча кивнула головой в знак согласия и, сняв с себя пальто и сапоги, направилась вслед за Танюшей на кухню.

            - Мама, я из этой женщины беса изгоняла... думала, что не справлюсь.

            Услышав такое известие, Люба сразу же съёжилась, сидя за столом на высоком самодельном табурете, обтянутым сверху чёрным дермантином.

            - И что теперь, этот бес у нас поселится? – с недоумением спросила Люба, испугавшись, что на неё снова может напасть эта дьявольщина, когда-то душившая её по ночам.

            - Мама, не бойся, как только он её покинул, он сразу же отправился на свою вотчину, и его здесь больше нет, - поспешила Танюшка успокоить перепуганную Любу. – Я так долго с ним боролась, что совсем из сил выбилась... Молитвы читаю над ней, а он мне и говорит: ничего у тебя не получится, не выйду я из неё. А я не сдаюсь, продолжаю отчитку, не останавливаюсь. Если бы ты видела, что с этой женщиной творилось... Её крутило, кидало, било в истерике...  Она орала так, что я боялась, как бы соседи милицию не вызвали. В конце концов, он её покинул, и она упала без чувств и уснула, а я, как стояла перед ней у кровати, так на пол и опустилась, совершенно обессиленная.

            Выслушав Танин рассказ до конца, Люба сказала с застывшим на лице ужасом:
            - Танюшка, ты всё правильно сделала,  нельзя в таком состоянии выставлять человека на улицу, да ещё ночью на мороз... Я тебе вот что хотела сказать, сегодня ко мне подходила одна девушка из нашего рынка, её тоже Таней зовут, она узнала от моей сотрудницы о тебе и попросила, чтобы ты посмотрела её мужа.

            - А что с ним? – поспешила узнать Таня.

            - Говорит, что буквально на днях ему должны операцию делать на позвоночнике... грыжа у него.

            - Операцию ни в коем случае нельзя делать, - резко перебила Любу Татьяна. – Если сделают, то я уже ничем не смогу им помочь.

            - Да, но она ещё сказала, что он уже совершенно не ходит, он у неё лежачий.

            - Это не важно, пусть его ко мне на руках приволокут... Так, у меня по времени всё забито, людей тьма... Ладно, передай ей, чтобы послезавтра привозила мужа в любое время, но только после обеда, если что, люди подождут.

            
            С момента их разговора прошло две недели, пролетели они очень быстро, до отъезда на Украину оставались считанные дни.

            - Танюша, а что теперь с тем мужчиной, у которого была позвоночная грыжа?

            - Этот парень ещё в первый день вышел от меня на своих ногах, - ответила Таня со светящимися от радости глазами. - Правда, друзья держали его под руки, но ведь до меня он даже стоять самостоятельно не мог, его к нам на руках внесли... От операции он решительно отказался... Теперь он на зимнюю рыбалку с друзьями ехать собирается.

            Люба обрадовалась, этот случай ей казался невероятно сложным, и она надеялась, что таким же образом Танюшка сможет спасти и её мать, которая страдала от странной и непонятной ей болезни.

            Однако все надежды оказались тщетными. Приезд Тани к Любиным родителям не дал желаемого результата, надежда на выздоровление матери осталась безнадёжной. С момента их последней встречи Люба заметила, что состояние мамы ухудшилось ещё сильнее.

            Валентине Ивановне было полных шестьдесят шесть лет, для женщины это ещё не такой большой возраст, но глядя на неё, у дочери сжималось сердце.

            При низком росте она превратилась в большой шар, так сильно она располнела. Её ноги распухли настолько, что не возможно было подобрать никакой обуви, а ведь ещё не так давно Люба привезла ей в подарок красные лакированные туфельки-танкетки, украшенные металлической позолотой, обуть которые она больше не могла – ноги стали совершенно обезображены и походили на конечности африканского слона. Она выглядела уставшей и поникшей, и постоянно находилась в сонном состоянии, засыпая прямо в кресле или сидя за столом.

            - Мама, - с досадой обратилась к Любе Татьяна, - помочь вашей матери я не смогу, я ей об этом так и сказала. Помочь ей смогут только врачи. Она раньше пыталась обращаться к ним, но как я увидела, заниматься её здоровьем они желанием не горят, поэтому болезнь прогрессирует. Валентине Ивановне хорошо бы было в больницу лечь, но она даже слышать об этом не хочет.

            - И что же делать?

            - Молиться, - коротко ответила Таня и добавила: - Берегите свою мать... Я отца вашего просмотрела и увидела, что как только она умрёт, он следом за ней отправится.

            - Я знаю об этом, он сам не раз говорил: если с матерью что случится, я сразу же вслед за ней пойду. Бывало, отправят её в командировку, так он себе места найти не может, ни ест, ни пьёт, ходит хмурнее тучи и только курит без конца. Однажды по секрету он мне сказал, что в далёкой молодости его на рынке подловила цыганка и предсказала, что он умрёт сразу же после смерти своей жены, - поделилась Люба доверенной ей информацией, а сама подумала: «Надо срочно в Каховку смотаться, надеюсь, что на этот раз мне всё же удастся к цыганке Галине попасть».

            В гостях Таня пробыла всего два дня, и Люба с Ольгой проводили её в Херсон и там посадили на поезд, отправлявшийся в сторону Ростова-на-Дону, сами же вернулись обратно, чтобы погостить у родителей ещё несколько дней.

            - Поехали к цыганке, может на этот раз нам повезёт, - предложила Люба сестре, когда её снова посетила вчерашняя мысль. Так, посылая губительные мысли, лукавый улавливает людей в свои дьявольские сети.

            - Хорошая идея, - согласилась Оля, - Попрошу её, пусть сделает что-нибудь, чтобы Ваську приструнить. Он, когда не пьёт – замечательный человек, но стоит хотя бы глоток сделать, уже не может остановиться и превращается в омерзительное чудовище. Пока я дождусь, когда он в Индию уедет, я просто  чокнусь.

            - Ну, тогда завтра и поедем к этой Гале, может быть она поможет мне избавиться от моего бывшего мужа-шизофреника. Я, когда приезжаю в Новошахтинск, меня дикий страх охватывает, боюсь столкнуться с ним, вдруг его снова переклинит и тогда уж он наверняка убьёт меня.


             На этот раз к цыганке они всё-таки попали, отстояв длинную очередь, так как пользовалась она большим успехом. Навязав на чёрной нитке кучу узелков, она прикрепила её к булавке вместе с какой-то бусинкой и каждой вручила по этому оберегу, пообещав Любе:
            - Поезжай и ничего не бойся, со своим бывшим мужем ты больше никогда не столкнёшься. Все твои проблемы решатся сами собой.

            Оля тоже получила указание от цыганки:
            - Положи оберег у порога в своей комнате и твой разлюбезный даже не сможет в неё войти.

             Вещь действительно оказалась уникальной. Как только Василий напьётся и начинает Ольге очередной концерт устраивать, она заходит в комнату, падает на кровать и молча лежит, слушая его бредни. Он же выходит из себя, руками машет и с угрозами направляется к ней, но доходит до порога, а переступить через него никак не может...


            В Москву Люба приехала с мыслью: «Надо будет подругам своим рассказать об этой цыганке... В следующий раз, когда поеду, обязательно возьму у них фотографии и повезу ей, пусть и им обереги сделает».

            Люба даже не подозревала, что эту новую мысль ей продолжает навязывать всё тот же лукавый, внушая ей, что она сделает доброе дело, а на самом деле он старался затащить в свои бесовские сети как можно больше людей, чтобы погубить их души. Вот такой он хитрец...