Виктор Матюк
Трепло
Очень легко отделался бывалый трепло, он был одет легко,
Передвигался тяжело, врал безбожно и понять его было сложно,
Но можно, если на душе тревожно, не без усилий отличается цвет лилий!
Небосвод синий-синий напоминает платье из крепдешина,
Или заснеженную горную вершину, недоступную для простого гражданина!
В миг единый сомнения не развеять, надо много думать, мечтать и думу лелеять,
Землю рогом пахать, без устали сеять и жать, мало отдыхать и много трудиться,
Чтобы заново созданный в мечтах дивный мир смог возродиться!
Трудно решиться на первый шаг, не расскажешь об этом в трёх строках,
Когда путы на руках, а кандалы висят на обеих руках, совестью движет страх,
И резкая боль в глазах, тлен свершается впопыхах, если мозг совсем зачах!
Решение принимается тотчас, так было уже не раз и не два раза,
Когда надвигалась вечерняя гроза, и пропустить град нельзя,
Ибо след от вражеского сапога заметёт буран и пурга!
Они вперемешку сыграют в орла и решку, согрешат в спешке,
Допьют воду из стеклянного графина, освободят его почти до средины,
Не останется золотой середины, как забыть о своих сединах на висках,
Пересилив страх, поднявшись на носках со стула, отвести пальцем дуло нагана
Уличного хулигана! Он допьёт вино из гранёного стакана, начнёт раздеваться,
А потом во всём соглашаться, будет скрытно притворятся, в невинности распинаться,
Однако до истины идти далеко, видит око не все людские пороки, если они не одиноки,
Как мной написанные строки! За ним скрыты видимые пороки, распри и склоки,
Взаимные упрёки, чудь поодаль в душу влетает странная одурь,
Она как пчёлы с ульев или хрустальный член,
Падающий с зачехлённых царских стульев,
Ни шума, ни крика, их обвила трава – повилика,
Очухиваюсь, и вновь вхожу во вкус, читаю молитвы наизусть,
В грудь когтями и всеми перстами впилась неподдельная грусть!
Птицы уже отлетают на юг, верзиле – кают, его сразу не возьмёшь на испуг,
Этот трепло взял в руки утюг, чтобы утюжить господских слуг,
Выжигать добро калёным железом, пусть дым стелется следом,
Это можно назвать несусветным бредом, но нельзя, не та стезя,
Не та тропа для увальня, но всё ещё мужика, по натуре – игрока!
Привет – пока! Трепло давно уже для себя искал тепло,
Проник в дупло, но оказалось что не в то, там дышалось тяжело,
А кому легко? Только в сказках есть кисейное молоко,
Время подошло над всеми «И» расставить мыльные пузыри!
Пусть лопаются от зари и до зари, и свои звуки доносят до недр земли,
Мужчина в старом трико, в его руках самодельное кашпо,
Он не ушёл от жизни далеко, одним махом рухнуло всё,
Что было, что плоть и душа любили, но по течению жизни робко плыли!
Он привык стонать, в карты беспробудно играть, пьяным ложиться в кровать,
И застывать в ожидании распутных баб, была бы ****ь, причина найдётся
Испить воды даже из мутного колодца! Прошлое уже не вернётся,
Оно и хрупкое, и пошлое, нищее и дотошное, верит искренне
Путеводной звезде, что лучшего счастья, чем на грешной земле!
Можно обещать женщине всё, что на ум взбрело, но не выполнить ничего,
Нас враньё прельщает и тот, кто много людям обещает, ко лжи привыкает!
Там, где есть вместилище мирских утех, притаился грех,
Там наслажденье и небес благословенье, рухнет всё в одно мгновенье!
Плавное речение очень быстро переходит в отречение от истин былых,
Нет благости в них, шторм затих, строка ложится в стих легко,
Хотя в глазах становится темно, прожженный трепло умело посеял зло,
Все границ перешло оно! Послать бы его к ****и матери,
Но жаль не себя, а Создателя, трудно ему из провокатора выбрать секретаря и председателя!
Человека обольщает сладкий бред, мощи в словах и фразах нет, время ускоряет бег,
Несчастен грешный человек! Истина в яйце, вся причина в зайце,
Дело не в Творце, а в самозванце, севшим на вышку и лгущим без передышки тем,
Кто играет в картишки и не усердствует умишком по поводу,
Что слышно о жизни в аду и в Раю? Он бродит по России
Накинув на плечи старое пальто, ему уже давно не верит никто,
Он меряет взглядом ненаглядные дали, его за дилетанта люди считали,
Они были не правы, их мечты давно уже мертвы, трудно прыгнуть выше головы!
Увы! Реалии бытия таковы, что нам не нужны ореолы без славы,
Это временные забавы, боже правый, избавь разум от халявы,
Пусть лукавый журит люд отсталый! Трепач – он же палач судеб людских,
Ищет вихрь в стенах городских, быть может, он от греха плоть исцелит,
Но бог не простит! Луч солнца скользнул по краю карниза обветшалого дома,
Осветил стезю гнома, и отзвук грома разнёсся по всему околотку,
Он не стал рвать глотку, как во времена былые, пусть святые, обездоленные и слепые
Пребывают в неведенье, он верит искренне, что закончится безвременье,
Начнётся жизнь на новом этаже, надо быть всегда настороже,
И не таить обиду в собственной душе! Нам воздастся сторицей,
Перевернётся новая страница книги жития, выровняется стезя,
Но от трепла не спрячешь ничего, везде мелькает старое пальто,
Он бы продал буквально всё, но не покупает никто,
Никому и на *** не надо приходящее в упадок ремесло!
Искусство до ручки дошло, и недобрую славу обрело!
Есть что-то в жизни людей, что мысль казавшаяся всех верней,
Не чтит потомок, он похож на жалкий обломок чужой судьбы,
Вот если бы мы были не наивны, а умны, не наступали дважды на одни и те же грабли!
Рок не доступен глазу, он разбивают умную фразу на раз-два-три,
Исстари было заведено на Руси: на ночь зажигать красные фонари,
Пусть до утра освещают мостовую они для отроков земли,
Никто не знает, что творится у них внутри! Попробуй, узри все козыри,
Безвестность впереди, невдалеке машут косами утренними росами косари босые!
Тот трепло, что одет был легко, потомок волчицы, у него был перелом ключицы,
До крови исколоты обе ягодицы, в левом плече торчит спица,
Лучше синица в руке, чем журавль в небе, везде одно и то отребье,
В суете он отказывал себе в пище и воде, ходил налегке,
Без пальто, одет был легко, ему никто не указ, был шанс закрыть наглухо рот,
Но он не смог в слове определить главный слог, сбился с ног в поисках главенства,
Достиг совершенства, кругом пошла голова, он сгоряча начал рубить с плеча!
Так вошёл в образ палача и судьи, что проморгал шах со стороны ладьи,
Король в образе мишени согласен был уже согнуть колени,
Но в последнее мгновение его посетило прозрение,
Единение мысли и ума избавило грешную душу от греха!
Удача на помине легка, хотя прихрамывает слегка,
И не может дотянуться до потолка! Не велика беда – начало,
Трудное время настало, мы же яйца в Пасху разрисуем,
Воздух пахнет страстным поцелуем! Всуе бытия забыта праведная стезя,
Нет прежнего энтузиазма, осталась толика сарказма, боль в животе из-за спазма,
Воистину плохую мысль из головы я вытесню и затащу в западню!
Исход прояснится ближе к утру! Штаны повыше подтяну, нос толпе утру,
И новые небылицы расскажу, что люди покалечены и обречены,
Материально не обеспечены от нищеты, остались лишь мечты
Внутри рано поседевшей головы, а снаружи – подобие стужи,
Там замёрзшие лужи, кто ту стынь обезоружит и грехи соплеменникам простит?
Трудно досконально, а не вульгарно познать жизнь половую, не проиграв вчистую
И не потеряв время впустую, вот потому и горюю, нежно люблю и грубо ревную,
Хочу и ту и другую, третью и четвёртую, могу выбрать любую, делаю ход конём,
Мысли связаны солдатским ремнём, холод за окном! Зябко даже днём!
Нас семья взрастила, а удаляющее светило ярким светом толпу оповестило,
Что она всё делает ни так, сжав кулак, пятится назад, не хочет ждать,
Близок закат, никто не думает об общей пользе, лишь после драки машут кулаками,
Топают ногами, землю роют рогом, не соглашаются во многом с роком и судьбой,
Раньше надо было думать головой, чтобы мысли и дела не шли вразнобой!
Постой! Не вини напрасно, что не был оглашён приговор судьбу громогласно,
Здесь не было драки, был шум в глубоком и грязном овраге без крика и мата,
С ним не было никакого сходства, превыше всего для трепача – удаль и благородство!
Страшнее всего – унижение достоинства своего, пока темно можно постучать в домино,
Прозрение придёт само! Оно постучится в настежь открытое окно,
Его минуты торопят, приличные люди давно уже спят и громко храпят,
Здесь же кое-кто пытается досконально понять: куда идти, куда шагать?
Нет-нет, никому не нужен весь этот бред, на ужин и обед одно и то же,
Храни нас боже, спрашивай с трепачей, как можно строже!
За пределом зрения строфы моего будущего стихотворения,
Просторы мироздания необозримы, задумки небес незримы!
Он кричит от тоски и гнева, грех то справа, то слева,
Пойдёт порочная дева налево, она потеряла истинную веру,
Уподобившись Люциферу, так какого же хера каждый трепач суётся в духовную сферу?
Каждому гаду подавай правительственную награду! Не дашь ладу даже найденному кладу,
Коль ты уже споткнулся на вираже судьбы! Держи остро ухо, слушай, не сняв треуха,
Щади брюхо, не падай духом, постарайся обойтись без очередного конфуза!
Может лопнуть резинка в женских рейтузах, и что тогда? Очи застит тьма,
Ветер и пурга занесёт не только стёжки и дома, мирская кутерьма не только спьяна
С вечера и до утра на твоей биографии не оставит ни одного светлого пятна!
О времена! О нравы! Игрища и забавы – это всё от лукавого! Одно и то стучится в окно,
Все мы живём грешно, ведь грех один для всех, он набрасывает тень не только на плетень!
Что ни день, то новые заботы, исписаны все блокноты, испробованы новые обороты речи
В преддверие новой встречи! Нет прежней охоты что-то писать в присутствии зевоты!
К былому нет возврата, грех всегда у аппарата, без блата не проветрить мозги,
Не избавиться от рыбьей шелухи, что впереди? Распри и склоки одни!
Грешным белом появилось пятно на покрывале белом,
В общем, и в целом, все торгуют собственным телом,
Нервы на пределе, озвучены цели, всё вертится вокруг половой щели!
У человека богомольного, но безвольного, возникла мысль крамольная
Без края и без дна, к чему ему она? Женское тело всегда было уделом сильных и смелых,
Богатых, сытых, наглых и умелых! Вот только вой стужи сменит голос Музы,
Она станет для тебя обузой, грузит и грузит, тужит и тужит, конфузит прилюдно,
Но ты всё равно и без неё стремительно падаешь на бездонное дно!
Там глубоко и темно, выпьешь граммов двести, расстанешься честь по чести с бывшей невестой,
Приняв образ святой, уйдёшь следом за путеводной звездой, захлопнешь за собой дверь ногой,
Пусть ситуация разрешается само собой! Жил, как изгой, грехи до сих пор толпятся за спиной,
Ты среди них, как городовой на столичной булыжной мостовой! Мужчина – зануда и хам
Ушёл молиться в божий храм, и там он встретил скрягу и тупицу – с детства знакомые лица,
Решил приободриться и предложил самому себе на Музе заново жениться,
Ему не всё известно, да, он жил бесчестно, вёл себя как деспот,
Сам пил фруктовый компот, его бросало в пот, он посылал всех на ***,
Вёл себя, как обалдуй и знахарь, труженик и пахарь!
Не ревнуй Музу к греху, вылезшему наружу,
Открой ей душу, глубоко вдохни, мертвецким сном до утра усни,
Пусть проветрятся мозги! Они любят наблюдать, как будущая мать
Может тайно созерцать на постельную рать, чтобы научиться сеять, пахать и жать,
Чтобы легче было рожать! Кто из местных баб ворованной любви не рад?
Спустя порядочное время мужчина теряет драгоценное время,
Она, прогнув колени, жаждет новой измены, но не со всеми,
Попасть бы ногой в стремя, печали кромсая, жизнь, походя ругая,
Себя на муки обрекая, вступаешь туда, где всегда была яма долговая!
Волосы дыбом, зубы торчком, вытираешь слёзы носовым платком,
Глядь, а молодая ****ь уже за окном, укатавшись чужим пуховым платком,
Скалит зубы с незнакомым мужиком! Кто же он?
Штопаный гандон на вечные муки обречён!
Играет в доме патефон, завывает саксофон,
Ему в тон играет труба, летят не только думы, минуя веси и города,
Мимо проходит судьба, а голова твоя седа, грешна земля и всё, что вокруг Кремля!
Никто не чует, о чём на досуге тихо рок воркует! Он ликует, не горюет,
Входит в ряж, меняет страсть баш-нА-баш, только бы сбагрить её подальше от глаз!
Вот и всё его наследство, цель всегда оправдывает средства!
г. Ржищев
13 декабря 2019 г.
22: 07