На острове Хейса Земли Франца-Иосифа почва с весны, с первых, ещё подснежных, ручьёв и до конца лета, не просыхает. И прошлогодний снег местами всё лето не дотаивает, так и лежит грязными гривами у подножий горных хребтов до нового.
Станиславыч ведёт квадроцикл с тележкой на прицепе аккуратно, огибая мокрые участки, на которых можно завязнуть. Да так, что и мне, сидящему за его спиной, и коллеге-фотографу из прицепа приходится вылезать в островную осклизлость и вызволять наш железный ревущий на полном газу тандем из трясины.
В очередной раз, вытолкав аппарат на твердь и счистив налетевшую из-под колёс грязь, отправляемся в путь к Останцовому мысу, где моржи любят устраивать лежбища. Сколько раз уже там были, но всё пусто. А сегодня может повезти. Низкое полярное солнце разогрело воздух до плюса и течение с ветром должны пригнать к Останцовому поля льдов. Будет где им принять солнечные и воздушные ванны.
- Трясины здесь серьёзной нет, - делится с нами бывалый старший, перекрывая шум мотора, - подтолкнул и выбрался. А вот зыбучие пески это страшно. На одном из островов архипелага на моих глазах трактор в них утянуло. Тракториста едва успели с крыши снять, хорошо, что на неё из кабины выбрался и рядом кран был.
Вот-те на! В Арктике, на архипелаге Земля Франца-Иосифа, где за год едва наскребёшь полтора десятка дней с плюсовой температурой, и вдруг зыбучие пески.
- А здесь есть? - С опаской крикнул фотограф из тележки.
- Может и есть. Пока не встречал, - ответил, подумав, Станиславыч, направляя квадроцикл к подножию каменной гривы. Снег там стаял полностью и земля просохла. Решил видимо вдоль неё проскочить до высохшего русла ручья и по намытой им гальке выйти к спуску, ведущему к нашему мысу.
- Как хоть он выглядит, чтобы знать, а то, не зная, попадёшь в беду, - спросил я.
Станиславыч привстал с седла, не сбавляя скорости, покрутил головой и махнул рукой вправо по ходу квадроцикла на светлое пятно с крохотными кустиками зелени, хаотично разбросанными на этом пятне в десяток метров в диаметре:
- Вон. Похоже.
Потом мы спрашивали его, почему он так сделал. Отвечал вразумительно, но логике это совершенно не поддавалось:
- Площадка ровная – не по камням скакать, и в долинку по ней ближе. Вот и свернул.
- Но ты же сам указал на это пятно, мол, похоже, - недоумевали мы.
- «Похоже» не значит, обязательно должны быть зыбучие. И потом, пятнышко-то крохотное. Проскочу, решил. Даже скорость добавил, - возражал он неуверенно.
На этой добавленной скорости мы с ним едва и не вылетели из седла, когда наш железный конь, проскочив метров пять, как в стену упёрся. И начал погружаться. Он уходил в землю стремительно, пока не сел на брюхо-поддон.
Из оцепенения, в которое впал, вывел крик Станиславыча:
- Выпрыгивайте!
Сам он в два прыжка, резко выдёргивая ноги, выскочил на твёрдую землю. Фотограф вывалился из тележки, которая погрузилась до днища, и на коленях, создав большую площадь опоры, не вставая на ноги, дополз до тверди. Я выпрыгнул и, на негнущихся от долгого сидения ногах, успел сделать шажок, другой – до кромки зыби меньше метра, но ноги уже не выдернуть. Я стремительно уходил в песок, в землю. Один кричал, чтобы я встал на колени. А я сделать этого уже не могу – по колени в земле. Вижу, как ухожу в землю и ничего не могу сделать. Мой мозг отключился…
Оттого, что поглощающая меня земля забирает мою жизнь, страшно не было. Не смирился, а просто успокоился – значит, так надо. Значит, здесь закончится моя жизнь.
В себя пришёл от крика:
- Руку! Руку дай!!
Станиславыч так тянул за мою левую руку, что, думалось, оторвёт. Правой я ухватился за, развёрнутое до паха, голенище правого бродня. Сапог, сопротивляясь, с всхлипом вывернулся вместе с ногой из земных объятий. Я встал на правое колено. Станиславыч перехватился за мою правую руку, а я за голенище левого бродня и выдернул, выволок меня на твердь.
Всё это получилось потому, что он сообразил набросать каменных плиток, лежавших на склоне гряды, и, опираясь одной ногой на этот островок на песчаном болоте, смог дотянуться до меня.
Достало пары секунд, чтобы вернуться на грешную землю и подключиться к сотоварищам: мы собирали на склоне плитняк, покрупнее, и выстраивали подход к квадроциклу, чтобы вызволить и его из земной трясины. Камни, конечно, погружались, но медленно. Мы успели отцепить прицеп. Станиславыч вскочил в седло, дал полный газ, мы навалились сзади, и наш аппарат, обдавая нас выхлопами и грязью, вырвался из песчаного болота. Тележку, завязшую уже по борта, вытянули лебёдкой.
До Останцового ехали молча.
13.12.2019
ЗФИ, остров Хейса – Санкт-Петербург