Солнце только взошло. Протягивая тёплые лучи вдоль проезжей части к жилым домам и наполняя улицы светом, оно заглядывало в окна, силясь вырвать землян из цепких лап сна. Кое на кого это всё же подействовало и она, жмурясь, приоткрыла глаза. Это была одна из тех молодых девушек, чья принадлежность к рабочему строю является вынужденной: не досталось ей от природы ни того ума, ни той красоты, что уверенно опустошают мужские кошельки. И ей не очень-то прельстило то обстоятельство, что ближайший сон она увидит не раньше, чем ночью следующего дня. Сейчас же ей невмоготу и без каких бы то ни было амбиций необходимо встать и сделать свои первые ежедневные шаги: сходит в уборную, приготовить завтрак, одеться.
Две собаки, дёрнув с места, устремились вдоль проезжей части, мелодично шкрябая асфальт когтями. Дворник мёл крыльцо пивоваренного завода «Хмельной аристократ», поглядывая на восход с тем завидным детским любопытством, которым всё реже может похвастаться современное общество, смотрящее на всё через экран смартфона.
— До чего хорошо, — тихо сказал он и сей же час обернулся на звук приближающихся шагов. — А, Виктор Степанович!
— Доброе утро, дорогой! Ну, как Ваше здоровье?
— Чувствую себя превосходно!
— Если почувствуете себя не хорошо, прошу Вас, оставьте работу и отдохните. А лучше вот что: заходите ко мне! Виктория приготовит нам кофе.
— Виктор Степанович, кофе — вредно.
— По правде говоря, я уже и сам перестал его пить, а вот привычка предлагать осталась. Тогда зелёный час с шиповником, по вашему рецепту, договорились?
— По моему рецепту? И что, всё натуральное и свежее?
— Обижаете. После того, как Вы угостили меня этим чудесным напитком, я надумал организовать небольшое производство.
Виктор Степанович слегка наклонился и, понизив голос, заговорщически добавил:
— До настоящего момента я держал всё в секрете, но сегодня я Вам всё расскажу, — он выпрямился. — Ну, так Вы зайдёте?
— А как не зайти когда зовут уважаемые мной люди?
— Вот и хорошо! Я Вас жду, Валентин Николаевич. Очень жду.
Главный герой этого небольшого рассказа — дворник Валентин Николаевич Давыдовский. О Валентине Николаевиче можно сказать очень многое и привирая — мы ничуть не солжём. Человек он степной, добродушный и предельно порядочный. В прошлом детдомовец, наёмный сотрудник, учёный, достойный отец, порядочный муж и политзаключённый. Не знал ещё мир тех красот, какие изливал в своё время устами Валентин Николаевич. Очаровать даму иль госпожу не составляло никакого труда моему герою. Сложнее всего было отказать в продолжение так, чтобы не задеть чувств их, ведь Валентин Николаевич был предан возлюбленной своей, что в сердце его нескончаемо стучит, кровью разгоняя по венам любовь.
Ещё совсем недавно его семидесяти однолетнее тело оперировали лучшие хирурги города, получившие солидное вознаграждение от пивоваренного завода «Хмельной аристократ». А уже сегодня, впервые за долгие три месяца, Валентин Николаевич вышел на свою любимую работу. Именно этот день выбран в качестве свидетеля гуманности, уважения и ориентира для настоящего и будущего поколений.
«А вот и Антон Юрьевич идёт, — подумал дворник. — Видать, сегодня я не поработаю».
Он опёрся на метлу и выжидающе встречал генерального директора с блестящими глазами и играющей улыбкой на устах.
— А я иду всё вглядываюсь, вглядываюсь и думаю: «Вот будет номер, если этот человек окажется нашим чудным Валентином Николаевичем! Ведь совсем недавно он поборол самую смерть, бесстрашно рассмеявшись ей прямо в лицо. Вступил с ней в схватку и до такой степени её испугал, что та высвободила его из своего плена и, выбросив косу, бежала прочь униженной и побеждённой».
— Антон Юрьевич, Вы как всегда многословны.
Оба рассмеялись.
— Ну как Вы? — Антон Юрьевич подошёл и взял его по-дружески за предплечье.
— Хорошо всё. Чувствую себя пятидесятилетним молодцом.
— Прекрасно! Значит, мы с Вами ровесники?
— А знаете, очень может быть! Но всё же Вы мне кажетесь немногим младше, — он улыбнулся.
— Наш директор Виктор Степанович уже на месте?
— А как же!
— Это хорошо, очень хорошо.
Валентин Николаевич окинул взором горизонт.
— А вот и наши на подходе. Вижу, уже задумали со мною поздороваться. Нет, сегодня мне точно не дадут поработать.
Антон Юрьевич рассмеялся.
— А Вы рассчитывали, что никто и не заметит вашего отсутствия?
— Хороший человек всё заметит, и интерес проявит, и поможет! Спасибо Вам, Антон Юрьевич, вы мне жизнь спасли. Ей богу спасли!
— Ну что Вы, не за что меня благодарить. На этом заводе положительно все, Валентин Николаевич, любят Вас и уважают, и в беде никогда не оставят.
Валентин Николаевич прослезился. Оборвавшаяся и вновь обретённая жизнь показала ему, что он не одинок и важен, важен всем этим людям. Он и до больницы был уверен в последнем, но сейчас… Сейчас всё на поверхности, от сердца в сердце.
— Идите, Антон Юрьевич, идите. Мне ещё нужно встретить всех наших друзей, вон сколько их.
Дворник принялся непринуждённо мести, посматривая в гущу толпы, которая, подбираясь всё ближе и ближе, в предвкушении увидеть и пообщаться с самым достойным — из массы достойных на этом заводе — человеком, начинала греметь и и;скриться. © @sandrinstark
Продолжение следует.