13 декабря исполнилось 50 лет Сергею Фёдорову. В истории хоккея не было столь разностороннего уникума-универсала. И, полагаю, никогда не случится.
В таких случаях пафосно произносят: мне повезло быть современником великого мастера. Но я, в самом деле, именно так и считаю. Мемуары Сергея могли бы стать бестселлером в России и за океаном, а я просто поделюсь несколькими фрагментами его четвертьвекового пути в хоккее. Так, как увидел и воспринял их своими глазами.
***
Начало, сборная СССР
15 апреля 1989 года. Вернувшись с хоккейной тренировки, наспех поужинал, привычно послал куда подальше домашку по всем точным наукам и уселся смотреть хоккей. Сегодня – первый матч сборной СССР на чемпионате мира в Стокгольме против американцев. Звёздно-полосатые, в составе которых и будущая звезда НХЛ Брайн Литч, играют дерзко и бесстрашно, без всякого пиетета перед могучей советской командой.
19-летний Сергей Фёдоров убийственными бросками в касание делает дубль уже в первом периоде. «Очень хорошо, что молодые игроки забивают, что даёт ощущение уверенности в себе», мудро произносит комментатор Евгений Майоров. Я радуюсь и недоумеваю: кто этот парень с простецки-деревенской фамилией? Потому что он – Игрок от Бога. Это заметно сразу, после всего пары смен на льду.
Тогда я ещё не знал, что папа Сергея, Виктор Фёдоров, привёз сына на просмотр в ЦСКА тремя годами ранее после сезона обкатки в минском «Динамо». На первой же тренировке 16-летний юноша периодически дурил опытных защитников, а потом финтами уложил на лёд вратаря Белошейкина, издевательски спокойно бросив под перекладину. «Деды» ЦСКА заворчали про «дерзкого юнца». Виктор Васильевич Тихонов в это время улыбался. Он давно искал центрофорварда будущего. И мигом оценил нераскрытый пока потенциал Сергея.
На том чемпионате в Стокгольме-89, где сборная СССР выиграла все матчи, вернув утраченный двумя годами ранее титул чемпиона мира, Фёдоров блистал лишь эпизодически. Да и тяжелейший матч с американцами (4:2) решил не его дубль, а сольный проход Сергея Макарова. Но это было не так уж важно. В свои 19 он не только понимал язык хоккея элитных мастеров, но и сам начал общаться на нём. Всё иное – вопрос времени и взрослой психики.
Dream Team и несбывшееся
Перед осенним Кубком Мира 1996 года сборная России собирает команду космического уровня – не хватает разве что повредившего связки Владимира Константинова. В выставочных играх наши кладут на лопатки в Детройте и будущего победителя – сборную США (6:4). Фёдоров, уже 5 лет как игрок Детройта в расцвете сил, настроен оптимистично и патриотично: «Покажем североамериканцам, где раки зимуют!».
Увы. На самом Кубке всё постепенно идёт под откос – прежде всего, по околоигровым причинам. Об этом сказано на 20-ти страницах книги Вячеслава Фетисова «Овертайм», и с ним трудно не согласиться: менталитет руководителя ФХР Валентина Сыча и квалификация главного тренера Бориса Михайлова не соответствовали уровню Кубка Мира. Россияне доковыляли до полуфинала, уже утратив ощущение спаянной команды, свободной от интриг и казёнщины советских по духу функционеров. Безнадёжные по игре 2:5 от американцев.
И постскриптум дурновкусия: отныне хоккеисты делятся на «патриотов» (играющих в России) и «западников» (выступающих за клубы НХЛ). Мрак и безнадёга реанимированного совка.
Но на Зимнюю Олимпиаду в Нагано-98 Сергей Фёдоров приехал, невзирая на конфликт с Детройтом о новом контракте и не лучшие воспоминания о Кубке Мира. И помог выиграть серебро, пускай и мечтая о золоте.
Русская Пятёрка
27 октября 1995 года в Калгари на лёд выходит новое звено Детройта: Ларионов – Фёдоров – Козлов с парой защитников Фетисов – Константинов. После нескольких смен Русской Пятёрки игроки Калгари ощущают себя школьниками, на фоне которых взрослые дядьки гоняют шайбу в своё удовольствие. Наставник Детройта и знаток советского хоккея Скатти Боумэн понимающе переглядывается со своим ассистентом Бэрри Смитом. Кажется, оба знают, что этим парням тренер не нужен. Можно спокойно спуститься в пресс-бар, испить кофе и удовлетворённо слушать разочарованный гул 20-тысячной арены после трёх пропущенных шайб хозяевами льда.
Русская Пятёрка вернёт в Детройт Кубок Стэнли, а североамериканцы от скуки выдумают «конфликт» между Ларионовым и Фёдоровым – кому, мол, играть в центре. Сегодня Ларионов смеётся, что не было у нас никакого центра: его (по ситуации!) играли все пятеро, а защитник Константинов периодически убегал один на один с вратарём. Потому что всякий схематизм, даже из правильных и проверенных опытом учебников – трость для хромых.
Олимпийские мечты
В Солт-Лэйк-Сити-2002 Сергей Фёдоров, уже чемпион мира и двукратный обладатель Кубка Стэнли, прибыл в великолепной форме воплотить последнюю мечту – Олимпийское золото. Забросил шайбу из области хоккейного искусства белорусам (6:4), затем отличился в непримиримом противостоянии с американцами (2:2). В полуфинале хозяева Игр и россияне вышли на лёд вновь. Невзирая на патриотический ролик Любэ «Давай за!» и неумную браваду далёких от тонкостей хоккея пропагандистов Первого Канала, два периода из трёх доминировала сборная США. Но Фёдоров выглядел великолепно, абстрагировавшись от пресса с политическими истериками. Выиграл под 70% вбрасываний, чем уберёг нас от непоправимых цифр на табло. А при счёте 0:0 подкараулил момент, чисто обыграл защитника и точно бросил в верхний угол. Но Майк Рихтер спас. Не судьба. Подчас и гений хоккея не выигрывает Олимпиаду…
Вашингтон, Россия, золото
«Придумайте какой-нибудь индивидуальный приз для Сергея Фёдорова, чтобы он успокоился и завершил карьеру», писала пресса штата Огайо, не скрывая язвительной иронии к именитому ветерану Коламбуса. В самом деле: переход из Детройта в Анахайм, а затем в Коламбус, были похожи на безвременье. Сергей не опускался ниже определённого уровня, который всё равно недосягаем для большинства игроков НХЛ, но блистал эпизодически, и с каждым годом всё реже. В Кубок Стэнли его клубы не попадали. Финал казался предсказуемым: новый обмен куда-нибудь в Аризону и финальный сезон в НХЛ посреди кактусов американского юга.
Весной 2008 года генменеджер Вашингтона Джордж Макфи обратился в Коламбус с предложением об обмене Сергея Фёдорова. «Жакеты» расстались с ним почти радостно: забирайте, мол, едущего с ярмарки игрока ради маркетинга, для хоккея он уже списан в прошлое. Узнав новость, в столице США радостно завопил некто по имени Алекс Овечкин. Он понимал, чем всё закончится.
Я уже тогда смотрел почти все игры Вашингтона. Звено Овечкин – Фёдоров – Сёмин сложилось не сразу и чаще выходило под розыгрыш большинства, но взаимопонимание было космическим. Один начинает, второй подхватывает, третий завершает. При полной взаимозаменяемости, как в былой Русской Пятёрке. Тот ли это Фёдоров, что периодически мучился в Огайо и Калифорнии? – вопрошают североамериканцы. Не тот и тот, одновременно. Впервые со времён Детройта он нашёл партнёров аналогичного интеллекта. И его собственный возраст превратился из приговора в набор цифр.
Именно с Сергеем Вашингтон вернулся в Кубок Стэнли-2008 и 2009. А на сильнейшем по составам чемпионате мира в канадском Квебеке звено Овечкин – Фёдоров – Сёмин принесло России золото. В овертайме с Канадой, при игре 4 на 3, Сергей выманил на себя Шейна Доуна и выдал сложнейший по исполнению пас на Илью Ковальчука: вот тебе убойная позиция, бросай в удовольствие с любимых кистей.
Я заплакал тогда, из-за чего смутно помню церемонию награждения. Вспомнив 1989-й. Первый – и тоже золотой – чемпионат мира Сергея.
Его прощальный поклон
«Он уже не тот», грустновато размышляет спортивная пресса Вашингтона в канун Кубка Стэнли-2009. 39 лет, травмы, хронически больные локти после двух операций. Увы.
В изматывающей 7-матчевой серии с Рейнджерс Фёдоров почти незаметен, лишь эпизодически ассистируя Овечкину и Сёмину. В последней игре за 5 минут до конца третьего периода на табло 1:1. Нервы на пределе, Рейнджерс проводят судорожную атаку, Варламов отбивает бросок и Фёдоров получает шанс убежать по правому краю. Он совершает кистевой из-под защитника в ту долю секунды, когда Лундквист не видит момент броска. Шайба вонзается в верхний угол.
Его прощальный поклон. И это – мой любимый мастер за всю историю мирового хоккея, безотносительно эпох и национальностей.
Что я и попытался отразить в этих выборочных воспоминаниях…