СРЕДЬ НЕБЕСНОЙ СИНЕВЫ
По дороге домой у Махваш все думы были о Кайхоне. Куда ему уехать? А, главное, как? Улететь за границу, нужна виза. Даже в Душанбе к отцу ехать не безопасно, там его сразу найдут.
В машине сопровождающему их капитану объяснила, что будь Кайхон вместе с Ариной Сергеевой в самолёте, никто бы не погиб. Мы же остались целыми и невредимыми в машине с повреждёнными тормозами. Но как это объяснишь другим? Не поверят!
Уставшие Махваш с матерью дома почему-то сразу поспешили на балкон.
- Мама, не зажигай свет, - послышался тихий голос сына.
- Слава Богу! Слава его частичкам - защитникам, которых Он нам послал, - прошептала Мутриба и обняла внука.
- Всё расскажу, бабуля! Только подкрепитесь с мамой, а то целый день ничего не ели. Я-то сыт, меня наши защитники покормили чем-то очень вкусным из тюбика.
- Хорошо, родной! - успокоившись, ответила Махваш.
Быстро перекусив, мама и бабушка пошли к Кайхону на балкон.
- Дорогие мои, наши Синие друзья советуют мне уехать к тёте Арине в Брюссель. Я написал ей, она согласна. Все необходимые документы у меня на руках. Мне не нужен самолёт: через границы долечу на Синем облаке и встретимся с тётей Ариной в Брюсселе. За день я выучил французский, и признаюсь, такую методику попробовал впервые. Английский-то я учил одиннадцать лет! Два иностранных языка мне очень пригодятся заграницей. Единственное, что меня тяготит, боюсь, не увижу больше отца.
- Ой, я забыла, от отца пришло письмо, - Махваш поспешила в прихожую, где оставила почту.
Кайхон прочитал письмо и расстроился. Передал матери и она заплакала от новостей. Сын стал собираться, Синее облако было уже рядом.
- Я знаю, ты спешишь увидеть отца и попрощаться с ним. Скажи, чтоб он ехал сюда, мы его ждём. А с тобой мы обязательно увидимся, я приеду в Брюссель. Ты, главное, сдай там экзамены и продолжи учёбу, - глотая слёзы, шептала Махваш.
- Люблю вас, мои родные, буду скучать, но пока другого выхода нет. Папе сейчас нелегко. Ему нужна именно наша поддержка. Я всё сделаю так, как ты просишь, мама.
Он обнял свои любимых женщин и ушёл в синеву облака.
Долго Махваш с мамой взирали в темноту ночи. Обе были расстроены и думали о Кайхоне – Звёздном мальчике. Что же его ждёт впереди?
- О чём пишет Ризо? – спросила дочь Мутриба.
- Ох, не спрашивай, родная, у него всё плохо. Можешь сама прочитать.
Мутриба взяла письмо и стала тихонько читать вслух:
Дорогие мои, здравствуйте!
В самый трудный день своей жизни я обращаюсь к вам. Ближе у меня никого, кроме вас и Райхон не осталось. Пишу, в надежде - вы не оставите меня одного с моим горем. Я не сообщал об отце, которого потерял пять месяцев назад от страшной болезни. Всё время жена и тёща ухаживали за ним. Ездили в город с ним на химиотерапию. Я, работая в Душанбе, тоже постоянно был рядом с отцом. Он просил не говорить вам о болезни и о смерти. Я выполнил его просьбу.
Две недели назад в горах выпал большой снег. Стало очень холодно. Как только выглянуло солнышко, тёща и Лола пошли собирать для растопки сухие ветки деревьев. Райхон оставили дома поддерживать огонь в очаге. Многие односельчане, не готовые ещё к зиме, пошли в горы за дровами. Лола с матерью решили подняться повыше. И тут из высокого ущелья донёсся шум. Прямо на них с большой скоростью рухнула снежная лавина.
Их искали долго. Но даже, когда растаял снег, под камнями и грязью мы с односельчанами не могли найти их тела. Так и остались Лола с матерью погребёнными в горах…
Райхон очень одиноко. Постоянно грустит и говорит, что хочет увидеться с братом Кайхоном. Меня больше ничего не держит ни в Зимчуруде, ни в Душанбе. Хотелось бы жить рядом с вами. Буду сидеть у обрыва, может Синее облако принесёт мне хорошую весточку о вас.
Ризо.
Мутриба заплакала. Она вспомнила своего Карима. Назвала горы ненасытными. Махваш понимала её и знала, что несмотря ни на что, она любила Ризо, как сына. Всегда говорила о нём только хорошее и научила Кайхона любить его. Дочь была благодарна ей. Она представила, как сейчас встретились Ризо с Кайхоном и как это важно было для обоих. Она молила Бога и Синих человечков, чтобы помогли решить им многие житейские вопросы.
Махваш открыла другие письма, которые сегодня получила. Среди них извещение за квартплату, другое из мэрии. И кипа рекламной «макулатуры».
В письме из мэрии уведомляли о расселении хрущёвки и предлагались варианты - несколько квартир в новостройках. Одна находилась рядом с Измайловским парком и сразу Махваш приглянулась: огромный застеклённый и утеплённый балкон, две большие комнаты, просторная благоустроенная кухня-столовая, удобная прихожая, а в ней несколько встроенных шкафов и полок. Её не испугал шестнадцатый этаж – чем выше, тем ближе к небу. А вокруг лес и прекрасные места отдыха. В этом высотном доме даже было место для консьержа. Махваш показала маме свой выбор. Мутрибе всё понравилось, но одно её озаботило:
- Только бы лифт исправно работал! Здесь на четвёртый этаж еле поднимаюсь, а там уж точно останусь с консьержем, пока лифт не заработает.
- Меня волнует другое, мамочка. Кайхона не будет здесь долгое время. А для нас одних это слишком большая квартира.
- Знаю о чём ты думаешь, доченька. Пусть Ризо с Райхон приедут и живут с нами.
Махваш обняла свою постаревшую мать и погладила по седой голове:
- Мысли наши совпали. Ризо больше не должен мучиться.
- Уверена, там в небесах и Рано, и Лола будут рады, видя счастье своих родных, - убеждала дочь Мутриба. - Это их души нам помогают. Ведь мы так долго ждали этого переселения, а письмо из мэрии пришло вместе с письмом Ризо. Это не просто совпадение!
- Лучше бы они остались живы, - грустно сказала Махваш. – Пойдём спать мама, уже почти светает.
Махваш готовилась к защите докторской диссертации: уже был назначен день и час. Но она постоянно думала о Ризо и ждала его. Мутриба тоже всё время находила какие-то причины и задерживала переезд. Хотела в новую квартиру вселиться вместе с Ризо и Райхон.
В день защиты Махваш увидела Ризо вместе с Ольгой Владимировной и Алексеем Тихоновичем среди сидящих в зале и лицо её засияло. Взгляды их встретились и Ризо кивнул, пожелав ей удачи.
Диссертация Махваш произвела фурор в научном мире. И хотя основное из её умозаключений больше казалось фантастикой, она смогла убедить многих оппонентов. Всех поразила мысль, что не люди управляют своим мозгом, а мозг, может даже через какие-то внешние факторы, управляет людьми. Пример её болезни сомнамбулизмом заинтересовал всех. Опыты на животных с большим мозговым и умственным потенциалом, наглядно подтверждали её гипотезы.
- Мы живём на пороге многих открытий и двадцать первый век будет большим экзаменом для людей. Или мы сохраним нашу планету для потомков, или буйный мозг сильных мира сего, думающих лишь о наживе – этом вирусе-монстре, даст сбой и мы можем потерять самое красивое место во всей Вселенной, – завершила Махваш своё выступление.
Сколько вызвала она прений после, сколько было задано вопросов – не счесть. Один особенно запомнился:
- А вы верите во внеземные цивилизации и инопланетян? Утверждаете так убедительно, будто сами общались с ними.
- Даже сейчас нас слушают наши братья по высшему разуму, но не всем, наверное, дано это видеть, чувствовать, - ответила Махваш.
- А нам нужны доказательства!
- Защити меня, - тихо произнесла Махваш.
В это время задавший вопрос оппонент подошёл к трибуне, взял за руку Махваш и предложил станцевать. Присутствующие с удивлением услышали звуки музыки, пара стала кружиться в ритме вальса. Все захлопали.
- Скажите, вы сами решили со мной потанцевать? – спросила Махваш после поклона. - Или ваш мозг вдруг так захотел?
- Эврика! – воскликнул оппонент и сел на своё место.
Никто не хотел расходиться, даже когда объявили голосование и попросили всех, кроме голосующих, покинуть зал.
Когда все вышли, Махваш подошла к Ризо. Он стоял один.
- Я так рада видеть тебя! Ты давно в Москве?
- Уже две недели. Пока живу у Тернопольских. Не хотел тебе мешать перед защитой - так посоветовала Елена Сергеевна Бахтина. Знаю, вы завтра собираетесь переезжать в новую квартиру. И я приду с Райхон и помогу.
- Никуда теперь тебя не отпущу, будем жить вместе. Я тоже имею право на женское счастье. Ты виделся с Кайхоном?
- Да. Позже расскажу обо всём. Сегодня твой день, а завтра наш!
Прошло голосование. Восемьдесят пять процентов проголосовали за присвоение Махваш Каримовне степени доктора психологических наук. Это была победа!
На другой день, сдав все документы по защите, Махваш чуть ли не бегом возвращалась домой. Её ждал любимый. В доме всё было готово к переезду.
- Махваш, доченька, Ризо работает как заведённый! Принёс специальные коробки, мешки и баулы – всё по местам разложил, заказал машину. Сейчас придут его друзья – бывшие однокурсники, - сказала Мутриба. Потом повернулась к Ризо:
- Надо было Райхон привести, хотела бы посмотреть на твою доченьку.
- Тётя Мутриба, у вас небольшая квартира и вещей не так уж много. Мебель старую надо оставить, взять только самое необходимое. В новую квартиру купим современную обстановку. Я пригласил туда дизайнера, он подскажет. Это будет мой подарок на новоселье, - осторожно сказал Ризо. - А Райхон ждёт всех на новой квартире. Там было очень пыльно, и они с Ольгой Владимировной решили навести порядок.
Вдруг Махваш ахнула и побежала на балкон: забыла снять со стены космическую картину!
- Мы не забыли про картину, но она не поддавалась нам. Ни я, ни Ризо не смогли её снять со стены, - сказала Мутриба и добавила, – надо же, а Махваш «слушается»!
- Интересно! Что же картина заколдованная? – спросил Ризо.
- Это подарок-послание землянам от наших друзей из Синего облака. Поэтому она «дружит» с теми, кто посвящён, - ответила Махваш.
Ей не терпелось узнать о встрече Кайхона с отцом. Ризо это чувствовал.
- Милая, у нас с тобой чудесный сын, - начал он,- и не по годам мудрый.
Он рассказал мне многое. Как ты плакала по ночам, говорила со мной, глядя на фотографию. Все эти годы ты любила меня. Никогда не произнесла ни одного плохого слова. И я тебе благодарен.
- Это правда! С юности я тебя любила, а Кайхон – Звёздный мальчик - плод нашей любви. Ну расскажи, как вы встретились?
- Мы провели поминки, и я пошёл к твоему любимому месту у обрыва. Сел и грустно смотрел вдаль. Вдруг появилось Синее свечение, а потом большое облако в виде тарелки. Оно как будто подмигивало мне. Потом от него отделился небольшой кусочек и направился в мою сторону. По Синей лестнице из облака спустился Кайхон! Я чуть не упал в обрыв от удивления.
- Махваш, Ризо! Давайте в последний раз в нашей кухоньке пообедаем? - позвала их Мутриба.
- Нет, мама заберём еду с собой в новую квартиру.
- Но хватит ли на всех, доченька?
- У нас же есть поговорка, что одним изюмом насытились сорок дервишей. Зато новая квартира уже будет пахнуть куркумой и горной зирой – кумином.
- Хорошо, так и сделаем, душенька, - согласилась Мутриба.
В новой квартире их ждали Алексей Тихонович, Ольга Владимировна и Райхон. Махваш переживала, как пройдёт первая встреча с дочерью Ризо. Райхон – небольшого росточка, но очень изящная поздоровалась и опустила свои прелестные, но грустные глаза. Ризо представил всех друг другу:
- Доченька, это бабушка Мутриба, а это тётя Махваш.
- Здравствуйте, бибиджон, - тихо поздоровалась Райхон.
- Ну, здравствуй внученька! Какая же ты красивая! Папа очень много рассказывал о тебе, вот и увиделись, - обняв девочку, сказала Мутриба.
Махваш тоже подошла к Райхон и они прижались к друг другу. Молча плакали, сев на коробку с вещами. Махваш не знала, как утешить девочку, да и какие слова могли сейчас помочь. Ризо решил успокоить своих любимых:
- Это что такое? Почему плачем, мои красавицы? Райхон, ты помнишь, что тебе сказал брат? В новый дом с грустью не заходят! Если слезами можно было бы помочь, родные мои, я бы новое Сарезское озеро залил! С Богом не поспоришь. Он нас испытывает. И души наших близких ходят рядом. Не надо их расстраивать.
- Так ты видела Кайхона? – спросила Махваш.
- Да, брат попросил папу позвать меня, и мы встретились, - вытирая слёзы сказала Райхон. – Жаль недолго поговорили.
«Какой же красивый и искренний голос у Райхон, - подумала Махваш. – И сама такая грациозная, словно горная газель. Даже не похоже, что выросла в кишлаке».
В этой девочке с печальными глазами оленёнка Махваш вдруг увидела неуловимое сходство с Кайхоном. Райхон так же часто задумывалась, сидя у окна и поставив локоть на коленку, подпирала щеку ладошкой с тонкими нежными пальчиками. У неё был такой же тихий серебристый смех и природное изящество в жестах. Хотя чему тут удивляться? Отец у детей один – Ризо.
- Свои-то вещи привезли? – встряхнулась от дум Махваш.
- У нас мало вещей и они пока у Ольги Владимировны, - ответил за дочь Ризо и пошёл помочь рабочим разгружать лифт.
Махваш провела девочку в большую светлую комнату и спросила:
- Райхон, ты согласна жить здесь вместе с бабушкой Мутрибой?
- А вы где?
- Я люблю балкон. Мне с детства нравится смотреть на небо.
- Я знаю почему! Буду тоже смотреть на небо и ждать Синее облако и своего брата. Мне теперь не так одиноко. Мы поговорили с Кайхоном и мне с первой минуты показалось, что знаем друг друга уже давным-давно.
За разговором они разложили вещи в шкафы. Вместе быстро управились. Ризо довольно улыбался, глядя на своих любимых.
В тот же день привезли мебель. Махваш с удивлением спросила Ризо:
- Это же дорого! Откуда у тебя столько денег?
- Дорогая, ты забыла, у отца был самый лучший дом в Зимчуруде? Я продал его одному богатому бизнесмену. Он не поскупился, ведь такое красивое наше ущелье: тут и дача, и земля, и сад. Я решил, что основную часть денег потрачу на мебель. Другую оставим на жизнь, пока не найду работу.
- Как решил, так и делай. Мы теперь одна семья, - согласилась Махваш.
Когда рабочие разгрузили машину и занесли всё в дом, Ризо поблагодарил и расплатился с ними. Мутриба позвала всех на кухню, где на полу накрыла дастархан. Ольга Владимировна принесла пирожки с картофелем и капустой, творожный пирог и большой термос с чаем. Мутриба выставила таджикскую лапшу - лагман в большой глубокой деревянной посуде и всем поставила касушки – глубокие чашки без ручек. Запах пряностей и специй быстро собрал всех вокруг импровизированного стола.
- Давно я не сидел на курпаче – это таджикское узкое стёганное одеяло так называется, - пояснил рабочим Алексей Тихонович, - Оленька чувствуешь? Пахнет, как в нашей квартире в Душанбе.
- Как я соскучилась по солнцу, по теплу таджикскому, - вздохнула Ольга Владимировна.- Для меня лучше места нет!
- Душанбе очень изменился: появилось много высотных домов, магазинов, скверов. От старого города почти ничего не осталось - вздохнул Ризо.
- Но солнце, воздух, горы те же! А главное, люди не изменились - такие же открытые и добрые, - поддержал жену Алексей Тихонович.
- Коренных душанбинцев почти нет: многие уехали насовсем, кто-то на заработки в Россию, - ответил Ризо.
- Мама тоже хотела уехать в Россию на заработки, но дедушку было жалко. Когда он умер, она сказала, что следующим летом уедет, а я останусь с бабушкой, - поделилась Райхон.
- Да, Лола советовалась со мной на этот счёт, я ответил ей «посмотрим», - грустно добавил Ризо.
- Дети мои, - прижала руки к сердцу Мутриба, - будем помнить обо всех ушедших наших родных и близких. Они сейчас рядом с нами в новой квартире и радуются, что мы вместе.
Так и зажили Махваш с Ризо одной семьёй. Отношения жены и тёщи с Райхон скоро стали очень близкими и доверительными. Ризо быстро нашёл работу, благо программисты везде были нужны.
Райхон в московской школе экзаменовали и она пошла в восьмой класс. Девочке трудно давался русский язык, но все помогали ей. С Ольгой Владимировной они читали художественные книги и работали над произношением.
Махваш убедилась, что Райхон чуткая и сердечком отзывчивая.
Бабушку Мутрибу ночами стали беспокоить сердечные боли. Райхон сразу просыпалась и несла ей лекарства.
- Бибиджон, милая, надо сказать тётушке Махваш. Это же сердце, с ним шутить нельзя.
- Внучка моя дорогая, это не сердце, а старость. Жизнь меня потрепала. Не переживай, всё будет хорошо.
Когда бабушка засыпала, Райхон шла на балкон. Там тётушка Махваш сидела у окна и смотрела на небо. Ждала сына.
- Ты почему не спишь? Тебе завтра рано вставать, - каждый раз спрашивала Махваш.
- Тоже хочу увидеться с братом, - отвечала Райхон.
- Наверное, занят экзаменами. Думаю, трудно ему прижиться на новом месте. Кайхон же нигде кроме Москвы не был, если не считать его передвижения с нашими Синими друзьями.
- Для меня это был самый памятный день – встреча с Кайхоном. Я удивляюсь, почему мы столько лет не виделись? У меня такой хороший, умный и заботливый брат. Почему вы с папой столько лет не знакомили нас?
- Милая моя, видимо так было суждено. К прошлому – только вопросы. И в большинстве они – безответные. У меня тоже много их накопилось.
- Мама никогда вас не винила ни в чём. Она ценила ваше благородство. Благодаря вам папа жил с нами.
- Давай говорить только о хорошем, милая. Мне было очень трудно отпустить твоего отца. Но я рада, что он всегда дружил с Кайхоном, и ты встретилась наконец с братом.
Тернопольские каждый день приходили помогать новосёлам и любили слушать беседы своих таджикских друзей. Вот и сейчас они вместе уютно расположились на балконе.
- Как я жду новой встречи с Кайхоном! Вот смотрю на небо, в надежде увидеть Синее облако и вспоминаю газели великого Хафиза, поделилась Райхон.
- Я люблю Хафиза, - воскликнула Ольга Владимировна. Почитай, нам, душенька.
- Хорошо, - сказала Райхон. Встала напротив Махваш и полились дивные строки:
Пропавший Иосиф в родной Ханаан возвратится – не плачь.
«Убогая хижина в розовый сад превратится – не плачь».
Вернётся покой в эту душу, хлебнувшую горя,
Смятенное сердце по воле небес исцелится – не плачь.
Не может быть вечно враждебным вращение неба,
Навстречу желаниям нашим должно и оно обратиться – не плачь.
За тёмной завесою тайна грядущего скрыта,
Но радость, я верю, ещё озарит наши лица – не плачь.
Паломник в пустыне, не бойся шипов от колючки,
Шипы не помеха тому, кто к святыне стремится, – не плачь.
Что ты перенёс от людского коварства и злобы –
Всё знает Всевышний, всё щедро тебе возместится – не плачь.
Хоть полон опасностей путь и длинна до Каабы дорога,
Не может она бесконечно всё длиться и длиться – не плачь.
И ты, о Хафиз, в своём нищем, убогом жилище,
Пока есть Коран и пока ещё можешь молиться, – не плачь!
Не успела Райхон закончить стихотворение, как на небе появилось Синее облако. Все переглянулись и одновременно ахнули. Но облако превращалось то в сердечко, то в звёздочки, то в улыбающиеся губы и стало понемногу исчезать.
- Какие прекрасные стихи ты прочитала, Райхон! - восхитилась Ольга Владимировна. - Помнишь нашего соседа в Душанбе? - обратилась она к мужу. - Русский журналист Глеб Дейниченко очень любил восточную поэзию. Ты, Алексей Тихонович, говорил, что он писал в восточном стиле, подражал Хафизу и Руми. Сосед тоже из-за войны уехал в Россию. Оставил нам на память стихотворение "Мы все вернёмся в Ханаан". Я наизусть сейчас не вспомню, но последние строки врезались в душу. Послушайте!
Мы все вернёмся в Ханаан,
Уйдя от прежней грешной доли,
Презрев надуманный обман,
Что люди братья лишь по крови.
Мы все вернёмся в Ханаан
С тем, чтоб навеки там остаться,
Лелеять дружбы талисман
И другу братом называться.
- Как красиво! – с восхищением сказала Райхон.
- Да, стихи, как будто бы про нас. – грустно вздохнула Махваш и посетовала. - А Кайхон так и не появился...
- Тётушка, не надо так переживать, наверное, он очень занят. Но он нам всем передал привет.
Тернопольские попрощались и пошли домой.
Райхон поняла, что тёте Махваш хочется побыть одной. Она тихо прошла в свою комнату.
Махваш так и не заснула, ждала, что облако вернётся. Но не дождалась...
Каждый день она звонила Арине, всё безответно. В сети Интернета подруги тоже не было. Наконец, Ризо смог найти мужа Арины, и Махваш пыталась поговорить с ним. Она на английском задавала вопросы, а Лукас отвечал на французском. Махваш почти ничего не понимала. Тогда Лукас поставил звуковой переводчик и попросил Ризо сделать тоже самое.
- Махваш, добрый день, у нас всё хорошо. Арина с Кайхоном поехали за океан. Так было необходимо.
- Что-нибудь случилось?
- Ничего страшного. Он там получит статус беженца, а через месяц обещали оформить гражданство Америки. Мы решили, что это очень важно.
- Арина месяц будет с ним ждать?
- Арина там читает лекции в университете.
- Почему она мне не звонит?
- Она позвонит обязательно! Здесь в Бельгии пришлось бы долго ждать гражданство. Слишком много заявлений на рассмотрении. Мы решили, что лучше это сделать подальше от России и Европы.
- Когда я смогу с ними поговорить?
- Уже скоро. Главное, не переживайте.
- Спасибо, Лукас!
Разговор прервался. Махваш немного успокоилась. Но в доме чувствовалось напряжение. Мутриба выходила из своей комнаты только, когда дочь приходила домой, остальное время лежала. Просила домочадцев не говорить Махваш о её недомогании. Но на сей раз Махваш увидела осунувшееся бледное родное лицо и с раскаянием воскликнула:
- Мама, извини, я была занята мыслями о сыне и совсем забыла о тебе! Какая же я эгоистка!
- Бибиджон уже долгое время пьёт сердечные капли, но просит никому не говорить об этом, - вполголоса произнесла Райхон.
Махваш целовала руки матери и сдерживая слёзы, шептала:
- Мама, ты моя единственная живая память о моих предках, я тебя очень люблю. Прости свою забывчивую дочь!
- Что ты, дорогая моя! Я всё понимаю. Со мной всё хорошо, не переживай, я всегда буду с тобой, - сказала Мутриба и закрыла глаза.
Махваш с ужасом почувствовала, как холодеют руки матери и услышала последний её вздох…
В отчаянии Махваш упала на колени перед кроватью и зарыдала:
- О, Боже, ведь сегодня Ты забрал самого близкого мне человека. Говорят, что Ты собираешь цветы. Тебе там тоже нужны лучшие? Мамочка моя, я так привыкла, что всю жизнь ты была рядом. Не давала меня обидеть, не позволяла называть убогой. Только благодаря тебе, я чего-то добилась в жизни.
Райхон тоже плакала рядом. А Ризо, кусая губы, пытался поднять жену с колен:
- Дорогая, возьми себя в руки! Значит Богу угодно послать нам новое испытание. По долгу и заветам мы должны хоронить родителей. Главное, чтобы родители не хоронили детей. Не ропщи. Мама увидела твоё счастье и со спокойной душой оставила нас. Мне тоже горестно и грустно, я очень любил тётушку Мутрибу. Но мы должны достойно проводить её в последний путь. Тебе нужны силы.
Ризо был прав. Он взял на себя оформление документов, проведение обрядов и погребение тётушки Мутрибы.
На прощальную маърака (поминки) пришло много народу. Тернопольские были рядом все сорок дней.
- Не знаю, что бы я делала без Ризо, - сказала Махваш Ольге Владимировне.
- Он мужчина в доме. Вы с мамой привыкли всё делать сами. Теперь у тебя есть надёжная половинка. Человек всю жизнь кого-то теряет, кого-то находит. Мутриба прожила достойную жизнь и сделала много хорошего. Пусть покоится с миром. У тебя теперь большая семья и мамина душа спокойна. Береги своих, как берегла тебя твоя мама.
- Вы правы, Ольга Владимировна, - согласилась Махваш.
Но тревога не покидала её. Каждый день ждала звонка от Арины и сына. Каждую ночь до утра не отрывала взгляд от неба. Молилась Богу и просила Синее облако принести добрые вести.
Райхон не оставляла её одну и Махваш была ей благодарна. Бог подарил ей дочь, которая помогала во всём. Когда они выходили в город к друзьям, все радовались их уважительному и искреннему отношению к друг другу. Как-то незаметно они срослись душами, будто всю жизнь прожили вместе.
А на работе готовились к 90-летнему юбилею почётного директора, академика Елены Сергеевной Бахтиной. Свою лабораторию она доверила Махваш. Сожалела, что не про все исследования можно было рассказывать общественности – люди к этому просто не были готовы. И сильные мира сего не дали бы развивать эти работы. Рассказать об инопланетных братьях, означало погубить их.
Последние испытания, прошедшие на обезьянах, доказали губительность вируса денег. Обезьянам дали металлические деньги и научили производить обмен еды на них. Сначала всё было хорошо. Потом стали замечать, что они их стали воровать друг у друга. Дело закончилось тем, что одна обезьяна убила другую из-за этих монет, чтобы стать самой богатой. Тогда все деньги забрали. Обезьяны заболели – у них появилась зависимость от этого вируса.
На работе всё было благополучно, но дома Махваш себе места не находила. Ночью она просила небо подать весточку о сыне. Ризо и Райхон, как могли успокаивали её. Она ждала звонка Арины. И искала сына средь небесной синевы.