Хорошо тебе, когда организация, в которой работаешь, преуспевает, и ты, ура, можешь позволить себе личный автомобиль. Но оборотная сторона медали заключается в том, что машина в этом случае, как правило, возникает не только у тебя одного. И дело тут даже не в зависти к крутизне чужих колес, хотя и в ней тоже. Дело в том, что все счастливые автовладельцы, как один, стараются припереться на работу отнюдь не на общественном транспорте. А в условиях плотной городской застройки это чревато тем, что путь до работы от места, где тебе наконец-то удастся припарковать свою машину, может оказаться немного длиннее, чем от дома.
Нет, не все еще потеряно для тебя, если компания преуспевает настолько, что готова осчастливить каждого страждущего отдельным машиноместом. Гораздо хуже, когда количество вакантных парковочных мест, которое руководство может позволить себе, то есть тебе с сотоварищами, даже близко не дотягивает до списочного состава соискателей.
Обыватели малонаселенных районных центров и жители полузаброшенных деревень меня, скорее всего, не поймут, а вот для обитателей городов-миллионников вопрос наличия этих самых парковочных площадей, а точнее, их отсутствия, уже успел превратиться в неразрешимую проблему.
К слову, персональное парковочное место для трудящегося жителя мегаполиса — это не просто возможность каждый день с комфортом доставлять свое тело до работы и обратно, не дуя в ус, что приедут злые дяди-крановщики и загонят твое вместилище комфорта в такие дали, откуда ты его будешь впоследствии до седьмого пота выковыривать. Помимо уже рассмотренного нами бытового аспекта на привлекательность оной привилегии, в глазах служивого люда влияет еще один чисто амбициозный момент. Личное парковочное пространство безошибочно указывает на принадлежность его владельца к так называемой производственной элите, или, другими словами, это сакральный знак особого расположения к нему руководства, которое еще не каждому смертному дано заслужить.
Теперь вы можете представить себе, что за страсти разрывали всю последнюю неделю личный состав организации, где трудился Прохор Васнецов по поводу того, кому достанется парковочное место, освободившееся после начальника клиентского отдела Елисеева, точнее, после его железного коня, с которым они вместе покинули этот мир накануне. Даже сама новость о страшной аварии с их коллегой померкла на фоне интриги - в чью пользу отойдет роскошное стариково наследство? Претендентов на «сундук мертвеца» оказалось ровно десять человек. Для самого же Прохора эта драма с парковочным местом вскорости обернулась тяжелой душевной травмой и едва даже не переросла в личную житейскую трагедию.
Но тем не менее давайте обо всем по порядку.
В то утро, когда атмосфера в обществе накалилась до такой степени, что на местном тотализаторе уже стали принимать ставки на фаворита кампании, они с приятелем Виталиком стояли, как всегда, под козырьком и, дымя сигаретами, предавались своему любимому занятию – перемывали кости коллегам в их отсутствие. Затея со стороны чем-то напоминала игру в города, только триггерами здесь были не последние буквы названий известных полисов, а некоторые ключевые слова, которыми, как правило, являлись должности их сослуживцев.
А выглядело это примерно следующим образом:
- Я вот все думаю, куда наши премии квартальные утекли, - делая затяжку, начал игру Виталик.
- Вопрос. А ты это… спроси у главбуха, - подключился Прохор, приняв подачу.
- Главбуха? Скажет она - держи карман. Она, как всегда, в доле. Видали мы этих аферисток. Сибирь по ней плачет, прости Господи. Глянь, на какой машине прикатила? Растратчица.
- Да ладно ты, машина как машина, вон у кадровички нашей Люськи такая же - филигранно стал менять предмет обсуждения Прохор, по ходу прикуривая новую сигарету.
- Кадровичка-то? Знаем, каким образом она на машину себе наскребла, с ее-то фигурой, - Виталик с удовольствием ухватился за свежую тему.
- Смазливая, конечно, ноги от подбородка, а так поговорить с ней - дура дурой. Кстати, она тоже значится в списках на соискание парковочного места.
После слов «парковочное место» Виталик и Прохор непроизвольно застонали. Каждый из них в тайне души надеялся, что именно он окажется тем невероятным счастливчиком, кто поставит своего коня в заветный, очерченный белый краской прямоугольник. Но их надежды на этот прикуп, как они оба тоже понимали, были призрачными.
- Внутренний голос мне подсказывает, что парковочное место отойдет именно к этой длинноногой лахудре, - поморщился Виталик, - которая, даже не сомневайся, уж найдет способ помочь шефу принять правильное решение. Ей это раз плюнуть, мини только покороче надеть, и дело в шляпе.
Так незаметно разговор в очередной раз плавно перетек в новое русло:
- На кой ляд она шефу, расслабься, - Прохор хохотнул. – Шеф - он не по этой части.
- Ну да, по-твоему, он кто - импотент или святой Антоний?
- Если он и импотент, то только в переносном смысле этого слова, как руководитель… А вот что касается Антония, то очень даже вполне, но только тот, который Марк, - блеснув эрудицией, опять хохотнул Прохор, - да и то если сравнивать с этим развратником, только по части мужиков. Голубь твой шеф сизокрылый, понял?
При этом он неумело состроил глазки и жеманно повел плечом.
Тут Виталик неожиданно сделал невероятно круглые глаза.
- А ты что это так выпучился? Скажи давай еще, что не знал. Подумаешь, секрет полишинеля. Давно уже всем оскомину набили слухи, что наш Венценосный для баб как бритва Жиллет для мужиков - абсолютно безопасный. Так что если дело только в этом, то, приложи я известные старания, получу машинное место куда быстрее и проще, чем наша длинноногая Помпадур. Жаль, все вот только никак не соберусь… Прохор хохотнул в третий раз.
Виталик с красным перекошенным лицом продолжал смотреть куда-то в далекую даль сквозь Прохора. Похоже, от услышанной новости его в каком-то месте организма сильно заклинило, он тужился, но все никак не мог сделать выдох после последней глубокой затяжки, да так, что в какой-то момент сизые кольца дыма, покачиваясь, повисли над тем самым местом, где располагались его растопыренные уши.
- Говорил тебе, бросай уже курить свой мерзкий Дукат, переходи на что-то более…
Но тут Прохор услышал за спиной знакомый сиплый кашель, и мозг его колом пронзила догадка, отчего у Виталика так забавно пошел ушной дым. Он медленно, как будто боясь наступить на скорпиона, повернулся и увидел, собственно, то, что и ожидал увидеть. Буквально в десяти шагах от теплой компании, рядом со своим Порше, с телефонной трубкой наперевес стоял предмет горячего обсуждения и с интересом смотрел в их сторону, томно затягиваясь папиросой. У Прохора ослабли ноги, и предательски заурчало внизу живота: «Говорила мне мама, твой язык тебя погубит».
Все оставшееся рабочее время Прохор продолжал ходить на ватных ногах. Несмотря на три таблетки андипала, в висках продолжали упорно «тикать часики»: «Неужели услышал? А ведь могло же статься, что и нет. Могло же ведь, братцы, а?» - Прохор уже давно понял, что он или получит точный ответ, или… сойдет с ума. После обеда у него на нервной почве поднялась температура: «Слышал или не слышал, вот в чем вопрос?»
Уже совсем под конец рабочего дня к нему на почту пришло сообщение из секретариата: «В 18.00. просьба быть в кабинете у Генерального». Ввиду того, что это было первое на его памяти такое «послание с небес» за все три года безупречной службы, то вывод напрашивался очевидный - Прохор «попал».
К означенному времени Прохор сидел в приёмной - распашонке, из которой две расположенные друг напротив друга массивные дубовые двери вели в загадочные чертоги Генерального и его Зама, и безуспешно пытался унять мелкую дрожь. Богатое воображение услужливо рисовало ему шефа в мужицкой рубахе до колен с засученными по локоть рукавами и с сапожным ножом в руке, которым он, видимо, будет отрезать Прохору его грешный язык. А, может, даже и еще чего-нибудь.
Однако нет. Шеф, скинув пиджак и галстук, вальяжно устроился за журнальным столиком, перед ним на подносе пыхтел фарфоровый глазированный чайничек, из которого пахло жасмином и еще чем-то пряным. Он не спеша помешивал мельхиоровой миниатюрной ложечкой в такой же игрушечной перламутровой чашке. Лицо хозяина кабинета при этом было, что удивительно, весьма кротким и где-то даже приветливым.
- Не желаете ли присоединиться к чаепитию, коллега, а то давайте. Маша принесет еще прибор, - сквозь гул в ушах донеслось до Прохора. Несмотря на то, что у него пересохло во рту, Прохор отрицательно мотнул головой и в ответ на пригласительный жест несмело присел на краешек массивного стула.
«А может, и правда не слышал?»
Большой начальник продолжал пить чай, при этом с пристрастием рассматривал визитера. «Смотрит, как удав на кролика», – подумал Прохор. В какой-то момент их взгляды встретились.
Против того, что он сделал бы по обыкновению, Прохор не отвел свой взгляд от бездны, а, надеясь что-то там увидеть, уставился на шефа не мигая, забыв, что для такого Бета-, или даже скорее Гамма-самца, коим в местной иерархии являлся он сам, столь дерзкий поступок запросто может быть воспринят вожаком как смертельное оскорбление.
«Ну, давай, колись уже - слышал ты чего или нет», - посылал Прохор отчаянные экстрасенсорные сигналы прямиком в подсознание шефа.
Шеф продолжал поедать его взглядом. В бездонных змеиных его зрачках обнаружить ответ на столь интересовавший Прохора вопрос оказалось еще сложнее, чем найти свободное парковочное место рядом с их офисом в час пик.
- Вы, наверное, уже догадались, зачем я вас сюда позвал, – изрек наконец шеф после затянувшейся паузы.
- Да, - вырвалось было у Прохора. - Но не совсем, – успел спохватиться и откатить он назад, выйдя из опасного виража с минимальными потерями. Чтобы развеять у шефа последние сомнения, Прохор попытался изобразить на своем лице крайнюю заинтересованность.
- Я слышал, вы в курсе, как можно получить парковочное место?
- Парковочное место? - у Прохора все внутри опустилось, и на глазах выступили слезы. Вот оно что. Слышал, значит, аспид. Смотри, как издалека заходит. Стратег.
- Значит, Вы слышали? - поперхнулся слюной Прохор, ерзая на сидении.
- Ну, разумеется, я все слышал…
- Прямо все? - подавился Прохор еще раз, не успев до конца откашляться с предыдущего. При этом он вскочил, да так резко, что под ним опрокинулся стул. Надо было срочно спасать лицо, да что там лицо - шкуру пора было спасать.
- Тогда… тогда Вы, наверняка, неправильно все поняли…
- Что я неправильно понял?
- Все… все что поняли… все неправильно. Впрочем, это зависит от того, что вы именно поняли.
- Я понял, – шеф взял со стола блокнот, - что вы просите у компании выделить вам парковочное место. Я слышал, что вы обращались с этой просьбой к Начальнику хозяйственного отдела. И он, с его слов, вам все объяснил…
- Объяснил?
- Объяснил. Чтобы получить это место, надо занимать должность не ниже начальника отдела или же иметь особые заслуги перед нашей компанией, чем, - шеф выдержал многозначительную паузу, – вы пока похвастаться не можете, к моему сожалению.
«Ясно, подводит базу под увольнение. А, может, и не слышал. Ну вдруг? Вот бы наверняка убедиться в этом. Я вроде не очень тогда громко крамолу нес. Хотя, как сказать. Может, у него слух, как у спаниеля. Как бы проверить…»
Тут до него сквозь туман лихорадочных рассуждений донесся голос шефа:
- Вы меня вообще слушаете?
Прохор вздрогнул, хотя со стороны можно было подумать, что он кивнул головой: «Интересно, если я сейчас хлопну в ладошки, он услышит?».
И Прохор осторожно хлопнул.
Шеф при этом, как ни в чем не бывало продолжал что-то ему говорить. До сознания Прохора долетали обрывки фраз – «Каждый без исключения…всегда есть варианты…»
«Не пойми, услышал или нет. Хотя разве это шлепок, даже ладони не заболели. Надо бы все же погромче». Раздался хлопок, как будто рванула петарда.
Шеф, вздрогнув, замолчал и уставился на Прохора с удивлением.
«Нет, похоже все-таки слышал, зараза. Определенно слышал».
- В общем, я хотел сказать, что для вас тоже не все еще потеряно пока, - повысил голос шеф. Он почему-то стал заметно нервничать, даже раскраснелся. – Поэтому предлагаю вам возможность, так сказать, выделиться из толпы, отличиться, - он помялся, - ну и тем самым заслужить мое расположение и парковочное место, что немаловажно.
«К чему он клонит? Словно в ловушку заманивает, - подумал Прохор, - знаю я их тактику. Сейчас расслаблю булки, а он мне потом бах – «А не ты ли, сукин кот давеча меня…. Хрен тебе поэтому, а не парковочное место». Впрочем, зачем ему это дешевое шоу? Нет, пожалуй, здесь все гораздо тоньше, серьезней».
Но тут Прохор почуял, как у него намокла спина от простого и логичного объяснения сути происходящего: «Неужто под меня клинья бьет, голубок? Так вот оно в чем дело. Значит, он слышал, как я говорил про то, что сам бы не прочь ему угодить. Он… что, шуток не понимает. Почему-то вспомнилась сказка о царе Салтане. Тот момент, когда царь подслушал, как третья девица обещала подарить ему богатыря. Мамочки. Лучше бы я пообещал ему тогда пир на весь крестовый мир устроить».
Прохор покачнулся. Лицо его пылало от того черти чего, которое творилось у него сейчас на душе. Но то, что произошло через секунду, повергло его просто в дикий шок.
- С вами все в порядке? Придя несколько в себя, Прохор увидел прямо перед собой раскрасневшееся, участливое лицо шефа - А то я смотрю. вы весь такой…горячий. Ладонь шефа потянулась ко лбу страдальца.
- Не прикасайся ко мне, вы…- взвизгнул Прохор, - в смысле, не сейчас…. Я.. я …потом к вам сам загляну… на днях, – попятился он к двери. Не показывая тыл опасности, наощупь нашел бронзовую рукоятку двери и пулей выскочил из кабинета, чуть не сбив с ног секретаршу Машу.
После происшествия Прохор еще пару дней томился вопросами - «слышал – не слышал», «любит - не любит» и «что теперь будет?» Пока неожиданно все не встало на свои места. Прохору довелось как-то проходить мимо приемной шефа. Дверь в ее распашонку была не затворена. Солоха Маша куда-то ускакала и оставила ее чуть приоткрытой, похоже, случайно, хотя, может, и проветрить решила. Дверь от сквозняка то открывалась, то прикрывалась, но слышно все было достаточно хорошо. До Прохора донеслись обрывки разговора, который вел из кабинета шеф:
- Да, вы правильно поняли. Парковочное место надо закрепить за Виталием, как его… Семенихиным. Почему...
Но тут, на самом интересном месте, мимо проплыла Маша с чайником, и портал в обитель шефа захлопнулся насовсем.
Но Прохору и услышанного было достаточно, чтобы сделать вывод: «Ну что ж, парковочное место мимо, значит. Значит-таки он все тогда слышал. Мстит теперь - гноит, отвергнутый любовничек. Ну да ладно - не на того нарвался. Хотя, впрочем, это не самая суровая кара. Могло бы быть и похуже. А Виталик-то каков? Наш пострел везде поспел. Руки теперь после совместных перекуров мыть придется с мылом каждый раз...»
Между тем шеф продолжал говорить в трубку:
«…Почему Семенихину? Как будущему начальнику нашего Клиентского отдела. У нас же там теперь головная боль, с тех пор, как Елисеев… мир праху его. Да, я уже и приказ изготовил. Вы правы, сам вижу – слабоват, как его… Семенихин. Но думать уже некогда- там ситуация аховая. Прохора Васнецова? Да и у меня сначала, если честно, была мысль его поднять. Но тут пригляделся повнимательнее. Не вариант. Нет, как раз с деловыми качествами там все в порядке. Проблема в том, что странный он какой-то. Ерзает, отвечает невпопад, взгляд затравленный. А еще - вы удивитесь - в ладоши хлопает, громко так, хотя я при этом еще ничего не сказал. А под конец вообще, ни с того ни с сего заорал невразумительно и убежал. В общем, нервы у человека никуда не годятся. Именно, боюсь всех клиентов так нам перепугает. Ах да, чуть не забыл. Привет Алевтине Петровне, с юбилеем поздравьте ее от меня, ну и от лица моей дражайшей супруги, разумеется. Заглянем как-нибудь обязательно».
Шеф положил трубку и выдохнул: «Ну, кажется, с одной проблемой разобрались, теперь перейдем к другой». Он сел за стол, где его ждал производственный план, в котором конь пока еще ни разу не валялся.