Предыдущая: http://www.proza.ru/2019/12/13/974
Остаток ночи прошёл в душеспасительных беседах при карточной игре. Тот, кто проигрывал, бежал к самому холодному и крепкому нарзанному источнику за чертой крепости. Тёплый и выдохшийся нарзан в графинах нас уже не устраивал.
Ещё не наступил рассвет, как под окном раздалось блеяние баранов. В восемь часов утра мы, зевая и переругиваясь, нестройными рядами отправились на завтрак. И вдруг…
К нашему удивлению, в столовой пахло свежим мясом. На столиках - чистые скатерти, в вазочках – живые цветы. Но главное – в тарелках дымились огромные куски варёной баранины без костей! И сливовый компот, и зелень, и ещё что-то такое вкусное…
К нашему столику подошла одна из официанток. Хотя она, как и все остальные, была одета по-городскому: юбка чуть выше колен, цветной фартучек, на голове – прозрачная голубая косынка, я узнал её. Это она, наша прекрасная разведчица!
Она принесла, причём только мне, большую чашку натурального кофе и ароматную лепёшку с горячей брынзой. Положила передо мной записку следующего содержания: «Иура! Сегодня на турбазе состоится вечер танцев!!! Только для туристов!!! Приглашаются ты сразу после ужина».
Я поразился, что в этом послании почти не было грамматических ошибок, но потом обнаружил похожий текст в объявлении на стенде турбазы.
Славка понюхал мой кофе и сказал, что его немедленно нужно разделить на троих. Юрка усатый тут же согласился и потянулся к моей лепёшке. Но я возразил: «Заработать надо!» и сожрал всё сам под их осуждающими взглядами. При этом усатый тяжело вздыхал и трогал распухшее ухо.
Моя невеста ещё несколько раз подходила к нашему столику и приносила мне что-нибудь вкусненькое. Столовая опустела, а я всё ел и ел. Чуть экскурсию по крепости не прозевал. А посмотреть стОило.
В сторожевых башнях мы полазили по всем этажам и полюбовались видами из бойниц. Около них стояли вёдра, наполненные камнями для отражения штурма.
Потом нас повели в типовую средневековую саклю. В одной половине жило многочисленное семейство, а в другой за тонкой перегородкой – корова. Она просовывала голову к людям через круглое отверстие, но запаха не было никакого. Нам объяснили, почему: животные питаются высокогорной травой и цветами, обладающими лучшими целебными свойствами. Потом нам посоветовали сходить в местную баню. На этом экскурсия по крепости закончилась.
Наша троица пропустила вперёд всех туристов, желающих помыться, чтобы после них насладиться баней, не торопясь.
Баня выглядела непрезентабельно: небольшое помещение с облезлой эмалированной ванной и отдельным одним ржавым душем. Но зато вместо обычной воды – крутой, пузырящийся на теле, прохладный нарзан. Наши тела, истомлённые походными трудностями, на всю жизнь запомнили райское блаженство от этого купания.
Мылись мы то по отдельности, то все вместе, в одной ванне, вопя от наслаждения. Наше счастье длилось часа два-три, хотя заплатили мы только за один.
Нас пытались выгнать оттуда. Сначала какой-то ненормальный пастух, явившийся с кнутом и ягнёнком, потом уже целая толпа негодующих сванов и, наконец, духовное лицо. Сквозь щёлочку в стене мы видели, что толпа перед ним вежливо расступилась. И мы тоже вняли ему, освободив баню.
Когда мы шли, мокрые и счастливые, между двумя рядами сванов, страждущих омовения, то они гневно безмолвствовали. Мы отводили от них взгляды, потому что стало ужасно стыдно. Видимо, проснулась совесть – редкое понятие в нынешнее время.
Перед самым ужином мне удалось встретится со своей невестой наедине. Она сказала, что за это время всё у нас решилось, что я останусь в Местии навсегда и стану переводчиком с грузинского языка на русский и обратно. Так же, как и она. Разумеется, не сразу. А больше мне ничего не нужно будет делать: ни скакать на лошади, ни ловить форель, ни пасти баранов. «Тэбэ тут нравица?» - спросила она меня. Я честно ответил: «Да!»
Ужин. В глубоких тарелках опять дымились куски баранины, пахло луком, чесноком и целебными травами. А рядом со мной ещё и дефицитнейший ароматный кофе с горячим лавашом, накрытым толстым слоем свежайшей брынзы.
Насытившись, я поднялся на второй этаж, достал из походного рюкзака аккуратно сложенную и переложенную листами картона, чтобы не мялась, парадную одежду, приготовленную для отдыха в Батуми. Стал завязывать галстук.
Славка, возлежащий на кровати, глядел на меня, как на полного идиота, а потом произнёс: «Ну что, нарядился? А ты сходи, загляни сперва в кабинет, где будут танцы. Там же собрались только местные, ни одного из наших!»
Подошедший усатый добавил: «Пускай спляшет со своей кралей! Посмотрим, что из этого получится! Даже интересно…»
Славка охотно развил его мысль: «Да зарежут они из ревности нашего дурака – и всё. У них это просто. А жаль. Придётся его тело тут и бросить. Не волочь же его, в самом деле, на своём горбу до самой Москвы. Пускай идёт. Не отговаривай его».
Я, конечно, вида не подал, но призадумался. Действительно, неясно, что будет дальше. Темперамент у сванов – ой-ой! Это я уже понял. Но всё же решил пойти, очень уж захотелось увидеть её опять. Да и договорились ведь!
И правда, в кабинете для инструктажей, видимо, собралось всё мужское население крепости. Лилась роскошная музыка – играла гармонь. Мои любимые народные грузинские мелодии, под них так хорошо и веселиться, и плакать...
Её сразу и не углядел. Она стояла у дальней стены, нарядная, как восточная сказочная пери, в окружении родственников в парадной форме: черкески с глазырями, кинжалы на поясе в серебряных ножнах, но нормальной величины. Она что-то сказала им и показала пальчиком на меня. Родня разом уставилась, оглядев меня с ног до головы. Их лица были задумчиво-серьёзными, но не враждебными. А моя луноликая невеста прямо-таки сияла, но почему-то ко мне не подошла, видимо, ждала чего-то.
Я подумал: «Что же я делаю? Наверняка, мои друзья правы: если оторвусь от группы и останусь тут, мне конец. Сунут в грудь кинжал по самую рукоятку, и весь сказ».
Развернулся на сто восемьдесят градусов и отправился назад, в нашу опочивальню.
Славка и усатый очень обрадовались моему появлению. Никаких насмешек! А у меня сразу же щемящая грусть образовалась в душе.
Подумалось: «От такой красавицы сбежал и где? На моём Кавказе, лучше которого нет и не будет на свете. Но я тут никому всерьёз не нужен. Надо родиться в этом краю, а не просто так – налётом. Правда, и Москва ко мне не очень-то дружелюбна».
В полном смятении я уснул.
Следующая: http://www.proza.ru/2019/12/17/916