Сначала было намерение.
Именно оно делает первый шаг. До свершений и подвигов. Даже бессознательных.
Намерение - это когда тебе не всё равно. Когда чужая жизнь становится так же дорога, как собственная. Когда все страхи оказываются намного меньшими, чем ты сам. И... к себе уже не вернуться. Тебя не вернуть никогда, ибо ты - это весь мир, вселенная. Вся!
Можно ли счесть подобное зазнайством, высокомерием, надменностью? Вполне. Но... Во имя чьих свершений? Чего ради? Кому оно нужно будет, увитое вензелями воспоминание? Тем, ради кого, но уж точно не тебе.
Перечитывая описания подвигов в наградных листах родных по крови, ищешь в себе отвагу, которая сделала их людьми чести. И не находишь. Разве только - надеешься, что не простынет в веках горячность, разбудившая в пращурах силы жить для других. Погибнуть за тех, кто скажет: «А я тут причём? Это не моё дело. Я бы так не смог...» Сделали ли бы они, если бы знали сомнений?
Сделали. Ибо - ведали: и наших, и своих. Войти во вкус, не отведав? Немыслимо.
- Так,- и улыбнулись бы пыльно. С прищуром округ тех, бездонных, прощающих всех глаз. Не по наивному недомыслию, а по глубокой, не имеющей пределов любви.
Неисполнимые посулы, как невостребованные за ненадобностью дары. Возлюби ближнего... Даже, если это ему ненужно пока. То ведь - лишь до поры. До времени, которого нет.