ЛИЧНЫЕ МЕМУАРЫ О КРАСНОЙ ЭРЕ (91)
с фотоиллюстрациями смотреть здесь:
https://blukach.by/post/1565
Даже на территории советской Беларуси люди мылись по-разному. Когда о том узнал в 1973-м году, был шокирован. Но обо всём по порядку.
Через мою жизнь прошли и отчётливо запомнились две бани: мамкина в Гадивле и папкина в Веребках. Они диаметрально отличались по форме собственности. Мылся в обеих часто, поскольку деревни разделяли каких-то десять километров, что школьнику не составляло труда преодолеть их пешком. Учился в Гадивле, а каникулы и выходные любил проводить в Веребках.
В Гадивле у нас, как и у большинства гадивлян, была личная баня. Не имели таковую лишь бедные безмужние колхозницы.
Наш дом стоял на отшибе, в берёзовой роще. Баня ещё больше заглублялась в заросли. Воду в неё носили из колодца вёдрами. Отапливалась по-чёрному. Поэтому к стенам внутри нельзя было прислоняться, поскольку из бани выйдешь в тысячу раз грязнее, чем в неё вошёл. Тщательно надо было протирать шесток для одежды.
Естественно, печка без трубы представляла собой кирпичную коробку с топкой и наваленной сверху кучей камней. По причине дефицита железных бочек, вода стояла рядом в обычной деревянной бочке, в каких квасили капусту и засаливали огурцы. Чтобы не сгорела, её держали на некотором расстоянии от печки. Вода нагревалась исключительно разряженными боеголовками от немецких снарядов. Их докрасна раскаляли в печке, затем внутрь вставляли железную кочергу, вытаскивали и резко опускали в воду, уклоняясь, чтобы самим не ошпариться. Бочка начинала ходуном ходить, громко бурля и ухая. Три – пять снарядов при двойном разогреве нагревали воду до горячего состояния.
Надо было перед помывкой хорошо проветривать баню, чтобы не угореть. Однажды моя жена Наташа упала на пол прямо в процессе мытья. Я её голую более сотни метров нёс на руках в хату. Там откачивали бедолагу всей семьёй. Так угорела.
Конечно, не у всех были именно такие бани. Были и покруче. Но встречались и ещё более убогие. Очень красочно и смешно описал помывку в бане беларусский писатель Максім Гарэцкі в рассказе «У лазні». Пока читаешь, одновремённо и обхохочешься, и ужаснёшься. Однако возвратимся в нашу баню.
Парились традиционным способом, выливая ковш воды на камни. Рядом стоял чёрный от сажи полок для парения. Естественно, он был вытерт до блеска. Предбанника не было. Заходили с улицы сразу в тёмный горячий ад. Так же и выходили – сразу во двор.
Те, у кого не было бани, по договоренности мылись у родни или соседей. Мы мылись в два захода. Сначала папка с мамкой, я, сестра Анька и братья Васька с Толиком. Вторым заходам помывку устраивали баба Ганна и тётка Нинка, жившая с нами. Не помню, в каком классе с меня мальцы начали смеяться, что моюсь вместе с бабами. Я застеснялся и установил третью смену помывки, т.е. отделился от семьи. Позже ко мне примкнули младшие Васька с Толиком.
Запомнился один результат совместного мытья в бане. Васька был младше меня на пять лет. Однажды дома спросили у него, что он видел интересного в бане. Малыш без обиняков ответил:
- У папки палку.
Ответ у домашних вызвал восторг и спровоцировал второй вопрос: а что на том месте есть у мамки? Васька на полном серьёзе ответил:
- А у мамки там тряпка.
Много лет потом ржала с такого остроумного по незнанию ответа наша семья.
Про качество мытья. Приходили из бани раскрасневшимися будто раки. Однажды старшеклассники собрались на большаке, чтобы идти в Велевщину на танцы. Вдруг Тимка Гридюшко поинтересовался, был ли я в бане. Ответил утвердительно. Тогда он сделал замечание, что в ушах у меня грязь. Я смутился и начал слюнявить палец и мыть ушную раковину. Но это скорее показатель собственной небрежности, чем качества помывки в целом.
В Веребках баня была общественной, с дымоходом. Построили её сообща дяди Коля Прусский, Миша Дёмка, Антон Дёмка и мой папка. Мылись в две смены: строители и их сыновья, затем жёны строителей и их дочки. К последним примыкали безбанные баба Антоля Дёмка и баба Марьичка Шушкевич с дочкой-бобылкой Ленкой. В коллективной бане было интересно: дядьки рассказывали много военных и мирных историй.
У деревенских бань была одна, непонятная мне до сих пор особенность – их эксплуатировали по субботам, одну пропуская. Это значит дважды в месяц. Причиной тому, что самое вероятное, была экономия дров – их баня съедала много. Но ведь в Веребках четырём хозяевам при таком графике отапливать одну баню приходилось крайне редко. Значит, и дров уходило мало. Может проблемный сам процесс? Да, он съедал полдня. Но всё равно график «через субботу» не укладывается в голове. Как же мылись в течение двух недель, от бани до бани? Просто: из руки кружкой воду наливали в другую согнутую в горсть ладонь, ставили кружку и быстро смазывали лицо не успевшей убежать сквозь пальцы водой. Был второй метод: из кружки набирали в рот воду, а затем выпускали её в пригоршни и тем умывались. Чудо прогресса рукомойники с толкательным клапаном в наших краях начали появляться лишь в 60-х годах.
Может в речках да озёрах умывались? Изредка, если они близко. Стоя на берегу или мостике на корточках, выхватывали воду из течения и умывали лицо, руки и даже ноги. А купание взрослые не практиковали. Всего один раз видел, как мамка купалась в «нашем бучке» - в Береще. А папка вообще никогда не купался – у него была астма, и он боялся простудить лёгкие.
Как же тогда отчищали себя от ежедневной сенной пыли, грязи от резиновых сапог, слоя пота на теле? Так, как было описано выше. В экстренных случаях набирали в таз воду и мыли ноги. Если собирались на застольную гулянку, таким образом тётки мыли волосы.
Может это только в Гадивле и Веребках жили такие грязнули? Отнюдь! Я женился на девушке из деревни Цна Лунинецкого района Брестской области. Оба мы были уже изнежены душами в городских общагах. Поэтому меня охватил ужас, когда узнал, что в 500-дворной Цне нет ни одной бани. На вопрос, как же моются, ответили, что в реке Цне. Но это неправда, поскольку ни одной тётки, купающейся в Цне, я не видел. Иногда бултыхались в течении пьяные дядьки. Я с ними сдружился, и мы резвились в волнах вместе.
Однако у тёщи Евы Видникевич была в доме собственная баня. Её представлял огромный таз диаметром в метр. Однажды видел, как в нём бултыхалась тёща, и даже меня спину потереть как-то позвала. А её отец, дед Гришка, рано потерял жену и часто ходил по бабам проживать вместе. Так он всегда таскал с собой такую вот баню-таз.
Впоследствии в Цне колхоз построил общественную баню типа городской. Я даже несколько раз посещал её вместе со своим корефаном-тестём Гришей. Отличная помывка получалась. Но после развала Советского Союза общественную баню преобразовали в православную церковь. Вот она.
И вновь Цна осталась без бани.
Жизнь улучшалась. Жить становилось веселей. В Гадивле мамка построила новую баню, дым из которой выходил в небо через трубу. Железную бочку с водой поставили прямо над огнём. Отопительные снаряды где-то затерялись.
Когда я в 1974 году получил комнатёнку в 12 квадратных метров из переделанной в семейную общагу столовки «Сельхозтехники», на шесть семей приходился лишь один кран с холодной водой. Но мыться нам разрешалось в душе кочегарки. Горячей воды тогда во всём микрорайоне не было, и в душ ходили семьями. Однажды, стоя под дождиком, моя жена как заорёт благим матом. Я резко поворачиваю голову и вижу чей-то глаз в дверной щели. Резко ударяю по двери. Она распахивается и бьёт по морде отпрянувшему кочегару Володьке Телепню. Тот с испуга мямлит: «Чего она?».
Когда в 1976 году получил комнату аж в 24 квадратных метра в общаге из перестроенной старой конторы «Сельхозтехники», на каждом из двух этажей был титан. Насобирал щепок, протопил его и мойся в своё удовольствие. Но всё равно для основательной помывки ходили в кочегарку или ездили в свои деревни. Впоследствии – это в конце 70-х – «Сельхозтехника» к котельной пристроила настоящую общественную баню, с парилкой. Лафа была!
Следует отметить, что баню наши люди очень любили. Часто посещали городскую. Она была до смешного дёшева – 20 копеек за посещение, что было на две копейки меньше бокала пива или на четыре копейки дороже буханки чёрного хлеба.
Дальше я теряюсь. Не могу вспомнить, когда в микрорайоне сельхозтехника по трубам пошла горячая вода. Точно помню, что в средине 90-х директор райагропромтехники (так впоследствии стала называться «Сельхозтехника») Ефимович собрал общее собрание жителей микрорайона с целью дать примерно такое напутствие: не требуйте горячей воды, скоро и отопление прекратится, всё идёт к худшему, улучшения не будет, лучше сооружайте в квартирах печи.
И люди послушались. Не все, правда, а отпетые трудоголики. По две печи влепили в двухкомнатках. Лодыри же типа активистов первых лет коллективизации, к коим отношу и себя, естественно, поленились. Однако паника оказалась фейковой. После одни трудоголики разобрали ненужные печи 90-х, другие из-за неказистых кирпичных баррикад не могут продать квартиры.
Я даже побыл собственником личной бани. Когда в 1997 году купил себе старую хату под дачу в Свяде, городская соседка Галка Подобедиха мне все уши прожужжала: строй в первую очередь баню, она прежде всего вам необходима. Послушался. Нанял двух местных мужиков и они из новых брёвен срубили мне баньку всего лишь на три человека вместимостью. Это было чудо. Нагревалась несколькими поленьями до состояния ада за пару часов.
Эксплуатировал я её нещадно – каждую субботу. Баня была моей гордостью и объектом зависти безбанных дачников. А потом в 2003 году понял, что дача, чтоб на ней лишь горб наживать, мне не нужна. Продал. Вместе с баней.
Когда же с возрождением экономики в трубах квартиры появилась горячая вода? Начинаю вспоминать поэтапно. В 2002 году балдел на озере Нарочь в профилактории «Спутник» Молодеченского радиозавода. Мой сосед по проживанию учил меня, что тройное бритвенное лезвие тупится при промывке под струёй холодной воды, требуется горячая. А я вслух сокрушался, что у нас нет таковой. Отчётливо запомнил год.
Полез в свои талмуды. Откопал запись, что 6 сентября 2006 года за 43000 бульбонов, что равнялось 19,9 доллара, купил водяной фильтр для электрического водонагревателя. Когда купил сам водонагреватель – не нашёл. Значит, в 2006 году городской жилфонд обходился без горячей воды. Потом по выходным её стали давать сначала в Боровке, а потом и в Лепеле. Наступило бытовое блаженство. Впоследствии горячая вода пошла ежедневно и без перебоев. Даже иногда возмущаюсь, что перегревают до уровня кипятка.
Теперь изнуряю себя в горячей ванне, поскольку душа мне уже мало. Блаженствую и размышляю, что обыватели ведь не помнят, когда для них наступил коммунизм в снабжении горячей водой. Но не всё так безоблачно с помывкой и в нынешней жизни.
Осенью 2018 года меняли водопровод в «Сельхозтехнике». Воду отключили более как на месяц. Дело важное, критике не подлежит. Направляюсь мыться в городскую баню.
Хорошо попарился, помылся. За посещение заплатил шесть рублей с копейками. Дорого ли это? Бегу в свои талмуды смотреть, сколько с меня высчитывает коммунальная служба за пользование всей потреблённой водой, подогрев её и канализацию: 12 рублей 21 копейку (5,9доллара) за октябрь 2019 года. Получается, что мы с женой за каждого платим в месяц чуть больше шести рублей (три доллара) за помывку себя и посуды бессчётное количество раз. А в общественной бане за один приход надо отвалить столько.
Однажды спросил у знакомого бича из частного городского дома, где он моется. Ответ был ожидаемым: в бочке, которую наполнил стекающий с шифера дождь. Ещё спросил, посещает ли когда-нибудь городскую баню. Никогда. Почему? Потому что за один раз надо отдать столько, сколько стоит поллитровка водки.
Пипец – приехали!
12 декабря 2019 года.