Я вышел на лещадь под Волеговым бойцом и оглянулся. Реку Теснин окружали высокие берега с зелёными шапочками леса. Облака низко летели и цеплялись за островерхие пихты и раскидистые лиственницы. Вот они, мои любимые Волеговы дали!
Это не только вольная красавица Чусовая. Это и чудный Царь-лес.
Мохнатая и когтистая парма ждёт нас, и мы не в силах отказаться от волнующей встречи. Оставим залитые солнцем берега священной Чуоси и погрузимся в царство тени под кронами великанских деревьев!
Мы поднялись от Волегова камня в заросшие дебри. Неожиданно нам на глаза попалась странная "свечечка". Она оказалась бутылочкой с солью, которую поставили на спиленный ствол. Видимо, таким образом местные охотники лосей приваживают. Сохатые любят грызть кору лиственных деревьев. Когда древесина пропитается солью, лосям будет готово лакомство и опасная приманка.
От выбранного направления по компасу пришлось сознательно отклониться - нам было проще идти по светлым лесным полосам. Это всё, что осталось от заброшенных полей. Их скрыла густая трава и березняк с осинами. Под ногами иногда нащупывались колеи дороги, вдоль которой выросла стена из леса. За ней - настоящая чащоба!
Вдалеке под небом была едва заметна кромка леса вдоль Чусовой. Мы всё глубже погружались в дикую и непроходимую тайгу. Пространство между живыми деревьями было сплошь занято сухостоем. Густой лес тянул к нам свои лапы, стремясь поздороваться.
Вдруг рядом с нами раздался звук, похожий на стрекотание лопастей вертолёта. Так всполошно взлетали засидевшиеся глухарки. Большие птицы взмывали вертикально вверх, рубя крыльями тонкие сухие ветки.
Показалось, что здесь, за деревней, были заимки для косарей и жнецов. В одном месте прослеживались курганы домов и зияли ямы подполов. Судя по накиданным веткам, в этих ямах могли зимовать медведи.
Разглядывая "свечечку" с солью и обходя бывшие заимки, мы увлеклись и не заметили, как сошли с охотничьей тропы. Наверное, стоило вернуться и поискать её. В этих лесах порой невозможно пробираться по чишме и бурелому, и даже плохонькая тропинка бывает настоящим спасением. Но в следующий момент я увидел какую-то железяку и напрочь забыл о поисках.
Перед нами лежала настоящая борона! Уж не знаю, трактором её тягали или лошадью. Когда-то, после войны здесь пахали и боронили. Оставили на поле до весны.
Деревянные салазки покрылись мхом, на металле синели пятна лишайников. Борона проросла лесом. Чья-то весна так и не наступила, пахарь из деревни Волеговой не пришёл...
…Нас окружали и куда-то манили тысячи тонких и стройных белоствольных берёз. Среди них изредка попадались ели. Это светлолесье было лишено каких-либо ориентиров, оно расползалось вокруг однородной берёзово-осиновой кашей.
Куда идти, непонятно. И так странно было наткнуться в глухом лесу на железную борону. Солнце играло на железных спицах и обручах её колёс. На бороне висели тяжёлые кованые цепи.
Была такая детская игра - "Цепи кованые", помните?
Там, где нависли над землёй гранёные металлические зубья, расправила ветки молодая ёлочка. Агрегат на вид был в исправности, только колёса смажь - и вперёд!
Кажется, вот-вот заурчит трактор, и широкие обручи привычно покатятся по земле. Стальная птица, распластамши крылья по земле, недоумевала - отчего она не востребована людьми?
Первородный, девственный лес был вырублен окрест в XVIII веке. Поблизости, на устье реки Илимки в 1743 году была пущена пильная мельница, а позже и судоверфь, отправлявшая порожние барки до казённой Ослянской пристани. Лес неоднократно вырубался и в последующих веках.
Возможно, по правому берегу Чусовой были пахотные земли. Их участки могли простираться от деревни Волеговой вплоть до полей у плотбища, которое располагалось напротив Илимского камня.
***
Борона передавала привет из прошлого столетия.
Волеговские крестьяне защищали Родину на фронтах Великой Отечественной Войны. В послевоенное время они вместе с жителями Илима и Сулёма возвели электростанцию на реке Илимке. Сразу в трёх деревнях загорелись "лампочки Ильича" (по П.И. Гилёву).
Дети ходили учиться в школу в Сулём (до революции она была начальной, а в советское время стала семилеткой).
Однако прожить в деревне колхозником было непросто. Судите сами. До 1953 года каждое хозяйство ежегодно облагалось государственным налогом. Вынь да положь:
- 44 кг мяса и 100 яиц;
- сдай с каждой коровы по 13,3 кг топленого масла;
- с каждой овцы – 1 кг шерсти и 0,2 кг брынзы;
- с 25 соток земли личного участка сдай 375 кг картошки!
Да ещё уплати: 800 рублей с хозяйства, 500 рублей военного налога с 1 трудоспособного человека, 150 рублей с холостяка. И минимум на 100 рублей должен ты приобрести облигаций госзайма! (П.И. Гилёв)
А за пользование сепаратором отдай каждый одиннадцатый удой от коровы. Останешься в одном зипуне!
Ничегошеньки не поменялось со времён Екатерины II в плане казённых податей.
Сейчас это кажется дикостью, но до 1976 года паспорта колхозникам не выдавали, за исключением окрестностей Москвы, Ленинграда, Харькова и западной приграничной зоны.
Вот так. Живёшь в деревне - и живи. Попробуй куда-то уехать без паспорта!
За "1 трудодень" в колхозе тебе дадут 500 граммов ржаной муки да 4 копейки, да сена 1,2 кг (!) и полкило соломы. В мизерных количествах и не каждый год выдавали сливки, творог, мед.
Умножь это хоть на 100, хоть на 200 трудодней, посчитай доходы и расходы.
В 1967 году деревня Волегова, записанная в "неперспективные", исчезла. На её полях теперь ветер качает кроны берёз.
***
Наш путь пересекла ухоженная лосиная тропа. Сохатые проложили её то по бывшим деревенским дорогам, то просто по редколесью. Тропа вела в правильном направлении, к камню Узенькому. Отдохнув на бороне и поразмыслив, мы решили довериться звериной тропинке.
Она должна была вести лосей и кабанов к водопою.
На глаза мне попалась старая берёза с интересным грибом. Под красной шапочкой была нежная белая шубка. Что интересно, на жаре этот гриб "плакал". Его шубка снизу была густо покрыта каплями. Я не решился попробовать их на вкус. Вдруг это непростой грибочек – можно и лосёнком стать?
Чаща временно расступилась перед нами. Наш маленький отряд продолжил погружение в волеговские леса. По пути попадались ветхие свидетели прошлой деревенской жизни.
На краю опушки когда-то был лабаз с лесенкой. За развалинами заимки обнаружились доски и столбы с железной проволокой. Жерди и колья для стогования прислонились к высоким соснам.
Рядом с ними мы увидели большую воронку. Может, это вешние воды прорыли понор? А может, здесь когда-то вырыли землянку? Она была надёжно скрыта от глаз.
В этом месте лосиная тропа свернула к реке вдоль лога. Сверившись с компасом и картой, мы устремились по ней – к новым открытиям!
(Продолжение следует)