Тяжёлая атлетика 2. Батя

 

        Не остыв от схваток в спортзале «Утюга»,  я поинтересовался, можно ли поступить в секцию родного Авиационного завода, чтобы бороться за его честь. «А когда я, неизбежно, стану чемпионом мира, мною могли бы гордиться мои сослуживцы!». Такие аннибаловы клятвы я себе давал, едва окончив техникум. Но секции борьбы в тот момент на заводе не было. И мне посоветовали попробовать себя в тяжелой атлетике: «Есть на заводе секция, лучшая в городе, всегда везде побеждает, выезжает побеждать и в другие города. Надо для этого сходить в 6-й цех,  к начальнику БЦК /Бюро Цехового Контроля/. Он и есть тренер,  той славной секции».
В кабинете начальника БЦК я увидел знакомых мне людей, которым я «ассистировал» в парке клуба «Родина». Как  это я  раньше-то не подумал о них. Надо же, «Утюгом» меня вылечили и от болезни из-за штанги и от самой штанги, да так, что я и ее, любимую, забыл и изменил ей!

        Константин Михайлович сидел за простеньким кабинетным столиком начальника. Вид у него домашний, потому и зовут его  «Батя», за глаза, конечно. В небольшом кабинете непринужденно присутствовало еще человека четыре. Это работники его контрольного аппарата. И они тоже штангисты. Прямо на цементном полу стоит штанга, неразборная и «обутая» в резиновый ободок, весом 55 кг.
- П-О-жми!, сказал «Батя».
Я подошел к штанге, взял ее свободно на грудь и пожал.
- Ну, отлично! ПриходиТЕ сегодня же в нашу секцию.

        «Мотором» секции тяжелой атлетики был, конечно, Афонин Константин Михайлович. Это личность яркая, как организатор в любимом ему деле. Это он выпестовал сильнейшую в Поволжье команду. Много молодых людей прошло через его секцию. Пусть они не стали заметными спортсменами, но они приобщились к атлетике, как к увлекательной «игре с железом», достойно провели свои молодые годы  в здоровом образе жизни. Это действительно так. Были ребята, достигшие разве что 3-го, 2-го разряда. Они понимали, что дальше квалификационных соревнований не взойдут. Но они тренировались для удовольствия и регулярно. Это был массовый спорт, физическая культура. И тренер это приветствовал.

        Зал был доступен все дни недели, у многих  спортсменов были свои ключи, чтобы тренироваться там, когда им это возможно. Сам Константин Михайлович приобщился к тяжелой атлетике в родном Воронеже. О его подвигах того периода дошли только слухи по сарафанному радио. Будто бы он, находясь в бельэтаже театра, силовым способом разрешил конфликт: сбросил обидчика вниз. За что отсидел. Но это в далекой горячей довоенной молодости. По профессии он инженер, нельзя его оторвать от авиационного завода, он его история. Детей они с женой не нажили. Зато осталась масса свободного времени для любимого занятия. И столько «детей» от спорта для воспитания и возни с ними!

        Спортивного специального образования у Константина Михайловича не было. Он самобытен, но не схоластичен, т.е. не оторван от внешнего мира.  Особых знаний не требовалось. Все, в смысле методик, не секрет, изложено в спортивных книгах и журналах. Более того, он, как тренер, ездил в Москву на семинары по тяжелой атлетике, где выступали чемпионы и тренеры чемпионов. Один семинар совпал с пребыванием в Москве и выступлениями команды США. Это было мировое первенство. В память о том событии, каждому своему штангисту Батя подарил фотографию. В моем семейном альбоме, на фоне автобуса, приветливо улыбаются американские штангисты: Томми Коно. Пауль Андерсен - человек-гора. Да вовсе он не гора, нормальный человек, ну не мелкозавр, конечно. Шепард - живой Тарзан, роль которого он играл в этом фильме. Тренер команды Боб Гофман, можно сказать их «Батя». Тренер нашей Союзной команды Механик. Позднее и меня сведет с ним судьба!

        Сам Батя в спортзале, если и поднимал штангу, то небольшого веса. Только чтобы показать, как следует выполнять то или иное упражнение, прочувствовать самому то, что он объясняет. Он не был  «играющим тренером», да и грузноват он был.
В гостиницах Батя брал, по возможности, номер на двоих. И приглашал меня к себе. Не из большого уважения, а по необходимости. Батя во сне храпел. Это мешало многим. Но не мне. Я в детстве, у дедушки моего, такого храпа наслушался, что в тишине мне чего-то даже не хватает.

        После сборов, когда соревнования становились делом пройденным, и требовалось, в соответствии с русской традицией, «отметить» пережитое событие, то наша  команда, дружная до того момента, распадалась по интересам.  Батя брал руководство пьющими. Васятку посылали в магазин, он был у них в роли «шестерки», выражаясь  журналистским жаргоном. Он же сдавал посуду, чтобы на вырученные деньги «добавить». В эти «ритуальные» часы мы с Огурцовым и Мициным  уходили в свободное плавание по городу. Было это в Ленинграде. Вылет в Куйбышев  намечен на вечер. Проходит наша «святая троица» мимо, неопохмеленных по утру, весельчаков. Батя смотрит на меня, как на чужого и бесполезного:

        - Лев! Какой ты, хрен Лев, если не можешь сходить сдать бутылки и купить пива!?
 
        В аэропорт все с шиком поехали на такси. Водители, чтоб побольше отломить от казенного пирожка, придумали правило, что на заднее кресло можно только двоих сажать. Таким образом, машин для нашей эвакуации было больше. В пути наши машины соревновались, то, обгоняя, то, отставая. Вова Бабкин и Васятка Евсеев ехали с открытыми стеклами, высовывались из машины, кричали нам и размахивали не обглоданными лещами. Батю и нашу троицу  доставили раньше. Мы рассчитались. Ждем остальных. Подкатывает экипаж с Бабкиным и Евсеевым. Седоки вылезают невеселые. Мучительно долго роются в карманах. Немая сцена. Вова и Васятка встали в театральную позицию, когда нечем платить. Носы на квинту!

        В этой недвусмысленной ситуации, Батя достает из глубин  широкополого и долгополого пиджака зарезервированную купюру. Расплачивается. Получает сдачу. Настроение мгновенно восстанавливается. Веселая компания проследовала в «ресторан ожидания».
 
        Батю мы однажды чуть не потеряли в полете. Летели мы из аэропорта «Смышляевка» в Сталинград на маленьком Ли-2. Отличная машина. Отличный полет. Летим низко, среди красивых, белых, как вата, облаков. При входе в облако трясет. Машина «отслеживает» все воздушные ямы. Летим получаем удовольствие. Батя сел около выходной двери на дополнительный стульчик стюардессы. Вдруг Батя с грохотом  распластался на полу у выходной двери, правда, запертой. Сначала поднялась паника: самолет рушится, пока не выяснилось, что рушился складной стульчик. Спасибо у Бати выдержало сердце!

        Бывали счастливые случайности. Например, однажды финал спартакиады России назначили проводить в родном городе Бати, в  Воронеже. Но туда нужно было еще пробиться, победив в соревнованиях зоны. Все это удалось и, ура, мы в Воронеже! Батя сам возил и водил нас, пока мы соревновались. Город расположен по обе стороны реки Воронежки.

        Потом мы сами знакомились с городом и с горожанами. Искупались в реке. Осмотрели дом, разрушенный во время войны и не восстановленный. Наверное, это теперь музей.
 
        Интересные люди в Воронеже! Предстояло нам вечером в городском парке поучаствовать  в закрытии спартакиады. Туда мы загодя и отправились без Бати, самостоятельно, по поговорке «язык до Киева доведет», но не в Воронеже! Спросили, как проехать. Едем в трамвае. Справляемся постоянно, правильно ли мы едем, скоро ли выходить. Что-то долго едем, опять беспокоимся. Все в порядке, едем правильно. Приехали куда-то. Вагон опустел. Выходим. Темнотища. На городской парк похоже, зелень какая-то в темноте проглядывается. Но спартакиадой не пахнет. Разглядели крупную надпись: «ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ». Воронежский ухарский язык до кладбища нас и довел!

        Воронежцы люди веселые. Смесь лихих казачков и зажимистых украинцев. Насмехаться, подначивать - это у них в крови. Выходцы из Воронежа в Куйбышеве работают на начальственных должностях. «Ужас, с кем я работаю?!».
В средине нашего пребывания в этом славном городе возвращались мы все  с Батей в гостиницу. Видим в вестибюле горку наших чемоданов. Нас выселили. Просто номера понадобились другим, нужным людям. Так и переехали в студенческое общежитие. Едем в поезде из Воронежа домой. Батя смотрит в окно с ностальгией. Ну вот... Побывали мы в Воронеже... Хороший стал город...

        Да уж. Хороший город Воронеж. Чаще всего соревнования были в городах-героях. В Ленинграде, В Сталинграде, в Москве. Как правило, здесь были финалы соревнований. И нашему «низовому» коллективу удавалось попасть на финал. Здесь можно было увидеть чемпионов тяжелой атлетики. Это был период, когда завершал свое восхождение Аркадий Воробьев, врач из Свердловска. Работал в цирке легендарный Григорий Новак. Он любил приходить к нам смотреть соревнования. Еще только восходили к победам А. Алексеев, Л. Жаботинский, А. Вахонин, Р. Плюкфельдер, Ю.Власов. Мировой славы достигли уже тогда  Т. Ломакин, И. Рыбак, В. Бушуев, Р. Чимишкян.

        Чем-то напоминал нашего Батю тренер из Орла. Наверное, только тем, что он очень волновался за своих атлетов. Сухонький старичок. В солдатских сапогах, одет по рабоче-крестьянски, не поймешь во что. Вызывают его штангиста на помост. Тот  работает в центре помоста. А тренер, не замечая того,  идет вслед за ним, заходит на край помоста и там имитирует движения спортсмена, силясь помочь ему!