В полнолуние декабря
хлопни в ладоши –
слышишь:
эхо живёт над крышей –
бледным пятном охрипшим…
Луна укуталась облаком –
думает, её не видно.
Но чья же печаль там шепчет,
светом дробится в полях?
Мера покоя – сон,
но нет в нём покоя:
мастеришь зеркальные сферы,
и в них – заблужденья мира
так манят…
Уж лучше проснуться!
На подоконнике декабря
белая орхидея удивляется
белому изобилию за стеклом!
И немного влюбляется…
Пьёт утренний чай и вечерний
поэт в беспокойстве верном:
что-то скребётся, толкается,
гаснет и вновь возрождается
в юной душе его…
И ведь небольшая метель
была накануне.
А столько ивовых веток
на снегу увидали мы утром!
Чистая графика хаоса…
Какое же это одиночество?
В печи говорит огонь,
под лампой настольной – Басё –
избранной прозой.
И пусть по стеклу метель
белой хлещет угрозой...
Зимний вечер.
Город и горы созвучны
горстями стихов-откровений
и долгой дорогой к себе.
В горы мой путь – день,
в город дорога – ночь.
*