ИЗ МАТЕРИАЛОВ ВАЛЕРИЯ КОЙФМАНА
Совсем неожиданным кажется появление просветленных натюрмортов, изображающих роскошные букеты роз и ирисов, пышно и горделиво возвышающихся из горшков и ваз в сиянии светло-зеленых, желтых и розовых тонов.
Вот «ВАЗА С ИРИСАМИ НА ЖЕЛТОМ ФОНЕ»,1890 г., муз. ВГА.
Эта работа появилась после тяжелейшего приступа, который прошел «как шторм». Цветы, изображенные на этой картине, заимствованы из алтаря Портинари, хранящегося в Уффици.
Это работа выдающегося нидерландского художника XV века Гуго Ван дер Гуса (1440-1482 гг.), который в 35 лет ушел в монастырь, а в последствии стал душевнобольным.
Ван Гог был знаком с этой историей и неоднократно упоминал о ней в своих письмах.
Ирисы выписаны во всей их изысканной красоте, со скрупулезным вниманием к каждому цветку, к каждой детали. Это портреты цветов.
Ещё одна большая серия этого периода – пейзажи с оливами. Автор вкладывает в них противоположное значение, чем в пейзажи с кипарисами. Его привлекает их целительный для него цвет – «старого позеленевшего серебра» на фоне голубых небес и розово-фиолетово-оранжевой земли. Это утешительное занятие, связанное именно с оливами, напоминает Ван Гогу прошлое. От них нити мыслей художника идут к оливковым рощам Гефсиманского сада в Иерусалиме. Оливы напоминают о том месте, где Христос ступил на мученический путь. Произошла замена евангельских образов героями вангоговской «натурфилософской» мифологии - деревьями-оливами, создавая ощущение почти мистического переживания природы.
Выражение Достоевского: «Оцарапать вам сердце»,как нельзя точнее выражает характер воздействия картины «ПРОГУЛКА ЗАКЛЮЧЕННЫХ, 1890 г., ГМИИ им. Пушкина, Москва.
Она написана по гравюре Гюстава Доре из серии «Лондон» и являет собой образ «земного ада», для которого Доре нашел впечатляющие компоненты: бездонный каменный колодец для людей и круговое движение вереницы узников.
У Ван Гога картина вырастает до масштабов фаталистического символа, она создает метафорический образ человека, страдающего в неволе, некий коллективный портрет.
Перед нами ужасающая монотонность этого «шаркающего» ритма среди каменного безмолвия зелено-коричневой кладки стен и холодных плит пола.
Нас, как и самого Ван Гога, продирает озноб от этой леденящей клетки, где вместе с другими несчастными заживо похоронен и он сам,- с непокрытой рыжей головой, опустивший плечи.
Картина написана почти в монохронной свинцово-зелено-мглистой гамме и уже не несет в себе той веры в свет, высвечивающий тьму, как в ранних работах, например, в «Едоках картофеля». Круг жизни художника замкнулся.
Весной 1890 г. Ван Гог предпринимает ещё одну попытку спасения – переезд на север, в Париж.
17 мая 1890 г. он встречается с братом Тео и его семьей. Он выглядел по словам Иоганны, жены Тео, «сильным широкоплечим, со здоровым цветом лица, весь его вид выдавал твердую волю». В доме брата Ван Гог встречается с отцом и сыном Писсарро, с Тулуз-Лотреком и др. Он даже посещает несколько выставок художников.