Они росли в одном дворе, учились в одном классе. Рыжая Лина всегда нравилась Андрею, но оказывать ей знаки внимания он, страдая от застенчивости, стеснялся.
Шел мелкий дождь, и вообще в тот год апрель выдался холодным. Но в том, что пришла пора любви, сомнений не было. Организм стоявшего на школьном крыльце Андрея трепетал, а сознание кричало: "Пора!"
Отворилась тяжелая парадная дверь. Рыжекудрое яркое чудо выпорхнуло на свет.
– Давай помогу, – Андрей потянул руку к пакету со сменной обувью.
Лина вручила кавалеру сменку и улыбнулась:
– А чо как первоклашка? Пошли домой. – И пошутила, беря Андрея под руку: – А ты чо, Соколов, приударить за мной решил?
– Лина… Мне нужно серьёзно с тобой поговорить…
– Наш скромняжка и маменькин сынок дорос до серьёзного разговора! Как такое возможно? – рассмеялась Лина.
– Ну Лина! – выдохнул Андрей, густо покраснев.
– Ну Лина – это ты, а я, если верить словам психолога и священника – личность и душа живая. Не тяни, говори уже.
– Не здесь. Пойдем в кафешку сходим, – пряча глаза, предложил Андрей.
– Вау! Дон Жуану требуется интимная обстановка! – веселилась Лина. – Да вы, мужчина, совсем охренели, простите мой французский! Мне домой пора, пойдем в подъезде поговорим.
Пока шли, Лина продолжала подшучивать над Андреем, а его натурально трясло, но не от холода, а от предстоящего разговора. Всё-таки в первый раз…
Вышли из лифта на седьмом и спустились на один лестничный пролёт. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Андрей начал:
– Лина, я тебя люблю. Ещё когда мы в первый класс ходили… В общем, разреши мне ухаживать за тобой?
Брови Лины поползли вверх, а веснушки, казалось, загорелись ярче. Горделиво приподняв носик, она заявила:
– Увы, я не свободна! Я с Колькой Спиридоновым дружу, с одиннадцатиклассником! – она рассмеялась. – Да ты не переживай! Спортивный! Красивый! Найдется и тебе пара. А я занята. Честно говоря, ты мне тоже нравился… поначалу. Но слишком уж ты застенчивый. Понимаешь? В формат не вписываешься. Ну не грусти…
"Застенчивый. Формат. Поначалу… Я дождусь, Лина. Я дождусь…"
Трель дверного звонка настойчиво разнеслась по квартире.
– Андрюша, иди открой! – крикнула из кухни Нина Андреевна.
– Мам, я занят! Завал! – отозвался сын.
Нина Андреевна распахнула дверь. На пороге стояла заплаканная соседка Марья Ильинична.
– Нина! Горе-то какое! – запричитала она, войдя.
– Да что случилось, Маша? Да рассказывай скорей!
Женщина плакала навзрыд и долго не могла говорить. Взяв из рук Нины Андреевны кружку с водой, немного успокоилась и начала:
– Линка… Линка три дня назад ходила кровь на анализ сдавать… Сказали – ВИЧ-инфицированная… а она ведь этому козлу не изменяла!
Нелицеприятно обозначив бывшего зятя, Марья Ильинична заревела пуще прежнего.
Решение к Андрею пришло мгновенно.
– Тёть Маш, а где сейчас Лина? – спросил он, выйдя из своей комнаты.
– Она в больнице. Таблетками отравилась. Сутки в коме лежала, только в себя пришла. Лежит, в потолок уставилась, и орёт на всех, кто бы ни пришел, – ответила тётя Маша, не отнимая ладоней от заплаканных глаз.
Андрей чуть не вскрикнул.
– В какой она больнице?
– Ох, Андрей, не до тебя ей сейчас!
– Я должен её увидеть, тёть Маш! Это очень важно!
– К ней только вечером пустят… В двадцатой она.
Время до вечера тянулось бесконечно. Шагая из угла в угол по комнате, Андрей вспоминал, как на его глазах строилась и рушилась жизнь Лины.
В восемнадцать она выскочила замуж за Спиридонова, как тогда говорили, перспективного парня. Надежды не оправдались. Через год после свадьбы Николай стал колоться. Андрей видел, как мучается Лина, но ничего не мог поделать.
Через год у них родилась Кристинка, затем развод. Все эти годы Андрей мучительно хотел подойти и продолжить тот давний разговор, и подошел бы, да не мог. А не мог – на то причина была…
Утро Лины начиналось рано. Что поделаешь? Дочь. Нужно кашу варить.
Выросшая без отца, теперь Лина сама познавала прелести жизни матери-одиночки. Изредка заходивший бывший муж, якобы проведать дочь, клялся, что бросит колоться, и оставался на ночь. И снова утром исчезал, на два, на три месяца. Так бесцветно бежало время.
Гуляя с ребенком, Лина часто видела, как из окна на третьем этаже наблюдает за ней Андрюша Соколов, выглядывая из-за шторы, но стоило ей остановиться и пристально посмотреть на него, как одноклассник испарялся. Смешно.
А как он провожал её взглядом! При редких встречах Лина ощущала его пронизывающий взгляд, но дальше этого дело не шло. И Лина всё чаще ловила себя на мысли, что ждёт, когда же он решится на что-нибудь.
На свое недавнее двадцатисемилетие Андрей пригласил одноклассников. В ресторане именинник всё также исподтишка поглядывал на Лину, но даже и не пытался заговорить. А Лина ждала, и когда их взгляды пересекались, думала: "Вот сейчас!" И, не дождавшись, решила начать сама.
– Андрюшка! Пойдем, потанцуем!
– Пойдём.
Пока они кружились, Лина что-то весело говорила ему, но он в ответ лишь что-то мычал.
Танец кончился. Андрей уходил, и Лина, не выдержав, крикнула ему вслед: "Ну разве можно быть таким слепым!" Андрей на секунду остановился, вздохнул и пошёл дальше. "Да ну его! – мысленно бушевала Лина. – Что мне теперь, в ноги ему падать?"
– Линка! Мож, он того – гомик? – смеялись подружки. – Гляди, ни к одной девке не клеится!
– Нет, девчули! Не того! Он меня любит!
– Ага! И сам тебе об этом сказал?
– Не сказал! Но я же вижу, вижу!
Лина, разметав по подушке огненно-рыжие кудри, безразлично смотрела куда-то в угол.
Разместив на тумбочке букет и присев, Андрей взял ладонь Лины в свою.
– Лина. Выходи за меня…
Одинокая слезинка показалась на её щеке.
– Где ж ты раньше был? Уходи.
Андрей продолжил, поглаживая её руку:
– Я всё знаю… – он достал из кармана аккуратно сложенный листок. – На, почитай. Хотя нет, сам скажу. Я тоже ВИЧ-инфицирован…
Во дворе девятиэтажки сидели две рано поседевшие женщины.
– Что же ты, Нина, ничего мне не говорила?
– Да что же, Маша, я должна была по всем углам кричать про то, что мой Андрюша эту заразу подхватил? И видишь, как всё вышло…
– Вот ведь как бывает, – перекрестилась Марья Ильинична.
– Да уж… – вздохнула Нина Андреевна. – Не было бы счастья, как говорится…
Окна гостиничного номера выходили на Балтийское море.
Лина стояла у окна. Андрей подошел, уткнулся в затылок и поцеловал в шею:
– Я, наверное, самый счастливый мужчина на свете.
Повернувшись и положив руки ему на плечи, Лина ответила:
– А я самая счастливая женщина!
– Ну, хоть теперь я в формат попадаю? – спросил Андрей с улыбкой.
– Ты самый форматный и надёжный!
Они целовались. А в небе перемигивались звезды, словно радуясь этой неформатной закономерности.