Среди них был осетин, унтер-офицер Тугаев, слышавший, как в лесу англичане стреляли в безоружных беглецов. Но ему с другом удалось уйти в горы, перейти границу Италии и спастись. На другой день Олдингу-Сми вручили петицию, в которой горцы рассказывали свою историю и умоляли англичан предоставить им убежище для защиты от преследований. Английский полковник ответил расплывчато, что де «СССР наш союзник и советские власти обещали послать репатриантов в ненаселенные районы СССР». Всё это было правдой, но вряд ли могло успокоить горцев. Днём 30 мая первые представители кабардинцев были отобраны для посадки в поезд на станции Деллах. Но когда в 14 часов за ними прибыла рота 5-го Баффского полка, выяснилось, что пленные вовсе не готовы к отправке, а многие оказывают пассивное сопротивление. Майор Мак'Грат, командир роты, сообщал позже о своих трудностях: с кабардинцами были отправлены также 169 кавказцев, которые действительно просили о возвращении на родину. У кабардинцев были веские причины отказываться от репатриации. Они бежали из СССР в 1942 г., оставив за собой поистине ужасную картину. Виктор Андреевич Кравченко (перебежчик в США) в своей книге «Я выбрал свободу» писал: в крошечной Кабардино-Балкарской советской автономной республике около г. Нальчика, находился молибденовый комбинат, на котором работало несколько сотен заключенных. Во время отступления Красной армии их не успели вывезти за недостатком транспорта. Директор комбината по приказу комиссара Кабардино-Балкарского НКВД тов. Анохова расстрелял из пулемётов всех оставшихся.
После освобождения района от немцев Анохов, как образцовый исполнитель, занял высшую официальную в автономной республике должность - председателя её Совнаркома. Так что, если бы какому-нибудь кабардинцу повезло, и он вместо воркутинских шахт попал в свои края - его ждал бы там «тёплый» приём со стороны наркома Анохова. 31 мая - 1 июня в Юденбург были отправлены три поезда с кавказцами - всего 3161 чел., мужчин, женщин и детей. Мужчин запихнули в вагоны, по 36 чел. в каждый. Женщин и детей с вещами погрузили в багажное отделение. Дальнейшая их судьба неизвестна. Наиболее драматично складывалось отступление Казачьего Стана из Сев. Италии. 28 апреля 1945 г. в штаб Т. Доманова прибыли 3 итальянских офицера, командированные Центральным партизанским Штабом области Карнико-Фриулия. Они предъявили ультиматум, чтобы казаки сдали оружие и ушли с итальянской земли. Возможно, стимулом для этого ультиматума послужил захват партизанами Муссолини в районе озера Комо 27 апреля. Для обсуждения был созван Казачий военный совет во главе с П.Н. Красновым. Было решено ультиматум отвергнуть, как не соответствующий казачьей чести и славе. Отказать в сдаче оружия, даже на условиях гарантированного пропуска в Австрию. Прорвать с боем, если таковой будет необходим, кольцо партизанского окружения, согласовав это решение с действиями германского военного командования в Италии и, перейдя Карнийские Альпы, выйти в Австрийский Восточный Тироль.
Получив такой ответ, итальянские партизаны 29 апреля начали массированные атаки на казаков, при явной поддержке всего местного населения. 30 апреля казаки приняли решение об эвакуации Стана из Италии. В тот же день начштаба главного германского командования Юго-западного фронта ген.-л-нт Ретингер подписал приказ о прекращении «состояния огня» на Итальянском фронте для германских армий. 2 мая должна была начаться повсеместная капитуляция германских войск в Италии. В ночь с 30 апреля на 1 мая все горные высоты около села Каваццо-Карнико, где находился центр Кубанского Отдела казачьих беженских станиц, были заняты партизанскими пулемётными командами. 2 мая Т. Доманов передал партизанам решение Военного Совета, состоящего из старших казачьих начальников, о том, что в ночь со 2 на 3 мая Казачий стан начинает полный отход из Италии в Австрию. Они вышли в полночь, захватив с собой всё, что можно было погрузить на повозки или унести на спине. Впереди шли конные отряды, возглавляемые штабом ген. Доманова. За Донским полком двигались Кубанский и Терский, за ними тянулась бесконечная колонна повозок с оружием, вещами, старыми да малыми. Во главе колонны ехал «фиат» 76-летнего ген. Краснова. Сам походный атаман Т. Доманов с охраной ждал отряд из Удины, чтобы затем влиться в главную колонну. Для отражения нападений партизан южнее Толмеццо был выставлен арьергард из нескольких сот донских и кубанских казаков. Переход колонны казаков в Австрию был трудным и опасным.
Поначалу пришлось отбивать атаки итальянских партизан, потом, когда поднялись выше в горы, где крутая дорога, изрытая снарядами и перекрытая обвалами, вьется вдоль обрывов и пропастей, против людей ополчилась погода. Пошёл непрерывный ливневый дождь, сменяющийся сильным снегопадом, последовало обледенение. Во время движения через перевал Альпийского хребта зигзагами 18 км, казаки получили сведения от местных германских комендатур, что 2 мая Германия капитулировала. Возникла идея о переходе в нейтральную Швейцарию, но эта страна категорически отказалась принять Казачий Стан. Решено было уйти от возмездия в оккупационную зону британских войск, в Восточный Тироль (Австрия) с целью «почётной» капитуляции. Далее со слов протоиерея Тимофея Соина. Среди итальянцев нашлись злостные провокаторы. Они говорили, что с тяжело гружёнными подводами перевал не преодолеть, и, что если до полуночи кто-то не перейдёт рубикон, то его объявят военнопленным Италии. Многие казаки этому верили и сбрасывали часть своего, и без того скудного, имущества. А около с. Амара итальянцы совсем загородили горную дорогу и потребовали сдачи всего транспорта и оружия. Казаки, конечно, не согласились. К этому времени подошли юнкера с пушкой. Началась форменная осада. В короткой, но жаркой перестрелке, была одержана победа. Часть итальянцев была убита, остальные разбежались, дабы отомстить. В с. Амара до этого находился казачий госпиталь. В одном доме было до двух десятков больных. Итальянцы заперли дом и подожгли. Все казаки сгорели.
Казачий Стан беспрепятственно продолжил движение и наконец, под непрекращающимся снегом, пересёк границу Австрии и спустился со скальных твердынь горы Хоэ-Варте в долину реки Гайль. Поздним вечером 3 мая передовые отряды штаба Доманова вошли в австрийскую деревню Маутен-Кёчах. Массовый исход близился к завершению и, казаки в первый день Пасхи, 6 мая почти все вышли к Обердраубургу. К 10 мая, несмотря на все трудности и сложности, порядка 40 тыс. казаков и членов их семей добрались до г. Лиенца, в котором они намеревались сдаться англичанам, чтобы не попасть в руки карательных органов СССР. В середине апреля армии английского ген.-фельдмаршала Александера беспрепятственно продвинулись вперед, взяв Имолу и Болонью. В конце месяца союзники уже сами могли атаковать Толмеццо. В начале мая, командир 8-го батальона Аргил-Сатерлендского хайлендского (Аргильского) полка (командир п/п-к А.Д. Малколм), получил приказ продвинуться к Лоренцаго, в 30-ти км от Толмеццо и «сделать это место опорным пунктом операций против казачьих отрядов». Наступление на казачью дивизию было начато в ночь на 6 мая. Выйдя из лагеря в полном боевом порядке, солдаты 8-го батальона двинулись с востока вдоль гористой долины Тальяменто. Вскоре стало ясно, что никто не собирается оказывать сопротивления, и англичане начали продвигаться быстрее. Войдя к полудню в Толмеццо, они обнаружили, что опоздали: ни казаков, ни кавказцев здесь уже не было. Командир 36-й моторизованной пехотной бригады ген. Джеффри Мессон не знал, что казаки уже двинулись в Австрию. Конечно, его тревожило, что они будут делать дальше.
Джек Бейтс, который в то время вёл дневник 36-й пехотной мотобригады, отмечает, что «их продвижение к австрийской границе не встретило никакого сопротивления и напоминало мирную прогулку по красивым местам». Они были приятно удивлены, что казаки решили не сопротивляться. 5 или 6 мая походный атаман ген. Т.И. Доманов отправил парламентёров навстречу англичанам через альпийский перевал Плекен-Пасс. Делегацию возглавил ген. Васильев, его сопровождали молодой лейтенант Николай Краснов, внук Петра Краснова, и казачка Ольга Ротова, говорившая по-английски. Они-то и оставили нам свидетельства об этих переговорах. Наскоро прикрепив к капоту машины кусок белого полотна, который должен был изображать флаг, делегация двинулась на юг. Как вспоминает О. Ротова, «что ожидало нас впереди, было известно только Богу». Едва выехали из деревни, как их остановила английская бронемашина. После объяснения, куда и зачем едут, их послали в штаб полка в Палуцце, а оттуда - в штаб бригады в Толмеццо, так что делегаты снова оказались там, откуда ушли неделю назад. По форме итальянцы признали в них казаков, и машина продвигалась вперед под «приветственные» крики толпы: «Казаки - варвары!» Штаб генерал-майора Роберта Арбетнота, командира 78-й пехотной дивизии, размещался в том же доме, где ранее был штаб ген. Доманова. Ген. Васильев сказал, что хотел бы поговорить без свидетелей. Его английский коллега проводил казаков в свой кабинет и предложил им сесть, но Васильев, бывший офицер лейб-гвардии Казачьего полка Императорской армии, предпочёл объяснить английскому генералу цель своего приезда стоя.
Продолжение следует в части 14 http://proza.ru/2019/12/13/1664