Заканчивался мой последний учебный школьный год. Учились тогда 10 лет. И десятый класс был выпускным. Надо было заполнять какие-то анкеты. И вдруг выяснилось, что я не комсомолец. Вдруг не для меня, а для рулевых школьной комсомольской организации. Как то они меня проворонили. Видимо сыграло роль то, что после восьмого класса меня выгоняли из школы. А потом снова взяли.
И тут вдруг гром грянул. Это реально было происшествие. Человек заканчивает школу. А еще и не простую школу. Первая Английская была единственной школой в городе , которая являлась каким то боком членом ЮНЕСКО. И этот выпускник не член комсомольской организации!
Прием в комсомол был делом не совсем уж рядовым. Все делалось через комитет комсомола района. Там по получении информации тоже случился небольшой переполох. Искать причины моего не вступления не стали. Начали думать, как же меня принять. Я ведь должен быть достоин этой чести.
Назначили дату моего принятия. Вызвали в райком. И началось…. Все должны были пройти собеседование. Ответить на вопросы по истории комсомола и партии. А так же иметь хорошие результаты в учебе. Т.е. предполагалось, что кто-то может и не вступить.
Со мной все оказалось сложно. Аттестат у меня был 3.5. Меньше было сложно получить. Никакого рвения вступить в коммунистический союз молодежи я не проявлял. Историю комсомола и партии знал через пень колоду. Но выбора не было ни у них ни у меня. Мне, чтобы сдать экзамены и получить аттестат, нужно было стать комсомольцем. А райкому, чтобы не подставляться, необходимо было меня принять. Немного помучившись на собеседовании, и они и я поняли бесполезность траты времени. Мне назначили день , когда я могу забрать свой пропуск в жизнь, под названием Комсомольский билет.
Прошло довольно много времени , когда я снова напрямую столкнулся с комсомолом..
Это был конец восьмидесятых. Позади была служба в армии, недолгая учеба в институте и работа в «почтовом ящике». Сейчас принято вспоминать девяностые. Но это были уже плоды. А расцветать то все начало в конце восьмидесятых.
В то время, когда комсомольцы стали истинным потенциалом дряхлеющих партийцев.
В то время, когда самбисты, дзюдоисты, каратисты и боксеры стали боевым потенциалом комсомола. Почему? Да потому, что комсомольцы ничего не делали своими руками. БАМ и коровники оставим за скобками. В конце восьмидесятых комсомол уже понял, что «крышей» быть намного выгодней. А наши замечательные спортсмены, (многие из них были реально классными спортсменами) уже начали понимать, что просто работать гардеробщиками и охранниками в кафе не самое прибыльное дело. И любым самым лучшим мускулам нужна хитрая и предприимчивая голова. В роли этой самой головы очень часто и выступал комсомол. Вернее предводители этой молодежной организации. . Я не собираюсь переписывать «Бандитский Петербург» и анализировать ситуацию, обобщая и вынося определения и приговоры. Не владею информацией. Говорю только о том, с чем столкнулся и в чем принимал участие.
К тому времени я бросил институт и работу, уйдя в театр. Тогда появлялись театры студии. Меня после одного из песенных фестивалей пригласили в театр студию Дорога.
Денег не было и я подрабатывал в одном из первых кафе, где стояли видеомагнитофоны для показа фильмов. Что тогда показывали? Днем Брюса Ли, ночью порно. Ночью, конечно не официально. Собирались те у кого были деньги и те, кто был нужен. Т.е. комсомольцы и бойцы в качестве охраны бизнеса.
Общались мы нормально. Делить было нечего. И отношения можно было назвать очень приятельскими. Детство мое прошло в 70 ые. В благополучной семье. Тогда еще благополучие не определялось деньгами. Папа есть. Мама есть. Не алкоголики. На ночь сказки читают. Семейные прогулки в лес. За грибами, на лыжах. Бабушка, дедушка. Вот , что тогда называлось благополучной семьей. Где было истиной, что воровать и обманывать плохо.
Я не напрасно затронул детство. Это важно для понимания моего восприятия той жизни , в которой я оказался в конце 80х. Все было новым и не очень известным.
Я работал в театре. Писал песни. Выступал. И по мнению многих, был талантлив. Комсомольцы быстро меня подхватили. Я выступал на их мероприятиях. Получал 8 руб., расписывался за 12руб. Тогда это были деньги. И пел на их сборищах. Само собой бесплатно. Им было хорошо, что в компании есть артист. Мне было приятно, что меня приглашают и слушают. Слаб человек. Слаб.
Не сработало ни воспитание, ни моя личная принципиальность в вопросах порядочности. Мне звонили мои новые «друзья» и спрашивали можно ли приехать в кафе? И я говорил да. Они приезжали после закрытия . Алкоголь можно было купить только нелегально. В магазинах ночью не продавали. А я знал где и кто продает. Мне давали деньги. Я брал портфель и шел за вином. Тем временем комсомольцы ехали в Метрополь за едой. И все это вываливалось. Именно вываливалось из пакетов прямо на стол. Ресторанная еда. Метрополь никогда не был забегаловкой. Из портфеля я доставал вино. И начиналось веселье. Кафе работало по полной программе в закрытом режиме. Рассказывать о том какие мысли приходят нетрезвым веселящимся парням, не обязательно.
Тогда еще не было салонов в том виде, как сейчас. Была ул Толмачева. Там стояли машины набитые шлюхами. У моих «друзей» всегда дежурило такси. От Бакунина до Толмачева 10 минут езды. Все у них было «схвачено». Никаких переговоров. Заглядываешь в машину и выбираешь. Насколько можно что то выбрать в темной машине На лицо не крокодил и ладненько. Что было дальше описывать нет никакого смысла. Все как обычно. И меня не тошнило, от участия в этой жизни. Находил ведь способы заткнуть свою принципиальность куда подальше.
Комсомольцы быстро подхватывали новые «темы». Начались конкурсы красоты. Как их только не называли! Вот там уже начали крутиться деньги посерьезней. Проплаты, подкупы, подпольные спонсоры. И я , конечно выступал там с гитарой. Те деньги, за которые я расписывался, конечно рядом не стояли с теми, которые получал. Но я получал! И это было здорово. Мне платили за мои песни! Но это только за песни. А за молчание мне предлагали компенсацию. Под благовидным предлогом, что уже поздно, и нет смысла ехать домой на такси, меня отправляли на ночлег с участницами конкурса. Что говорили им, я не знаю. И не задавал себе эти вопросы. Моя принципиальность уже и не пыталась высовываться. Семья, школа, служба в армии, идеи, каноны, постулаты остались в какой то другой жизни.
Но закончилось все жестко, быстро и неожиданно.
После одного из таких ночлегов у нас с девушкой завязались отношения, выходящие за пределы одной ночи. Мы начали встречаться. И я как человек творческий, и ввиду воспитания довольно романтичный, всерьез увлекся. В театре начали делать новый спектакль. Мне нужно было написать 11 песен. Все складывалось. И любовь и творчество. А что еще было нужно? Востребован, как поэт, музыкант, мужчина. Вот оно счастье!
Там , где сейчас на Невском какой-то Гранд Палас, стояла гостиница Нева. То еще местечко. Не дам голову за точность названий. Но , думаю, что не сильно ошибаюсь.
Позвонили мне комсомольцы как обычно вечером.
-Не спишь?
-Нет. Песни пишу для спектакля.
-Отдохнуть хочешь?
-Не помешает.
-Бери гитару, ща такси пришлем.
Приехал. Вахта была предупреждена. Сказали какой этаж, какой номер. Вошел. Знакомые все лица. Знакомая сервировка стола. Привет , привет. Выпили. Начали о чем то говорить. Открылась дверь другой комнаты. И…..
Выходит Она! Следом знакомый мне «друг».Немой вопрос. Пауза. Нет ответа. Видимо с моим лицом произошло что то ужасное. Никто ничего не понял. Но ясно было , что-то случилось. Парни среагировали быстро.
-Ты что, Игорь? Нравится? (смотря на Нее) Бери. Без проблем.
И тут во мне проснулось всё. И воспитание и принципиальность и оскорбленное самолюбие… Соединилось в общий тайфун. И он , этот тафун начал раскручиваться внутри меня. Остановить его было невозможно. Я рванул к дверям. Ломился сквозь них, сквозь вахтера… На улицу! Скорей! Такси. Домой.
Так и закончилась моя комсомольская юность.
Вспоминаю то время со смешанными чувствами. Но среди них есть уважение к тому парню, которым был. Все таки сработала. Не заснула на всегда, не сдохла принципиальность. Хоть так, но проснулась, взорвалась и выбросила меня за пределы.
И все же спасибо вам, комсомольцы. Вы дали мне потрогать другую жизнь. Кем вы стали, я не знаю. Но в моем становлении есть и ваша заслуга.