Для многих Новый Год является самым значимым праздником, пожалуй, среди всех существующих.
Ровно в полночь семья собирается у кухонного стола, зажигают свечи, гасят искусственный свет: выключают лампы и наслаждаются атмосферой веселья и домашнего уюта.
Шумит на фоне смеха и поздравлений телевизор: серьезный мужчина в красном (или в крупинки — разнообразие никто не запрещал) вещает о прошедших событиях, желает счастья — здоровья всей огромной Стране; играет музыка из старенького радио, привезенного с пригородских земель — мелодия без слов, просто успокаивающий, убаюкивающий мотив.
Звон бокалов заглушает бой часов, радостные выкрики зарождают в сердцах близких надежду и чувство любви.
Зажигают в душе огонек, который вот — вот бы потух.
Аромат мандаринов въелся в мебель и одежду: пьянил и дурманил не хуже игристого шампанского.
Компания людей не заметила, как от их всеобщего веселья отделились двое: молодой человек, обвешанный янтарным "дождиком" и белый пёс, которому на голову надели декоративные оленьи рожки. Если первый добровольно и бесшумно отошел от стола, то второй был приманен тихим свистом и куском говядины.
— Пойдем, Рудольф, — парень потрепал питомца по мощному загривку, ступая по кафелю как можно мягче: теплые тапочки шаркали по полу, но остальным было не до постороннего шума.
Под богато украшенной елью, срубленной дедом сегодня морозным утром, были аккуратно расставлены подарки. В пестрых упаковках, как на подбор: разноцветные ленточки будто просили развязать и освободить. Но "их" время еще не пришло.
В самом углу же, сиротливо прижавшись к неприветливой стене, стояла коробка. Его коробка. Аккуратно вытащил, полюбовно огладив картонные края. Теплая.
Стерся и ободрался листок бумаги, приклеенный к одной из сторон. Из целого неровно написанного слова остались буквы "...поминания".
Грустно усмехнувшись, парнишка аккуратно раскрыл погнутые временем края и аккуратно вытащил содержимое.
Гирлянда безвредной змеей обвилась вокруг запястий. Десятки маленьких огоньков готовы были заискриться прямо сейчас.
— Эй, Руди! — он подал один конец виляющей пушистым хвостом собаке, а другой аккуратно начал обматывать вокруг колючих, пахнущих своей ветвей.
Искусственная нить неприятно щекотала ладони, будто стремясь порезать, нанести рану. Но каждый виток порождал воспоминание: несколько месяцев назад парень встретился с другом, которого не видел два года. Их традиция видится хотя бы раз в семьсот двадцать дней не была нарушена: каждая мерцающая лампочка напоминала о разговоре за чашкой свежесваренного кофе, об улыбке на даже глупую шутку и взгляд, в котором нет — нет да мелькала недосказанность.
В ладонь приятно лег прозрачный шар, в котором, поддаваясь движению, метнулось к стеклянным стенкам конфетти. Эту "игрушку" повесил рядом с фарфоровым щенком: именно тогда порог этой квартиры неуклюже переступил скулящий комок шерсти, замерзший и голодный. Еще тогда Мальчик принес малыша в плену зимней куртки. Теперь "малыш" вырос и без проблем мог положить бесстыжую морду на колени, выпрашивая бутерброд.
С шеи снял один "дождик" — возможность наконец почувствовать себя настоящим. Поездка в другой город, марш по площади, толпа людей, гордо несущих портреты родственников, которые защищали свою родину, дождливый климат и расписные крыши: мировоззрение, отношение к жизни сделали двойной кульбит над пропастью и взмыли вверх, прошепча "еще поживем".
— Ты долго еще один будешь? — детский голосок заставил вздрогнуть и прижать к себе последнее "сокровище".
Маленькая девочка — младшая сестренка, прижавшись стройным плечиком к дверному косяку, щелкнула зажигалкой, показывая свернутую бумажку.
— Без тебя не начнем. Давай, заканчивай и хотя бы в этом году проглоти это несчастное желание, — беглый взгляд по напряженной фигуре братца, — Расслабься, я прослежу, — подмигнула и упорхнула в комнату, где уже начинали ворчать "старики" о том, что молодежь вновь не ценит "предания" а потом ноет, что ничего не сбывается.
Алая "звезда" призывно сверкнула на самой макушке, когда он аккуратно поправил ее. Последний шанс изменится и стать вновь другим: сильнее, увереннее, свободнее. Полгода — и его ждет пустота будущего, которую сможет заполнить только своими силами.
Добро пожаловать во взрослую жизнь, сынок.
— Я считаю до пяти, и если не увижу тебя подле правой руки, за себя не отвечаю! — призыв отца у "порядку" отрезвлял и возвращал из туманных рассуждений в реальность.
— Один! —
— Иду, не кричи! — заметавшись, заметил, что Рудольф упрыгал туда, где вкусно пахнет.
Путаясь в собственных ногах, юноша поспешил вернуться к тем, кто его по — настоящему ждет в этот день. Кому он действительно нужен.
А следующий год, так или иначе, обещает быть потрясающим...и волшебным.