Рубеж.
Повесть.
Олег Русаков.
начало повести: http://www.proza.ru/2019/07/07/1427
Часть 3. Взлом.
Глава 3. Оскверненная...
Сердце парня колотилось так, что казалось, он его слышит.
Баро полз между могил старого церковного кладбища, хорошо заросшего большими деревьями, стремясь быстрее добраться до заветной березы возле большого почерневшего деревянного креста на высоком погосте. От этой могилы до стен церкви оставалось шагов пятнадцать, может чуть более. Крона стройной березы уже нависала над ним, значительно заслоняя бойца от церковных стен. Автомат цыган держал за ствол, чтобы тот меньше прищёлкивал, задевая за траву, или ветки кустарника. Периодически он смотрел на командира, который все это время не выпускал разведчика из поля зрения, только что, когда тот пропадал в высокой траве, между бугорков могил.
Иногда Баро невольно поднимал взгляд на колокольню, на засаленный кирпич стен, лучи солнца зайчиками цеплялись за ветки березы, слегка слепили ему глаза, подчеркивая радость жизни. Трава пахла просроченным покосом. Канонада глухо гремела на северо-западе, а в нее, высоко-высоко в голубом небе, на котором было мало еле заметных облачков, вплетались трели жаворонка… проказник не знал, что идет война, и под его райские песни льется кровь. На их участке фронта… стояла кромешная тишина.
«…наконец-то.» - Васильев оторвал свой взгляд от взгляда Баро, добравшегося до нужного места, и погрузил глаза в окуляры бинокля. Нежно, как кончиками пальцев, взглядом ощупывал командир бойницы колокольни. Оторвал бинокль от лица, взглянул на Баро, взмахнул рукой. Тут же опять бросил взгляд в бинокль.
Баро моментально вскочил на ноги и несколькими не слышными шагами, через длинные секунды оказался под стеной церкви… не мешкая в присядке добрался до церковных ворот, лег на землю, сунул пол корпуса за ворота, через пару секунд вылез обратно.
Он сидел, сосредоточенно замерев какие-то мгновения, как будто был растерян, как будто не знал, чего показывать командиру. Затем, глядя Васильеву в глаза, неуверенно поднял не сжатый кулак, показал указательный палец, зажал кулак, большим пальцем показал в землю. Опять показал указательный, и опять под кулаком в землю направил палец большой…
Васильев, спокойно наблюдая представление Баро, вдруг закатил глаза и бросил в угол рта язык. Цыган закивал ему головой.
- Один дохлый немец… - скороговоркой негромко проговорил командир, ладонью легко крутанул в воздухе, ладонь направил к церкви, вскочил и быстро, слегка виляя, побежал к церковным воротам. За ним двинулись змейкой, через пять – семь метров остальные бойцы, кроме снайпера, продолжавшего наблюдение за развалинами, артиллеристов и радиста.
Разведчики один за другим по стене выстроились за Цыганом. Когда замыкающий прижался к церкви, Васильев выдержал еще пару секунд тишины, жестко взял за рукав гимнастерки Баро и потащил его за себя от церковных ворот, затем прыгнул в прогал между притвором и полотном ворот… повалившись на предплечье… бросив автомат на изготовку.
Метрах в пяти от него лежал, в луже крови, убитый немецкий солдат. Поза говорила о том, что он был убит, когда бежал к воротам, из церкви… в спине торчал немецкий клинок, загнанный не до рукоятки, не умело, так определил Васильев с первого взгляда, так как острие жала клинка уперлось в кость ребра, с другой стороны от входа в тело. Кровь еще не застыла. За ним в ворота заскочил Баро, вильнув сразу налево и прижавшись спиной к стене. Во всю, открытые настежь, глаза суматошно зыркая по сторонам. Трифонов и Рогожин проскочили глубже в церковь справа и слева обойдя фашиста и присели по бокам церковного свода.
Трифонов от страха рассматривал храм через мушку автомата, и когда он перестал рыскать по ободранным фрескам, автомат остановил его взгляд на погасшем, но еще тлеющем костре, в том месте, где должен был находиться центральный иконостас церкви. От удивления он опустил автомат, у костра лежал еще один немецкий солдат, рядом полицай с белой повязкой на рукаве, по всему было видно, что оба мертвы, в груди немца торчала немецкая винтовка с пристегнутым штыком. Полицай сидел, прислонившись спиной на обломок иконостаса. На груди было колющее ранение, скорее всего тоже штыком, грудь и живот залиты кровью. Вокруг стояла абсолютная тишина. На полу лежали на боку две пустых бутылки, одна бутылка, с недопитым мутным самогоном стояла под рукой смертельно сидящего полицая. Прямо на нее попадал солнечный зайчик из разлома стены под сводом центрального купола. Ладонь предателя Родины как будто боялась этого посланника света.
Васильев аккуратно шел по кругу помещения церкви внимательно осматриваясь и прислушиваясь. Звонко отдавались только шаги в лоне церкви со срубленными куполами, еще у кого-то чавкающих кирзовых сапог, хотя за час до этого все сменили портянки после болотной жижи.
…Громко и отчетливо в церковной тишине раздался резкий храп. Солдаты сразу ощетинились оружием в сторону этого звука.
- Трифонов, - негромко скомандовал командир, боец посмотрел на капитана, - тот кивнул в сторону храпа.
Михаил насколько мог аккуратно, ни на мгновение не ослабляя напряжение автомата, прошел в алтарное место откуда исходило тяжелое дыхание. Мишка стоял и смотрел на спящего пацана с белой повязкой на рукаве. Сзади подошел Васильев и, на ремне одним движением, забросил свой автомат за спину, рукой отвел в сторону ствол Мишкиного автомата.
Какое-то короткое время с отвращением смотрел на спящего предателя. Присел, ощупал места, где могло быть оружие, из нижнего кармана тужурки полицая вытащил браунинг, и две заряженных обоймы к нему. Капитан встал, пнул его в ногу, тот опять издал храп. Капитан пнул его повторно… глаза приоткрылись, мутные, будто до краев залитые самогоном… вдруг он резко начал сучить руками, ногами и забился в угол… встал… пьяный, но резко протрезвевший, парнишка смотрел на красноармейцев ни разу не попытавшись достать из кармана пистолет. На вид мальчишке еще не было и пятнадцати лет.
Сначала Васильев показал полицаю перекрещенный пальцем рот, затем тихо спросил, четко проговаривая каждое слово:
- Еще кто ни будь здесь есть?.. – Парень молчал, но смотрел зло и смело или отрешенно - Ты здесь один… нет?..
- Больше здесь никого нет. Я их убил… всех…
От парня нещадно перло перегаром.
- …У меня пистолет в кармане… - чуть помолчав, - у фельдфебеля забрал, который у ворот валяется.
Васильев не смотря на бойца:
- Трифонов, держишь его на мушке, - Васильев повернулся к Трифонову лицом, - если что стреляй, - подмигнул, одним движением вернул автомат на грудь, похлопал его по прикладу ладонью.
Трифонов кивнул головой.
Капитан вышел в центральную часть церкви, где когда-то стоял алтарь.
– Баро, проверь лестницу на колокольню, и саму колокольню проверь, только не рисуйся там сильно, из укрытия быстро осмотришь, да спускайся. Рогожин, мухой за артиллеристами… передвигаться аккуратно, как мыши.
Сам вздохнув посмотрел на убитых фашистов и полицая, медленно вернулся под алтарь, где в угол забился враг.
- …Ну, рассказывай… Только внятно и коротко.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/12/12/994
10.12.2019
Русаков О. А.
г. Тверь