И кит, и гигантская черепаха, - это морские чудовища, - что и обозначено в словосочетании «чудо-юдо». А поскольку чудовище это «вылезло» после Потопа, - как мы установили, - то есть, после Петербургского наводнения 1824 года, - то это – получается – зверь Апокалипсиса (поскольку наводнение в данном случае – апокалипсис). В Откровении зверь морской, зверь, вышедший из воды, трактуется как Антихристово государство и интерпретируется как Римская империя. Наш Кит – он так же государство и явно – какое-то «неправильное», - и о церквах в этом государстве ничего не сказано. Наверное, можно сказать, что это – государство, лишённое Духа, - то есть, - государство-покойник (недаром же там так многое связано со смертью, - и изрытые бока, и «пляшущие» на виселице «мальчишки», и частоколы – из могильных крестов…). *
Дух же – это те самые тридцать кораблей, которые находятся внутри чуда-юда Кита. Недаром, когда они высвобождаются из китовой утробы, то на палубе сразу появляется «поп с причетом всем служебным», - как будто перелетевшие сюда со страниц «Дубровского». И поп этот с причетом поют молебны, - явно заздравные. И флаг на мачте развился - Андреевский...
Кроме того, от шума проснулся царь морской – интересно, Нептун, или сын его Тритон? Наверное, Тритон, - с которым Пётр Великий ассоциировал русский флот, когда задумал одноимённый петергофский фонтан. Да, в данном случае это – флот, , - символически показанный в сказке тридцатью кораблями.
"Тридцать кораблей" - это, можно сказать, устойчивое сочетание (хотя филологи нас опровергнут,наверное). Или - фольклорный образ (и фольклористы покачают головами). В общем, это число - "тридцать", применимо к кораблям, повторяется в ряде русских народных песен. Например, в песне "Садков корабль стал на море":
Как по морю, морю по синему
Бегут-побегут тридцать кораблей,
Тридцать кораблей — един Сокол-корабль
Самого Садка, гостя богатого...
Во времена Петра Великого песня эта была переложена таким образом:
Ах! По морю, морю синему,
По синю морю по Хвалынскому
Что плывут тут, выплывают тридцать кораблей.
Что один из них корабль, братцы, наперед бежит,
Впереди бежит корабль, как сокол летит.
Хорошо больно кораблик изукрашен был,
Парусы на корабле были тафтяные,
А тетивочки у корабля шемаханского шелку,
А подзоры у кораблика рытого бархату.
На рулю сидел наш батюшка православный царь.
Что не золотая трубушка вострубила —
Да что взговорит наш батюшка православный царь:
«Ах! вы гой еси, матрозы, люди легкие!
Вы мечитеся на мачты корабельные,
Вы смотрите во трубочки подзорные,
Что далеко ли до Стекольного?**
Не на эту ли песню и намекают весёлые гребцы в сказке:
А гребцов весёлый ряд
Грянул песню наподхват:
«Как по моречку, по морю,
По широкому раздолью,
Что по самый край земли,
Выбегают корабли…»?..
Раннее мы говорили о том, что начиная строить корабли ко второму Азовскому походу (а с этих кораблей и начинался Русский флот), Пётр Первый задал определённое число их - тридцать. Скорее всего, царь задал былинное (или даже сакральное) число, - совсем не случайно. Как не случайны и у Пушкина числа 30 и 33 в отношении морских богатырей (витязей). (Кстати, есть народная песня и про 33 кораблика:
1. А ой не по морю было, по морюшку, да ой, по морю синему,
Ой, по морю синему
2. А ой как по синему было, по морюшку, да ой, по морю, по Хвалынскому,
А, ой… морю синему, по Хвалынскому
3. А ой там возбеживали кораблички, да ой, ровно тридцать три корабля...).
Число 30, число сакральное или число духовной троицы. / Значение числа 30.
Не дописано. Продолжение следует.
*См. главку «Что творится на Ките.
**(Впоследствии эта песня ещё несколько раз перекладывалась, - во всяком случае известен вариант песни про донского атамана Рыжкова:
Как по морю-моречку по Хвалынскому
Плывут, восплывают тридцать кораблей:
Один-от кораблик поперед бежит,
Он бежит-бежит, соколом летит.
На том ли на кораблике Рыжков атаман...).