Худенький седенький старик дожёвывал картофель фри и плевал в пустой стакан из- под сока.
Сбросив вес, окунувшись в марафон «кому за шестьдесят», он надеялся добежать последним к финишу дистанции под названием «жизнь». Уж очень ему хотелось жить: вышагивать километры дорог в холостую, бегать за перчиком и помидоркой аккурат к обеду, ловить рыбку в мутной воде… Жизнь с её ежедневной рутиной была, как и миллионам ему подобных, в кайф. Заработанной пенсии хватало на хилый завтрак, овощной обед с собственной грядки и кефир перед сном. А что ещё надо? Ежедневное взвешивание доставляло радость: страна худеет, затягивает пояса, ну и он, не отстаёт, поддерживает почин « в здоровом теле – здоровый дух». Правда, что есть дух ему до старости так и не ясно, но это и не так важно: кто говорит, тот, наверное, знает, что есть дух. Ему бы с телом разобраться… « Я человек маленький,»- твердил он каждое утро, отправляясь на прогулку. «Для меня важны анализы, - повторял он,- движение это жизнь!» Он ходил, ходил и ходил…
Когда вокруг движение, он шёл в потоке, стремясь двумя руками зацепиться за эту жизнь. Его восторгали долгожители, он тщательно изучал их опыт, не ставя перед собой лишних вопросов типа «зачем даётся жизнь». Почему так: подержал её в руках и отдай. Отдай всё, что нажил, чему жертвовал всё своё время, к чему прикипела душа. Да и была ли она у него? Душа? И где она в теле? Нет же её. «А потом, ни всё ли равно, кому достанется имущество, если меня не будет…»
Он был нелюбимым ребёнком. Из пробирки. Ему не хотелось обнять мать, и рассказать о детских обидах; когда порол подвыпивший отец , он, стиснув зубы, его проклинал. Даже брата, не скажу единоутробного, он люто ненавидел и вредил ему во всём. Когда Вадиму стукнуло 16-ть, он сбежал из дома. Его вернули, очередной раз выпоров. Досидев до 18-ти , он женился на первой попавшейся, уехал с ней в столицу и начал жизнь с нуля. Детей не было. То ли она не могла родить, то ли он был бесплоден, да это и неважно. Их связывала постель: они любили секс и без амбиций меняли партнёров. Им было "фиолетово" с кем и когда просыпаться в одной постели; это был своего рода спорт, а спортсменами любовники были неплохими. Без особых претензий друг к другу они дожили до старости. Про таких говорят : «счастливые люди». Правда, что такое счастье, они оба не знали. Но делали вид. Это получалось неплохо. Приятели собирались у них на даче по праздникам отведать утку с яблоками, приготовленную хозяйкой, выпить водочки, настоенной на боярышнике, покурить кальян… Жизнь шла к своему финалу, день за днём приближалась к концу.
Его похороны были скромными. Приятели не любили похороны, не пришли, сославшись на дела. Речей никто не говорил, да и из цветов – четыре гвоздики от жены. В Бога Вадим не верил, хотя был крещёным. Когда-то ему одна богомолка говорила о смысле жизни…о подготовке к вечной… мол, ты, когда едешь в путешествие, собираешь нехитрый багаж, так почему люди не собирают себе багаж духовный при переходе в Вечную жизнь? В Вечную жизнь Вадим тоже не верил. Какая разница, верил- не верил… Окажись Там, голеньким со своими грехами, намотанными за всю жизнь, поверишь, но будет уже поздно и место тебе определено. Богомолка ( она пришла на похороны) на всякий случай, при прощании положила ему в могилу … «зубную щётку». Может в «пути» пригодится?
Об упокоении новоприставленного Вадима помолимся. Крещёный ведь...
декабрь 2089 г.