Илл.1. Таблица к теме:"Общие элементы повестей АКД "Собака Баскервилей" и ВСК "Дикая охота короля Стаха" (увеличить при чтении).
А.К.Дойл и В.С.Короткевич. Дартмур и Болотные Ялины
М.А.Рушева
Исследователи творчества Артура Конан Дойла (АКД) относят его детективную серию, включающую такой мировой шедевр как повесть «Собака Баскервилей» (1901-1902), к неоромантизму. В этой повести очевидно влияние готического романа XVIII в. с его элементами наследственности во времени, присутствием семейных легенд, проклятий, мистического ужаса, злодеев, героев и таинственных территорий со старинными замками, но для текстов рубежа XIX-XX в.в. уже характерны осовременивание готических элементов и демистификация бытия литературных героев. Упомянутая серия АКД явилась мощным толчком к развитию детективного жанра вообще и, в частности, к появлению множества вариаций на темы повестей и рассказов АКД, созданных в разные времена писателями разных стран.
На фоне подражательных суррогатов XX века резко выделяются два значительных произведения, созданных по мотивам культовой детективной серии АКД: повесть белорусского писателя В.С.Короткевича «Дикая охота короля Стаха»(1964) и роман итальянского учёного-медиевиста, семиотика и писателя Умберто Эко «Имя розы» (1980). Данный текст посвящён сравнительной характеристике двух повестей в плане выявления элементов повести Владимира Семёновича Короткевича (ВСК) «Дикая охота короля Стаха», заимствованных из культового произведения английского писателя «Собака Баскервилей». Обе повести характеризуются экскурсами в прошлое европейских старинных дворянских родов. При анализе событий, происходивших в этих двух повестях и упомянутых там событий прошлых лет, необходимо иметь таблицу сопоставлений времён и исторических дат Англии, России и Белоруссии (илл.1), где нанесены сведения, касающиеся рода Яновских, находившегося в центре событий повести ВСК (сведения о роде Баскервилей изложены в заметках 1-4 по тематике А.К.Дойл*)
Времена.
События в повести АКД происходят в 1889 г., в поздневикторианскую эпоху и спустя более двухсот лет после Английской буржуазной революции (1640-1660). В тексте упоминаются более отдалённые времена, начиная с неолита, некоторое внимание уделено пятисотлетней истории семейства Баскервилей (с XIV в.), при намёках на более раннюю историю рода.
В повести ВСК события происходят в 1888 г., в эпоху царствования Александра III Миротворца (династия Романовых). В тексте упомянута история дворянского рода Яновских, начиная с XIII в. Таким образом, в повести ВСК взяты интервалы, весьма близкие ко времени событий, описываемых в «Собаке Баскервилей», и времени существования древнего дворянского рода Баскервилей. В обеих повестях присутствует некоторая информация о будущем героев повести.
Территория.
Местом действия в повести АКД является Дартмур, холмистая и болотистая территория Среднего Девоншира с мшистыми скрюченными стволами редких деревьев, каменными скалами и менгирами, где в настоящее время существует Национальный дартмурский парк Великобритании. Верховые болота Дартмура являются истоками водных потоков, стекающих в океан. Регион богат редкими видами флоры и фауны, в диком виде существуют пони. В Средневековье здесь располагались королевские охотничьи угодья.
В повести ВСК «Дикая охота короля Стаха» территория расположена в болотистой местности Северо-Западного края. Название имения Яновских «Болотные Ялины» соотносится с названием нынешнего белорусского заказника «Ельня», массива верховых и переходного типа болот, из которых вытекают три реки. Заповедник богат редкими видами флоры и фауны, присутствуют мшистые скрюченные деревья, иногда даже карликовые берёзы. ВСК описывает край торфяных болот, упоминая «огромные нагромождения камней, иногда бурый конус [торфа]». В обеих повестях отмечается относительная безлюдность местности и удалённость от городов.
Жилища и их обитатели
Баскервиль-холл, родовое гнездо Баскервилей, описано АКД как каменное двухэтажное сооружение с массивным фасадом, террасой, двумя зубчатыми башнями с бойницами и двумя крыльями более поздних пристроек из чёрного гранита. На первом этаже располагался просторный зал с камином, с оконными цветными стёклами, оленьими головами и гербами на стенах, и также столовая с хорами для менестрелей и галереей с портретами предков. Двор, окружённый оградой с чугунными воротами, имел аллею с хвойными деревьями (тиссами) и беседкой. Во дворе стоял флигель для прислуги, в главном здании жили хозяин Баскервиль-холла, дворецкий, экономка и судомойка. В имении также находился конюх, он же кучер.
Сооружение в Болотных Ялинах, родового поместья Яновских, состояло из древнего «замчища» и пристроенного к нему двухэтажного дворца, в котором жили Надея Яновская, последняя из рода Яновских, управляющий, экономка и дворцовый сторож. Зал первого этажа имел камин и маленькие окна в глубоких стрельчатых нишах. Около семидесяти портретов предков красовались в таком же зале второго этажа, служившем столовой. Парк вокруг дворца, обнесённый оградой, имел аллею из хвойных деревьев (елей) и беседку. В дворовом флигеле проживали сторож парка, кухарка и прачка.
Портретные галереи Баскервиль-холла и дворца Болотных Ялин служили в повестях источником сведений о предках семейств. В обеих повестях происходит обретение молодым поколением прав на имение в связи с трагической гибелью представителей предшествующего поколения (Чарльза Баскервиля и Романа Яновского). Наследники (Генри Баскервиль и Надея Яновская) являются при этом единственными потомками старинных дворянских родов. В обеих повестях присутствуют злодеи из числа дальних родственников, готовящих путём запугивания и убийств людей захват майоратного достояния. Также присутствуют защитники законных наследников из числа приезжих и местных жителей.
Семейные легенды
В повести «Собака Баскервилей» семейная легенда XVII в. связана с похищением Гуго Баскервилем невинной девицы и её побегом, после чего Гуго поклялся отдать тело и душу силам зла, лишь бы настигнуть беглянку. Оседлав вороную кобылу, Гуго Баскервиль начал свой «неистовый гон», сопровождаемый сворой собак и примкнувшими затем пьяными всадниками из числа местных сквайров. Появление огромного и страшного чёрного пса, остановило этот гон, но девица умерла от страха перед погоней. Пёс растерзал Гуго на глазах сквайров, один сквайр умер от страха, двое лишились разума. В дальнейшем, легенда о чёрном псе, предвещавшем смерть, известная Баскервилям и местным жителям, стала источником мистического ужаса в Дартмуре и ядром умысла злоумышленников. В рукописи, содержащей легенду, имеются назидания потомству Баскервилей не грешить, чтобы не попасть в сети зла. Главный злодей 1889 г., погибший в болоте, являлся неизвестным до времени разоблачения родственником хозяев Баскервиль-холла, охотником за майоратным имуществом.
В повести «Дикая охота короля Стаха» описаны семейные легенды Яновских, касающиеся разных эпох. Легенда о Голубой женщине, казнённой за убийство мужа в 1501 г., относится к временам Русско-литовской войны (1500-1503). На портрете эта женщина «…высокая, хорошо сложена, с большим запасом жизненных сил, весёлая, сильная и красивая».
Реинкарнация «Голубой женщины» относится к 1606 г., когда был убит минский дворянин Станислав Карлович (илл. 1, эпоха правителей Речи Посполитой). Следствие обвинило его супругу, Марианну Стефановну Карлович в организации убийства и составления фальшивого завещания. Она была приговорена к смерти. Портрет женщины с неприятным лицом принадлежал, по-видимому, именно Марианне Стефановне, супруге Карловича, носившей в девичестве фамилию Достоевской.
«Голубая женщина», по словам молоденькой хозяйки Болотных Ялин, мучила род сотню лет (видимо, интервал 1501-1606/1609), потом надолго исчезла и была замечена только после смерти отца Надеи перед её совершеннолетием (1886-1888). Эта последняя реинкарнация «Голубой женщины», являвшаяся слугам и гостю дворца, оказалась реальной женщиной-лунатиком. Следует отметить, что портрет «Голубой женщины» кисти немецкого художника Годфрида Неллера присутствовал и в галерее Баскервиль-холла. Неллеру принадлежал целый ряд портретов дам в голубых платьях, самый известный из которых принадлежал Саре Черчилль, герцогине Мальборо, фаворитке королевы Анны.
Легенда о Малом человеке, являвшемся Яновским перед смертью, связана, как представляется, с убиенным в 1606 г. Карловичем. ВСК не сказал об этом прямо, но представил в числе неуловимых до времени призраков дворца Яновских некого карлу, брата дворецкого, что можно рассматривать в качестве намёка автора повести на фамилию Карлович. Сам дворецкий, пребывая под неизвестной в Болотных Ялинах фамилией, но будучи дальним родственником Яновских, вёл свою игру. Надеясь свести с ума Надею и завладеть её имуществом, он тайно содержал карлу в дворцовых закоулках ещё при жизни отца Надеи под видом привидения Малого человека, мучавшего род Яновских (считалось, что с явлением Малого человека была связана смерть восьми предков).
Помимо упомянутых двух семейных легенд существовала ещё одна, основная, зарождение которой относится также к эпохе правителей Речи Посполитой (илл.1), а именно к 1602 г., то есть, несколько ранее убийства Станислава Карловича. В те времена, гласит легенда, произошёл бунт, возглавляемый белорусской шляхтой. К 1602 г. пан Стах Горский, имевший в жилах королевскую кровь, собрал войско до восьми тысяч всадников и принял присягу от местных крестьян. Роман Яновский (он же: Старый Роман, Роман Жись-Яновский) побратался с королём Стахом, но в решающий момент предал его и, вместе с двумя друзьями, убил Стаха и его ближайших соратников.
Король Стах перед смертью произнёс слова, что отдаёт душу дьяволу, поскольку Бог ему не помог, и проклял Романа Старого и его потомство до двенадцатого колена. Позднее Романа Старого погубила, по легенде, именно дикая охота короля Стаха, и с тех пор предки Яновских не раз были её жертвами и боялись выходить ночью на болота (подобно предкам семейства Баскервилей). В 1888 г. «дикая охота короля Стаха» была раскрыта, она оказалась жестокой игрой банды шляхтичей, убивавших неугодных им людей из числа лиц дворянского и мужицкого происхождения. Организатор банды, дальний родственник и опекун Надеи Яновской, изводил её «дикой охотой», чтобы получить все владения вместе с дворцом, но нашёл свой конец в болоте, будучи загнанным туда своим же конём из «дикой охоты». Важную роль в раскрытии банды сыграл приезжий фольклорист Андрей Белорецкий, получавший в своих творческих поездках поддержку губернатора (возможно, имелся в виду Игнатий Евстафьевич Храповицкий, государственный деятель, этнограф, поэт и переводчик, занимавший с 1880 г. до 1893 г. должность витебского губернского предводителя дворянства).
Белорусские легенды о псах
В повести АКД «Собака Баскервилей» детективный сюжет завязан на следах огромной собаки, оказавшейся в финале реальным существом, помесью мастифа и бладхаунда. В семейной легенде присутствовали как реальные собаки из охотничьей своры Гуго Баскервиля, так и страшное чудовище в виде чёрного пса, связанного с потусторонним миром. Подобные страшные чёрные псы фигурировали под разными именами в региональных легендах Великобритании и в кельтских мифах. В тексте упоминаются ездовые и скаковые лошади и дикие дартмурские пони, которые при несчастливом случае проваливались в торфяные болота.
В повести ВСК «Дикая охота короля Стаха» в центре расследования большие конские следы. Они реальны, их не может оставить мифический небесный гон «дикой охоты» Одина из скандинавско-германской мифологии или подобная же «дикая охота», но с иным именем легендарного предводителя. В Болотных Ялинах земной «неистовый гон» осуществлялся на полесских дрыкгантах, древней и почти исчезнувшей породе коней, один из которых в испуге провалился в болото, утопив под собой главного злодея. Для придания «дикой охоте» потустороннего облика ноги дрыкгантов в нужные моменты одевали в овчинные торбы, и шаг становился бесшумным, но местные следопыты всё равно находили конский навоз на пути следования «дикой охоты» и большие конские следы там, где торбы снимались. В тексте ВСК имеется высказывание, где послушные кони уподоблены собакам…
Героем повести ВСК является фольклорист Белорецкий, образованный человек из личных дворян, родившийся в 1862 г. и умерший после 1958 г. (илл. 1). Следует отметить, что весь XIX в. и начало XX в. были временем сбора, записи, оригинальных публикаций и компилятивных сводок о белорусском фольклоре. Был изучен этногонический миф, где упоминаются легендарные собаки Ставры и Гавры, что связано с именами Я. Барщевского, М. Маркса, Е.Тышкевича, М.Дмитриева, В.Миллера, Ю.Крачковского, П.Шейна, В.Ластовского, Б.Рыка, А.Киркора и др. Наиболее полный из современных обзоров истории изучения этногонического белорусского мифа принадлежит Д.О. Виноходову (Этногонический миф белорусов//Белорусский сборник. Выпуск 5. СПб, 2012, по материалам доклада «Этногонический миф белорусов в XIX – начале XX века» на XVII конференции «Санкт-Петербург и белорусская культура» от 15 июня 2009 г., и др. работы этого автора).
В кратком виде этот миф можно представить в виде следующей генеалогической схемы: Один – Бой, сын Одина, владелец двух собак Ставры и Гавры – Белополь, сын Боя, которому в наследство достались собаки – потомки Белополя, около 160 родов, расселившиеся в пределах бассейнов рек Днепр и Западная Двина, на границы которых указали птицы и собаки Белополя. Мифонем Бой (Бай, Буй и др. вариации имени) возводится разными исследователями к историческим реалиям трояким образом: 1) по Иордану, готскому историку VI в., упоминавшему антского короля Божа, распятого готами около 375 г.; 2) по Самсону Грамматику (ок. 1140 г. – ок. 1216 г.), датскому летописцу, автору «Деяний данов», писавшем о рутенском конунге Боусе, сыне Одина, умершем от ран после расправы с Готером; 3) по «Слову о полку Игореве…» (не ранее конца XII в.), где упоминается «бусово время», воспетое готскими девами.
Известные мифологи В.В.Иванов и В.Н.Топоров, ссылаясь на работы П.В.Шейна и Д.К.Зеленина, писали об обычае восточных и западных славян почитания дедов (белорусск. и польск. дзяды) трапезой. В Белоруссии ставрусские (ставровские) дзяды связаны с преданиями о Ставре и Гавре, собаках князя Боя, после смерти которых на их могилах устраивались пиршества с окликанием имён собак («Деды» в двухтомной энциклопедии «Мифы народов мира». М.: БРЭ ОЛИМП, 1998). Согласно этнографическим исследованиям, существовали разные ритуальные формулы окликания: «Ставры, Гавры, гам, приходите к нам!» и «Шавры, гавры, сам прибывай де к нам» (варианты окликания со «Ставры, Гавры, Белополь…» или «Ставры, Гавры, Бой…» не зафиксированы).
По всей видимости, ритуальная формула «Ставры, Гавры, гам, приходите к нам!» (по записям Барщевского и Ластовского) в её изначальном варианте, утерянном со временем, осмыслялась по-иному: «Ставры, Гавры, Гам, приходите к нам!». Две собаки, чьи огромные тени мерещились крестьянам после призыва, прежде всего находят соответствия в двух чудовищных четырёхглазых псах Ямы, первого из умерших, ставшем «царём мёртвых» в подземном мире после того, как Агни уступил ему своё место. Ваханой Ямы был бык, чёрный буйвол. Собаки являлись стражами и вестниками царства мёртвых и надзирателями за людьми, в их описании указаны рыжеватость, пестрота окраса и присутствие широких ноздрей (Ригведа, X-14. К Яме). Считается, что мифонем Гам в этой формуле наследует индоевропейскому мифонему Яме, на что впервые указано В.Ф.Миллером (1880), пришедшем также к выводу о посмертной трансформации князя Боя в божество смерти. Последнее подтверждается, некоторым образом, в словаре Фасмера значением слова: буй II «храбрый, отважный; дикий» и буй III «погост, пустырь при церкви»… древнерусск. боуи «кладбище». Мифонемы Бой, Бож, Боус, Бус связаны с лат. bos «бык», ср. бугай «нехолощенный бык» в применении к вождизму, таким образом, получается, что мог призываться Гам (Яма) в образе быка (bos).
Формула «шаври, гаври, сам прибывай де к нам», сопряженная с обрядом троекратного оползания семьей стола с духами предков, возможно, имела изначальный вариант «Шавры, Гавры, Сам, прибывай-де к нам». По-видимому, имелась связь с литовским божеством изобилия Самбарисом, обрядовый ритуал которого был связан с поеданием собаками кусочков блюд, разбрасыванием семян по земле и варением пива (близкий мифонем в карельском эпосе – Сампса Пеллервойн, разбрасыватель семян). Возможно этимологическое родство мифонема Сам с понятием сомы (от протоиндоиран. *sauma), представляющий древний ведический напиток сому, растение сому и его персонификацию, лунного божество Сому, прародителя богатства. Авест. хаома (аналог сомы) также подразумевало растение, древний напиток и его персонификацию, божество Хаому или Хауму, что этимологически связано, вероятно, с хмель.
Формульный элемент «шаври» восходит, к понятию Шарбары (Сарамея) «собаки», обозначающем в древнеиндийской мифологии тех же двух псов Ямы, детей Сарамы, собаки Индры. Привлекает внимание фольклорная запись Ластовского, где определены мужской и женский аспекты мифонемов Ставры и Гавры: речь шла о первых людях, великанах-волотах, в кругу которых мужчин называли ставрами, а женщин – гаврами, и последним в роду волотов оказался Бой. Некоторое подтверждение тому можно скомпоновать из румын. gaura «дыра, отверстие, пробоина» и греч. ставр в первом значении «кол, шест» по древнегреческо-русскому словарю Дворецкого (по Далю: «точить ставры» сопоставляется с «точить лясы, балясы»), что в сочетании близко к древнеиндийским понятиям лингам и йони как неделимого единства мужского и женского начала.
Чёрный Шак и Зелёный Джек
Представляется, что в приведённой белорусской этногонической легенде с парными псами не содержится персонажей, однозначно сопоставимых с чудовищными чёрными псами из региональных легенд Великобритании. Чёрные псы из фольклора Британских островов – это одиночные ночные призраки с огненными глазами, связанные с грозой. Они имеют разные имена, но самый известный среди них Чёрный Шак, адский пёс Восточной Англии с огненными глазами и чёрным мехом, убийца и предвестник смерти, при этом помогавший одиноким женщинам добираться до дома. Известна легенда о явлении летом 1577 г. Чёрного Шака в одной из церквей графства Саффолк во время сильной грозы, где он устроил пожар, убил двух людей, обуглил тело третьего человека и выжег отметины на двери (исследователи Дэвид Уолдрон и Кристофер Рив считают, что отметины на самом деле оставлены залетевшей в церковь во время грозы шаровой молнией).
Представляется, что ответ на вопрос, каковы истоки легенд о Черном Шаке и аналогичных псах Британских островов, может лежать в тексте «Джатаки о чёрном псе» (Sutta pitaka. Khuddaka nikaya. Jataka. Dvadasa-Nipata. 469 Mahakanha-Jataka. Перевод А.В. Парибка). Это рассказ о царе богов Шакре, который превратил бога Матали в огромного чёрного пса с искряными клыками, сам принял облик охотника, и спустился с псом в город, чтобы истребить грешников и воспрепятствовать упадку Учения. Устрашив народ, Шакра с Матали поднялись снова на небо. Шакра «могучий» - это эпитет Индры, главы богов в древнеиндийской мифологии, бога грома, молнии и дождя, пьющего сому, и являвшемся воплощением воинской функции. Индра был особо популярен в ведийский период. Матали – возничий колесницы Индры, это божество могло временно принимать по велению своего седока Индры облик страшного чёрного пса. В шиваизме Индра, как и другие семь богов, обладал ипостасью Бхайравы «ужасного» и, соответственно, имел собаку своей ваханой.
Определённый интерес, в плане рассматриваемой темы, представляют сведения о легендарных чёрных псах некоторых графств островов Великобритании, где они сопряжены с привидениями карликов, предвещающих смерть, или заменимы ими (иногда упоминались зелёные карлики). По-видимому, ВСК, создавая в повести «Дикая охота короля Стаха» образ карлы в зелёной одежде, был знаком с британским материалом по этой теме. Старинный образ зелёного человека, называемого "Зелёным Джеком", был популярен в викторианской архитектуре неоготического направления XIX в., а истоки этого образа прослеживались в европейской средневековой мифологии с 400 г. н.э.
-------------------------------
* - http://www.proza.ru/avtor/bolshevo
Сборник: А.К.Дойл и "Собака Баскервилей"