БОИ ПО ПРАВИЛАМ И БЕЗ
Т.Голотенко, И.Степанов
Ранняя весна пришла в Академгородок, на улицу Пирогова 20 корпус 1. Проще говоря, в «восьмёрку первую». Хотя в марте ещё стояли морозы, но весна определяется не морозами, а обострением чувств и некоторых болезней. Дискотеки в переходе между восьмёрками стали веселее, по моим ощущениям, по крайней мере. Даже пьяных, стремящихся туда попасть, прибавилось.
Шёл 1987 год, всеобщая трезвость уже захватила всю страну под названием СССР, в том числе и Сибирь, и даже Академгородок. На Пирогова был сухой закон, только геологический факультет официально не участвовал в этом деле, поэтому к его студентам мы, дндэшники, особо не приставали, у каждого народа ведь свои обычаи. Но на свои дискотеки пьяных не пускали строго. Хотя кто поймёт в этом вопросе всё точно? Я однозначно плохо различал выпивших слегка студентов и просто весёлых.
Мой друг Влад недавно познакомил меня с Женей, он же Джон, он же Бим-Бом. Джон жил в моём общежитии, но учился на первом курсе. А я уже миновал «медиану», и был на третьем. Первый и третий курсы в те времена в основном и населяли восьмёрку первую. Женя вроде бы ничем особенным не отличался, не было в нём ни силы немереной, ни красоты неописуемой. Зато был пытливый ум и предприимчивый характер.
После обычной дискотеки в переходе между восьмёрками все её участники расползались по общаге. Собирались стайками по комнатам и продолжали, кто как мог, праздник молодости и веселья. Я, в конце концов, вернулся в свою комнату на третьем этаже, и что-то читал. Потом туда пришли Женя и Влад, какие-то возбуждённые. Женя звал нас куда-то пойти, ему что-то было надо, какая-то девушка с нашего 3-го курса привлекла его внимание, но он был с ней не знаком. Мне было лень идти, а Влад познакомил Джона с этой девушкой без проблем, и где-то через полчаса пришёл спать ночь в моей комнате (в мою комнату), оставив их вдвоём. Хотя Влад и был из Академгородка, но идти в час ночи по морозу на улицу Терешковой ему было тяжко и лениво. Он как-то устал. Я жил практически один, и предоставил ему свободную койку. А почему бы нет?
Утром нас разбудил яростный стук в дверь. На пороге комнаты был (стоял) Джон, с огромным синяком под глазом и какой-то нервный. Он начал утреннюю беседу с того, что мол, его мне надо было вчера избить и связать. Так бы было лучше всем. И бить, по его мнению, его должен был я! Но я причин для таких своих действий по отношению к Жене не видел в упор, и предложил Жеке (ему) попить чаю, успокоиться и всё рассказать.
Оказывается, ночью, в процессе знакомства с девушкой, мои друзья распивали спиртные напитки! А я этого и не учуял. Более того, взрослая и самостоятельная девушка с третьего курса 19 лет решительно отказала в любви и ласке малолетнему Жене (ему было всего 16 лет тогда) с первого курса. И Бим-Бом (так Женю называли некоторые) озверел от этой жизненной несправедливости. Оказывается, ему вообще пить нельзя! Оказывается, он звереет от алкоголя! И его надо сильно бить и связывать, если он случайно где-то выпил. И он предлагал мне так с ним поступать, раз я его друг. Я сильно смеялся от такого предложения. Но, как оказалось, всё было не так уж и смешно ночью. (но, как оказалось, ночью все было не так уж и смешно)
А девушка послала Женю «в сад». Получив отказ от желанной девушки, Джон вышел в холл 7-го этажа. Там малолетки с первого курса, человек пятнадцать, пели песни под гитару, праздновали чей-то день рождения. Это было отвратительно, и Джон стал угрожать им всем страшной расправой за шум и веселье. У него горе, а тут веселятся какие-то идиоты. Идиоты Женю хорошо знали, часть из них была из его же группы, пытались успокоить парня, и не хотели прекращать веселье. Женя не мог успокоиться и потребовал драку со всей компанией. Здесь и сейчас, до победного конца. И для начала действий, дал ближайшему из них в морду лица.
Честные и благородные парни с мехмата сразу на агрессию не ответили, обсудили, как им ответить на такой безобразный поступок Бим-Бома. Решили его не бить все вместе, а то он быстро устанет, а бить его по очереди, один на один, по справедливости. Начались спарринги один на один, до первой крови, так уговорились.
Джон был из Семипалатинска, его папа был там молодым генералом, а Джон местным хулиганом. Регулярно выпивавшим, кстати. Видимо пил Женя, чтобы избежать пагубного влияния радиации. Много раз папа доставал Джона из милиции после его проделок, но Женя туда попадал с завидным постоянством. Наконец, милиция его хорошо изучила и сразу после задержания везла к папе. Что делал папа с Женей непонятно, но его молодая мама при этом плакала, и Жене в милиции было даже уютнее, чем дома. Так он мне сам рассказывал. И поэтому, окончив школу, Женя легко поступил в НГУ, на Мехмат. Подальше от семьи уехал в Новосибирск, и почти начал новую жизнь, благодаря сухому закону и почти полному отсутствию милиции на улице Пирогова.
Бим-Бом знал законы уличных драк и выбрал прекрасную позицию для отстаивания своих интересов – поднялся на лестничную площадку между седьмым и восьмым этажом. А нападавшие на него по очереди честные парни находились в неудобном для драки положении. Короче, все они были побиты в кровь. Женя делал это просто, хватал за волосы идиотов и бил мордой о стенку. А потом спускал вниз по лестнице. Но на место одного избитого в кровь неизменно становился другой! Некоторые даже два раза были побиты! Джон их сначала, перед битвой, всех сосчитал – ровно пятнадцать парней. Но кое-кто, наверное, был побит больше одного раза. Женя готовился стать математиком, поэтому строго следил за количеством врагов. Шум стоял в этом побоище изрядный. Уже побитые, или готовившиеся стать побитыми, шумно болели за того, кого били здесь и сейчас.
Особенно громко упал последний боец с Джоном – зацепился за перила. Да и Женя орал на нападавших на него лиц, для их деморализации. Этот шум разбудил «Братьев Дивановых». Какое-то количество «братанов» готовило капустник на 1 апреля в отгороженном помещении в районе перехода на восьмой или девятый (не помню точно) этаж, и делало это традиционно ночами. «Контора» там у них была.
Братья были из старшекурсников, серьёзные и заслуженные. По типу «Лёня Коновалов». Но их было мало. Очень мало. А вели они себя очень нагло, неоправданно нагло. Даже в грубой словесной форме потребовали от Джона прекратить безобразия.
Женя, как он рассказывал мне, очень сильно был уже уставшим к моменту появления «братьев». Бить людей нелёгкий труд. И поэтому, он без лишних слов схватил ближайшего «брата» за волосы и стал бить головой о стену, крича при этом: «Кто моего брата тронет – убью!». Не стал придумывать ничего нового. Все «братья» оторопели от неожиданности, но потом вырвали потерявшего сознание «брата» из лап Джона и утащили его к себе в Контору. Двери закрыли, на всякий случай. Бим-Бом пару раз пнул эти конторские двери и ушёл на седьмой этаж в кухню попить воды и чуть-чуть отдохнуть от трудов ночных. Женя реально был очень сильно уставшим, но практически невредимым.
Но разве дадут покоя человеку ночью в восьмёрке первой после дискотеки? Где справедливость, где право на отдых? Именно желание восстановить справедливость и отсутствие ночного покоя вырвало из объятий сна Бочарика. А может быть, то были объятия не только сна. Может быть, Андрюша решил показать свою мужскую силу не только в постели? Стонущие первокурсники в его блоке, останавливающие льющуюся кровь из носов под напорами воды любого могут разбудить. Андрей Бочаров надел махровый халат и пошёл наводить порядок. Ему был известен нарушитель покоя – Женю сдали свои же первокурсники. Жить на этаже, где шумят по ночам, противно и неправильно. Правильно было разобраться и всех успокоить. Бочарик не боялся разборок. В деле коммерции на барахолке порой бывали разные разборки, и он в них поднаторел. А тут какой-то первокурсник бузит. Крепкое словцо могло помочь остановит этого бузотёра
Но Дюша ( он же Андрюша, он же Бочарик, широко известный в узких кругах) не учёл одного, а именно того, что Бим-Бом как-то не любил матерный язык. Особенно он не любил, когда такой язык использовали по отношению к нему. И поэтому на вопрос, который звучал в переводе на русский приблизительно как: «Какой нехороший человек сошёл с ума до такой степени, что нарушает его покой?», Женя словами не стал даже отвечать. Он был уставший, сильно уставший, для ведения философских научных дискуссий не пригодный вообще. Пил воду, умывался, никого не бил! А ему плохие слова говорят, обидно же! Бим-Бом просто разбил локтём окно и, выбрав удобный ему в использовании осколок стекла, пошёл объяснить действием Бочарику, что тут происходит, и кто есть кто на седьмом этаже этой ночью.
Андрей Бочаров был сообразительной, тонкой ещё кое-где, достаточно чувствительной натурой в те годы своей молодости. Это потом на экранах телевизора он стал тупым и пакостным «ребёнком». Короче, Джон его не смог догнать, потому что был уставшим, а Дюша был быстр как олень, и даже успел запереть дверь в свою комнату. Дверь в его комнату не смог выломать Бим-Бом из-за той же коварной усталости. Но пинал эту дверь Женя, старался, поскольку был упорным.