Целью книги Джона Ролза «Теория справедливости» ( John Rawls. A Theory of Justice. Harward University Press. 1972) является: осчастливить род людской универсальной доктриной построения оптимального человеческого общества, которая была бы пригодной не больше и не меньше, как в перспективе вечности, то есть, в 2002 году автор умер явно не от скромности.
Подвергнув критике концепцию утилитаризма (Адам Смит, Бентам, Дж.С. Милл), Ролз выдвигает принцип «справедливости, как доброжелательности» “justice as fairness”. Он заключается в описании методики выработки максимы, которая могла бы быть принципом «всеобщего законодательства» в категорическом императиве Канта. Что предлагает Ролз? Гипотетически рассматривается некая мысленная «исходная позиция» (“initial position”) – что-то вроде глобального опроса всего человечества, о котором предполагается, что люди предпочитают мыслить рационально; им задается вопрос о принципе справедливости, но, обсуждая его, каждый должен забыть о своем нынешнем положении в обществе, то есть принять всеобщее обнуление, как должное. Более того, Ролз предлагает считаться с мнением только тех из опрашиваемых лиц, которые являются моральными персонами, то есть готовы на самопожертвование ради других. Из этих противоестественных условий может последовать только противоестественный принцип равенства, ибо он уже был заложен в «исходную позицию». Что Ролз предполагает под равенством? Конечно же, перераспределение благ, если разные люди ими наделены неодинаково. В первую очередь ими должны снабжаться те, кто находится в самом плохом положении; этим нужно заниматься до тех пор, пока не произойдет выравнивание. Ладно, если бы это касалось лишь материальных благ, этот принцип распространяется и на уважение, и на престиж; если престижно руководить государством, то это нужно поручить кухарке, чтобы ей не было обидно, а пролетариат следует вообще сделать гегемоном. То же относится и к занятиям; нельзя одних обрекать на тяжелый, однообразный труд, тогда как другие занимаются творческой работой; каждый тупица, если он пожелает, имеет право заниматься теоретической физикой, каждый мужик без слуха может числиться композитором, а стопятидесятикилограммовая баба танцевать в балете. Читатель, это вам не напоминает времена, когда профессора на овощных базах разбирали гнилую капусту? Да, принципы «справедливости, как доброжелательности» - это повседневная практика советской власти. Поздравляю Вас, Джон – приехали! Но в Советском Союзе имело место значительно отступление от теории Ролза, ибо в ней принято так называемое «последовательное соединение»: принципу равенства предшествует принцип свободы, под которым имеются в виду свобода совести, свобода мысли и свобода политической деятельности. Всех этих свобод при так называемом социализме и близко не лежало, и он был прочен, как скала. Но вот, как я полагаю, Михаил Горбачев, начитавшись Ролза, решил учредить в СССР свободы, и социализм рухнул; оказалось, что принципы равенства и свободы – несовместимы. Ни Ролз, ни Горбачев об этом не догадывались, и Горбачев поступил опрометчиво, за что я ему благодарен, ибо благодаря его ошибке мы избавились от коммунистического морока.
На чем же прокололся Ролз? Ответ очевиден: он считал всех людей в общих чертах одинаковыми, и это – грубейшая ошибка. Ведь основоположник социологии Вильфредо Парето еще в начале XX века установил наличие двух типов людей:
1. Люди, склонные к консерватизму и пассивности («мямлики»)
2. Люди, желающие перемен, живые и активные («шустрики»)
Как показал опыт, первым нужно равенство, и не нужна свобода; вторым – наоборот: нужна свобода и противопоказано равенство. В современном капиталистическом обществе приоритет свободы всегда приводит к тому, что к власти приходят люди второго типа, и не допускают равенства, которое им невыгодно. При социализме люди первого типа, пользуясь своим подавляющим большинством, силой захватывают власть, и подвергают репрессиям людей второго типа, но государство, ориентирующееся на пассивную часть населения, становится неконкурентноспособным на мировой арене, и в конечном счете, обречено на крах. Отсюда вывод: коммунизм возможен только в том случае, если он будет установлен одновременно во всем мире. Я надеюсь, что этого никогда не произойдет.
Сентябрь 2019 г.